- Думаю, вы хотели сказать "да", госпожа. Потому что ваше тело говорит мне "да".
Роза хотела возразить, но не успела. Гуннар впился в ее губы страстным поцелуем, и Роза тотчас же поняла, что желает этого мужчину. О, ее безумно к нему влекло, и теперь ей уже казалось, что вся ее предыдущая жизнь была лишь подготовкой к этому моменту, к ночной встрече с Гуннаром Олафсоном на ступеньках замковой лестницы, освещенной отблесками факела.
Руки Розы - словно помимо ее воли - взметнулись вверх и легли на плечи викинга. А он раздвинул коленом ее бедра и прижался к ней своей отвердевшей плотью. Когда же поцелуй прервался, он снова посмотрел ей в глаза и прошептал:
- Скажите, что тоже этого хотите. Ведь хотите же? Сделав над собой усилие, Роза отрицательно покачала головой - словно не сгорала от страсти в его объятиях. Гуннар же рассмеялся, а потом вдруг наклонил голову и, прижав губы к ее соску, принялся лизать его и осторожно покусывать. Ощущения оказались столь острыми, что Роза уже не в силах была сдерживаться - она со стоном выгнулась навстречу губам Гуннара и запустила пальцы в его шелковистые волосы. Ноги у нее подгибались, и она наверняка упала бы на холодные ступени, если бы сильные руки викинга не удерживали ее. Снова застонав, Роза прошептала:
- О, Гуннар, пожалуйста…
Внезапно он убрал колено, и из горла ее вырвался вздох разочарования, но уже в следующее мгновение он распахнул пошире ее халат и его пальцы, пробежав по животу Розы, коснулись треугольника волос внизу, а затем скользнули в горячие глубины ее лона.
Ошеломленная этой новой лаской, Роза попыталась оттолкнуть викинга, но уже в следующий миг, забыв обо всем на свете, всецело отдалась чудесным ощущениям. А Гуннар прижался губами к ее уху и, обжигая своим горячим дыханием, прошептал:
- Я могу доставить вам удовольствие, миледи. Если, конечно, вы позволите.
- Но я… Гуннар, я не могу…
- Уверен, что можете, Роза. Можете. - Но ведь это…
Он прижался лбом к ее лбу и со вздохом пробормотал:
- Поверьте, вам станет легче… после этого. И вы сможете спокойно заснуть.
- А вы? Вы тоже заснете? - почему-то спросила Роза. Он надтреснуто рассмеялся в ответ, потом сказал:
- Не думайте обо мне, моя Роза. Думайте о себе. Так как же?
Она медлила с ответом. Наконец сказала:
- Да, заснуть… это было бы неплохо. Но, надеюсь, мне поможет вино, приготовленное по рецепту Констанс.
Палец Гуннара вновь пришел в движение, и Роза, застонав, стала покачиваться в такт этим движениям. Ах, она сейчас позволяла ему такие вольности, о каких еще совсем недавно и помыслить не могла!
- Нет, - произнес вдруг Гуннар. - Я не засну.
Наслаждаясь его ласками, Роза спрашивала себя: "Неужели все это происходит на самом деле? И неужели такие ощущения возможны?"
Не в силах остановиться, Роза по-прежнему двигалась в такт движениям пальцев, и теперь у нее в ушах звучал внутренний голос.
"Никогда еще, никогда еще…" - нашептывал голос.
И действительно, никогда еще она не испытывала ничего подобного.
За стенами замка глухо пророкотал гром, и воздух стал еще более влажным. Однако надвигавшаяся гроза казалась теперь частью этого сна наяву, в котором оказалась Роза. А потом в душе ее словно разразилась буря - она содрогнулась всем телом и громко застонала. Но Гуннар тотчас же прижался губами к ее губам, заглушив стон своим страстным поцелуем. На какое-то мгновение он стал ее сном, ее призрачным воином, наконец-то нашедшим ее и сделавшим своей.
А потом он вдруг все испортил. Прервав поцелуй и отстранившись, он все испортил.
По спине Розы пробежал холодок, и она спросила себя: "Почему он смеется?" Может, потому, что превратил ее в еще одну похотливую женщину, неспособную устоять перед ним? И наверное, тем самым он лишний раз убедился в том, что совершенно неотразим! Да, судя по всему, так и есть.
