Долгую минуту Мариэтта смотрела ему прямо в глаза. Затем опустила ресницы, прикрыв ими свой выразительный взгляд. Она выехала из-за стола.
– Я поняла вас, спокойной ночи, Нико.
Развернувшись, Мариэтта поехала в дом, оставив нетронутым бокал с коньяком.
Посмотрев ей вслед, Нико, к своему неудовольствию, почувствовал нечто похожее на сожаление. Взяв ее бокал, Нико одним махом опрокинул его. Все прошло совсем не так, как он планировал.
– Босс, похоже, ее бывший бойфренд ни при чем.
Нико откинулся в кресле с трубкой, прижатой к уху.
– Уверен?
– Да, – ответил Бруно. – В пятницу парень ездил по делам в Вену на целый день. Интуиция мне подсказывает, что это не он. Он вполне доволен жизнью и успешен. Обожает своего ребенка и красавицу-жену.
Нико проигнорировал последнюю фразу. Он нервно взъерошил волосы: сказывалось напряжение бессонной ночи.
– Что говорит судмедэксперт?
– Ждет результатов ДНК по волосу, обнаруженному в спальне.
– Поговори с ним сегодня. Позвони в полицию и узнай, есть ли у них похожие образцы. – Нико побарабанил пальцами по столу и бросил недовольный взгляд в окно. – Что по соседям?
– Осталось поговорить с одной женщиной.
– Хорошо. Просмотри список художников, который я вчера выслал тебе по почте, и постарайся… – Нико замолчал, подался вперед, а затем вскочил с кресла. – Бруно, я перезвоню.
Со стуком бросив трубку на рычаг, он выскочил из кабинета, в три прыжка преодолел холл и оказался на террасе. Прислонив ладонь козырьком к глазам, чтобы защититься от яркого дневного солнца, он взглянул на край утеса за бассейном, и у него все внутри похолодело.
Набрав в легкие воздуха, он яростно завопил:
– Мариэтта!
Она не услышала его или сделала вид, что не слышит. Скорее всего, второе. Нико громко выругался, кипя от гнева.
Он свернул на грязную тропинку, вьющуюся через заросли лаванды и розмарина и едва заметную в густой траве. На тропинке явственно проступали следы колес ее кресла, ведущие к отвесному утесу глубиной сто метров.
– Мариэтта! – снова крикнул он. На этот раз он был уверен, что она его слышит.
Плечи девушки вздрогнули. Тем не менее она даже не повернула в его сторону головы. Еще несколько быстрых и длинных шагов, и волны адреналина в его теле сменились облегчением. Она сидела гораздо дальше от края утеса, чем ему показалось. Подойдя ближе, он сжал руки в кулаки, чтобы ненароком не схватить ее за хрупкие плечи и хорошенько встряхнуть.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете?
Она взглянула на него с легким удивлением.
– Любуюсь видом, – ответила она с безмятежностью, от которой у него свело челюсти.
Он засунул кулаки в карманы джинсов.
– А чем, скажите на милость, плох вид с террасы?
– Ничем. Просто я там просидела весь день вчера. Мне нужна смена обстановки, иначе сойду с ума. Кроме того…
Она проехала вперед, и Нико молниеносно выдернул руки из карманов, так что ткань в одном из них треснула.
– Мне так хотелось взглянуть на пляж внизу.
Он встал перед ней.
– Это далеко.
Мариэтта фыркнула:
– Нико, вы невыносимы, ведете себя хуже моего брата. Что, по вашему мнению, я намерена сделать? Спрыгнуть с утеса? – Вытянув шею, она посмотрела через его плечо. – Эти ступени выбиты в скале?
Нико скрипнул зубами.
– Да. Но они очень старые, может быть, даже разрушенные и небезопасные.
– Может быть? Вы не знаете наверняка? Вы никогда не спускались вниз? – удивленно спросила она.
Нико сложил руки на груди.
– Это просто пляж, – равнодушно бросил он.
– Но это же ваш пляж, и он такой красивый. Почему вы ни разу туда не спустились?
