Тони поспешно надела свое платье. Оно, конечно, было плохой защитой от его настойчивого взгляда, но все же она почувствовала себя более уверенно. Тони совершенно не сознавала, что в этом коротком платье, с волосами, забранными в хвостики, без макияжа, обычно скрывающего прекрасный цвет ее лица, чуть тронутого легким загаром, она выглядела лишь немного старше его дочери.
– Зачем вы сюда пришли, сеньор? – спросила она, нервно сжимая в руке полотенце.
– Разве обязательно должна быть какая-то причина?
Тони отвернулась.
– Думаю, должна быть. Я не могу поверить, что ваше мнение обо мне так быстро изменилось.
Он выпрямился, и беззаботно произнес:
– Вы все усложняете, сеньорита. Разве англичанки не могут спокойно воспринимать присутствие мужчины без всяких на то объяснений?
Тони взглянула на него.
– Нет! Особенно когда этот мужчина – граф Рауль Фелипе Винсенте делла Мария Эстрада, – бросила она.
– Вы запомнили мое имя, сеньорита. Это приятно. Должен вам сказать, что и я теперь знаю, как вас зовут – мне сказала Франческа. Джанет Уэст, верно?
Тони не ответила. Граф достал из кармана портсигар и открыл, его. Несколько мгновений он пристально смотрел на девушку, потом достал сигарету и закурил. Тони отвернулась. Да он просто пытается вывести ее из себя, но она не доставит ему такого удовольствия.
Тони взяла свои вещи и пошла по пляжу в сторону замка. Как и в прошлый раз в гостиной граф окликнул ее.
– Сеньорита!
Она вздохнула и обернулась.
– В чем дело?
– Сегодня вечером я устраиваю небольшой прием для своих друзей. Естественно, вы с Полом будете в числе гостей. Однако мне бы хотелось, чтобы вы проявляли меньше неприязни, разговаривая со мной. У меня нет желания устраивать словесную дуэль в присутствии своих друзей!
Тони посмотрела на него, стиснув зубы, потом без единого слова повернулась и пошла дальше. О, как он невыносим! Абсолютно невыносим!
Во второй половине дня Пол повез Тони в Эстраду, небольшой городок в двух милях от замка, где была сосредоточена вся местная торговля. В центре городка был рынок, на котором можно было купить все, начиная с рыбы и заканчивая резной мебелью ручной работы. Тони привлекло множество рулонов тканей, разложенных на прилавках. Она с восторгом рассматривала бархат, шелк, шифон, размышляя при этом, кто же может покупать такие роскошные ткани в таком маленьком городке. В конце концов, она решила, что ей было бы неплохо чем-нибудь заняться, и приобрела два отреза, черного бархата и бледно-абрикосового шифона, на платья. Купив также нитки, молнии, подкладочный материал, девушка осталась очень довольна своими покупками.
Потом Пол повел Тони в гавань посмотреть на торговлю свежей рыбой. Женщины складывали купленную рыбу в плоскодонные корзины, которые потом носили на голове. Тони поморщилась, представив себе, какой запах после этого приобретают их волосы. Торговки о чем-то громко разговаривали между собой, с интересом поглядывая на иностранцев. Тони отметила, что местные женщины выглядят очень живописно: в ярких платьях, с крупными золотыми серьгами в ушах. Девушка пожалела, что у нее с собой нет фотоаппарата. Она хотела бы запечатлеть эти уличные сценки, чтобы потом в Лондоне вспоминать о проведенных здесь днях.
Пришло время возвращаться в замок, и Тони вспомнила о приеме, на котором они должны присутствовать. Подобная перспектива ее совсем не привлекала, и девушка уже подумывала, не сослаться ли ей на головную боль. И хотя голова действительно болела, Тони все же решила не поддаваться слабости и, приняв две таблетки аспирина, отправилась в ванную.
