Он спрятал под одеяльце высунувшуюся наружу ручонку, и Люси подняла на него взгляд. На этот раз ее не огорчил его бесстрастный тон. Его профессиональный глаз подмечал все, что могло послужить на пользу ребенку.
– У Дианы глаза карие.
Ниалл встал и направился в кухню, но остановился и спросил:
– Вы сохранили ее сообщение?
Люси кивнула.
Мужчины обменялись понимающими взглядами, и Томас взял со стола у кресла блокнот и ручку. Ниалл поправил очки, уперся руками в бока и встал перед Люси.
– Расскажите мне подробнее о Диане. И почему вы думаете, что с ней могло случиться несчастье?
Глава 3
Люси повернула регулятор автоматической сушилки белья, продлив время сушки.
– Оп! Извини, малыш.
Механизм громко щелкнул, и она склонилась к малышу, лежащему в переноске на сушилке. Но младенец продолжал спать, слегка покачиваясь в такт сотрясению машины. Она улыбнулась и, опасаясь его разбудить, не стала целовать в нежную щечку. Больше часа он плакал и никак не мог успокоиться. Наконец она вспомнила совет подруги по работе о том, как помочь уснуть капризничающему ребенку, и принесла Томми и все его новые одежки в расположенную в цоколе дома прачечную.
Достав из груды только что высушенных вещей трикотажное одеяльце с рисунком из разноцветных машинок, она заботливо укрыла малыша, после чего поставила переноску на соседнюю сушилку и принялась складывать вещи. Помимо стирки она решала здесь еще одну проблему – давала возможность поспать Ниаллу Ватсону, унеся плачущего малыша. Здесь, в прачечной, ей было удобно во многих отношениях. Ребенка благополучно "укачивала" сушилка, соседи в этот ранний час еще спали, и, хотя ей самой так и не удалось прилечь, она могла спокойно подумать о том, как быть с Томми, на время отложив тревожные мысли о загадочных событиях, связанных с исчезновением Дианы.
Минут через двадцать она поднимется с Томми в квартиру Ниалла Ватсона и постарается войти потише, чтобы не разбудить его. Потом она сможет часа два подремать на его кожаном диване, стараясь не замечать запах хозяина квартиры. Как тяжело быть безответно влюбленной! Ее мать наверняка сочла бы полицейского медэксперта завидным женихом. Но у Люси с матерью были совершенно разные подходы к оценке достоинств мужчин. Она гораздо больше ценила надежность, которую инстинктом почувствовала в Ниалле, чем диплом об ученой степени или деньги. Она решила стать хорошим другом своего не очень-то общительного соседа, и, конечно, ей не стоило растравливать себя мечтами о близости с ним, вспоминая тот момент, когда он притиснул ее к стене всем своим крупным и мощным телом. На его месте любой другой парень воспользовался бы моментом и поцеловал ее. А она… если честно, она почти наверняка ответила бы на его поцелуй.
Но не таков был Ниалл Ватсон. Сразу было видно, что у него твердые моральные принципы, и пусть он не пытался соблазнить ее сладкими речами, зато относился к ней с явным уважением. Проблема с Томми и тревога за деда оказались для него важнее собственных физических потребностей. И одно это делало его привлекательным и заслуживало уважения, что бы ни сказала на это ее мать.
Переживания, усталость, ритмичный шум мотора сушилки и тепло прачечной начали оказывать на Люси такое же усыпляющее действие, как и на Томми. Незаметно для себя она задремала, уронив голову на стопку сложенного белья, как вдруг ее разбудили приглушенные голоса.
– Иди вниз, спускайся по лестнице.
– Ты уверен?
– Раз ее машина в гараже, а ее самой в квартире нет, тогда она точно здесь.
Где-то выше громко стукнула дверь, и Люси настороженно подняла голову.
Значит, ей не приснились эти приглушенные отрывистые и сердитые голоса, она точно их слышала. Она потрогала одеяльце, ощутила ровное дыхание Томми, успокоилась и тряхнула головой, чтобы прийти в себя.
– Эй! Кто там?
