- Не стоит благодарности. - Это прозвучало довольно резко. И Джек заставил себя улыбнуться, а затем выключил лампу, чтобы избежать необходимости скрывать выражение своего лица. Но в лунном свете ему по-прежнему видны были изгибы ее тела. Проклятье, она так близко! - Я тоже получил массу удовольствия.
- Ты никогда не задумывался о карьере тренера по плаванию?
- Есть множество карьер, о которых я никогда не задумывался, - с горечью сказал Джек. - Владельца Майлстоуна. Тренера по плаванию…
- Мужа?
- Мальчики считают меня настоящим! - взорвался он, и в этом-то было все дело. Если бы никто не считал его настоящим, ему не пришлось бы притворяться. Ведь именно притворство сводило его с ума - разве не так?
- Считают, - тихо произнесла Вики. - А ты против?
- Я… Нет. Если ты не против, - выдавил он. - Только в конце года из-за этого нам придется намного труднее.
- Джек, давай подумаем о конце года в конце года. А пока… Такой медовый месяц мне даже во сне присниться не мог. Я уже научилась проплывать десять ярдов. Я здесь со своими братьями… и с тобой. Я бы не смогла быть более счастливой, даже если мне этого захотелось бы.
А он мог бы. Он мог бы быть гораздо, гораздо счастливее. И все, что нужно было для этого сделать, - это отбросить проклятые подушки!
Но ему нужно сохранять сдержанность. Непонятно как, но нужно.
- Я рад, что ты хорошо проводишь время.
- Я чудесно провожу время. - Джек не сразу заметил, что она просунула руку под подушки. А когда теплые и уверенные пальцы притянули к губам его ладонь, было уже поздно что-то предпринимать. Вики нежно поцеловала подушечки его пальцев. Это был жест благодарности. Ничего более. Не так ли? - Это настоящее чудо. Чудесный день. Чудесный Джек.
- Всему этому придет конец. - Джеку все-таки удалось высвободить руку, но ценой огромного усилия над собой. - В конце концов у каждой Золушки есть своя полночь. Твоя наступит чуть позже.
- Я не забываю об этом. - Интонация Вики стала серьезной, но она по-прежнему шептала из темноты, и это рождало ощущение невероятной интимности. - Джек, почему ты так боишься привязанностей?
- Я не боюсь.
- Боишься. - В ее голосе теперь сквозила улыбка. - Ты просто большой цыпленок.
Джек глубоко вдохнул. Что сказать в ответ на это? Только правду.
- Лучше быть большим цыпленком, чем жареной курицей.
Это казалось невероятным - лежать в темноте и разговаривать так, словно между ними ничего нет. Только эти мерзкие подушки!
- Нет, серьезно…
- Серьезно - что?
- Почему ты не позволяешь себе любить… Сибил?
Потому что у меня никогда не возникало даже малейшего побуждения полюбить ее, подумал Джек, но вслух этого не сказал. В то время как Вики…
Но нужно было дать вразумительный ответ. И тот, что он предложил ей, тоже был правдой.
- Я уже говорил тебе раньше. Любовь - это не для меня.
- Потому что ты боишься боли, которую тебе могут причинить?
- Потому что я боюсь боли, которую мне обязательно причинят. Рано или поздно. Либо ты… либо Сибил. Ничто не длится вечно.
- Значит… - Вики вдруг забыла о шепоте. Теперь в ее голосе звучало любопытство. - Значит, когда ты обдумываешь план новой книги, ты уверен, что ее будут читать и через тысячу лет?
Джек улыбнулся в темноту, не понимая, куда она клонит.
- Да нет. Но мне нравится думать, что лет через сто меня еще не забудут. - Он пожал плечами. - Впрочем, возможно, это случится лет через сорок. А может быть, и еще раньше.
- Но ты, тем не менее, все равно считаешь, что их стоит писать.
Проклятье! Он прямиком угодил в расставленную ею ловушку. И даже стена из подушек не спасла его!
- Книги - это совсем другое, - выдавил Джек.