Потом она долго перебирала содержимое своего весьма скромного гардероба. Среди ее нарядов не было вечернего туалета, подходящего для официального обеда в обществе аристократов. Однако Тони взяла с собой короткое красное платье, по мягкому воротничку которого были нашиты мелкие блестящие бусинки. Тони решила, что для сегодняшнего вечера это платье, с глубоким вырезом на спине и плотно облегающим лифом вполне подойдет. Оставив волосы свободно лежать на плечах, Тони слегка подкрасила глаза и тронула губы светлой помадой, а затем решительно вышла из комнаты.
Не встретив никого на лестнице, девушка спустилась вниз. Из-за двери гостиной доносился гул голосов. Тони постояла в холле прислушиваясь к чужой речи. Она немного боялась той роли, которую ей предстояло сыграть. Наконец, собравшись с духом, она распахнула дверь и вошла в комнату.
Сначала ей показалось, что в гостиной многолюдно, но кроме графа, старой графини, Пола и Франчески, Тони насчитала всего четверых гостей. Среди них находился худенький, бледный мальчик лет четырнадцати.
Но тут Тони охватила паника. Она увидела, что все женщины были одеты только в черное или в черное с белым. Ее красное платье с короткой юбкой выделялось на их фоне, как яркое иллюстрированное приложение среди строгих номеров журнала "Таймс". Смутившись, Тони покраснела.
Будто почувствовав ее неловкость, старая графиня с улыбкой поспешила к ней.
– Джанет, дитя мое! Мы уже начали недоумевать, куда это ты пропала.
Тони выпрямила плечи, и ее шелковистые волосы рассыпались мягкой волной.
– Простите, графиня. Я немного задержалась. Надеюсь, я не заставила вас слишком долго ждать.
– Только несколько минут, – спокойно ответила графиня. – Пойдем, я представлю тебя гостям.
Тони взглянула на Пола, и тот ободряюще кивнул ей. Ее взгляд на секунду остановился на фигуре графа в безукоризненном костюме, и девушка заметила, что граф делла Мария Эстрада был не один. Рядом с графом стояла невысокая, изящная женщина, тонкие пальцы которой касались рукава его смокинга. Она смотрела ему в глаза, совершенно не замечая окружающих, а он, наклонившись к ней, внимательно слушал ее. На мгновение взгляд графа устремился на Тони, и девушка сразу же опустила глаза. Он не должен был увидеть, что ее почему-то задевают его отношения с этой незнакомкой.
Графиня познакомила Тони с сеньором Викарра, уже пожилым господином, по возрасту больше годившимся в друзья графине, чем ее сыну. Среди гостей была также молодая супружеская пара – сеньор и сеньора Примейро; Сеньора Примейро оказалась очень дружелюбной дамой, и, предложив Тони, бокал мартини, новая знакомая поинтересовалась:
– Как вам нравится проводить время в Португалии, сеньорита?
Тони заставила себя поддержать светскую беседу.
– Очень нравится, благодарю вас, сеньора, – с улыбкой ответила она. – Это прекрасная страна. А вы живете недалеко отсюда?
– Да, в Коссиме, в нескольких милях к северу. Вы должны как-нибудь попросить Пола свозить вас в наше имение. Мы выращиваем цветы. Надеюсь, – это вас заинтересует.
– Спасибо, – вежливо ответила Тони, поднося к губам бокал мартини. – Но полагаю, мы с Полом недолго пробудем здесь.
– Ну что ты, дорогая! – возразил Пол, присоединяясь к ним. – Мы непременно должны погостить еще в замке. Мы ведь приехали совсем недавно.
Тони стиснула зубы, сдержав резкие слова, готовые сорваться с ее языка.
– Ты забываешь о моей работе, дорогой, – настойчиво напомнила она.
Старая графиня лукаво улыбнулась.
– Но твоя работа имеет значение лишь до тех пор, пока вы с Полом не поженитесь, – сказала она. – Однако я уверена, что Пол намерен изменить ваш статус в самом ближайшем будущем, не так ли, Пол?
Пол тоже улыбнулся самой своей беспечной улыбкой, чем еще больше разозлил Тони.
– Конечно, бабушка, я просто не могу дождаться, когда Джанет, наконец, станет моей женой. – Он бесцеремонно взял Тони за руку. – Как ты заметила, она красивая девушка, и я очень боюсь ее потерять.
