Вьетнамский хладнокровно раздавил сигарету и сказал:
-Это не та сумма, когда можно считать себя подобным Крезу…
-Однако…
-Однако, я рад помочь тебе и детям. Однажды, меня сильно побил один плохой мальчишка и я хотел его убить, но вовремя понял, что виноват не он, а его родители: они не дали ему воспитания… Мне всегда чудится в каждой тысяче рублей или сотне долларов чей-то радостный взгляд. чей-то тёплый взмах руки, крепкое рукопожатие… Будем делать добро и будь что будет!
В этот же день (была суббота) Анжелика подыскала хорошее здание под приют, обошла близлежащих соседей и осталась довольной сделанной работой. Вьетнамский сидел в машине и читал "Парламентскую газету", смачно жуя жвачку. Он думал о тех деньгах, что были ему вручены смотрящим "Крестов". Грязные деньги на чистое дело, подумал он, но это не принесло ему сердечного удовлетворения. После войны в Югославии он вообще верил и радовался только собственному миру, ведь было видено в жизни так много крови и слёз.
Анжелика пришла к машине приятно возбуждённой:
-Поехали, теперь мы должны выпить вина в хорошем ресторане, ведь ещё одним добрым делом стало больше. И мы сопричастны этому.
Ресторан, под звуки цыганских гитар, преподнёс им шикарный подарок в виде душевных песен, которыми славится Русь бескрайняя. Анжелика много говорила, потрясая Вьетнамского своими планами на будущее. Ей казалось. Что удача была у неё в руках и каждый момент мог принести радость и открытия. Девушка выглядела абсолютно счастливой, а Стас счастья опасался как некоей заразы.
Такси их несколько раз ломалось. Когда они ехали домой и всё это казалось для Вьетнамского неслучайным: он много раз повторял, что эта взбалмошная девчонка, которая мало разбирается в людях и мало кого любит, а только умеет красиво пить вино и смеяться при сиянии луны. И вообще, он изумлялся этой женской находчивостью приводить мужчин в дурацкое положение.
И в эту ночь, когда машины ещё гудели за полуоткрытым окном, Анжелика и Стас отдались познанию друг друга с какой-то нечеловеческой страстью. Тела их потеряли медлительность. Сердца были полны тайны Любви, и если бы пред ними предстал Ангел Божий и стал им говорить тайны мироздания, они бы не бросили своё занятие. А с ещё крепкой страстью поглощали друг друга.
Засыпая. Анжелика подумало. Что ей стоит запомнить эту ночь. А ещё где-то в подсознании ей хотелось, чтоб на месте Стаса был Мельников, но она испугалась таких искромётных дум. Пусть Егор ищет своё счастье с иной, более ему подходящей. А ей терзаний довольно. Так хочется жить! – отозвалось в глубине Анжелике и это был уже полусон. В недрах всё зрело решение дилеммы6 с кем быть. И она во сне отдавала свою красную бархатную перчатку Егору.
***
Спустя неделю Анжелика забрала Егора из больницы и привезла его в квартиру Вьетнамского. Последний видел в этом поступке девушки много сумасбродства, но ещё более ему мнился явный шаг в сторону их с Стришеной взаимоотношений, исключая Егора как слабое звено. Стасу считалось, что Мельников ещё любим Анжеликой, но это мало интересовало похудевшего полиглота и бизнесмена. Егор же был немало удивлён гостеприимством Вьетнамского; шашки на стене кабинета подчёркивали брутальность этой новой мужской дружбы.
Дни напролёт Мельников проводил за просмотром телевизора – так он, смотря всё подряд, отвлекался от навязчивых мыслей и осенней хандры. Сплин отнимает больше сил, чем безудержный секс. Близости между Егором и Анжеликой не было. Но это ещё более не удовлетворяло Стаса и конце концов он запутался, чего хотел. Он выглядел галантным и спокойным, но внутри него разгорался вулкан. Его стали раздражать рукопожатие Егора, "Доброе утро" Анжелики после того, как они вместе (она и Егор) чистили зубы.