– Вы здесь, я это знаю! – донесся до нее из-за двери мужской голос с сильным иностранным акцентом. – Вы не можете забрать то, что принадлежит мне.
Люси показалось, что кто-то выходит из лифта.
– Уходи! Он не должен тебя видеть! Живо!
– Где она?! – закричал более громкий голос. – Ты знаешь, что мне нужно.
Люси вздрогнула и подумала, уж не спит ли она, поскольку совершенно не понимала смысла этой ожесточенной ссоры.
– Держись от нее подальше!
– Не лезь не в свое дело!
Затем послышалось ворчанье, кто-то тяжело охнул, затем тяжело затопал вверх по лестнице. Прозвучал женский возглас.
Спорящие голоса удалялись, и ей не захотелось без необходимости будить доброго доктора.
"Держись от нее подальше!"
"О нет! От кого это – от нее? От меня?" Может, это Ниалл Ватсон уже проснулся? Что, если кто-то ехал за ней до дома, и теперь ее сосед спустился на лифте и вступил в схватку с неизвестным преследователем?
– Ниалл, это вы?
Если он пострадает, виновата будет она.
Убедившись, что Томми по-прежнему спит, Люси осторожно вышла в коридор. Он был уже пуст. А если эти двое, которые ссорились, разделились? Лифт двигался наверх, и тот, что с топотом взбежал по лестнице, мог выйти или через боковой вход на парковку, или в вестибюль.
– Ниалл? Это вы? Кто был…
Люси вздрогнула – наверху в стальную дверь что-то сильно стукнуло. Снаружи. Судя по громким проклятиям и по сотрясениям двери, ведущей на парковку, там кто-то дрался.
– Ниалл!
Люси взлетела по лестнице, на ходу выхватив из кармана карточку-ключ. Но, выскочив из двери в подземный гараж на резкий звук включенного мотора и визг шин, увидела только оставшийся на асфальте след колес. Затем между машинами возник силуэт бегущего человека.
– Ниалл! Эй! Не трогайте его!
В это время открылась одна из застекленных дверей входа. Это помощь? Или новая проблема? Нужно позвонить 911. Она потянулась к телефону.
Но тут увидела, как бегущий человек согнулся, будто какая-то невидимая сила толкнула его назад. Она бросилась на помощь.
– Стойте!
Там обменивались ударами два человека. Один нападал на другого.
– Люси!
Она была уже на асфальте, когда услышала этот оклик. Она успела увидеть человека, упавшего на асфальт, как вдруг ее ослепили вспыхнувшие фары.
Она невольно отвернулась и попятилась. Ей показалось, что открылась дверца еще какой-то машины. Она уже ничего не видела, кроме слепящего света фар. Грохот двигателя оглушал. Исходящий от мощной машины жар уничтожил холод раннего февральского утра.
– Люси!
Кто-то схватил ее и дернул в сторону. Она больно ударилась о землю и, перевернувшись два раза, оказалась лежащей на спине под прижимавшим ее к асфальту Ниаллом Ватсоном. Мимо на бешеной скорости промчалась серебристая спортивная машина.
– Я так и знала, что эта машина следила за мной! – Торжествующий голос Люси оборвался от боли – мускулистое тело Ниалла сильно придавило ее к асфальту. – Ой, мне больно!
– Было бы куда больнее, если бы по вашему телу прокатился этот "камаро".
Она попыталась отпихнуть его руками, но он только приподнялся на локтях и сердито посмотрел на нее сквозь очки:
– О чем вы думали?! Разве вы не видели, что он мчится прямо на вас?
– Я подумала, что вас ранили. – Она облизнула губы и вздохнула глубже. – За дверью прачечной была драка. Один человек сбил другого с ног. Я думала, это вас.
– Нет, не меня.
– Теперь-то я это вижу. А как вы здесь оказались?
– Очевидно, чтобы спасти вас.
– Вы же должны были спать.
– А вы должны были находиться у меня в квартире.
Люси попыталась выбраться из-под придавливающего ее к мокрому асфальту мощного тела Ниалла, но он снова упал на нее, так как в гараже затарахтел двигатель еще какой-то машины. Но уже через пару секунд та пронеслась мимо.