- Конечно, - мягко согласилась Вики. - Но в каком-то смысле книги и взаимоотношения между людьми похожи. Если им отпущено сорок лет, то в течение этого времени они все равно не теряют своего очарования.
Вики хмурилась, и Джек чувствовал это. Он уже начинал узнавать ее настроения и интонации.
- Ты потерял Кэтрин, - еще мягче сказала она. - Ты говорил, что считал ее своим лучшим другом. А сегодня ты рассказывал мне о том, как учил ее плавать, когда вы были детьми. Если бы тебе предложили прожить жизнь заново, ты предпочел бы, чтобы в ней не оказалось тех счастливых часов, которые вы провели вместе? Из-за того, что она могла бы тебя бросить?
- Это не твое дело. - Голос Джека прозвучал неоправданно резко.
- Мне просто интересно.
- Что ж, уйми свое любопытство. Давай спать. Ха! Хорошее предложение! Как будто им удастся заснуть сегодня!
- Просто мне кажется, что ты нечестен в отношении Сибил, только и всего. - Вики не оставляла попыток задеть его за живое. - Мне кажется, что настоящий брак предполагает настоящую любовь.
- Такую, какая связывала твоих родителей?
- Это нечестно.
- Неужели?
- По крайней мере, они использовали свой шанс. - Теперь голос Вики звучал почти сердито. - Они хотя бы попытались. Не замкнулись в своем стерильном мирке, опасаясь, что придет большой злой разбойник, по имени любовь, и больно огреет их. У моей матери был несчастливый брак, но она родила троих детей и достойно прожила жизнь. И она беззаветно любила моего отца, несмотря на то что он был пропащая душа. Она любила его, и мне кажется, что даже умирая, не сожалела о том, что прожила жизнь именно так.
- Проживи твоя мать жизнь по-другому, она не оставила бы вас так рано.
- Она у нас была, - твердо сказала Вики. - Она была у нас, и мы любили ее и гордились тем, что мы - ее дети. Думаешь, мы запрещали бы себе любить ее из опасения, что она вскоре умрет? Если это так, то тебе нужно как следует разобраться с содержимым твоей головы, Джек Эском.
- О, ради Бога…
- Ты любил Кэтрин. Ты должен попытаться любить Сибил.
- Я не могу любить Сибил.
Ну вот. Он сказал это. Слова повисли между ними, только увеличив барьер, который создавали разделявшие их подушки.
- Тогда не женись на ней.
- Я женат на тебе.
- Нет, не женат, - резонно возразила Вики. - Нельзя быть женатым на ком-то, от кого тебя отделяют два фута подушек. И этот кто-то отказывается быть замужем на таких основаниях. Это притворство, Джек.
- Да, возможно.
- Но между тобой и Сибил притворства нет.
- Нам это ни к чему, - с горечью сказал он. - Это деловое соглашение.
- Но… - Вики обдумала его слова, - ты не платишь ей.
- Нет.
- И ты собираешься родить с ней детей?
- Возможно… Да! Мне нужен наследник!
- Бедный маленький человечек, - мягко произнесла Вики. - Надеюсь, Дафне будет любить его за всех вас.
- Я буду любить его.
- Нет. - Вики покачала головой. - Разве ты сможешь себе такое позволить? Это ведь тоже привязанность. Это поставит под угрозу твою драгоценную независимость, а ты этого не хочешь.
- Виктория…
- Я Вики. И что дальше? - грозно спросила она.
- Может быть, поспим?
- Как я могу спать? - воскликнула она. - Как я могу спать, когда у меня был такой чудесный день, и я научилась плавать, и я видела дельфинов, а теперь лежу в постели с самым потрясающим мужчиной из всех, каких приходилось встречать… И ты предлагаешь мне спать?
Проклятье, она чувствует то же, что и он!
- Я…
- Ты принял холодный душ, - осторожно произнесла Вики. - У тебя были ледяные руки, когда ты лег в постель. Думаешь, моя ванна оказалась намного теплее?
- Виктория…
- Это невозможно! - выпалила она. - Мы не долго продержимся на одном холодном душе. Я уже схожу с ума, а впереди еще двенадцать месяцев!
