- Ты готова обвинить меня в корысти только потому, что я начал собирать чемодан, не предупредив сначала об этом тебя? - не поверил он.
Колин фыркнула, но как-то неуверенно, однако продолжала упрямиться:
- Ты ничем не хуже моего бывшего жениха.
На этот раз Эймон разъярился.
- Не смей меня сравнивать со своим женишком! Я, в отличие него, тебе ни разу не лгал и держал свои обещания.
- Нет, - согласилась она и добавила: - Ты поступил хуже, потому что думал одно, а говорил другое. Это даже хуже, чем ложь. Это лицемерие. - Она почти выплюнула это слово.
- Что ж, значит, я лицемер, - сдерживая ярость и стараясь говорить спокойно, произнес он. - Только если ты сейчас не извинишься, пеняй на себя, ведь я могу здесь больше не появиться.
- Вот и чудесно! Я снова стану полноправной хозяйкой фермы, которая, судя по всему, тебе не нужна!
Несколько секунд он сверлил ее взглядом, затем молча отвернулся и, закинув несколько вещей не глядя, рванул молнию на крышке.
В наступившей тишине этот звук резанул по ушам, как удар хлыста.
Он взял в руки чемодан, но у порога остановился.
- Мне не хочется уезжать таким образом, но ты меня вынуждаешь. Я знал, что ты упряма, но надеялся на твое благоразумие. Видимо, я его переоценил. Все же я верю, что это не конец и у нас еще все впереди. Слова, которые ты сказала мне в детской, оставляют мне надежду. Помни, я не Адриан. Я Эймон.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Что сделать, если она не игрок, как он, и предпочитает остаться при своих небольших деньгах, чем поставить на рулетку все в надежде сорвать куш? Она разучилась играть или никогда не была игроком? И что ей делать сейчас? Искать виноватых? Виноват ли Адриан в том, что она стала подозрительна сверх меры? И трусихой она раньше не была. Разве она не боялась ошибиться, принимая то или иное решение? Или все объясняется тем, что она просто стала матерью и в ее действиях появились страх и неуверенность? Но тогда выходит, что Эймон частично прав и она использует свою дочь как...
Ее мысли нарушил телефонный звонок.
- Коннозаводческая ферма "Инисфри"? Здравствуйте. Могу я поговорить с Эймоном Мерфи?
- Извините, вы немного опоздали. Вчера он улетел в Штаты.
- Когда он вернется?
Колин замешкалась, не зная, как ответить на этот вопрос. Ей самой очень хотелось знать, когда он вернется и вернется ли вообще.
На другом конце провода ее молчание истолковали по-своему.
- Пожалуйста, передайте ему, что звонила Бридж О'Коннел с аукциона "О'Коннел и Демпси". Мистер Мерфи звонил нам по поводу продажи фермы и оставил этот телефон.
У Колин все закружилось перед глазами, и она была вынуждена сесть. Дальнейшие слова она слышала словно издалека. Когда она положила трубку, заплакала Эвелин. Она кормила ее механически, думая совсем о другом.
Чертов миллионер, подлец и лицемер. Заставил ее поверить в то, что ферма ему дорога, а сам, за ее спиной, планировал ее продать, хотя почти божился, что этого не сделает. Может, он и в Штаты полетел с этой целью? Провернуть сделку так, чтобы она узнала об этом постфактум и ничем не смогла ему помешать? О каком доверии он вообще может говорить? Да она теперь скорее цыганам поверит, чем ему.
Она положила Эвелин в кровать и невидящим взглядом уставилась в стену. Постепенно ее взгляд прояснился. Колин расправила плечи, и чужая, неприятная улыбка коснулась ее губ.
"Ну что ж, Эймон Мерфи, любовь всей моей жизни, - холодно подумала она. - Придется вам показать, что ирландские простушки умеют кусаться не хуже нью-йоркских акул бизнеса. Просто так "Инисфри" я не отдам".
Из аэропорта Эймон сразу поехал в офис. Там же принял душ и переоделся, попутно выясняя подробности у Пита. Ознакомившись со всеми данными, они вместе с Питом стали продумывать возможные варианты скорейшего улаживания конфликта. Параллельно его мысли невольно возвращались к Колин, и он ничего не мог с этим поделать.
