- Вы правы, Керри. Но лишь с одной оговоркой. Никогда никому не давайте понять, что вы одна в своем странствии.
- Это получилось как-то само собой. Тем более что я и не говорила, вы сами догадались, - словно в оправдание себе проговорила она.
- Просто предпримите все возможное, чтобы такое более не повторилось. И блефуйте, если кто-то будет вас расспрашивать. Так вы сможете избежать хотя бы некоторых неприятностей... Будьте благоразумны, Керри, чтобы мне не пришлось за вас тревожиться. Все-таки я чувствую за собой некоторую долю ответственности, зная, что мои путеводители подвигают таких домашних созданий, как вы, к тому, чтобы паковать вещи и отправляться в кругосветку.
- Это так мило с вашей стороны, - улыбнулась Керри. - Приму к сведению все от первого до последнего сказанного вами слова.
- Предрекаю мягкую посадку, - проговорил Ронан, пристегнувшись по требованию стюардессы.
- Надолго ли вы в Нью-Йорк?
- Почему вы спрашиваете, Керри? - хитро осведомился он.
- Мне показалось, что вы горите желанием продемонстрировать свою компетентность гида.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ронан О'Киф внимательно посмотрел на свою спутницу.
Детка, да ты рехнулась, самокритично рассудила Керри.
Ронан широко улыбнулся и откинул голову на спинку кресла, явно сдерживая громкий смех.
Керри Дойл безразлично восприняла эту его реакцию. Полет близился к концу. Теперь они просто расстанутся, и ей неинтересно, что о ней думает этот человек. Если же он сочтет возможным предложить ей свои услуги, она откажется от них... или согласится, в зависимости от того, каким образом он это сделает. Если нет, то они просто попрощаются, как случайные попутчики.
В конце концов, это он навязывался ей в собеседники весь полет.
- Манхэттен, Пятая авеню, небоскреб Эмпайр стейт билдинг. Начнем знакомство с городом с его смотровых площадок, одна из которых, открытая, находится на уровне восемьдесят шестого этажа, другая, закрытая, - на самом верху, на сто втором этаже. Если повезет с погодой, то панорама города в радиусе пятидесяти миль вас просто ошеломит, - компетентно пообещал Ронан. - Да и само здание, как вы уже наверняка знаете из всех этих страноведческих источников, возведенное из известняка и стали в период Великой депрессии, стало культурным и историческим памятником.
Керри кивнула, давая Ронану понять, что ни секунды не сомневалась в таком ответе.
- Мистер О'Киф, а это не кажется вам общественным местом?
- Безусловно, это общественное место уже на том основании, что каждый год Эмпайр стейт билдинг посещает два миллиона туристов со всего света. Можно, конечно, полюбоваться на город и с воздушного шара... Вы знаете, как добраться, Керри? - деловито осведомился он.
- До Эмпайр стейт билдинг?
- Да.
- Вы ведь не бросите меня в беде?
- Как вы могли такое подумать?! Отправимся туда вместе.
- Договорились, Ронан.
- Здесь всегда толпы приезжих. Держитесь рядом, чтобы не затеряться в толчее, - предупредил О'Киф свою спутницу.
- Хорошо, - послушно отозвалась Керри, на которую масштабы и сутолока незнакомого города производили обескураживающее действие.
Девушка представляла себе это несколько иначе. Но, оказавшись на шумных улицах Нью-Йорка, Керри быстро осознала, что без компетентного компаньона она пропадет. Можно, конечно, брать такси и доезжать на нем от отеля до интересующего места, но такой способ исследования новых городов ее не устраивал.
- Зачем вы взяли с собой дорожную сумку? Не лучше ли было оставить ее в отеле?
- Но в ней у меня фотоаппарат, солнцезащитный крем, бутылка воды, питательные батончики с высоким содержанием протеинов, карта, мобильный телефон, зарядка к нему, мини-фен, аптечка... ну, в общем, много полезных вещей. Я люблю всегда быть во всеоружии.