Только когда эта машина оказалась на улице и помчалась вслед за серебристым "камаро", Ниалл снова поднял голову:
– А эту машину вы тоже узнали?
Люси покачала головой. Она ее даже не рассмотрела. Ничего себе помощница.
Ниалл встал и протянул ей руку. Пока она отряхивала с коленей пыль и грязь, он подобрал и сунул ей в руку упавшую карточку-ключ и телефон.
– Вы не ушиблись? Как вы оказались здесь в такую рань?
Люси стряхнула травинки, застрявшие у него в щетине на подбородке и в волосах, вглядываясь в его усталое лицо.
– Но вы точно не ранены?
– Люси, отвечайте на вопрос.
Она вырвала у него свою руку и пожала плечами. У нее побаливала грудная клетка. Непонятно только, из-за падения на землю или из-за слишком близкого знакомства с мускулистым телом Ниалла.
– Я услышала голоса за дверью прачечной. Кто-то дрался на лестнице в подвал, а потом выбежал наружу. Кажется, один из них поднялся на лифте… – О господи, Томми!
Она похолодела. Как она могла забыть про него! Она побежала к боковому входу, трясущимися руками сунула карточку в щель и распахнула дверь.
Ниалл уже был рядом.
– Я проснулся, но вас с Томми не было в квартире. – Тогда понятно, почему он был босым и в этой нелепой футболке. – Потом заметил, что исчез и пакет со всеми его вещами. Я заглянул в вашу квартиру, но вас и там не было, и тогда я спустился в вестибюль, но тут услышал в гараже шум двигателя. Сперва я подумал…
– Что я сбежала и забрала с собой ребенка? – Она быстро спускалась по лестнице. – Я бы никогда так не поступила. Вы нужны ему не меньше меня. – Дверь в прачечную была закрыта, и она быстро вставила карточку, затем бросилась к переноске, где ребенок спал, покачиваясь на сушилке.
– Слава богу! С ним все в порядке. Понимаете, он ужасно раскапризничался. Я дала ему бутылочку, но он все равно не переставал плакать. А вы сказали, что уже двое суток не спали. Тогда я вспомнила совет, как успокаивать детей в прачечной. Все равно все эти вещи перед использованием нужно было постирать.
– И вы оставили его здесь одного?!
– Я сама задремала и проснулась от шума этой драки. – Люси расстегнула ремни на переноске и протянула руки к Томми. – А вот и мы, милый. Видите? Он снова проснулся, но настроение у него прекрасное, он не плачет, ничего…
– Стойте! – схватил ее Ниалл за руку. – Не трогайте его.
Она подняла на него взгляд.
– Сколько вы отсутствовали?
– Не знаю, наверное, несколько минут…
И вдруг она заметила то, что встревожило Ниалла, – пятнышко губной помады на лобике Томми. Ниалл довольно бесцеремонно приподнял ее лицо и провел пальцем по ее губам.
Хотя все ее тело завибрировало в ответ на это прикосновение, это не было лаской. Ниалл отпустил ее и поднес кончик своего пальца к пятнышку на лбу малыша. У Люси была розовая помада, а пятнышко – темно-кораллового цвета.
– О боже!
Она же слышала женский голос. Когда Томми был один, здесь побывала какая-то женщина. Должно быть, эту драку затеяли для того, чтобы заставить Люси выйти, и та женщина проскользнула в прачечную. Она поцеловала Томми, пока Люси гонялась за тенями и уворачивалась от машин. Это Диана! Она была здесь, рядом, в двух шагах от нее!
А теперь Диана снова исчезла.
Глава 4
Ниалл прикрепил полицейский значок к ремню джинсов, подумал и вынул из кобуры пистолет. Если, как сказала Люси, Диана отказалась от ответственности и расходов по содержанию ребенка, то стоит быть готовым к любому повороту событий.