Но он ошибся! Она вовсе не такая!
И тут Роза вдруг почувствовала, что ее охватила ужасная усталость. И теперь она была уверена, что сумеет заснуть.
- Отпустите меня, - проговорила она срывающимся голосом и попыталась оттолкнуть от себя Гуннара.
Очевидно, почувствовав перемену в ее настроении, он внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытался прочитать ее мысли.
- Я не сделал вам больно? - спросил он неожиданно, и Роза поняла, что это действительно его тревожит.
Она отрицательно покачала головой и отвела глаза; теперь к чувствам, бушевавшим у нее в груди, прибавилось еще и смущение.
- Значит, я доставил вам удовольствие? - допытывался Гуннар.
Роза заставила себя снова на него взглянуть. И ей вдруг показалось, что он тоже смущен. "Как странно, - подумала она. - Ведь он всегда был так уверен в себе…"
Сделав глубокий вдох, Роза пробормотала:
- Да, доставили.
На губах викинга тотчас же заиграла ослепительная улыбка. Он так чудесно улыбался, что Розе даже захотелось протянуть руку и прикоснуться к его губам. Но она вовремя поняла, что если сделает это, то Гуннар последует за ней в ее спальню.
А готова ли она к тому, что произойдет после этого?
Роза долго колебалась, не зная, как ответить на такой вопрос. Но в конце концов сомнения взяли верх над чувствами. Да, он красив, и она только что получила в его объятиях ни с чем не сравнимое удовольствие. Однако сейчас ей следовало взять себя в руки, следовало наконец образумиться.
- Вы ведь понимаете, что это - всего лишь вожделение, - продолжала Роза. - Однако вожделение таит в себе опасность.
Гуннар чувствовал, что ответ будет именно таким. Его лицо вновь обрело обычное бесстрастное выражение; теперь он снова был все тем же предводителем наемников.
- Идите к себе, - сказал он с улыбкой. - А я останусь здесь и буду охранять вас, как и обещал.
Роза облизала внезапно пересохшие губы. Она вдруг поняла, что ее по-прежнему влечет к Гуннару Олафсону. Да, она желала его. Но ведь и он хотел того же… Однако предоставил ей возможность сказать "да" или "нет". И в этом заключалась настоящая сила Гуннара Олафсона.
Запахнув на груди халат, Роза развернулась и поспешила к себе в спальню, чтобы забыться глубоким сном без сновидений.
Глава 10
Лучи восходящего солнца осветили замок и его окрестности, а над топями заклубился белесый туман. И только сейчас Гуннар наконец-то добрался до своей постели.
Он лег и закрыл глаза, пытаясь заснуть, но ему казалось, что Роза по-прежнему с ним рядом - словно они с ней и не расставались на ступенях лестницы. Временами ему представлялось, что он снова видит, как она спускается по ступеням - необыкновенно прекрасная в мерцающем свете факела. И ему постоянно вспоминалось, как она со стоном прошептала: "О, Гуннар, пожалуйста…" Но почему же при воспоминании об этих ее словах в груди у него появлялась тупая боль, почти такая же, как и в чреслах?
Гуннар вздохнул и перевернулся на другой бок. Возбуждение не оставляло его слишком долго, и он уже почти забыл, каково это - испытывать облегчение. Может, он заболел? Впрочем, это не имело значения. Было ясно: он желал леди Розу как никакую другую женщину, а прошедшая ночь стала для него тяжелейшим испытанием.
- Ты не спишь, Гуннар? - прервал его раздумья хриплый и низкий голос, совершенно не похожий на голос Розы.
Гуннар притворился, что спит, но тут же почувствовал, как над ним склонился Айво. В следующее мгновение Айво похлопал его по плечу, и Гуннар, со вздохом открыв глаза, взглянул на друга.
Тот смотрел на него вопросительно, и было очевидно, что Айво не в себе - его огромные темные глаза метали молнии, а лицо исказилось от гнева.
- Значит, ты уже слышал про Майлза? - пробормотал Гуннар.
- Да, Суэйн сказал мне. Но было бы лучше, если бы я узнал про него от тебя.