- То есть если окажемся с вашей сумкой на необитаемом острове, то не пропадем. Это обнадеживает, Керри, - рассмеялся Ронан. - Значит, вот как вы восприняли мою рекомендацию путешествовать налегке? И я уже не говорю о тех вещах, которые остались в отеле.
- Ну, знаете ли, я все-таки женщина, мистер О'Киф. И не могу чувствовать себя счастливой, бродя по Нью-Йорку, Парижу, Риму или Мадриду в потертых джинсах и толстовке. Тем более что в разных частях света, где я запланировала побывать, и погода разная. Все следовало предусмотреть. Я взяла с собой в поездку все только самое необходимое, - с некоторым раздражением заверила его Керри.
- Тут вы совершенно правы, Керри. Вы женщина, а я мужчина. Есть вопросы, в которых мы вряд ли когда-нибудь достигнем согласия. Мне действительно хватило бы пары джинсов, толстовки и смены белья... Из всего вашего арсенала я в сложившейся ситуации приветствую лишь фотоаппарат. Делайте ваши снимки, Керри. Учитывая ваш плотный график...
Ронан О'Киф очертил рукой простирающийся под ними вид. Керри, не медля, вооружилась фотоаппаратом и принялась делать снимок за снимком, методично перемещаясь по открытой террасе. Ветер трепал ее волосы. Ронан неотступно следовал за ней и комментировал запечатленные на фотопленку фрагменты огромной панорамы.
- Спасибо, - поблагодарила его Керри, когда они спустились. - А теперь не могли бы вы посадить меня на автобус, который обслуживает таких же, как и я, туристов? - попросила она, решив, что достаточно злоупотребила его любезностью.
- В этом нет необходимости. Можно воспользоваться подземкой.
- Но я не хочу вас обременять, мистер О'Киф.
- Вы меня не обременяете, мисс Дойл. Поверьте, одна-другая поездка в нью-йоркской подземке тоже может быть весьма познавательной.
- Говорят, это опасно, - пробормотала Керри в нерешительности.
- Только не со мной, - заверил ее мужчина. - Обещаю, что не забуду вас в вагоне. Доверьтесь мне, Керри.
Тяжело вздохнув, девушка поправила на плече лямку своей дорожной сумки и поспешила за Ронаном.
- Могу я задать вам вопрос?
- Смотря какой, - отозвался он.
- Как часто вы устраиваете подобные экскурсии для женщин, с которыми знакомитесь на борту самолетов?
- Странный вопрос...
- Просто мне любопытно. Такое чувство, что все происходящее для вас не в новинку, - пояснила Керри.
- То есть вы хотите знать, как часто я знакомлюсь с женщинами в полете и как часто затем вожу их по городам, выдавая себя за компетентного гида, - расшифровал для себя ее вопрос Ронан.
- Вы все правильно поняли, - подтвердила спутница, когда они нырнули в нутро подземки.
- Вы очень верно заметили, Керри, все происходящее для меня не в новинку. Прочие подробности были бы нескромностью и даже бестактностью с моей стороны, - самодовольно проговорил Ронан. - Позвольте же, однако, напомнить вам, что это вы просили меня быть вашим гидом, тогда как я лишь любезно согласился, - высокомерно добавил он, решительно вырвавшись вперед.
Керри засеменила за ним и приготовилась к энергичным возражениям, для чего даже рот открыла, но не успела и звука издать.
- А во-вторых, - продолжил он, резко остановившись, - я не имею привычки проявлять инициативу в знакомстве с людьми в самолетах или на любом другом транспорте. Вы первая заговорили со мной. Да-да, я все прекрасно помню, у вас были ко мне претензии. Но факт остается фактом, Керри, и я нисколько не возражаю против того, чтобы со мной заговаривала красивая женщина. Скажу даже больше: мне это льстит. И чтобы польстить вам, должен признать: вы первая женщина, которую я рад знакомить с Манхэттеном, - протараторил он и замолчал, внимательно всматриваясь в пораженную экскурсантку.
