Он открыто заявил Марату, кто стоит за компанией "РГ-холдингс". Он сказал, что хочет загладить свою вину в память об отце. Закончив свою речь, Павел протянул Марату руку.
– Каков твой ответ? – спросил он. – Готов ли ты подвести черту под прошлым?
Марат посмотрел на его руку и насмешливо поджал тонкие губы. Отодвинув стул, он поднялся.
– Я уже говорил тебе два года назад, что не продам тебе компанию. Уж пусть она лучше разорится, чем станет твоей.
Павел не понимал, как позволил себе думать, что на этот раз все может быть по-другому.
После ответа Марата не было никакого смысла продолжать с ним разговор. Он знал Марата и видел его решительный взгляд. Брат оставил доводы Павла без внимания. Пытаться достучаться до Марата – все равно что логически рассуждать с малышом.
– Мне жаль, что ты так считаешь, – ответил Павел. – Я желаю тебе найти другого инвестора.
Он не успел дойти до двери, когда Марат бросился на него и прижал к стене.
– Ты! – выпалил он. – Он все делал ради тебя. Он не жалел на тебя денег. Он старался сохранить тебе жизнь. Тебе, кукушонку в нашем гнезде. – Он резко отпустил Павла, шагнул назад и всплеснул руками. – И посмотри, кем ты стал. Богатым и красивым. Химиотерапия не повлияла даже на твой рост. Ты получил все, о чем можешь мечтать. – Его глаза блестели злобой. – Но вот компанию Плющенко ты не получишь никогда. Никогда.
Павел с огромным трудом сдержал гнев. Он был выше своего сводного брата и намного сильнее его. Он смог бы заставить его замолчать одним ударом.
Но вместо этого Павел поправил галстук, отряхнул рукава и сказал:
– Я хотел купить компанию Плющенко ради семьи. Прощай, Марат. – Он вышел из кабинета, прошел через приемную, где были адвокаты, и прошагал через фойе на холодный воздух Санкт-Петербурга.
Павел по-прежнему остро переживал то, что произошло между ним и Маратом.
– Сделка с Плющенко сорвалась, – произнес он. – Это конец. – Не обращая внимания на бледность Эмили, он резко отодвинул кресло и быстро подошел к ней. – Компания Плющенко была создана благодаря стараниям моего отца и слезам моей матери. А теперь я лишился шанса ее купить. Марат одержим желанием уничтожить наследие нашего отца, и я никак не смогу его остановить.
– Ты сказал ему правду? – спросила она сдавленным шепотом.
– Да, я сказал ему правду. И он сразу же отверг мое предложение.
Марат не хотел иметь ничего общего с кукушонком в гнезде. Странно, что Павел вообще поверил, будто Марат поступит иначе.
– Ты спрашиваешь, почему я на тебя не смотрю. У тебя есть семья, которая тебя любит. Ты заставила меня поверить, что такая семья может быть. Ты подарила мне надежду, что Марат меня примет. Тебе казалось, что это так легко. Но это ложь. Большая, разрушительная ложь. И каждый раз, когда я смотрю на твое лицо, я понимаю, чего лишен!
Из-за Эмили и ее странного влияния на него он вновь захотел создать собственную семью. Но после стычки с Маратом Павел понял: все кончено. Теперь он никогда не вымолит прощения у своей матери.
– Мне жаль, что не получилось так, как ты рассчитывал, – сказала Эмили, тяжело дыша. Она сердилась, ее щеки покраснели. – Но, по крайней мере, ты можешь посмотреть на себя в зеркало и признаться, что ты старался наладить отношения с Маратом.
– И все разрушил. Мать ни за что мне не поверит!
– О, к чему эти пораженческие настроения! – От ярости Эмили словно стала выше ростом. – Как будто, подарив ей компанию Плющенко, ты бы волшебным образом наладил с ней отношения. Ты ведь купил для нее остров и назвал его ее именем, не так ли? И она его отвергла. Подари ей то, чего она лишилась. Подари ей себя. Если уж я могу любить такого упертого дурака, как ты, то твоя мать точно тебя любит. Она не Марат. Если ты позволишь своей глупой гордости погубить твое будущее с матерью, тебе некого будет в этом обвинять, кроме себя.
Павел застыл на месте, его голова кружилась. Эмили повернулась на каблуках, открыла дверь и вышла с высоко поднятой головой.
И она не оглянулась.
Миниатюрный дом-замок матери Павла был совсем не похож на маленькую темную лачугу, в которой он вырос. Ни мерцающих от перепада напряжения лампочек, ни обогревательных приборов, уровень масла в которых проверялся с озабоченным взглядом. Мать всегда прятала свою обеспокоенность, если видела, что Павел за ней наблюдает.
Если компания Плющенко будет и дальше приносить убытки, то этот красивый дом со светлыми, просторными комнатами и крытым бассейном придется продать.
Независимо от исхода встречи с матерью, Павел постарается сделать так, чтобы этот дом остался за ней. Он купил бы ей десять домов, если бы она ему позволила.
