– Он прекрасно сознает. И знает, что ему придется действовать хитроумнее обычного, чтобы одержать победу.
– Но он не сомневается, что победит?
– Тактичность вынуждает меня не отвечать. – Он поднял бокал. – За победу… нас обоих.
Элли тоже подняла бокал, и они чокнулись.
– Что это значит для меня, вы знаете… – Он не договорил.
– Вы не можете понять, почему я не радуюсь возможности выйти за вас, так?
– Я не такой самодовольный дуралей, чтобы не понимать, что могу быть не очень-то привлекательным.
– Так говорила ваша жена?
– Она много чего обо мне говорила. А в конце нашего брака – ничего хорошего.
– По моему опыту браки плохо кончаются. Мои родители развелись. Вы скоро разведетесь. Кажется, у нас паритет, поэтому разве вы можете винить меня в том, что я вам отказываю?
– Да, но не забывайте, что не все браки кончаются таким образом. Наш стал бы другим. Мы вступили бы в брак с широко открытыми глазами. Как мне убедить вас?
– Вы не понимаете. Дело в том, что я теряю свою страну, свою работу, свою свободу, свою независимость. Я не готова с этим расстаться.
– Даже во благо нашего ребенка?
– Но разве браки всегда выгодны для ребенка? Мои родители были женаты, а в воздухе витало несчастье. Мне необходимо знать… будем ли мы друзьями.
– Это разумно. – Он понимающе кивнул. – Мы смогли немного узнать друг друга и, к счастью, испытываем взаимную симпатию.
– Да, – согласилась она. – Самое лучшее, что может быть у ребенка, – это то, что его родители хорошие друзья.
– А вы не считаете, что ребенку повезет еще больше, если его родители любят друг друга?
– Возможно. Но в дружбе нет перепадов настроения, драм и кризисов. Я помню, как, возвращаясь из школы, я не знала, разговаривают ли родители или нет. Когда я получала главную роль в школьном спектакле, каждый из них приходил на разные представления. Мне так хотелось, чтобы они пришли вместе и мы провели бы вечер, как счастливая семья, но… – Она вздохнула и пожала плечами.
Вдруг кругом раздались аплодисменты – это появился гитарист. Он поклонился и начал петь, идя между столиками. Элли с удовольствием слушала пение, и Леоницио это заметил. Он сделал знак гитаристу подойти к ним, что тот не замедлил исполнить, а затем запел веселую песню. Получив от Леоницио щедрые чаевые, он с поклоном удалился.
– Какая красивая и дерзкая песня, – сказала Элли.
– Вы поняли, о чем? – удивился Леоницио. – Но он пел на римском диалекте. Я знаю, что вы понимаете итальянский, но диалект…
– Моя бабушка часто пела мне на этом диалекте, когда я была маленькой. Она сама из Рима, родилась и прожила юные годы в Трастевере. Она много рассказывала мне о своей жизни, и мне очень хотелось там побывать. Я очень любила бабушку. Я называла ее Нонна, когда узнала, что итальянцы так называют своих бабушек. А сейчас я здесь и чувствую удивительную близость с ней.
– Расскажите мне про нее.
– Это благодаря ей я узнала про "Венере". Она работала здесь горничной.
– Здесь? В этом самом здании?
– Да. Потом она познакомилась с англичанином, который останавливался в отеле, и они влюбились друг в друга. Он увез ее в Англию, и у них родился сын, мой отец. К сожалению, дедушка недолго прожил. Нонне самой пришлось растить моего отца. Когда он женился на моей матери, бабушка жила с ними и ухаживала за мной.
– Выходит, вы не только англичанка, но и итальянка?
– Частично. Моя мать не очень-то любила бабушку. Она говорила, что Нонна плохо на меня влияет. Однажды она очень на нее рассердилась, когда бабушка играла мне на пианино мелодии из оперы, а мама сказала, что я еще слишком мала для понимания такой музыки. А я всегда любила оперную музыку.
– Значит, если я поведу вас на оперу, это будет очко в мою пользу?