Говоря откровенно, мысли о ней не покидали его с той секунды, когда он поднялся на борт самолета. Его все больше охватывали сомнения в правильности своего решения. Она ведь упряма, как сотня мулов, и признается, что не права, только под страхом смертной казни. Если еще признается.
Хотя, возможно, в этом не ее вина. Он почти с ненавистью подумал о мужчине, по вине которого Колин стала относиться ко всем мужчинам с опаской. Да плевать ему на остальных мужчин! Главное, она не доверяет ему.
Внезапно ему захотелось увидеть ее, услышать ее голос, прижать к себе и сказать, что он ее любит.
Эта мысль заставила его выпрямиться в кресле и на миг забыть обо всем.
Он ее любит. Какой же он тугодум, что не понял это раньше!
Он набрал ее номер, но ответил автоответчик.
Видя недоумевающее лицо Пита, он знаками успокоил его и, едва сдерживая волнение, хриплым голосом отставил ей сообщение с просьбой перезвонить и номера телефонов.
Она не перезвонила. Ни на следующий день, ни позже.
Переговоры затягивались, а он тихо сходил с ума от беспокойства, потому что, когда бы он ни позвонил, постоянно натыкался на автоответчик. Когда он был готов его возненавидеть, она - наконец-то! - ответила.
- Ферма "Инисфри".
- Привет, это Эймон, - чужим голосом сказал он.
- Привет, - спустя паузу, показавшуюся ему вечностью, ответила Колин.
- Что с твоим голосом? Эви?..
- С ней все в порядке.
Он облегченно выдохнул и более спокойно спросил:
- Как дела на ферме?
- Все нормально.
Голос Колин звучал безлично, и в нем не было тепла, которое он так жаждал услышать в надежде, что она скучает по нему.
Он нахмурился.
- Если все нормально, то почему твой голос звучит так траурно?
- Возможно, я просто устала, - сдержанно ответила она.
- Ты не переутомляешься? - всполошился он. - Ты ведь, наверное, еще не совсем оправилась.
Колин не выдержала.
Нет, каков лицемер!
- Когда ты вернешься? - прямо спросила она.
- Пока не знаю. Переговоры затягиваются, но, как только появится что-нибудь определенное, я сразу дам тебе знать.
- Понятно. - Она помолчала. - Мне пора. Кажется, Эви проснулась.
- Как она, скучает по мне?
- Она еще слишком мала.
- А ты? Ты по мне скучаешь?
Затаив дыхание, он ждал ее ответа.
- Эви захныкала. Я пойду.
- Нет, подожди. Ответь мне, что случилось, - потребовал Эймон. - По твоему голосу понятно, что что-то случилось. Пожалуйста, не обижайся, - попросил он. - Я вернусь сразу, как только смогу.
- Конечно, - сладко протянула она. - Ведь у тебя осталось одно незаконченное дело.
Его тело мгновенно отреагировало на ее голос, звучавший так обольстительно и многообешающе.
- Ты чертовски права, - понизив голос, хрипло сказал он.
- Кое-что между нами осталось нерешенным.
- Я постараюсь исправить это как можно скорее. Обещаю. - Он мысленно застонал, представив, каким именно образом он будет решать этот вопрос.
- Скажи-ка, а когда ты собирался прислать мне бумаги? Сэкономил бы на обратном билете, - вдруг усмехнулась она.
- Какие бумаги? - Он нахмурился.
- На следующий день после твоего отъезда я поговорила по телефону с одним человеком, - мило проинформировала она его. - Скажи, эта Бридж О'Коннел такая же приятная, как и ее голос?
- Какая Бридж? - Он недоуменно нахмурился, но имя казалось странно знакомым, и это тревожило.
- А, так ты с ней даже не знаком? - почти весело спросила она. - Ну как же, Бридж О'Коннел, которой ты поручил продать ферму?
Теперь Эймон вспомнил, и его прошиб холодный пот. Так вот почему ее голос звучал так странно.