Анжелика всё более убеждалась, что ей с Вьетнамский не по пути, всё чаще ей снилось обнажённое тело Егора и тогда она задумала сбежать вдвоём куда-нибудь, лишь бы быть рядом. Лишь бы любовь грела души – её и Егора.
***
Тайга. Здесь нет сотовой связи, магазины нуждаются в завозе продуктов, а то что есть, стоит несустветно дорого. Здесь заканчивается Россия и здесь она берёт своё начало. Приморский край…
Анжелика и Егор жили здесь уже два месяца в старом, разбитом ветрами домике на окраине таёжного села. На крыше дома висел скворечник – убежище для птиц. Дни проходили в работе: Егор колол дрова и кормил свиней и овец, а девушка собирала хворост и возилась на огороде.
Ещё через две недели принесли письмо из Москвы. Почерком безукоризненным вещал умирающий Вьетнамский:
"Здравствуй любимая!
Не задавай себе вопрос, как я отыскал вас – ты ведь знаешь про мои возможности – но прочти это письмецо как послание-исповедь от дорогого когда-то тебе человека, с которым ты в прошлом делила радость и горе, и от которого ушла к другой любви.
Я много видел на земле смертей, сам много раз убивал, но я всегда ценил чувства и не был как сухарь. В твоей личности я увидел для себя новый мир; многое в тебе далось для меня каким-то чудесным даром. Я жил тобой, но теперь, вскорости, пришло время умирать. Хочу сказать тебе, что я смертельно болен, – у меня рак лёгких. Но я вдоволь пожил, вдоволь проколесил по миру и не страшно уходить в мир иной.
Даю тебе от своего лица своеобразное завещание: верь в свою любовь, доверяй своим чувствам. Я знаю одно: тебя ждёт счастливая жизнь, но будут и испытания и невзгоды.
Самое главное, что я задумал тебе сообщить: на Егора воздействовал я через свой дар. Я жил когда-то, кажется, в 1993 году у цыганки-вдовы, от которой и научился выходить духом из тела. Больше Егору нечего бояться, хотя путь его не усеян лепестками роз…
Помни обо мне, не забывай когда-то награждённого твоим телом Стаса. Прощай!"
Анжелика перечитала письмо несколько раз и потом спалила его в печке. Егор долго сидел во дворе у бани и о чём-то думал, а потом пришёл в дом, обнял Анжелику и они вдвоём заплакали как два малых дитя, потерявшие нечто дорогое.
Глава 7
Народ всегда прав. Но иногда его правда – страшное наказание, включающее в себя немедленное уничтожение противостоящего лица. И этим лицом, в котором народ узрел сопротивляющуюся сторону, был старец Лазарь, сердобольный мужчина в детскими кроткими глазами, излучающими непрерывное добро и самоуважение.
-Он выставил на посмеяние все наше село, осквернил добрую память о своём роде и в конце концов по его наущению заболел ребёнок. которого он обругал за якобы сквернословие.
Ребёнок, мальчик семи лет стоял у говорящей картаво матери и испуганно таращил глазёнки на держащего вилы Лазаря. Мальчик шмыгал носом, размазывая сопли по худому лицу и всё силился понять, в чём вина этого старика. Да, Лазарь его отругал, но ведь за дело: когда они с братом рубили сухое дерево на топливо, он, мальчишка, грязно выругался на брата, идя по стопам отца, любившего выпить и ругнуться по чём свет стоит. Однако, старик сделал всё по праву, ведь он отшельник и верует в грозного Бога, карающего всякого, кто не бережёт свой язык, гробит нутро водкой и ходит по гулящим женщинам. Лазарь всё совершил по велению своего сердца, думал мальчик, и нет нужды его убивать.