Гуннар приподнялся и сел на кровати. Стараясь говорить как можно спокойнее, пояснил:
- Дело в том, что Майлз - человек барона Фицмортона. А в деревню он заехал в поисках одного из подданных барона. Этот человек погиб, и теперь благодаря Майлзу мы знаем имя покойного. Его звали Гилберт. Леди Роза позволила забрать тело, но боюсь, Майлз вернется. Фицмортону нужен Сомерфорд, понимаешь? Вот Майлз и пытается заполучить его для своего хозяина. Айво задумался, потом спросил:
- Надеюсь, ты выполняешь приказы лорда Радульфа без лишних вопросов?
Гуннар кивнул:
- Да, конечно. Ведь вознаграждение очень достойное.
- А ты уверен, что Радульф сумеет справиться с Фицмортоном? - пробормотал Айво с сомнением в голосе.
Гуннар снова кивнул:
- Разумеется. Меч разрешит все затруднения, милорд. К тому же на стороне лорда Радульфа сам король.
Айво рассмеялся:
- В самом деле? Да, возможно, на стороне Радульфа король. Но меня, Гуннар Олафсон, интересуют не только деньги. В некоторых случаях я о них забываю. И сейчас - именно такой случай, понимаешь? - Гуннар молчал, и Айво со вздохом проворчал: - Он же находился где-то на севере. Зачем он приехал сюда?
- Не знаю, Айво.
- Он настроит Фицмортона против нас?
- Попытается.
- А что говорит д'Алан? Гуннар невольно поморщился.
- Я беседовал с ним вчера после ужина. И якобы Майлз сказал ему, что мне нельзя доверять. А я ответил, что это Майлз недостоин доверия.
- Значит, мы продолжаем выполнять нашу миссию? - спросил Айво.
- Пока - да, продолжаем. А ты постарайся не попадаться Майлзу на глаза, вот и все.
Айво горестно вздохнул: - Ну почему он всегда появляется как раз в тот момент, когда я думаю, что наконец-то освободился от него?
Гуннар с сочувствием взглянул на друга. Было очевидно, что Айво вновь одолевали ужасные воспоминания - смерть любимой сестры от руки сэра Майлза де Весси, его сводного брата.
- Может статься, - проговорил Гуннар, - что ты не освободишься от него до тех пор, пока не покончишь с ним.
Айво пожал плечами:
- Ты хочешь сказать: до тех пор, пока я не убью его? Ты это имел в виду? Но я ведь уже пытался раз, помнишь? И потом… Майлз - мой брат, понимаешь?! Я ненавижу его, но он мой брат.
У Гуннара не было брата, но он прекрасно понимал, что такое узы родства. Иной раз даже ненависть может быть связующей нитью.
Айво отвернулся и снова вздохнул. Гуннар же позволил себе потянуться и зевнуть. Когда друг снова к нему повернулся, он сказал:
- Хотя, может быть, Майлз все же не вернется. Возможно, Фицмортон отправит его обратно на север. Ведь я же не знаю, что у барона на уме. Я могу и ошибаться.
Айво усмехнулся:
- Слишком уж ты скромен, Гуннар. - Он посмотрел на викинга прищурившись, потом вдруг спросил:.- А где ты был? Я ждал тебя всю ночь. Нашел себе женщину? Да, конечно! - Айво тихо рассмеялся. - Где бы ни оказался Гуннар Олафсон, его постель всегда согревает какая-нибудь красотка. Даже если бы ты отправился в ад, дружище, несколько прекрасных дам непременно последовали бы за гобой.
Гуннар тоже рассмеялся:
- На сей раз ты ошибся. Я присматривал за леди Розой. Ей грозит опасность, Айво. Ее верному рыцарю нельзя доверять, и теперь она знает об этом.
- Но они не любовники?
Гуннар постарался надеть маску безразличия, но, очевидно, глаза каким-то образом выдали его. Бледное лицо Айво расплылось в широкой улыбке, ион заявил:
- Теперь я все понял. Ты хочешь ее заполучить и ревнуешь ко всем остальным мужчинам. Ах, Гуннар, возьми ее, раз тебе так хочется. Но не придавай значения каждому ее слову и каждому взгляду. Иначе сойдешь с ума.