- Колин, не спеши с выводами, - настойчиво сказал он. - Я действительно связался с их компанией перед своим приездом, но это было сразу после того, как я узнал о смерти отца!
- Потрясающая дальновидность, - едко перебила она.
- Ты говоришь, она позвонила на следующий день? - Он вдруг резко сменил тему.
- Да, с утра,- несколько опешив, ответила Колин.
- Поэтому ты не брала трубку?
- Именно, - с чувством сказала она. - Не люблю вести разговоры, которые никуда не приведут. Предпочитаю действовать. Как и ты, кстати.
- Что ты задумала? - Он почти испугался.
- В общем-то, хорошо, что я взяла трубку, - игнорируя его вопрос, сказала она. - Так вот, Эймон Мерфи. - Ее голос звучал почти угрожающе. - Ты сможешь продать "Инисфри" только с моим трупом. В виде бесплатного приложения. Запомни это.
- Колин, выслушай меня.
- Нет, это ты меня выслушаешь, - отрезала она, все больше распаляясь. - Может, эта ферма для тебя значит не много, но в ней заключена моя жизнь, и я не позволю самовлюбленному, эгоистичному ублюдку, вроде тебя, в которого мне не повезло влюбиться, отобрать ее у меня! Так что держись от нас с Эви и нашей фермы подальше!
В трубке раздались гудки.
Эймон бросил трубку и яростно потер виски.
Черт, какой же он дурак, что влюбился в самую упрямую женщину на свете! Почему она не слышит, что ей говорят? Притворилась немой, когда он хотел сказать, что он всего лишь хотел выяснить реальную рыночную стоимость фермы, чтобы продать ей свою долю. Он вынашивал этот план сразу после того, как ему сообщили о похоронах отца, и до того, как выяснилось, что у нее нет денег даже на то, чтобы платить постоянным работникам, не говоря уже о покупке собственности.
А потом случилось и вовсе невероятное. Он узнал, через что ей пришлось пройти и какие отчаянные усилия она предпринимала, чтобы сохранить ферму. Узнав, он восхитился ею, ее мужеством и решительностью, и захотел хоть немного помочь ей. Чем ближе он узнавал Колин и познавал ее упрямство, временами даже забавное (когда оно не выводило его из себя), тем сильнее он к ней привязывался. А уж когда родилась Эви, его любовь к ним стала безграничной.
Как она сказала? - "Самовлюбленный, эгоистичный ублюдок, в которого мне не повезло влюбиться?"
Когда эти слова дошли до его сознания, он выпрямился и на несколько секунд потерял способность дышать.
Она его любит?
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Наконец-то она снова верхом.
Единение с лошадью, ветер в ушах, биение сердца и ощущение безграничной свободы. Она не сознавала, что так сильно соскучилась по верховым прогулкам, пока не села в седло снова спустя почти год. Год, который получился весьма богатым на события. Жаль только, что поводов для радости в этот год у нее было совсем немного.
Колин решительно тряхнула головой, велев себе не обращать внимание на боль, кольнувшую ее в сердце. Она прекрасно знала, что это не потому, что ее бросил Адриан и она снова одна. Это боль от утраты Эймона.
Но жизнь продолжается! Ферме больше ничего не угрожает, а дома ее ждет маленькое чудо, ее маленькая дочка, которая растет буквально по часам. Она улыбнулась и направила благородное животное к барьеру. Кобыла взяла его без страха, и Колин почувствовала дикий восторг. Приземлившись, она похлопала ее по шее и радостно засмеялась.
Почувствовав ослабление поводьев, Мэг перешла сначала на рысь, а затем и на шаг. Колин не возражала. Это был их последний барьер на сегодня.
С гребня холма ей был отлично видно ферму, освещенную яркими лучами солнца и утопающую в изумрудной зелени склонов.
Ее дом.
Боль снова кольнула сердце, когда она вспомнила, кому она обязана тем, что "Инисфри" стала такой, как раньше.
Эймон Мерфи. Мужчина, которого она любит. Мужчина, который не с ней.