Тони хотелось тут же выдернуть свою руку. Девушка чувствовала себя сердитой и одновременно совершенно беспомощной. Пол понимал, что она очень недовольна его поведением, но все равно вел себя с уверенностью хозяина положения, и Тони пришлось смириться.
Но в этот момент к ним приблизились граф и миниатюрная темноволосая женщина в элегантном черном шелковом платье, выгодно подчеркивавшем ее изящную фигурку. Тони никогда еще не была столь обрадована появлению графа, хотя и понимала, что у него для этого могли быть свои причины.
– Моя дорогая Лаура! – взволнованно воскликнула старая графиня. – Ты, конечно, считаешь меня невежливой! Я еще не познакомила тебя с нашей гостьей. Это Джанет, невеста Пола. Джанет, дорогая, это сеньора Пассаментес, друг нашей семьи.
Тони поспешно оставила Пола и подошла к Лауре, чтобы пожать снисходительно протянутую сеньорой руку. Когда она взглянула на Лауру Пассаментес вблизи, лицо той почему-то показалось ей знакомым. Тони нахмурилась, заметив, что и Лаура как-то странно посмотрела на нее. Но они обменялись взглядами так быстро, что Тони совершенно не придала этому значения.
– Как поживаете? – вежливо осведомилась Лаура.
– Хорошо, благодарю вас. А тот симпатичный мальчик рядом с Франческой, наверное, ваш сын, сеньора? – Так же вежливо поддержала разговор Тони.
Лаура кивнула в знак согласия:
– Да, его зовут Эстебан. – А потом посмотрела на графа с таким видом, будто беседа с Тони уже наскучила ей.
Почувствовав заинтересованное внимание со стороны окружающих к их разговору, Тони поняла, что в их глазах она не сумела наладить отношения с Лаурой. Девушка непроизвольно взглянула на графа и, увидев, как его губы скривились в презрительной усмешке, рассердилась. Очевидно, он уже успел рассказать Лауре Пассаментес о своем отношении к невесте своего племянника. Когда гости возобновили беседу между собой, Пол подошел к Тони и отвел в сторону.
– Трудная задачка, верно? – смеясь, заметил он. – На твоем месте я бы даже и не стал пытаться подружиться с этой сеньорой. Они с графом стоят друг друга. Меня она тоже недолюбливает.
Тони пожала плечами и холодно посмотрела на Пола.
– А ты сам как вел себя? – обрушилась она на него. – Как ты вообще посмел делать какие бы то ни было заявления по поводу нашей женитьбы!
– Тише! – Пол испуганно оглянулся. – Ты же прекрасно знаешь, что я вынужден был это сделать.
Тони недоверчиво посмотрела на него.
– Я начинаю подозревать, что ты намеренно ставишь меня в такое положение, из которого мне уже не будет пути назад.
– Ну ладно, перестань, То… Джанет! – От злости у него на лице выступили красные пятна. – Слушай, давай поговорим об этом потом, когда останемся одни!
Тони допила свой коктейль и взяла второй бокал. Ее охватило такое чувство безысходности, что она залпом выпила мартини, лишь бы хоть на короткое время избавиться от не покидающего ее беспокойства при сознании собственной вины.
– Осторожнее! – сердитым шепотом произнес Пол, заметив, как к ним приближается граф. Тот остановился рядом и с минуту пристально смотрел на Тони.
– Итак, сеньорита, – с сарказмом медленно произнес он, – вы не пьете.
Тони взглянула на графа, а потом обратилась к Полу:
– Дай мне сигарету, Пол.
Пол раздраженно протянул ей сигареты, но его настроение Тони было совершенно безразлично. К счастью, в этот момент появился дворецкий и сообщил, что обед подан.
В этот вечер все места за длинным столом были заняты. Тони оказалась между Полом и Эстебаном Пассаментесом. Мальчик вел себя куда более дружелюбно, чем его мать, и Тони очень, свободно болтала с ним. Он хорошо говорил по-английски и с большим интересом беседовал с Тони, совершенно забыв о сидящей рядом Франческе, которая бросала на Тони гневные взгляды. Пол был мрачен и молчалив, и девушка с удовлетворением отметила, что ей наконец-то удалось вызвать у него настоящий гнев.