Керри услышала слишком много, чтобы уразуметь это мигом. И то, что он считает ее красивой, поразило ее прежде всего прочего. Оставалось решить для себя, стоит ли придавать этому признанию слишком большое значение.
- В-третьих, - отдышавшись, раздумчиво продолжил мужчина, заглядывая в ее ошеломленные глаза, - имею догадку на тот счет, что в вашем представлении все обстоит с точностью наоборот. И вы, собравшись с доводами, не замедлите оспорить мои заявления. На это я хочу заранее сказать, Керри, что включу в свою следующую книгу разбор вариаций знакомств в полете и возьму наш случай за основу. Думаю, это будет полезным. Обещаю выслать вам экземпляр с дарственной надписью. Можете не благодарить... Идемте же, наш поезд, - позвал он Керри в вагон остановившегося напротив них состава.
- Ронан! Не может быть! - услышали они приветственный возглас, не который О'Киф тотчас же обернулся.
- О, Джонни, мальчик мой! - панибратски ответствовал Ронан. - Эти места свободны? Мы присядем.
- Без вопросов, - бросил тот, к кому обратился с вопросом Ронан.
Керри посмотрела на этого Джонни и не смогла сдержать улыбки, потому что молодой человек весь сиял.
Он заговорщически подался в сторону Ронана и отчетливо прошептал так, что Керри не могла не услышать его:
- Эй, кто эта красотка, старик? Познакомь нас.
- Ну уж нет, мальчик мой. Знаю я твои аппетиты.
- Красавица, что вас заставляет якшаться с этим эгоцентричным субъектом? - в голос обратился он к Керри.
- Наверное, этот эгоистичный субъект - лучший гид в Нью-Йорке, - не раздумывая, ответила ирландка.
- А сколько вообще гидов вы знаете в городе? - резонно осведомился Джонни.
- Только одного - самого лучшего, - задорно отразила она.
- Да при чем тут Ронан, красавица? Он всего лишь приезжий, который возомнил, что знает все обо всем. Вам нужен такой человек, как я. Я настоящий ньюйоркец, дорогая. Вам это кто угодно скажет. Советую выбросить все ваши путеводители и прогуляться по столице всего цивилизованного человечества с Джонни. Я вам покажу город таким, какой он есть.
- Возможно, именно это и нежелательно, мой мальчик. Леди хочет вернуться домой живой и невредимой, - снисходительно отпарировал Ронан О'Киф.
- Мне показалось, милая леди из тех, что открыты всему новому и решаются порой на рискованные предприятия. Ручаюсь, что два часа, проведенные с Джонни, превзойдут по силе впечатлений два дня с Ронаном! Выбирайте, дорогая, захватывающее приключение с весельчаком Джонни или занудные разглагольствования Ронана? И да будет вам известно, Джонни настоящий джентльмен. Джонни настолько обходителен, что ему можно доверить культурный досуг любимой тетушки или даже пикник с младшей сестренкой. Джонни любит девушек, и девушки отвечают ему взаимностью.
- Одной этой фразы достаточно, чтобы от тебя попрятались все дамы от мала до велика, мой мальчик. Какой ты все-таки еще балбес, - высокомерно заметил Ронан, поднимаясь и поманив за собой Керри. - Ты, Джонни, езжай себе дальше, а мы здесь выходим, - проговорил он.
- Чудак он, но забавный, - поделилась впечатлениями от короткого знакомства Керри, оказавшись на платформе.
- Да, пробавляется чем может. А так славный малый, - отмахнулся Ронан О'Киф, не задерживаясь больше на этой теме.
К середине дня, проголодавшись и истоптав обе пары ног, они решили, что настало время дать своим телам передышку и подкрепление. Поэтому уселись за столик в уютном кафе, и тут, вдали от шума и суматохи, разговор потек тихо и обстоятельно.
- Очень жарко, - посетовала Керри.
- Согласен, жарища неимоверная, - кивнул Ронан. - Но для этого времени года это нормально.