В висках у Нико пульсировала кровь. Бог мой! До чего же несносная и непредсказуемая женщина. Он окинул ее взглядом с головы до ног: блестящие волосы собраны в конский хвост, розовый топ на узких бретельках прикрывает упругую грудь, открывая тронутые золотистым загаром плечи, белые шорты до колен и белые открытые сандалии на ногах с розовым педикюром.
"И как только женщина может быть такой соблазнительной и раздражающей одновременно?" – пронеслось у него в голове.
Он снова взглянул ей в лицо. Ее щеки порозовели, а у основания горла пульсировала жилка. Их взгляды встретились, и между ними промелькнула искра притяжения.
Он запоздало понял, что она что-то сказала.
– Простите?
– Пленница, – нахмурившись, повторила она. – Я чувствую себя как в тюрьме, Нико.
"Пленница", – стучало у него в мозгу. Внутри все похолодело, и Нико снова оказался в том темном и диком месте.
Джулия тоже провела последние дни жизни в плену у похитителей, которые получили от ее отца огромный выкуп и все же бросили ее умирать в канаве.
– Нико?
Голос Мариэтты донесся до него как сквозь туман.
– Вы в порядке?
Он мысленно выдернул себя из черной дыры, закрыв бездонную воронку, грозившую засосать его в бездну ужасных воспоминаний.
– Я просто забочусь о вашей безопасности, Мариэтта.
– Я знаю. Но мой преследователь в Риме. Здесь мне ничто не угрожает.
Она подъехала к нему так близко, что пальцы ее ног почти касались его коленей, а взгляд шоколадных глаз проникал в самое сердце.
– Нико… Я провела шесть месяцев в блоке интенсивной терапии, два из них – лежа на спине, смотря на белый потолок и стены день за днем. У меня не было выбора. Я злилась, мне было страшно, я чувствовала себя как в ловушке. Вероятно, поэтому я начинаю нервничать и беспокоиться, если долго нахожусь на одном месте.
Его охватило чувство вины. Он и не подозревал, что уединение, служащее утешением для него, может рассматриваться Мариэттой как содержание под стражей.
Внутренне кляня себя на чем свет стоит за проявленную беспечность, Нико опустился перед ней на корточки и спросил:
– Чем бы вам сегодня хотелось заняться?
Ее лицо расцвело улыбкой, и Нико на долю секунды почувствовал, что вырвался из тьмы на свет.
Глава 7
– Кофе на десерт?
Вопрос Нико вернул Мариэтту, которая засмотрелась на молодую пару, сидящую за соседним столиком во внутреннем дворике бистро, в действительность.
– Да, пожалуйста.
К их столику подошел сын Жозефины, Люк, быстро убравший со стола пустые тарелки и принявший заказ на кофе.
Появление Нико и Мариэтты в кафе семьи Бушар вызвало настоящий фурор. Все семейство вышло их поприветствовать. Жозефина и ее муж Филипп появились из кухни, ее отец Генри пришел во двор из прохладного зала бистро. Старик широко улыбнулся Нико. Они поздоровались с большой теплотой, что сначала удивило Мариэтту. Но затем она подумала, что знает Нико лишь с одной стороны, а человек – существо разностороннее.
До вчерашнего дня она ни за что бы не поверила, что Нико вдовец. Мариэтта до сих пор не могла успокоиться, узнав об этом.
За соседним столиком раздался взрыв смеха, и Мариэтта снова посмотрела на молодых людей. Вероятно, туристы с материка. Парень симпатичный, а его подружка просто красотка – загорелая блондинка в короткой белой юбке, открывающей длинные, стройные ноги. Их лица порозовели то ли от солнышка, то ли от выпитого вина. Они выглядели счастливыми, беззаботными и влюбленными.
– Я говорил утром с Бруно.
Она посмотрела на Нико – такой статный и красивый мужчина, но она не могла представить его беззаботным даже в этом уютном дворике среди цветов и миниатюрных цитрусовых деревьев в терракотовых горшках, расставленных между столиками. Нико всегда был начеку. Хотя сейчас он казался слегка расслабленным. Улыбка была редкой гостьей на его лице, но всякий раз преображала его так, что сердце Мариэтты замирало от восторга.