Когда обед закончился, все вернулись в гостиную. Лауру Пассаментес попросили развлечь гостей. Тони сидела на низком диване рядом с Изабель Примейро и не могла представить, о чем шла речь. Но тут Эстебан вышел из комнаты и вернулся с футляром, из которого Лаура достала великолепную гитару. По тому, как сеньора Пассаментес взяла инструмент в руки, было видно, что инструмент ей привычен, а перед публикой она выступает далеко не впервые.
Когда Лаура начала петь, Тони по достоинству оценила ее приятный чистый голос. Сеньора Пассаментес пела народные песни своей страны. Музыка была яркая, веселая, и слушатели тепло благодарили Лауру после каждой песни.
Когда концерт закончился, Изабель задумчиво посмотрела на Тони и спросила:
– Что вы думаете о нашей культуре, сеньорита Уэст? Вам понравилась такая форма ее выражения?
– О да, очень, – улыбнулась Тони. – Мне кажется, в народной музыке воплощается все, что составляет основу характера ее народа.
– Я согласен с вами, – сказал Хорхе Примейро. – И наш народ действительно такой, как и его музыка – веселый, жизнерадостный. Но только в жизни, как и в музыке, есть скрытая нота печали. Нам очень многое нужно изменить.
– О, вы, оказывается, радикал! – воскликнула Тони. – Я не думала, что смогу встретить подобные взгляды среди представителей аристократии.
– Почему же? – удивилась Изабель. – Мы не остаемся безучастными к нищете, которую видим на наших улицах. Но реформы очень трудно осуществить.
– Да, – согласилась Тони. – К тому же противоречия в вашем обществе слишком велики – в Португалии люди в основном или очень богатые или очень бедные.
– Но можно ли сказать однозначно, кто из них счастливее? – заметил граф, присоединившись к разговору. Он остановился рядом с креслом, где сидела Тони. – Вы относитесь к той категории людей, которые не видят, что все в этом мире относительно.
– К подобным приемам в спорах всегда прибегают такие… такие, как вы, – вспыхнув возразила Тони.
– Джанет! – воскликнул Пол.
– Успокойся, Пол! – остановил его граф. – Твоя… невеста меня заинтриговала. Продолжайте, сеньорита. Мне интересно ваше мнение.
Тони почувствовала, что привлекла внимание всех присутствующих. Ее решимость окрепла, когда она увидела, с каким насмешливым и пренебрежительным выражением лица Франческа наблюдает за ней.
– Что тут еще говорить? – спокойно сказала Тони, с вызовом взглянув на графа ясными зелеными глазами. – Я уже все сказала. Но мне бы хотелось знать, почему вы с такой уверенностью говорите, что в этом мире относительно все. Что вы хотите этим сказать?
Граф не спеша, переменил позу, и, глядя на него, Тони почему-то подумала о грациозных, но очень опасных пантерах.
– Сеньорита, – мягко сказал он, – но вы же не станете отрицать, что в течение всей жизни потребности человека, его привязанности удовольствия меняются? Вам, например, сегодня уже вряд ли доставят радости конфеты, посещение, зоопарка, новый плюшевый мишка – все то, что вы наверняка любили в детстве. Сегодня вам нужны, скажем так, более чувственные удовольствия – хорошая сигарета, объятия возлюбленного, ласка… – Он намеренно произносил свои слова с издевкой, и Тони поежилась. – И вы должны со всей откровенностью признать, что эти более чувственные удовольствия дают вам сейчас куда большее физическое и эмоциональное наслаждение, чем те давние детские радости, не так ли?
Тони склонила голову.
– Продолжайте.
Граф улыбнулся.
– Значит, все в жизни относительно. Миллионер получает удовольствие от своего особняка, своей яхты, своего личного самолета. Бедняк радуется каким-то более простым вещам, но, поверьте мне, получает от этого не меньшее удовлетворение.