Старик угрожающе махал вилами, отступая к своей хижине, где он прожил семь лет с переездами. Он помнил, как родился мальчик, как он держал его в руках, когда пьяный отец едва не угробил младенца. Вовремя увернувшийся Лазарь спас коляску и промчавшийся грузовик отца едва не задел детское убежище. Безалаберный отец ребёнка встал тогда на колени, а теперь стоит с красными воспалёнными глазами и орёт пуще других, призывая расправиться со стариком судом Линча.
Ко всей этой шумной дребедени подоспел Егор Мельников, прогуливавший пса.
-Сельчане, что вы нападаете на одинокого старика, он ведь беспомощен как голубь.
Мать мальчика сплюнула и топнула ногой, от чего у неё порвался чулок и бледное колено вышло на вид.
-Сынок едва не умер. Сглазил его Лазарь разнесчастный. Жар у мальчика, едва дышит бедняга.
Егор посмотрел на мальчишку, понимая, что все ждут что он скажет как глас со стороны, как недавний приезжий, ещё не участвовавший в сельских сплетнях.
-Я вижу, мальчик чувствует себя не плохо и то, что вы по недоразумению своему вменили в вину старику, стоит забыть. Нет той вины, что стоит жизни, а тем более нет права губить по недоразумению. Расходитесь, сельчане, сердцем вас прошу.
Первым ушёл пить да гулять отец ребёнка. Мать заплакала и обняв мальчика, что-то шептала, время от времени почёсывая колено, укушенное комаром. Женщина как-то особенно остро прочувствовала этот эпизод своей жизни и ей хотелось поскорее заняться другим делом.
Прости нас, Лазарь – сказала она – Мир тебе!
Старец подошёл к Мельникову и поцеловал его христианским приветствием, порадовался, что встретил в своей много испытавшей жизни настоящего человека. Старец пригласил Егора в свою хижину, обещая хороший добрый чай и пирожок, принесённый одной сердобольной старушкой, кормившей Лазаря за его молитвы о ней и всём селе. Мельников с удовольствием пошёл в домик отшельника.
***
Эта женщина столь много повидала на своём бабьем веку, что всякая новая встреча воспринималась ею как дар небес.
-Вы, Анжелика, созданы для любви – говорила она, помогая нашей героине перелить воду из колодезного ведра в бедон. -Жизнь чем тяжелее, тем удобнее ею пользоваться, а вы нашли своего молодого человека, и пусть нервы у него потрёпаны судьбой, он будет достойным человеком.
Анжелика знала об этой женщине не много. Звали её Ниной, лет ей 47, пять лет прожила в Африке, где выучилась всем премудростям колдовских наук. Об Стасе Вьетнамском она не слышала.
-Нина, я пережила две любви…
Женщина подавшись вперёд и улыбаясь, возразила:
-О, вторая влюблённость не была настоящей любовью для вас, я вам откровенно говорю. Любите одного Егора, с ним вас звёзды соединили на всю жизнь. Пусть он бывает иногда резок в оценках, несговорчив и все его действия будут бунтом на корабле, вы получите самое главное – искренность.
Я вам расскажу одну историю из жизни своей подруги, той что живёт в Крыму, в Евпатории.
До 18 лет она жила замкнутой жизнью, читала Пушкина и Набокова, перебивалась кое-какими стишками, которые ей писала младшая сестра. Мать не жалела сил на воспитание дочерей, но вторая была умна, красива, но нелюдима, а первая имела сотню поклонников, но была ветрена и особо не задавалась вопросами: как и зачем жить.
Одним утром старшая девушка увидела в зеркале незнакомое мужское лицо. Всё говорило о том, что она сходила с ума, но не торопите события – она стала этой минутой взрослее на десять лет и как бы через неё прошли три жизни: её, сестры и матери. Эти жизни были ужасны: злой рок довлел над их семейством и даже годы войны, когда погибли трое братьев матери, не были столь ужасны…
Девушка решила свести счёты с жизнью. Повязав толстую верёвку на трубу отопления. она бросила взгляд на ночной Ленинград и вдела голову в петлю. Всё было как вол сне. Тень повисла и в это мгновение вошла мать, чьи волосы были белы как кроличий пух. Мать чудом спасла дочь. Полгода девушка пролежала в больнице, подружилась с врачами и буквально преобразилась духовно: она стала весела и общительна, ей захотелось жить с чистого листа.