- Виктория, если вести себя разумно… - попытался урезонить ее Джек.
Но с нее было достаточно! Вики села в постели, и в свете луны Джек увидел негодование, сверкающее в ее глазах.
- Почему мы должны вести себя разумно?
- Потому что…
- Почему? - Она вдруг заметила, что сжимает в руках одну из подушек, и отшвырнула ее в темноту. - Дурацкая подушка!
- Виктория…
- Не называй меня Викторией! - Она пришла в ярость. - Ладно. Вот тебе правда. Я не хотела говорить тебе… но это слишком велико, чтобы скрывать. Я не могу ходить вокруг да около, как ты, и прятать голову в песок все эти двенадцать месяцев.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Но он понимал.
- Ты не чувствуешь того, что происходит между нами?
- Нет!
- Лжец!
И это слово повисло между ними. Как угроза. Как правда…
А затем Вики глубоко втянула в себя воздух, набираясь смелости. Каким бы ни был результат, она должна это сказать.
- Я люблю тебя, Джек Эском, - со злостью произнесла Вики.
Она злилась на него. Она злилась на себя. Но теперь ей казалось, что другого выбора нет.
Он был так близко! И здесь было так много подушек!
Еще одна из них полетела в угол комнаты.
- Я люблю тебя, - повторила она. - Я знаю, это глупо. Это глупо, глупо, глупо! Но ты выбрал меня, ты спас меня от жизни в нищете, ты повез меня в Лондон и устроил два чудеснейших пикника, ты купил мне самые сексуальные трусики на свете… а теперь даже не хочешь на них смотреть. И ты спас меня из-под колес машины и разрешил взять потрясающего кота…
Действительно потрясающего…
- Мы говорим здесь о Монблане? - осторожно спросил Джек, и Вики, свирепо взглянув на него, швырнула на пол очередную подушку. Казалось, она и его готова была отправить следом.
- Помолчи! - Она была вне себя. - Просто слушай. А потом ты предложил моему брату стать твоим шафером и стоял там в умопомрачительном смокинге, и улыбался мне, и давал эти клятвы! И ты преподнес мне в качестве свадебного подарка то, что потребовало бы многих недель труда. Да нужно быть ненормальной, чтобы остаться равнодушной ко всему этому, а я совершенно нормальна. Я по-настоящему, безумно, глубоко влюблена в тебя. Ну вот, я и сказала. Можешь делать с этим все, что пожелаешь, Джек Эском. И мне неважно, нравится тебе сказанное мной или нет. - Вики подавила рыдание. - Не беспокойся: это ничего не изменит. В конце года я все равно уеду, как и обещала. Но ты должен знать о том, что я увезу с собой. У тебя есть жена. Возможно, и не такая, какой ты ее себе представлял, но все равно жена. Не мнимая жена, Джек. Жена, которая до боли любит тебя и которая отдала тебе свое сердце, не требуя ничего взамен. - И Вики упала лицом на оставшиеся подушки.
Затем она снова села и проглотила слезы. Ситуация казалась совершенно невыносимой, и Вики почему-то ужасно захотелось хоть немного облегчить ее.
- Кроме еще одного урока плавания завтра, - выдавила она, глядя на остолбеневшего Джека. - От этого отказаться я не могу… Джек, повторяю: это, разумеется, ничего не изменит, но я подумала, что ты должен знать факты. А факты таковы, что я твоя. Если, конечно, нужна тебе. Если же нет, то тоже не страшно. Зато я научусь плавать.
Ну вот и все. Вики снова зарылась лицом в подушки, а Джек сидел, уставившись на нее и пытаясь придумать, что сказать. Но так ничего и не придумал.
11
Захватив свободное одеяло, он ушел спать на пляж. Вернее, ворочаться с боку на бок.
За его спиной, в коттедже, осталась неподвижная Вики. Она ровно и глубоко дышала, но Джек знал, что она не спит и что они оба не сомкнули бы глаз, если бы он остался.
Поэтому он ушел и, завернувшись в одеяло, лежал на выбеленном лунным светом песке, слушая ласковый шелест волн и гадая, что же теперь будет и что ему теперь делать.