Он приехал без предупреждения, но она не удивилась, увидев его в дверях, а пригласила в дом едва слышимым шепотом.
Сидя на диване в изысканной гостиной, Павел подождал, пока мать принесет им обоим напитки. Он заметил над камином свадебную фотографию матери и Андрея. Они были бедно одеты, но они любили друг друга, и эта любовь была ценнее любого алмаза компании Плющенко.
Павел поднялся, когда его мать вошла в дверь с подносом, на котором были кофе и печенье.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он после того, как она расположилась напротив него. Сейчас его мать действительно выглядела шикарно. Ее волосы с проседью были красиво уложены, кожа мозолистых рук смягчилась от регулярного маникюра.
– Спасибо, – ответила она, улыбаясь ему так тепло, что он удивился. – Ты тоже.
Через несколько минут беседы о том о сем мать поднялась, присела рядом с Павлом и погладила его по ноге.
– Я знаю, что ты пытался купить у Марата компанию Плющенко, – сказала она.
Он напрягся.
Мать прикоснулась к нему впервые спустя три года после похорон Андрея, когда залепила Павлу пощечину. И она правильно поступила. Он высокомерно полагал, что она обрадуется возвращению своего расточительного сына, а острова, названного в ее честь, будет достаточно, чтобы забыть пять лет обиды.
– Я также знаю, что Марат… отклонил твое предложение. Но этого следовало ожидать. – Мать грустно улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. – У этого мальчика всегда были проблемы в общении с тобой. Он ревновал.
– Кого он ревновал? – спросил Павел.
– Он ревновал Андрея к тебе. Он злился, что должен делить с тобой своего отца.
Эмили сказала Павлу то же самое. Она также заявила, что глупая гордость Павла может погубить его будущее с матерью. Павлу потребовалось две долгие и мрачные недели, чтобы понять, как Эмили права.
Он глубоко вздохнул:
– Прости, что я расстался с тобой и папой много лет назад. Мне жаль, что я назло ему сменил фамилию. Мне жаль, что я отклонял все твои и отцовские попытки примириться со мной. И мне жаль, что папа умер, думая, будто я его не люблю.
– Он знал, что ты его любишь, – печально сказала мать Павла. – Ты был его маленькой копией. Он смеялся и говорил, что если бы ты мог поместиться в его карман, то залез бы в него, чтобы он всегда носил тебя с собой. Он очень гордился тем, что ты хотел вместе с ним заниматься ювелирным делом. Он всегда говорил, что без твоего участия компания Плющенко была бы мелкой фирмой, с трудом удерживающейся на плаву. – Она протянула руку и коснулась щеки сына. – Ты не единственный, кто сожалеет, Павел. Андрей тоже сожалел. Он винил себя за твой уход из компании. За то, что взял Марата в совет директоров против твоего желания. А я сожалею о том, что отвергла тебя после похорон Андрея. Мое единственное оправдание в том, что я горевала. Но мне нет никаких оправданий за то, что я не общалась с тобой столько лет. – Ее глаза сверкали от волнения. – По-моему, ты унаследовал от меня гордость и упрямство. Ты мой сын, и я люблю тебя. Я всегда любила тебя. Андрей тоже тебя любил. – Заметив выражение лица Павла, она продолжила: – Он сказал тебе о том, что Марат его родной сын, но это не означает, что Марат был для него важнее тебя. Он имел в виду, что Марат так же ему дорог, как ты. Вы оба были его сыновьями. Он не мог предпочесть одного из вас. Он никогда не задумывался о том, родной ты ему сын или нет. Он считал тебя своим сыном и любил тебя, как родного.
Павел сглотнул ком в горле. Эмили оказалась права. Снова. Конечно, она права. Ее слова эхом звучали в его голове последние две недели, в результате чего он сел в самолет и полетел в Санкт-Петербург. Эмили знает, что такое любовь. Она дарит ее свободно, без всяких условий…
– Марат говорил с тобой об этом? – спросил Павел.
– Я редко с ним вижусь, – ответила мать, пожимая плечами. – После смерти Андрея он не удосуживается ко мне приехать. Дело не только в том, что он хочет жить самостоятельно. Он просто не желает ни с кем делить Андрея. Со мной он показывал свою неприязнь более сдержанно.
Павел вздохнул и запрокинул голову. Он не мог вспомнить, чтобы Марат демонстрировал к его матери какую-либо привязанность. Он всегда был с ней вежливым и добрым, но ни разу не был с ней ласков. Он никогда не воспринимал ее как родную мать.
И он никогда не был настоящим братом.
– Если Марат не рассказывал тебе, откуда ты узнала, что я пытался купить компанию? – спросил Павел.
Его мать весело улыбнулась:
– Сейчас узнаешь.
Она вышла из комнаты на несколько минут и вернулась со сложенным листом белой бумаги.
– На прошлой неделе это пришло из Англии. Письмо отправили с курьером. – Она рассмеялась. – По-моему, отправительница перевела английский текст на русский язык с помощью интернет-переводчика.