Не только из чувства долга он принял активную роль в защите своего дома и соседки. Ему не давала покоя непонятная ситуация с ребенком. Уходя к себе, отец посоветовал ему следить за подозрительными людьми около дома. Предполагаемая драка около прачечной и серебристый "камаро", едва не сбивший Люси, – все это выглядело весьма подозрительно.
Он еще не мог сказать, была ли Диана из тех женщин, которые буквально притягивают к себе разные неприятности, или ее действительно следует разыскивать как пропавшего человека. Ниалл доверял интуиции отца, предупредившего, что здесь явно что-то серьезное, но не менее верил и своей оценке обстоятельств, сопровождающих появление Томми. Уже было ясно, что взлом квартиры был результатом отчаяния, а не злого умысла. Губная помада на личике Томми, отличавшаяся по цвету от губной помады Люси, указывала на поцелуй, но чей? Матери, чувствующей свою вину и не желавшей расставаться с ребенком, которого не могла защитить? Или эта мать не видела иной возможности сохранить жизнь своего сына, как оставить его на попечение верного человека, то есть Люси?
Но оставался вопрос: от чего или от кого она спасала ребенка?
Если бы Ниаллу не приснилась эта жуткая стрельба в церкви, и он не заставил бы себя проснуться, чтобы избавиться от кошмара, он бы не знал, что Люси с Томми нет в квартире. Не пошел бы их искать и не увидел бы, как его хорошенькую соседку ослепили фары автомобиля, мчавшегося прямо на нее. Он не испытал бы этого невыносимого чувства собственной беспомощности от сознания, что кто-то на шаг его опередил, оказался удачливее – если не хитрее – его, когда дело шло о безопасности этой непредсказуемой женщины и невинного ребенка.
А Ниаллу нужно быть сильным, чтобы защищать Люси и Томми. Он уже проморгал стрелка, позволив ему тяжело ранить деда. И если труп этого стрелка не окажется у него на вскрытии, он ничем не поможет установить, кто стрелял в Джеймса Ватсона. Но в его силах было защитить Люси и Томми. Он считал для себя делом чести помочь им найти Диану и установить, что с ней произошло. И он употребит на это всю силу своего ума. Оказать помощь этим беззащитным людям было крайне важно, просто необходимо!
К тому же крохотное существо, внимающее звукам его голоса, пробудило в душе Ниалла что-то настолько ему несвойственное, что он едва не забыл слова, однажды сказанные ему матерью. Тогда они только что переехали в Канзас-Сити, и ему очень не хотелось ходить в новую школу. Задиристый силач Дафф и общительный Кейр легко сошлись с новыми друзьями. Но застенчивый и неловкий книгочей Ниалл, унаследовавший мягкий характер матери, первые несколько недель в четвертом классе чувствовал себя несчастным и одиноким. И однажды она забралась по лесенке в домик на дереве, где он спрятался, обняла его и сказала: "Ниалл, есть люди, с которыми нам судьбой предназначено иметь особую связь. Не обязательно иметь много друзей. Достаточно одного или двух, главное, чтобы они тебя понимали, чтобы ты всегда мог на них положиться, чтобы ты им тоже был нужен".
Возможно, она имела в виду его братьев и сестру, с которыми его связывала крепкая дружба и даже любовь. Но буквально на следующий день он познакомился во дворе школы с другим новичком по имени Джек Риггинс, и этот паренек стал ему верным другом до самого окончания школы. Затем их жизненные пути разошлись, они поступили в разные колледжи, у каждого появилась своя работа, но они до сих пор поддерживали тесную связь.
Как только Ниалл взял Томми на руки, он сразу почувствовал с ним такую же тесную необъяснимую связь. Томми полюбил его. Он был нужен Томми как друг, как врач, как спаситель или просто как сильный человек, помогающий ему успокоиться.
Происхождение Томми – это один из невыясненных вопросов. И Ниалл намерен разобраться. Сначала он съездит к деду в больницу и сообщит родственникам о его состоянии. Потом нужно будет проверить, является ли Диана матерью Томми, действительно ли ей угрожает опасность, и постараться ее найти. И если Диана не назвала имя отца, а ему не удастся найти свидетельство о рождении ребенка, тогда придется оформить бумаги на опекунство Томми. Люси уже написала заявление на временное опекунство.