- Хорошо, что кондиционеры работают, - проговорила девушка, обмахиваясь меню. - Душновато, однако.
- Ирландская кровь непривычна к такому сочетанию? - шутливо осведомился Ронан.
- У нас в Ирландии тоже всякое случается, - весело ответила Керри, готовясь сделать заказ.
- Полагаю, в Канаде сейчас тебе больше понравилось бы.
- Возможно. А каково сейчас в Канаде?
- Неплохо. Очень даже неплохо, - заверил ее Ронан.
- Все-то ты знаешь, - пробурчала Керри.
- Да, я уже большой мальчик, - игриво отозвался он. - В том смысле, что взрослый.
- И в чем же эта взрослость выражается? - поддела его она.
- В ответственности, конечно, - хмыкнул Ронан. - По-моему, я неплохо справляюсь со своей миссией гида. Мы сегодня побывали на смотровой площадке, ели мороженое в Бэттери-парк, фотографировали Бродвей, Небоскреб-Утюг, здание суда, здание городского совета, задирали головы, любуясь храмом американской торговли - Вулворт билдинг. И ты, как мне кажется, не просто в порядке, ты довольна.
- Ах, вот как ты, значит, ставишь вопрос! А мне-то уж подумалось, что и ты сам получаешь удовольствие от этой прогулки. А оказывается, ты всего лишь выполнял миссию.
- Признаться откровенно, было весьма занятно побывать во всех этих местах вновь. Возможно, этот опыт отразится в новых редакциях моих путеводителей, - отшутился Ронан О'Киф. - Но согласись, я неплохо справляюсь не только со своей просветительской ролью, но и в качестве опекуна-защитника.
- Не думала, что ты так определяешь свою роль, - рассмеялась Керри. - Забавно... И что же теперь будет следующим пунктом твоей программы?
- Насколько я могу судить по опыту нашего недолгого общения, ты терпеть не можешь всяческие очереди и столпотворения.
- Ты правильно понял, - подтвердила она.
- В таком случае, мисс Дойл, могу ли я пригласить вас прокатиться на круизном катере от Манхэттена до острова Эллис? Надеюсь, ты легко переносишь водные прогулки?
- А остров Эллис - это где? - обеспокоенно справилась Керри.
- Это часть национального парка "Статуя Свободы, освещающей мир" вместе с островом Либерти, на котором, собственно, эта статуя и воздвигнута в 1885 году. В ее основании размещен Американский музей эмиграции. Ты должна была прочесть об этом в путеводителе.
- Запамятовала, - призналась ирландка.
- Итак, Керри Дойл, плывем к всемирно известному и бесчисленное количество раз растиражированному символу Соединенных Штатов Америки?
- Прямо сейчас? - робко спросила она.
- Что-то не вижу энтузиазма, - укорил ее О'Киф.
Керри застыла в раздумье.
- Будет весело, поверь мне, - принялся убеждать ее экскурсовод. - Вдвойне полезно, если впоследствии собираешься отправиться во Францию. Будет с чем сравнивать тамошнюю Эйфелеву башню.
Керри напряженно уставилась на него. "Поверь мне"... Эти два слова он повторял регулярно, и у Керри еще не было основания усомниться, однако этот призыв пугал ее своей бескомпромиссностью. Безоговорочно поверить кому бы то ни было, а тем более довериться малознакомому человеку, представлялось чем-то не столько невозможным, сколько непозволительным.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Керри Дойл посмотрела на часы и мысленно произвела подсчеты, не доверяя собственным впечатлениям. Но они действительно уже более двенадцати часов подряд совершали одну экскурсию за другой, лишь ненадолго прерываясь на еду и символический отдых. А она даже не чувствовала усталости как таковой.
Девушку переполняли впечатления, яркие вспышки мелькали перед глазами, стоило их ненадолго прикрыть. Сознание уже принялось вовсю перерабатывать увиденные образы и почерпнутые сведения, и делало это начерно, бегло, броско, так что процесс мышления Керри ближе к вечеру напоминал наскоро смонтированный кинофильм или россыпь открыток из памятных мест, подобную лишенному смысла коллажу.