Вот итог всей этой истории: всё, что посылается Господом – всё к лучшему. Часто мы видим одну сторону события, а оно содержит иной смысл. Будьте с Егором как Джульетта – всегда молодой и весёлой и ваша жизнь станет райским садом, где птицы поют о любви.
***
В печурке горел огонь, отдавая тепло и создавая уют. На топчане в хижине старца Лазаря сидел Егор и пил крепкий травяной чай. Лазарь ходил взад-вперёд, заложив руки за спину и говорил сиплым голосом, будто рвал душу:
-Ты думаешь, я старик как есть, а мне всего 47. Бытие мира рано состарило меня и виной всему три войны, которые я перенёс на собственной шкуре.
В Афганистан я попал безусым юнцом, едва не убитый при высадки с "вертушки". Остались шрамы на руке и на груди. Эта была самая невозможная. самая пакостная война для Руси, когда не знаешь кто ты: захватчик или освободитель.
В Чечне я работал судьёй. Коллектив был интернациональный, сплочённый. Однажды приводят на суд девочку, уже совершеннолетняя, но лицом и телом – сущий ребёнок. Говорят, украла банку молока со злобы, мол, хозяйка не заплатила за труд, а девчонка обиделась. Да и как не обидеться, если жадность людей губит и хозяйка вредная была, скупая, может, еврейка? Долго я покопался в этом деле, в конце концов дал 3 условно. Так эта хозяйка подала апелляцию и выиграла дело в другом суде. Девочке дали 3 год колонии. А ведь ни за что; это хозяйку надо было судить, но такова юстиция – самая справедливая во всё мире, так говорят!
В Чечне я жил и видел собственными глазами, как издевались над русскими, как сходились в противоборство две системы – Запад и Восток, перемалывающие людей в муку. Одному парнишке в 1996 году стукнуло 18 и если бы не язва желудка, не известно, жив бы он был сейчас… А ведь от чего язва? Таскал кирпичи для отца, нервишки пошаливали, вот и заработал себе болячку. Но ведь жив остался. Мальчик хороший, пропал бы на войне… И таких случаев много. Всё это провидение Божье.
Недавно мне здесь стал являться один мальчишка. озарённый светом каким-то зеленовато-голубым. Говорит он мне: убил его отчим и тело утопил в реке, что здесь по неподалёку протекает. Стал я молится за него и на душе посветлело. А после поспрашивал старух: всё правда – жил тут один лихой человек, говорят в народе: убил ребёнка приёмного, но не доказали. Но ведь жизнь доказала!
Вот так я прошёл и Крым и Рим, и медные трубы по моей спине ходили. Многое хотелось бы тебе рассказать, но на молитву пора вставать. "Эх, синева легла на крылья как краска…"
Глава 8
В феврале Анжелика родила мальчика, которого назвали Ильёй. Роды были тяжёлыми, роженица потеряла много сил и заметно уменьшилась в весе, однако, ребёночек был здоров и бодр.
Егор разрывался между роддомом и хижиной старца Лазаря, буквально валясь с ног.
-Лазарь чудные слова говорит – как есть произносил Егор – Будто на земле все религии тесно сплетены и только люди по невежеству своему, которое идёт от блуда и похоти, сумели разъединить мудрые идеи. Человек создан жертвовать, так, ты пожертвовала Вьетнамским ради меня. Женщина всегда остро чувствует, с кем ей лучше.
Анжелика не понимала весь смысл сказанного Мельниковым слов – она была в каком-то полубреду, заставлявшем думать о спасении тела, нежели о доводах чужой души. Она невидящим взором бросала взгляд на рядом лежащего ребёнка, отстранёно гладила его, словно прогоняла неведомую беду.
-Ты будешь со мной? – вдруг спросила она и повела рукой по длинным волосам.