– О, это было бы чудесно.
– Раз вы разбираетесь в музыке, то я уверен, что вы знаете о термах Каракаллы.
– Это было что-то вроде ванн, построенных императором Каракалла около двух тысяч лет назад. Остались руины, но то, что осталось, используется как театр на открытом воздухе.
– Правильно. Спектакли даются каждое лето, но в этом году специальные спектакли пройдут в апреле. Посмотрим программу, и вы выберете то, что вам понравится.
– Замечательно. Как бы мне хотелось, чтобы Нонна была здесь и увидела, что я становлюсь ее настоящей итальянской внучкой. Она умерла давно, и мне ее очень не хватает.
– Обещаю вам – вы насладитесь Римом.
Еще бы ему этого не обещать! Ведь таким образом ему будет легче убедить ее остаться и выйти за него.
Раздались громкие голоса – это пришла целая толпа посетителей, и официант засуетился, рассаживая всех. Элли прикрыла глаза, стараясь отгородиться от шума. Она стала быстро уставать из-за беременности.
– Наверное, нам пора, – сказал Леоницио, глядя на нее. – Вам следует отдохнуть.
– Снова распоряжаетесь?
– Да, – шутливо ответил он.
– В таком случае мне лучше послушаться, – засмеялась Элли.
У них заняло несколько минут езды, чтобы вернуться домой. Леоницио проводил ее до двери в спальню.
– Вам что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо.
– Тогда ложитесь спать.
На мгновение ей показалось, что он сейчас ее поцелует, но он только открыл ей дверь.
– Спокойной ночи, – сказал он. – Приятных снов.
– И вам.
Элли вошла в комнату и закрыла дверь. Она улеглась в постель и стала обдумывать все, что с ней произошло. Мысли шли в двух направлениях: одни волновали, другие предполагали надежду на счастье. Но постепенно она провалилась в сон.
Ей приснилось, что она находится в незнакомом месте, но то, что ее окружало, не было совсем незнакомым. Раньше она уже здесь была, в какой-то другой жизни, где ей было тепло и где она ощущала ласковые прикосновения. Но вместе с этим был страх от того, что она собой не управляет. Она услышала свой голос: "Что я делаю? Осмелюсь ли это сделать? Неужели я превращаюсь в кого-то еще… в человека, которого я не знаю? Я не должна этого делать… не сейчас… не на этот раз…"
"Будь сильной, – шептал предостерегающий голос глубоко внутри. – Ты тогда, в ту ночь, потеряла контроль над собой и платишь за это. Ты это знаешь".
"Да, я знаю. И я не должна… нет…"
Потом все пропало, послышался громкий стук.
– Элли! Элли, проснитесь!
От звука мужского голоса она вздрогнула и проснулась. Над ней склонился Леоницио, он обнимал ее.
– Проснитесь, – повторил он.
– Все… хорошо. Я уже проснулась.
– Вам приснился страшный сон?
– Страшный сон… да…
– У вас такой голос, словно с вами произошло что-то ужасное. Я услышал ваш крик из коридора.
– Спасибо, ничего не случилось. Всего лишь ночной кошмар.
Она вернулась к действительности, но сон до конца не исчез.
Он обнял ее и гладил по распущенным волосам. Как приятно! И она опустила голову ему на плечо.
Но вдруг он резко отстранился, встал и повернулся к ней спиной.
– Что такое? – спросила она. – Что случилось?
– Вы кричали во сне "нет, нет". Почему?
– Я не помню, – ушла от ответа она.
– Элли, скажите мне правду. Тогда, в тот раз, когда мы были вместе… – он вздрогнул, – я думал, что вам было хорошо, как и мне.
– Да, это так. Это было чудесно.
– Я помню, как вы лежали в моих объятиях… я хотел вас больше, чем когда-либо хотел любую… – Он замолк.
– Я чувствовала то же самое.
Он повернулся и подошел к кровати.
– Но сейчас… я услышал, как вы кричали "нет, нет"!