Следовательно, на сегодня у него полно дел, а вечером ему идти на дежурство в лабораторию.
Продумав план действий на ближайшие несколько часов, Ниалл причесал влажные после душа волосы, забрал в кухне чашку с остывшим кофе и направился в гостиную, где два часа назад уснули Люси и Томми.
Но там он увидел включенную над диваном лампу и уже проснувшихся гостей. Ниалл невольно засмотрелся на Люси. Он не отрывал взгляда от ее гибких длинных пальцев, ловко нанизывающих на тонкие спицы петлю за петлей мягкой голубой шерсти, от ее кудрей, подрагивающих в такт ее движениям и касающихся ее плеч, обтянутых свитером. И при этом она умудрялась развлекать Томми. Еще немного повязав, она прижала вязанье к груди и сказала Томми: "Я тебя вижу!" Тот радостно забил в воздухе кулачками.
Ниалл долго наблюдал за их игрой. Наконец Люси с улыбкой взглянула на него:
– Вы так внимательно рассматриваете подробности, что упускаете главное.
Но он ничего не упустил. Оказалось, что за женщиной, уютно сидящей у него на диване, стоило следить лучше. Хотя он просил Люси пока не появляться в ее квартире, она побывала там уже второй раз!
– Простите, не понял.
Люси примерила Томми недовязанную шапочку, сложила вязанье и показала на кухню:
– Принесите подгузник. Разве вы не слышите запах?
Ниалл взглянул на груду вещей, привезенных его отцом, и достал то, что она просила.
– Почему вы не позвали меня, если вам нужна была помощь?
– Вы же были в душе.
Он кивнул на корзинку с вязаньем:
– Видимо, я был там достаточно долго, раз вы уже успели побывать в своей квартире. Я думал, что после той истории в прачечной мы твердо договорились, что вы никуда не ходите одна.
– Не совсем так. Вы это предложили, а я обещала быть осторожной, – поправила она его. – Томми крепко спал, поэтому я решила забрать свое вязанье. Мне нравится занимать руки работой, особенно когда мне есть над чем подумать.
Поблагодарив его, она сосредоточилась на ребенке.
– Вам пришлось многое пережить за последние двое суток. У вас и так работа нервная, а тут вдруг все в один день – свадьба сестры, ранение деда да еще пришлось приютить у себя тронутую соседку и ребенка.
"Тронутую?" Он воспринимал Люси Маккейн как женщину отзывчивую, энергичную и эмоциональную. Хотя ей не откажешь в известной непредсказуемости и даже в своенравии.
Ниалл досадовал на то, как легко его мысли соскальзывают на эту женщину. Видно, мытье под душем и бритье не совсем его освежили, и нужно сварить крепкого кофе, чтобы окончательно прийти в себя. Главное, она снова рисковала без необходимости, пренебрегла основным доводом, из-за которого он настоял, чтобы она с Томми оставалась у него.
– А если бы вдруг вернулся взломщик?
– Вы про Диану? Тогда я привела бы ее сюда и постаралась бы ей чем-нибудь помочь.
– Да, но если это была не Диана? Что, если не ее голос вы слышали сегодня внизу?
– Но кто еще мог поцеловать Томми?
– Не знаю. Ведь мог же кто-то другой узнать о вашей с ней связи, забрать у нее ту отвертку, проникнуть в вашу квартиру и избавиться от ребенка без всякой возни с законом?
– И этот кто-то знал, где я храню деньги?
Ладно! Если Люси была так уверена, что Томми – сын Дианы, у него тоже найдется хороший аргумент.
– А вы подумали, что Диана спасала ребенка от чего-то… или кого-то опасного? Что теперь эта опасность может угрожать и вам? Что, если те люди, которых вы слышали ночью, приходили за вами? Чтобы закончить какое-то дело, которое начали? Ведь вас могли ранить или даже убить!
Люси на мгновение застыла, затем тряхнула головой, закончила одевать Томми и подложила под него чистую пеленку.