Гуннар откинулся на подушку и на мгновение прикрыл глаза. Снова взглянув на друга, проговорил:
- Ты ничего не понимаешь. Леди Роза… Она не такая, как ты думаешь. Роза никого не предавала, и она оказалась в ужасной ситуации. Я должен спасти ее, понимаешь?
Айво какое-то время обдумывал слова друга.
- Я не сомневаюсь, Гуннар, что ты спасешь ее. Если кто-то и может это сделать, то только ты. Но все же, спасая эту леди, ты потеряешь замок и земли.
- А зачем мне ее земли? - пробормотал Гуннар, вновь закрывая глаза. - Ведь мы, если пожелаем, можем завладеть всем Уэльсом…
Айво тихо засмеялся, потом сказал:
- Только будь осторожен. Мужчина становится слеп, когда речь заходит о страстно желаемой им женщине. Она действительно та, за кого ты ее принимаешь? Или же страсть лишила тебя рассудка?
Гуннар по-прежнему лежал с закрытыми глазами, делая вид, что заснул. Помедлив немного, Айво улегся в свою постель и еще некоторое время беспокойно ворочался с боку на бок, потом наконец погрузился в сон.
Гуннар покосился на спящего друга и тихо вздохнул. Он и без него знал, что может потерять обещанные ему земли. Но ведь он никогда не был здесь хозяином… Эти земли всегда принадлежали Розе, и теперь, когда он понял, какая она на самом деле, он не мог отобрать их у нее. Если бы такое случилось, он не смог бы после этого жить в ладу с самим собой.
Когда Роза спросила, не совесть ли мешает ему заснуть, Гуннар солгал. Совесть действительно не давала ему покоя. Но он не вспоминал об убитых им людях и пролитой им крови, он в отчаянии думал о том, что никогда не сможет получить то, чего желал более всего на свете. А желал он покончить с прежней жизнью и больше не убивать за деньги, желал стать хорошим хозяином на собственной земле. Но он не мог завладеть Сомерфордом, не потеряв своей чести. А кем Гуннар Олафсон будет без чести? Он станет таким же, как Майлз де Весси и лорд Фицмортон, станет негодяем.
"Честь - это, конечно, хорошо, Гуннар. Но разве ты можешь ее потрогать или увидеть? Можешь есть ее или пить? Сможет ли она утешить тебя в темноте ночи?" - звучал у него в ушах голос матери.
- Я уже стара, Гуннар, - говорила сыну Гудрен, сидевшая в одной из комнат Кревич-Касла. - Я родила пятерых детей, но выжил лишь ты один. И ты, Гуннар, - единственное, что у меня есть. Мне хочется внуков, сынок. А тебе нужна жена. Без нее ты станешь злобным и раздражительным… как Форкберд. Тебе ведь не хочется этого, правда?
Поскольку Форкберд был самым упрямым и злобным козлом из всех домашних животных его матери, Гуннар заверил ее, что ни в коем случае не хочет быть похожим на него.
- Только жены не очень любят, когда мужья уходят на войну и отсутствуют на протяжении многих месяцев, а иногда и лет, - напомнил матери Гуннар. - Ну какая женщина стерпит такое, матушка?
- А ты спрашивал? - с улыбкой спросила Гудрен.
- Я не спрашивал. И так уже знаю ответ.
- Ну раз ты не спрашивал, значит, ты еще не встретил женщину, с которой хотелось бы связать свою жизнь.
- Что-то я не пойму тебя, матушка… - со вздохом пробормотал Гуннар. - Что ты пытаешься сказать?
Гудрен рассмеялась и обняла своего огромного сына.
- Ты сам все должен понять, - ответила она.
Что бы мать подумала о нем теперь, если бы узнала, что он сходит с ума по норманнской леди, по женщине, которую лорд Радульф считает предательницей? И как бы поступила Роза, если бы вдруг стала его женой, а он бы ей заявил, ч го уходит на войну на несколько месяцев или даже лет? Что бы она ему на это сказала? Рассмеялась бы в ответ? Или с отвращением отвернулась бы от него?
Гуннар вновь перевернулся на другой бок. "Наверное, Айво все-таки прав, - подумал он. - А я - редкостный глупец".