– Но тогда я не сказала "нет". Если бы сказала, вы не стали бы настаивать, остановились бы, я знаю. – Элли потянулась к нему, взяла его за руки и усадила на кровать. – Вы остановились бы, – мягко повторила она. – Вы хороший человек. Намного добрее, чем показываете окружающим.
– Я никогда не сделал бы ничего против вашей воли. Клянусь. Но сейчас я услышал, как вы закричали "нет", и я забеспокоился…
– Не надо беспокоиться. Тогда все было замечательно.
– На самом деле? Вы этого хотели?
– Конечно. Разве вы этого не почувствовали?
– Почувствовал. Мне тогда было очень хорошо.
– Тогда? Но не после?
– Мне показалось, что после вы постарались поскорее уйти.
– Это не совсем так… – Она вздохнула. – Мы просто не поняли друг друга.
– Да, в тот день многое было мне непонятно, но сейчас ведь все по-другому. Я хотел вас тогда, а сейчас хочу, чтобы вы всегда были со мной.
Но так ли это? Он хочет ее или ребенка, которого она носит?
– Вы говорите о браке, но вы ничего не знаете обо мне, кроме того, что я беременна, – сказала Элли.
– Что еще мне следует знать?
– Мне тридцать восемь лет.
– Какое это имеет значение?
– Это значит, что я на четыре года старше вас и из-за возраста у меня больше шансов выкидыша. Немолодая жена, которая не в состоянии родить вам ребенка… Я не лучший для вас вариант.
– Элли, прекратите. Не надо отталкивать меня. Я хочу вас, и я хочу, чтобы вы захотели меня.
– Все не так просто.
– А мы упростим это.
– Каким образом?
– Вот таким. – И обнял ее.
Его поцелуй не был страстным, просто нежным и бережным. Но ей стало от этого тепло и радостно.
– Нас тянет друг к другу, – сказал он. – И в один прекрасный день вы это поймете.
– Возможно, – прошептала она.
– Никаких "возможно". Вы моя. – Слова хотя и прозвучали требовательно, но тон был мягким.
– Я ваша? Это приказ?
Он встал и подошел к двери. Задержавшись, он посмотрел на нее.
– Мог бы быть и приказом. – Он улыбнулся. – Но я догадываюсь, что должен проявить терпение.
Он ушел, оставив ее в смятении.
"У него есть хорошие качества, – думала Элли. – И поэтому, если не поостеречься, то можно в него влюбиться. Но я буду осторожна. О, я буду очень осторожна".
Глава 4
Следующим утром Леоницио ждал Элли, чтобы вместе позавтракать, но время шло, а она не появлялась. Наконец он не выдержал и постучал в ее комнату. Когда ответа не последовало, он тихонько открыл дверь и вошел.
Она лежала неподвижно, вьющиеся волосы разметались по подушке. Голова была повернута в его сторону, и он мог видеть нежный овал лица. Она мирно спала, и ей явно снилось что-то хорошее, доброе.
Леоницио осторожно вышел и позавтракал один, погрузившись в раздумья.
Элли – женщина, способная озадачить любого мужчину. С первой минуты их знакомства ему по душе пришлась ее деловая манера, серьезная и суховатая – все, что так важно для юриста.
Но это впечатление кардинально изменилось, когда он почувствовал ее боль за него. Его это настолько поразило, вызвало такую бурю чувств, что удивило самого. Он принадлежал к людям, которые позволяли лишь единицам заглянуть себе в душу. Жизнь безопаснее, когда ставишь другим преграды.
Но она заглянула за барьеры и дотянулась до тех чувствительных мест в его душе и сердце, до которых ему хотелось, чтобы дотронулись.
Та ночь до сих пор жила в его памяти. Он действовал инстинктивно, но их любовные ласки оказались именно тем, чего ему недоставало.
А после… после она избегала встретиться с ним взглядом, и их расставание стало неотвратимым.
Сейчас она приехала к нему с потрясающей новостью, но уже спланировала то будущее, которое ее устраивает: жизнь в Англии, карьера, его место в жизни ребенка, ограниченное редкими визитами. В общем, снова вела себя как юрист.