– Есть новости? – спросила она, удивившись, что он не рассказал ей о звонке раньше, и одновременно испытывая благодарность, поскольку за ланчем она представила себя туристкой, осматривающей остров.
– Ваш бывший ни при чем.
Мариэтта испытала облегчение, хотя была уверена, что Дэвид не может быть ее преследователем.
– И что теперь? Есть еще версии?
– Несколько.
Мариэтта ждала продолжения, но Нико молчал. Подавив недовольство, она сказала:
– Я уезжаю через пять дней, так как не собиралась пропустить день рождения племянника.
Нико по-прежнему хранил молчание. Люк принес кофе. Подошла Жозефина, чтобы узнать, понравился ли ланч.
– Еда потрясающая, спасибо, – искренне поблагодарила Мариэтта.
Жозефина сияла от удовольствия.
– Приглашаю вас поужинать с нами в один из вечеров до вашего отъезда, вы согласны?
– Конечно, – сказала Мариэтта, а затем быстро взглянула на Нико, поняв, что нарушила субординацию.
Но он только буркнул, что согласен, и довольная Жозефина вернулась на кухню.
Мариэтта потягивала кофе, когда заметила, что молодая пара собралась уходить. Девушка хихикала и покачивалась, ее приятель подхватил ее под руку, но его самого повело в сторону. Ухмыльнувшись, он бросил на стол несколько монет в качестве чаевых, и они направились к припаркованной невдалеке машине. У Мариэтты сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Она поставила чашку на стол и, схватив Нико за руку, сказала:
– Остановите вон ту пару. Они собираются сесть в красную машину. Он пьян.
Нахмурившись, Нико посмотрел через плечо, а затем снова на Мариэтту:
– Вы уверены?
– Да, я наблюдала за ними. – В панике Мариэтта еще сильнее сжала его руку. – Нико, пожалуйста…
Быстро поднявшись из-за стола, Нико выскочил на улицу и окликнул молодого человека. Последовал короткий разговор по-французски, поведение молодого человека из непринужденного стало враждебным, а затем и воинственным, когда Нико выхватил у него из рук ключи от машины.
Нико выглядел абсолютно спокойным, когда, увернувшись от удара, пригвоздил парня к дверце автомобиля. Неожиданно появились Люк и Филипп, помогая разрядить обстановку.
Напряжение отпустило Мариэтту, но смертельный холод сковал ее внутренности, у нее тряслись руки. Она крепко сцепила их и зажмурилась.
– Мариэтта?
Она открыла глаза и увидела сидящего перед ней на корточках Нико. Она испуганно посмотрела через его плечо, ища глазами молодых людей.
– Они внутри кафе. Жозефина уговорила их выпить кофе и поесть.
Мариэтта благодарно кивнула. Но страх не отпускал. Она тоже была однажды на месте этой девушки. Такая же молодая и красивая. Вся жизнь впереди. Если бы кто-нибудь остановил ее в тот момент, когда она с друзьями садилась в автомобиль…
Мариэтта качнула головой, отгоняя эту мысль. Лучше не думать о том, что было бы, если бы… Взяв чашку, она отхлебнула кофе и почувствовала облегчение, когда Нико распрямился. Усевшись напротив нее на стул, он сказал:
– Вы совершили хороший поступок.
– Мы, – поправила его она.
Он пожал плечами:
– Это ведь вы их заметили. Мальчишка и правда был здорово подшофе.
Мариэтта обняла обеими руками чашку, уставившись в кофейную гущу.
– Я не могла видеть, как они садятся в машину.
Нико помолчал.
– Тот несчастный случай с вами.
Она посмотрела ему в глаза:
– Вы знали?
– Только то, что ваш паралич стал результатом автокатастрофы, как сказал Лео.
У Мариэтты внутри все сжалось. Так бывало всякий раз при воспоминании о той страшной ночи. Неожиданный удар, звон разбитого стекла, стоны умирающей подруги, ее собственная боль, а затем онемение и страх.