Вернуться к Виктории! - требовало его тело. Достаточно сделать малейшее движение навстречу ей, и…
Она… любит меня? Вздор! Это невозможно. Наверное, я слишком близко подпустил ее к себе, а она в тот момент чувствовала себя совсем одинокой. Ее фантазия превратила меня в то, чем я быть просто не могу.
С ней мне не приходится притворяться. Она видит меня насквозь…
Нет, она видит то, что хочет видеть. Любовь? Это пройдет. Романтическая любовь. Ха-ха!
Но его мать и отец любили друг друга, и их счастье длилось почти тридцать лет.
А потом было разрушено в одно мгновение - когда отец умер… Мать до сих пор не оправилась после того удара. Да и он сам тоже.
А любовь Кэтрин? Она испарилась, как роса под первыми лучами солнца, при одном взгляде на Питера Олкотта. Любовь уходит…
Но, значит, и приходит? Там, в коттедже, Виктория ждет. Ждет своего мужа. Все, что мне нужно сделать, - это взять ее, с жаром подумал Джек. Это так легко. Принять ее любовь.
Но я не способен ответить на эту любовь. Потому что, ответив, снова подставлю себя под удар. А я не вынесу вновь подобной боли. Как бы ни была желанна Виктория, последнего шага я сделать не могу. Не могу поставить себя в зависимость от нее, рискуя потерять душевное здоровье.
А я, несомненно, поставлю себя в зависимость от нее, поверив в ее любовь. Это так легко - отдать свою жизнь в ее нежные руки.
Любить и потерять… Это прямая дорога к сумасшествию!
Так что лучше остаться здесь, под звездами. На все двенадцать месяцев, если потребуется. На столько, сколько будет продолжаться этот странный брак…
Вики нашла его перед самым рассветом.
Джек балансировал на грани сна и бодрствования, когда к теням на песке добавилась еще одна. Виктория летела стремглав от коттеджа и едва не споткнулась о Джека. Он приподнялся, чтобы поддержать ее, и она упала рядом с ним на колени.
- Джек…
Ему вдруг показалось, что мир покачнулся. Не было и намека на страсть или негодование, которые он слышал в ее голосе этой ночью. Теперь в нем звучал только страх - глубокий, нескрываемый.
- Что случилось? - спросил Джек, с тревогой заглянув в широко распахнутые глаза Вики. Она была все в той же ночной рубашке, и растрепанные волосы падали на обнаженные плечи.
- Джек…
- Просто скажи, в чем дело.
- Джек. Твоя мама…
Она передала Джеку то, что рассказал ей прибежавший пять минут назад управляющий.
- Звонили из клиники. Вчера Дафне, как и собиралась, отправилась в Лондон на своей машине. По-видимому, почувствовав себя плохо, она не справилась с управлением, выехала на встречную полосу и столкнулась с рейсовым автобусом. Машина прошла по касательной, но она сильно ударилась головой о ветровое стекло и упала грудью на руль. Сейчас она в реанимации.
- Я еду! - Джек вскочил, и Вики - следом за ним.
- Я с тобой!
Но Джек уже не видел и не слышал ее. Все его мысли были целиком поглощены несчастьем, произошедшим с матерью.
- Пойду разыщу управляющего и узнаю, как можно побыстрее добраться до Лондона.
Побыстрее добраться до Лондона… Легче было сказать, чем сделать. Катер, доставлявший продукты с материка, приходил только раз в неделю. Для экстренных случаев у управляющего имелся вертолет.
- К сожалению, вертолет способен взять только одного пассажира, - извиняющимся тоном произнес он. К тому моменту, когда Вики и Джек дошли до административного домика, управляющий успел сделать необходимые звонки. - Самолет до Лондона вылетает в четыре часа дня. Я доставлю вас в Мале, откуда через час есть рейс на Коломбо. Если поторопиться, вы можете успеть.
- Прекрасно. Я лечу один. Мне нужно минут десять, чтобы собраться.
Вики вздрогнула.
- Но, Джек, я должна лететь с тобой!
- Нет места, - отрывисто произнес он. - Да и необходимости тоже.