Роза нервно сжимала подлокотники кресла, покрытые искусной резьбой, и все эти виноградные лозы, извивающиеся змеи и диковинные животные то и дело впивались ей в пальцы. Голова у нее ужасно болела, но люди, наблюдавшие за ней со стороны, вряд ли догадывались об этом. Роза вновь надела маску холодной хозяйки Сомерфорда и восседала на своем кресле с величавым достоинством. С давних пор это кресло считалось неотъемлемой частью большого зала и являлось символом власти.
Увы, нынешний ужин никак нельзя было назвать роскошным. Запасов провизии не хватало, и если бы не один из наемников, приехавший с охоты с богатой добычей, то обитателям замка пришлось бы ужинать одной лишь соленой рыбой. Однако отсутствие разнообразия ничуть не умерило аппетита брата Марка. Уткнувшись в свою тарелку и перепачкав жиром локти, он издавал звуки, которые, по мнению Розы, производили лишь свиньи.
- Не думала, что священники едят подобно животным, - заметила Роза и отхлебнула вина из своего бокала.
Брат Марк приподнял голову и взглянул на нее исподлобья.
- Не вижу ничего дурного в том, чтобы наслаждаться пищей, госпожа, - заявил священник, облизав пальцы.
- Не обращайте внимания, святой отец, - вступил в разговор сэр Арно, сидевший рядом с Розой. - Просто миледи Роза сегодня не в духе, вот и набрасывается на всех.
- За вас помолиться, госпожа? - с усмешкой осведомился священник.
Роза с трудом подавила гнев.
- Благодарю вас, брат Марк. Но думаю, что другие люди нуждаются в ваших молитвах гораздо больше, чем я.
Арно насмешливо фыркнул, а брат Марк ухмыльнулся, но на сей раз промолчал. Роза же попивала вино и старалась не обращать внимания на обоих. Со вчерашнего дня дружба и преданность сэра Арно превратились в ненависть - по крайней мере Розе так казалось. Он вел себя так, словно хотел оскорбить ее и унизить. Да-да, он вел себя просто возмутительно!
Еще вчера Роза жалела о том, что не отправила гонца к лорду Радульфу - как и собиралась с самого начала. Но сегодня утром словно что-то изменилось и жизнь вдруг заиграла новыми красками - Роза снова поверила, что сама сумеет справиться со всеми трудностями. Нет-нет, она не станет молить лорда Радульфа о помощи, потому что в этом случае непременно лишится своей земли. И она сама будет судить Гарольда… и оправдает его. А если человек лорда Фицмортона посмеет поставить под сомнение правильность ее решения, то она отошлет его прочь, коротко и сдержанно объяснив ему, что такое честь и порядочность.
Ах, должно быть, она бредит! Наверное, сошла с ума, если действительно думает, что сможет прогнать такого человека, как Майлз де Весси. И что она скажет самому Фицмортону? По спине Розы пробежала дрожь. Лорд Фицмотгон - не безбородый юнец, который будет стоять и покорно выслушивать. И она, Роза, это прекрасно знает.
Конечно же, во всем виноват наемник - Гуннар Олафсон. Это он сделал ее безумной. Да-да, именно он заставил се поверить, что невозможное возможно.
Олафсон сидел на почтительном расстоянии от нее, но Роза ни на секунду о нем не забывала. Она ни разу не посмотрела в его сторону открыто, но тем не менее знала, что на нем сейчас белая льняная рубаха, а также коричневая куртка, которая была ему к лицу. Роза не смотрела на Гуннара, так как была уверена, что непременно густо покраснеет, Встретившись с ним взглядом. Воспоминания о событиях прошлой ночи до сих пор приводили ее в трепет. В течение дня Роза вновь и вновь переживала те сладостные мгновения. И Гуннар поймет это, едва лишь заглянет ей в глаза.
Роза снова отхлебнула из бокала и посмотрела на своих Подданных, с аппетитом поглощавших ужин. Женщины, как и прежде, не сводили глаз с Гуннара Олафсона. Эрта уже успела несколько раз наполнить его кубок, а другие служанки следили за тем, чтобы в его тарелке оказывались лишь самые лучшие куски. Словно он не мог сам себя обслужить!
Но почему она так злится на этих женщин? Может, ревнует?