Мариэтта обхватила чашку еще сильнее.
– Я была молодая и глупая. Выпила вина на вечеринке, куда Лео не хотел меня пускать. Я знала, что мой приятель слишком много выпил, когда он предложил подвезти меня. – Мариэтта скорчила гримасу. Трудно признаваться в собственной глупости. – И тем не менее я села в машину.
– И ваш друг… – тихо спросил Нико.
– Он и обе мои подруги погибли. Выжила я одна. – Она отставила чашку, ощутив горечь напитка.
– Мне очень жаль, Мариэтта.
Слова прозвучали глубоко и искренне. Мариэтта хотела думать, что на душе у нее потеплело от кофе, а не от баритона Нико, выразившего сочувствие.
– Я совершила ошибку, с последствиями которой вынуждена теперь жить. Если я могу остановить кого-то от опрометчивого шага, я делаю это.
Никто не заслуживает тех страданий, через которые ей пришлось пройти. Одно глупое решение, и твоя жизнь кардинально меняется. Она всегда хотела сделать карьеру художника и достигла цели. Но Мариэтта также мечтала о любви, замужестве, детях, теперь она этого лишена.
Синие глаза Нико были, как всегда, непроницаемы, и она неожиданно пожалела, что открылась ему. Этот человек знал про нее так много, а она о нем – практически ничего. Мариэтта знала, что он служил во французском иностранном легионе. Теперь она знает, что он вдовец. Ей хотелось узнать о нем побольше, но она понимала, что он не допускает никого в свое личное пространство, охраняя его, как неприступную крепость. Он ясно дал ей понять, что не намерен откровенничать с ней.
– Ладно. Все это дела давно минувших дней. Я стараюсь не думать о прошлом, – беспечно сказала она. – Ланч был прекрасен. Спасибо. Теперь мы можем осмотреть руины?
Брови Нико сошлись на переносице.
– Вам действительно интересна рассыпавшаяся груда древних камней?
– Я думала, мы сегодня делаем то, что я хочу.
Его глаза превратились в узкие щелки.
– Ну вы и упрямица, Мариэтта Винченти.
Она воинственно задрала подбородок:
– Вы не первый, кто мне об этом говорит.
Нико вышел на террасу с бутылкой и двумя бокалами в руках и с ощущением дежавю.
Хотя сегодня это был не коньяк, а отличное бургундское и атмосфера была более приятной.
Он уже и не помнил, когда проводил целый день в компании женщины.
Мариэтта – красивая женщина и заставляет его кровь быстрее бежать по жилам. Но он восхищался ею не только поэтому. Она сильная. Женщина, которая выжила в ситуации, радикально изменившей ее жизнь.
Она отличалась от остальных его женщин. И он не мог отрицать, что это… приятно.
Она очаровала всю семью Бушар, включая старика Генри. После инцидента с молодыми людьми они отправилась осматривать развалины крепости.
Ее восторг при виде руин озадачил Нико. Старинная крепость в былые времена защищала остров от набегов пиратов, но сейчас, с его точки зрения, была всего лишь грудой камней, тем не менее Мариэтта без устали щелкала фотоаппаратом, делая снимки с разных ракурсов, куда только позволяло ей добраться кресло.
Затем она попросила Нико взять ее на закорки и взобраться по винтовой лестнице на смотровую площадку, чтобы насладиться панорамой.
Это была пытка. Сладкая, изощренная пытка.
Ее мягкие, пышные груди упирались ему в спину. Ее тонкие, но сильные руки держали его за шею. Ее теплое дыхание щекотало его загривок.
Он считал, что, внося и вынося ее на руках из джипа, он достаточно закалился. Не тут-то было. Он нес ее на спине, а аромат клубники и ванили окутывал его, словно облако. И это было очередным испытанием его воли.
Мариэтта выехала на террасу. На коленях она держала тарелку с сырами, оливками и мясной нарезкой. Корзинка со свежими мини-багетами, полученная от Жозефины, уже стояла на столе.