Она не нужна ему. Конечно, не нужна. Лицо Вики окаменело. Но она беспокоится о Дафне. Не так ли?
Проклятье, она беспокоится о них обоих. Если с Дафне что-то случится, а ее не будет рядом с Джеком…
- Боюсь, не получится, леди, - развел руками управляющий.
- Готовьте вертолет! - прорычал Джек. - Я буду минут через пятнадцать!
Он повернулся к Вики. У нее было такое лицо, словно ее ударили. И словно она ожидает нового удара.
- Билеты для мальчиков заказаны на субботу. Как и катер, который доставит их на материк, - сказал Джек смягчившимся голосом. - Вам не стоит прерывать отпуск. Они так радовались ему, да и ты тоже.
Не сумев удержаться, Джек нежно провел ладонью по ее щеке. И если этот жест предназначался для утешения Вики, то разве можно было винить его в том, что он искал в нем и какого-то подобия утешения для себя?
- Отдохните как следует. Возвращайся, когда они улетят домой.
- Я не нужна тебе.
- Просто… в твоем присутствии нет необходимости, - снова повторил Джек.
Вот и все.
- Сибил? - В Лондоне сейчас был ранний вечер.
Джек набрал домашний номер Сибил в зале ожидания международного аэропорта Коломбо, и она ответила после первого же гудка. В трубке слышались музыка, смех, громкие возбужденные голоса…
- Джек, что случилось?
Он вкратце объяснил ей, и Сибил охнула.
- О, Джек, это ужасно! Дорогой мой, как тебе, должно быть…
Джек не искал сочувствия. Ему оно было ни к чему. Он нуждался в посильной помощи.
- Сибил, она там одна. Ты ведь знаешь, у нас нет родственников в Лондоне, кроме Джорджа, а обращаться к нему вряд ли имеет смысл. Он давно отказался от своих сестер. Пожалуйста… не могла бы ты поехать к ней?
- Навестить ее в клинике, ты хочешь сказать?
- Да, - с благодарностью подтвердил Джек, - Сибил, я знаю, что прошу слишком многого, но не могла бы ты побыть с ней до моего приезда? Мне невыносима сама мысль, что она там в полном одиночестве. Что она испытывает невыносимую боль…
- Ну конечно, я поеду туда, дорогой. - Она, видимо, прикрыла рукой трубку, потому что Джек слышал ее приглушенный голос, что-то кому-то объяснявший. - Прости. Эти невыносимые клиенты. Скажи мне, в какой она клинике, и я отправлюсь туда, как только разойдутся гости.
- Не сейчас?
- Джек, мне удалось заполучить для моего агентства самого Джеймса Робертса. Не могу же я…
Джек весьма нелестно отозвался о знаменитом мистере Робертсе, что Сибил явно не понравилось.
- Джек! К чему эта истерика? Я поеду, как только освобожусь!
Он сделал все, что мог.
Двадцать минут спустя Джек уже был в воздухе. Когда самолет делал разворот над Индийским океаном, Джек неотрывно смотрел на фиолетовую воду и перед его глазами стояла Виктория. Его жена. Должно быть, она совершенствует свое вновь обретенное умение, думал он. Когда они снова встретятся, она, наверное, сможет проплыть гораздо больше десяти ярдов.
Виктория вполне на это способна, и Джек сожалел, что не увидит ее стараний. Он неотрывно смотрел вниз, на воду, словно стараясь разглядеть ее. Самолет неуклонно набирал высоту, а Джек все смотрел и смотрел…
Однако Вики и не думала плавать. Когда вертолет администрации поднялся в воздух и взял курс на материк, она провожала его взглядом до тех пор, пока тот не исчез из виду. Шум мотора растаял вдали. Птицы, которых он спугнул с насиженных мест, постепенно начинали возвращаться, а Вики все сидела, глядя в яркое безоблачное небо.
"Отдохните как следует", - сказал ей Джек. Как она может отдыхать, когда Дафне, возможно, умирает в тысячах миль отсюда? Когда в любую минуту там, дома, может случиться что угодно… Дома? Да, ее дом там, где Джек.