– Но от нищеты нельзя так легко отмахнуться, – возразила Тони, не обращая внимания на предупреждающие знаки, которые подавал ей Пол.
– А я и не делаю этого, сеньорита. – Голос графа был холоден. – В моих имениях нет нищеты. Тем не менее, в жизни на всех уровнях всегда должен быть хозяин и слуга. Без этого мир не может существовать. Разница между этими двумя категориями в одних местах больше, в других – меньше, но принцип остается.
– Это своего рода узаконенное неравенство.
– А как же вы тогда воспринимаете ситуацию на производстве, где тоже есть неравенство – начальник и подчиненный? Первый – опытный и знающий руководитель, второй – простой исполнитель.
– Это еще как посмотреть, – сухо заметила Тони и почувствовала удовлетворение, увидев, как глаза графа угрожающе потемнели.
– Сеньорита… – начал он, но в этот момент подошла Лаура Пассаментес и взяла его под руку.
– Рауль, дорогой, – проворковала она. – Мне кажется, твоя позиция абсолютно ясна. – Она с пренебрежением посмотрела на Тони. – Если сеньорита не хочет ее принять, пусть остается в одиночестве. Может быть, мы немного потанцуем?
Лицо графа сразу прояснилось, и Тони заметила, что когда его гнев прошел, то шрам стал менее заметен. Граф с мягкой улыбкой посмотрел на Лауру, и Тони наклонила голову, чтобы не видеть их. Этот взгляд был каким-то очень интимным, и девушка не могла понять, почему ей стало неприятно.
Позднее, когда Пол танцевал с Изабель, Тони поймала себя на том, что наблюдает за графом и снова размышляет о его шраме. Граф, несомненно, мог бы сделать пластическую операцию и избавиться от него, но почему-то предпочел все оставить как есть. Этот шрам придавал его чертам некое волнующее своеобразие. Заметив, что граф тоже смотрит на нее, Тони быстро отвела взгляд.
Покинув гостиную, она вышла в коридор, который вел к огромному банкетному залу, где они с Полом, были в день своего приезда, коридор был освещен электрическими лампочками, похожими на свечи. Зал, в который вошла. Тони, был пуст, и она с удовольствием воспользовалась возможностью его осмотреть. Герб над камином, выглядевший очень внушительно на алом фоне, был увеличенной копией щита, который девушка видела на дверце машины графа. Несколько минут Тони внимательно рассматривала этот герб, потом подошла к массивному дубовому столу, окруженному дубовыми же стульями. Стены зала украшали ковры и головы зверей. Все это вместе создавало здесь атмосферу средневековья. Тони живо представила себе, какие шумные пиры могли устраиваться здесь раньше – стол ломился, от мяса и фруктов, вино лилось рекой в серебряные бокалы… Воображение девушки так разыгралось, что она не заметила, как в зал кто-то вошел и закрыл за собой дверь. Тони очнулась только тогда, когда знакомый голос произнес:
– Что случилось, сеньорита? Наше небольшое разногласие побудило вас искать уединения?
Тони резко повернулась.
– Неужели вы следили за мной, сеньор? – спросила она, с трудом сохраняя спокойствие.
Вместо ответа граф – высокий, стройный, привлекательный – просто прошел в зал. Прижав руку к груди, Тони отвернулась, делая вид, будто рассматривает гобелен, изображающий сцену охоты. Граф подошел к девушке и встал рядом, наблюдая за выражением ее лица.
– Вам нравится мой замок, сеньорита? – тихо спросил он.
– Конечно. Он не может не нравиться, – коротко ответила Тони.
– Не все так считают. У Пола, например, никогда не хватает времени на то, чтобы замечать красоту. Для него все в этом мире имеет лишь практическое значение. Любая вещь должна быть или использована или уничтожена за ненадобностью, ею нельзя просто восхищаться.
Тони с любопытством посмотрела на графа.
– Вы очень невысокого мнения о Поле, не так ли? – спросила она, чуть нахмурившись. – Почему?
Граф пожал плечами.
– Я не намерен разрушать ваши иллюзии, сеньорита.
Тони на секунду задумалась.