С момента их последнего злополучного разговора прошло две недели. Тогда у нее случайно вырвались слова, о которых она, наверное, будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Невольно она призналась ему в своей любви, но после того звонка Эймон не позвонил ей ни разу. Это заставило ее чувствовать себя уязвленной и глубоко униженной. Он не позвонил, не приехал, и это могло значить только одно. Он с ней забавлялся, как, наверное, и со многими женщинами до нее, а она, взрослая тридцатилетняя женщина, уже мать, купилась на его слова, как... как пятнадцатилетняя девчонка!
Внезапно Мэг навострила уши, но затем расслабилась и приветственно заржала.
Колин прищурилась, пытаясь понять, что или кто вызвал у нее такую реакцию, и в ту же секунду заметила еще одного всадника, поднимающегося к гребню холма ей навстречу.
Ее глаза изумленно расширились, когда она увидела Боба, белоснежного мерина из ее конюшни. Она присмотрелась к всаднику, но узнала его не сразу. Просто потому, что не ожидала его здесь увидеть.
Ее сердце взволнованно забилось, когда она поняла, что это не обман зрения, не иллюзия, а действительно Эймон Мерфи. На белом коне. И скачет он, без сомнения, к ней. Радость, любовь, восторг охватили все ее существо, но, когда он поравнялся с ней, в ней вспыхнула обида.
Он молчал целых две недели!
- Ты вдруг вспомнил, что твой отец научил тебя ездить верхом? - как можно небрежнее спросила она, когда он поравнялся с ней, но ее голос немного дрожал.
Эймон усмехнулся.
- Не совсем так. Пришлось вспомнить навыки в Нью-Йорке. И все из-за тебя.
Мэг неожиданно споткнулась. Это застигло Колин врасплох, и она чуть не выпала из седла.
- Вообще-то, когда я думал сказать тебе об этом, я рассчитывал, что ты упадешь от счастья прямиком в мои распахнутые объятья, - сверкая на солнце превосходными зубами, смеясь, ответил он. - Но и так получилось совсем неплохо.
- Ты почему не звонил? - не удержалась она.
- Вообще-то я человек достаточно понятливый, поэтому, когда ты несколько раз не брала трубку, я понял, что ты не желаешь меня слышать, а беседовать с автоответчиком мне не нравится. - Его лицо стало серьезным. - Переговоры затянулись, а то, что я должен тебе сказать, - он пожал плечами, - по телефону не скажешь.
Ее сердце забилось сильнее.
- Приехав сюда, ты напрасно потратился. - Она вздернула подбородок. - Я ничего не хочу слышать.
- Можем поспорить, - хрипловатым голосом сказал он. - Уверен, тебя это удивит.
- Вряд ли. - Она задрала голову выше, но ее все сильнее охватывало волнение.
- Даже если я скажу, что эти две недели показались мне пыткой, потому что тебя не было рядом со мной?
Колин кинула на него быстрый взгляд.
Его лицо осунулось, под глазами залегли тени.
- То, что ты сказала мне по телефону, это правда?
Он положил руку ей на локоть, и неожиданно для себя Колин дернула повод на себя.
Обе лошади встали почти одновременно.
Голубые глаза встретились с ореховыми, и то, что Колин прочла в них, заставило ее сердце петь.
- Недавно я была у врача. Со мной все в порядке, - сказала она вместо ответа и неуверенно улыбнулась, трогая лошадь.
Боб пристроился рядом.
- Это значит?..
- Да, Эймон. Я люблю тебя.
- Слава богу, - на ходу целуя ее руку, воскликнул он. - Потому что я тоже тебя люблю. Ты и Эви, вы нужны мне. Только совсем недавно я понял, к чему стремился все эти годы.
Ее робкая улыбка была полна любви и нежности.
- Пятнадцать лет.
- Что?
- Я ждала этих слов пятнадцать лет.
Эймон простонал.
- Ты выйдешь за меня замуж?
- Если только ты очень хорошо меня попросишь, - с неожиданным лукавством сказала она.
- Я попрошу, - приглушив голос, сказал он и окинул ее таким взглядом, что она затрепетала.
Когда перед ними показались ворота, Колин перевела взгляд на него и улыбнулась:
- Добро пожаловать домой, Эймон.