Керри чувствовала себя маленькой девочкой, эмоции которой зашкаливают от невозможности их уразуметь и выразить вслух. Она пребывала в состоянии непреходящего изумления, хотя еще этим утром воспринимала все весьма скептически.
Солнце неудержимо склонялось к кромке земли и уплощалось там, растворяясь в складчатых облаках, прощально оглаживая материковую полосу золотыми лучами, моргая между зубцами хрестоматийно знакомых любому человеку американских небоскребов, подводя черту под днем, который невозможно будет повторить. Керри сама светилась подобно алеющему в фиолетовой дымке солнечному полукружью. Она не могла знать, как сияет ее кожа в акварельной неуловимости заката, каждый миг расцвечиваясь все новыми оттенками вплотную приступивших сумерек, простерших трепетные объятья знойному вечеру. Она лишь могла со странным чувством замедления времени наблюдать эту неминуемую смену дня и ночи, тогда как Ронан вбирал взглядом каждое зримое свидетельство перемен в ее лице, но без той светлой грусти, что усиливалась естественной усталостью девушки. Его внешние впечатления не отличались остротой. Он опосредованно воспринимал давно и подробно знакомые явления окружающих достопримечательностей, наблюдая непосредственный отклик Керри.
Как автор путеводителей, Ронан делал для себя мысленные заметки, как мужчина, он тайно гордился быть спутником красивой женщины, как человек, он с интересом всматривался в нее, силясь проникнуть в средоточие столь занимательного сочетания элегантной сдержанности и почти детского изъявления чувств.
Они возвращались в Манхэттен под обагренным заходящим солнцем небом по фиолетовым волнам. Впереди них простиралась необузданная неоновая ночь, которая принесла Нью-Йорку репутацию никогда не спящего города. Керри медленно достала из сумки фотоаппарат. Она уже не столь рьяно щелкала затвором, как утром этого удивительно долгого дня. И больше, чем желание запечатлеть объект, ею двигало желание запечатлеть внутренний порыв расставания с памятным моментом, который легче сморгнуть и забыть, чем вобрать в себя и закрепить в сознании на все времена во всей необъятности ощущений. Поэтому фотоаппарат Керри просто блуждал видоискателем по фрагментам нью-йоркской гавани, обращался к спине Статуи Свободы, высящейся лицом к новому дню, к Атлантике, которую Керри видела теперь с западной стороны.
По временам она все же делала фотографии, фиксируя фазы своего знакомства с Новым Светом, которое еще не переросло во влюбленность, но уж и не было беспристрастным взглядом чужака. И чужака уже тоже не было. Из восторженного ребенка, каким Керри оказалась наедине с сорокашестиметровым колоссом Свободы, она постепенно превращалась в завороженного зрителя.
К их возвращению на Манхэттен мегаполис преобразился до неузнаваемости. Ночная мгла нисколько не заслонила своеобразие города, наоборот, она стала новым фоном, призванным выразить эффектными средствами ту идею, которая еще могла укрыться от глаз в ярком свете дня. Только теперь Керри готова была решительно утверждать, что ничего подобного в мире нет, что Нью-Йорк абсолютно неповторим.
Осознание этого факта отняло у путешественницы последнюю иллюзию, что сей уголок земли можно исследовать и понять за краткий период времени. Верно, потому Нью-Йорк и сумел сделаться таким заманчивым, таким пугающе желанным для многих и многих.
Но их день был еще далек от завершения. Впереди значилась Таймс-сквер, где было светло как днем от рекламных огней.
Керри сошла с подножки автобуса, на котором они добирались до пересечения Бродвея и Седьмой авеню. Она ступила на тротуар и сделала всего пару шагов, но в многолюдье это малое расстояние, отделившее Ронана от его подопечной, тотчас наводнилось потоком голов, так что он на несколько мгновений потерял ее из виду, и им овладела паника.