Мельников хотел ответить, но в палату вошёл врач и стал задавать вопросы о самочувствии Анжелики. Илья заплакал и девушка прижала мальчика к груди. Блондинистый врач, опытный в делах психологии, заметил, что до его прихода состоялся тяжёлый разговор. Он попросил Егора выйти за дверь, а сам спросил:
-Вы боитесь остаться одна?
Анжелика стала рассказывать ему, как она познакомилась с Егором, пускалась в изложение самых мелочей, что показало её хорошей рассказчицей. Блондин слушал, иногда кивая, иногда переспрашивая, выражая свою заинтересованность и участие в этом обмене опыта жизни.
-Хочу сказать вам, Анжелика, что часто человек не верит в свои силы. Вы покинули одного, верящего в вас, человек, чтобы дать надежду другому. Дорога ваша трудная, но у вас уже есть ребёнок, а значит, это стимул создать счастливую семью. искать точки соприкосновения со своим партнёром.
Врач пустился излагать весь свой идеалистический взгляд на вопрос семьи, и девушке было приятно его слушать, хотя болела голова и ноги сводила судорога.
Выходя из палаты, врач подмигнул Анжелике. постарался найти ещё какие-то слова, чтобы поддержать эту милую пациентку своего отделения.
Проводив врача, Анжелика устремила взгляд на море, застывшее как яичная скорлупа. Белая замерзшая вода казалась ей тенью отца своей крепостью льда.
-Спасибо – прошептала девушка.
***
Лазарь, в последнее время много говоривший Мельникову о необходимости остерегаться заводить семью, стал подолгу молчать, иногда он позволяя себе что-то рисовать в блокноте, подаренном ему Анжеликой. Эти рисунки, выполненные в странной манере, добавляли Егору мысль, что старец что-то задумал.
Снег – а это были щедрые сугробы – Егор убирал все три дня, что пробыл в хижине отшельника. Запасённый хворост приятно лежал в кладовой. Печь топилась целые сутки, Лазарь подбегал к огню и тянул к пламени посиневшие руки.
-Бог – в мире живёт – вещал он засыпающему Мельникову – а дьявол – в тех, кто будто бы этот мир невзлюбил. Я говорю о еретиках, каковых в каждой религии достаточно; они отступили от жизненно важных канонов. служа ложному богу – богу простоты.
Кошка, принесшая к печке своих котят, дожёвывала птичье крыло. Сон у Егора неожиданно пропал и габариты комнаты обрели тесноту, такую приятную, будто кто-то убрал лишнее.
-Бойся, Егорушка, этой простоты! – громко, певуче произнёс Лазарь – Протестанты так ловко окрутили людей из Божьего стада, что не осталось тех, кто ещё что-то здраво разумеет, кто может отделить старую солому от новой. Мне, по меркам прошлого, много лет и я научился не доверять навязчивым идеям. Моя вера: Бог всех любит, а Бога не любит никто.
Егор встал с топчана и подошёл к окну. Снег порошил, а значит, день для работы пропал – и хворост не принести, и другого труда не сделать, кроме как снег убирать.
-Скажи, Лазарь, а вера твоя даёт тебе полное удовлетворение души?
Лазарь посуровел, но взгляд его остался тем же детским.
-По мне видно, как чувствует моя душа. А твоя Анжелика много дала тебе этого удовлетворения?
Егор погладил кошку. Та, по очерёдности взяв котят, отнесла их в угол, туда, где не попадал свет с окна.
-Не знаю. Иногда я ощущаю некоторую пустоту в душе, но не могу её объяснить.
-Значит, остерегайся баб, не твоё это счастье.
Мельников усмехнулся.
-А ты откуда знаешь, что не моё?
-От того знаю, что ума набрался, а ты ещё юнец желторотый. Но вот останешься один – всё поймёшь.
Поели похлёбки. Вечер добавил усталости и безмерной тоски. Старец при лампе сел читать толстенную книжицу, а Егор лёг спать.