За обедом она была вполне доброжелательна, но за этой внешней обходительностью он почувствовал непреклонное намерение поступать по-своему. Годы богатства приучили его к женщинам, которые искали его внимания и расположения. Женщина, отвергающая все это, несмотря на то что носит его ребенка, стала для него поразительным открытием.
Но и он настроен не менее решительно и пойдет на все, лишь бы убедить ее в своей правоте.
Леоницио посмотрел на часы. Ее фирма скоро должна открыться, так что пора все уладить. Элли должна выйти за него – в этом он уверен. Взяв телефон, он набрал номер ее юридической конторы.
Элли проснулась и увидела, что комната залита светом. Несколько минут она позволила себе потянуться и понежиться, наслаждаясь комфортной обстановкой. Наконец она встала и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор. Дальше по коридору была еще дверь, открытая, и оттуда слышался голос Леоницио.
– Я не желаю больше ждать. Приготовьте документы на развод… Да, я знаю, что раньше я говорил другое, но я пересмотрел это дело. Заканчивайте все как можно быстрее.
Он с силой положил трубку.
Элли закрыла дверь и тихонько постояла, обдумывая то, что услышала. Леоницио настроен на то, чтобы быстро покончить с разводом. Прошлым вечером она сказала ему, что дело двигается к завершению, но, видно, он хотел ускорить процесс. Он хочет быть свободным, чтобы жениться на ней и закрепить свои права на ребенка, как можно скорее.
Элли приняла душ, оделась и вышла из комнаты. Она ожидала увидеть Леоницио в угрюмом настроении после телефонного разговора, но он приветливо ей улыбнулся.
– Хорошо спали? Как себя чувствуете?
– Прекрасно, спасибо. – Она дотронулась до живота. – Мы оба прекрасно себя чувствуем.
– Садитесь, а я приготовлю вам завтрак. Затем мы обсудим наши планы. Сегодня вы туристка, а я ваш гид. – Он налил ей кофе. – Если, конечно, вы согласны.
– О, конечно, согласна. Рим меня всегда пленил. Все это могущество, императоры… Тиберий, Калигула, Юлий Цезарь, Август, Нерон – все они покорили своих соседей.
– Включая вашу страну, – заметил Леоницио.
– Правильно. Вы завоевали Британию и управляли нами почти четыре столетия. Но потом мы от вас отделались, вот так-то. – Она подняла кофейную чашку. – За исчезновение римлян.
Он тоже поднял свою чашку.
– За исчезновение на какое-то время, но за их возвращение.
– Если мы им позволим, – пошутила она.
– Да, посмотрим, кто победит на этот раз.
Они оба засмеялись и чокнулись чашками.
– Ваши императоры не просто воевали, они еще и убивали друг друга. О, спасибо, – сказала она, когда он поставил перед ней тарелку.
– Уверен, что вы получите удовольствие от великолепия Рима.
Она хотела было сказать, что ее не менее привлекает другая часть города – Трастевере, бедный район, где жила ее бабушка. Но, вероятно, с этим можно подождать.
– Откуда начнем? – спросил Леоницио.
– С фонтана Треви.
– Решено – отправимся туда, как только вы позавтракаете.
Они закончили завтрак, а шофер уже их ждал. Спустя несколько минут они оказались в районе Треви. Перед высоким, как дворец, зданием находился огромный бассейн, в который стекала вода, а прямо над бассейном возвышалась статуя Нептуна, римского бога воды и моря. Великолепный и полуобнаженный, он символизировал власть и величие.
Вокруг фонтана толпились люди, стояли ларьки. Пожилая торговка цветами помахала им, и Леоницио купил букет и отдал Элли. Как приятно такое внимание, даже если знаешь, что оно продиктовано желанием завоевать тебя и добиться своих целей.
Элли подошла к краю фонтана, достала из кошелька монеты и бросила их в воду.
– Не так, – сказал Леоницио. – Надо встать спиной к фонтану и перебросить монету через правое плечо.