Соорудив себе бутерброд с хлебом и сыром, Мариэтта немедленно впилась в него зубами.
– Я не должна бы проголодаться после такого обильного ланча и тем не менее хочу есть. Это морской воздух виноват.
Нико смотрел, с каким удовольствием она ест. Ему нравилось, что она не жеманится. Наверное, это ее итальянские корни.
– Воздух здесь действительно необыкновенно чистый. Это особенно чувствуется, когда приезжаешь сюда из Парижа или Нью-Йорка после длительного отсутствия.
Она сглотнула.
– У вас дома в Париже и Нью-Йорке?
– Квартиры.
Она кивнула, будто в этом не было ничего удивительного. Она склонила голову набок.
– И как же проводит свой отпуск владелец крупнейшей мировой компании по обеспечению безопасности?
Он крутил ножку бокала, стараясь не замечать, как она кусает хлеб.
– Ну, это зависит… – наконец сказал он.
– От чего?
– От того, на какой вид отдыха я настроен в тот момент.
Румянец, выступивший на ее щеках, обрадовал его больше, чем ему хотелось бы.
Ее глаза сузились.
– Где вы проводите отпуск?
– Я не беру отпуск, приезжаю сюда, чтобы расслабиться.
– Один?
– Да, один.
Мариэтта удивленно расширила глаза:
– И вы не привозите сюда… э-э-э… друзей?
Нико вопросительно поднял бровь:
– Вы имеете в виду любовниц, Мариэтта?
Мариэтта зарделась как маков цвет. Взяв бокал, она сделала большой глоток и снова поставила его на стол.
– Разве вам не бывает здесь одиноко?
Он пожал плечами:
– Я люблю тишину. – Нико немного лукавил. Он скорее предпочитал уединение. Здесь он мог укрыться от людей и окружающего мира.
Мариэтта посмотрела на океан и заходящее солнце. Небо светилось множеством оттенков оранжевого и золотого, отражаясь в водной глади.
– Здесь очень красиво и безмятежно. – Она снова взглянула на Нико. – Но разве вы не любите путешествовать, видеть новые места?
Он вытянул ноги.
– Вы и представить себе не можете, сколько я всего повидал, – ответил он. – И в большинство мест я не вернулся бы ни за какие коврижки. – В его голосе прозвучала опустошенность, которую ничем нельзя было заполнить после гибели Джулии.
Мариэтта изучающе посмотрела на него, а затем продолжила:
– А вот я мало путешествовала, хотя есть много мест, куда я хотела бы поехать.
– Например?
– Египетские пирамиды.
Нико нахмурился. Она, должно быть, шутит.
– А вы хоть представляете себе, насколько нестабилен этот регион?
Мариэтта пожала плечами:
– Жизнь в целом небезопасная штука.
– Да, но именно поэтому туристы должны быть более осмотрительны при выборе маршрута путешествия. Безопасность – прежде всего.
– Согласна, но нельзя же прожить всю жизнь в защитной оболочке: никуда не ездить, ничего не делать. Жизнь подразумевает риск, хотим мы того или нет.
– Можно минимизировать риски, сделав разумный выбор.
Мариэтта вздохнула:
– Вы рассуждаете в точности как мой брат.
– Лео умный человек.
Мариэтта перекинула волосы через плечо. Ее грудь, обтянутая красным топом, колыхнулась. Нико сглотнул и быстро отвел взгляд.
– Ваши рассуждения ничуть не уменьшили мое желание увидеть пирамиды, – подытожила она. – Это ничего не меняет в моем списке желаний.
– У вас есть список? – заинтересованно спросил он. – Расскажите о нем.
– Не уверена, что мне этого хочется.
– И тем не менее расскажите, – скорее приказал, чем попросил он.
На ее лице промелькнуло недовольство. Она медленно отпила глоток вина, разжигая его нетерпение.
– О’кей. Я хочу совершить парный прыжок с парашютом.
– Нет, – непроизвольно вырвалось у него.
– Мне не нужно ничье разрешение, Нико.
Его губы сжались.
– Это опасно.