– Но она может не попасть туда, куда следует.
– Тогда надо бросить еще одну на всякий случай. И, возможно, третью.
Элли бросила три монеты через плечо, но Леоницио покачал головой.
– Не все вместе. Надо по одной. Давайте снова.
– Ладно. Одна, вторая, третья.
Сзади засмеялась торговка цветами.
– Не верьте мужчинам, – сказала она. – Он говорит, чтобы вы бросили монеты, но не говорит, в чем секрет.
– Секрет? – спросила Элли.
– Да. Одна монета – и вы снова вернетесь в Рим. Две – влюбитесь в мужчину из Рима. Три – выйдете за него замуж. Но может, вы уже влюбились в него, и у вас намечается свадьба?
– Ничего подобного, – заявила Элли. – Я ни разу в жизни не влюблялась и надеюсь, что не влюблюсь. Что касается брака – этого не будет никогда.
Старуха всплеснула руками и весело воскликнула:
– Значит, он вас обманул!
Элли вдруг захотелось подурачиться.
– Да он всех обманывает. Поэтому у него было столько жен: все они бросали три монеты и все выходили за него.
В толпе раздались шутливые крики и смех. Леоницио смущенно усмехался.
– Наверное, нам пора, – сказал он, увлекая ее в сторону.
Он повел ее в кафе на боковой улице.
– Неужели было так уж необходимо выставлять меня на посмешище? – спросил он, когда они сели за столик.
– А как насчет того, чтобы обмануть меня?
– Ну, мне нужно уговорить вас выйти за меня, – весело произнес он. – Если мне придется прибегнуть к помощи Нептуна, то я это сделаю.
Она рассмеялась.
– Это ваше жизненное кредо – добиваться своего любой ценой и любым способом?
– А вы руководствуетесь не тем же самым?
Она на минуту задумалась.
– Точно тем же. Хотя, конечно, у меня нет большой практики в этом деле. Но я могу поучиться у вас.
– Вижу. И сегодня вы взяли реванш.
– Точно. Но какой вред в том, чтобы немного посмеяться?
– Никакого, но вы застали меня врасплох.
– Врасплох? Вы ведь не привыкли к тому, чтобы вам давали отпор.
– С вами я к этому привыкаю. Вы, очевидно, получили удовольствие, подшутив надо мной.
– Мне нравятся веселые шутки.
– А наш брак, по-вашему, это шутка?
– Какой брак? Мы не женаты, и неизвестно, будем ли. Мне смешно, если вы думаете, будто вам достаточно щелкнуть пальцами, и я тут же повинуюсь вам. И вы не сказали, что меня ждет, если бросить три монеты.
– Вы на самом деле подумали, что я верю в эту легенду?
– В этом городе я вообще не знаю, о чем думаю. Рим ни на что не похож, и я могу поверить в самое невероятное. – И насмешливо на него взглянула. – К тому же кое-кто обладает даром делать так, что многое сбывается. Нужно опасаться таких людей.
– Вы ко мне несправедливы. Если бы я обладал такой властью, то у вас уже было бы на пальце кольцо. Но у меня нет никакой власти, вот почему вы можете заставить меня плясать под вашу дудку.
– Вас? Вы пляшете под мою дудку? Не может этого быть.
– Я хочу вас, Элли, но вы ведете себя так, словно это преступление.
"Это не меня вы хотите. Если бы вы хотели меня, то все было бы по-другому".
– Вы бесповоротно настроены против меня? Что я сделал такого? Дело в этом? – Он указал на ее живот. – Это – мой непростительный поступок?
– Ой, не надо мелодрамы. Я просто ничего еще не решила, и мне не нравится то, что вы пытаетесь принять решение за меня.
– Ну нет, это вы диктуете, что мне делать. Вам не приходило в голову, как мы похожи? А это залог счастливого брака.
– Что? Брак, где каждый отдает приказания? Это не называется счастливым браком, это – рецепт для несчастья.
– Из-за этого брак ваших родителей не был счастливым?