Письмо прислала женщина?
С громко колотящимся сердцем Павел взял письмо из рук матери и открыл его. Он понял, кто его отправил, до того, как начал читать.
Письмо было отпечатано на компьютере. Павел понял, что имела в виду его мать. Эмили дословно перевела на русский язык английский текст. Но смысл ее слов был ясен. Она написала их от души. Ее просьба была понятной. Она говорила его матери, что сын очень любит ее, и их отчуждение его разрушает.
– Эта Эмили, она, должно быть, очень сильно тебя любит, – сказала мать Павла после того, как он трижды прочел письмо.
Павел глубоко вдохнул, стараясь сдержать переполняющие его эмоции.
– Означает ли это, что скоро будет свадьба? – с надеждой спросила его мать.
Он медленно покачал головой, потом подался вперед и обхватил голову руками. После всего, что он наговорил Эмили, она решила примирить его с матерью. Он не видел Эмили две недели. Целых две недели он не обмолвился с ней словом. Он скучал по ней так сильно, что ночами ему было тяжело переводить дыхание. Его существование так быстро изменилось. Изменилось все вокруг.
Павел никогда не встречал такую женщину, как Эмили. Энергичную, преданную, способную на бесконечную любовь. Он две недели маялся сомнениями, действительно ли она сказала ему, что любит его. Она выкрикнула признание в гневе. Впервые в жизни он осмелился поверить в чудо.
– Мне нужно идти, – сказал он, сжимая плечи матери и целуя ее в щеки. – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. – Она улыбнулась. – Может, ты вскоре отвезешь меня на остров, который назвал в честь меня?
– Я с удовольствием тебя туда отвезу, – ответил он.
– А вдруг я встречусь там с Эмили?
Павел попытался улыбнуться, но не смог.
– Я очень постараюсь, чтобы это произошло.
Глава 14
Павел не помнил, когда в последний раз был на фотосессии. Когда он впервые начал покупать модные бренды, его все в них очаровывало, но вскоре новинки наскучили ему. Фотосессии стали для него кошмаром. Он более чем с удовольствием позволял экспертам моды заниматься своими каждодневными делами. В конце концов, он почти ничего не знал о моде. Несмотря на это, он не покупал компании для того, чтобы их расчленить. Он приобретал их, чтобы получать прибыль. Некоторым компаниям требовалась реструктуризация; другим, вроде той, что выпускала роскошные багажные сумки и которую он купил три года назад, была нужна новая маркетинговая стратегия. Несколько простых изменений, и за первый год прибыль компании увеличилась в четыре тысячи раз. Теперь у компании был годовой оборот в полтора миллиарда долларов.
Когда Павел вошел в огромную белоснежную комнату, заполненную праздно слоняющимися людьми, на него посмотрел невысокий мужчина в смешной кепке.
– Вы очень опоздали, – заявил он. – Вы должны были прийти восемь часов назад. Мы нашли вам замену.
Ошеломленный, Павел ответил:
– Вероятно, вы меня с кем-то путаете.
– Вы не модель?
– Нет.
– Жаль. Вы бы заработали целое состояние. – Он подмигнул Павлу.
Слишком уставший, чтобы реагировать, Павел произнес:
– Я ищу Эмили Ричардсон. Мне сказали, что она здесь.
– Она за той дверью, – ответил коротышка, указывая куда-то в дальний конец комнаты. – Она подгоняет Тиане последнее платье, поэтому не задерживайте ее долго. Кое-кто из нас хочет сегодня вечером попасть домой.
Кивнув в знак благодарности, Павел прошел к двери, слыша вокруг себя беспорядочный шепот. Некоторые его узнали.
Он открыл дверь.
– Две минуты! – произнесла женщина на полу, не поднимая глаз.
Босая Эмили стояла на коленях перед статной моделью по имени Тиана и подшивала подол ее платья.
– Привет, красавчик! – сказала модель, сверкнув глазами.
– Я подожду. – Павел проигнорировал модель и уселся на ближайший неудобный стул. Рассудком он понимал, что Тиана роскошная женщина. Однако она не вызывала у него никаких чувств.
Он пришел сюда ради Эмили. Ради той, что была совсем не похожа на вампира-гота, в образе которого впервые предстала перед Павлом. Сейчас на ней были серебристые легинсы и зелено-оранжевая полосатая туника до колен. Если потребуется, Павел будет ждать ее вечно.
Тиана завизжала:
– Эй! Что вы вытворяете?
– Извините, – сказала Эмили, прижав большой палец к лодыжке Тианы, куда случайно воткнула иголку.
Услышав голос Павла впервые за две недели и в такое неожиданное время, Эмили опешила.
Боясь повернуться и посмотреть на него, она заставила себя сосредоточиться на работе. Но у нее дрожали руки. Она чувствовала на себе его взгляд. Эмили понятия не имела, как ей удалось снова не уколоть иголкой Тиану.
Подогнав платье и отправив модель в студию на последнюю съемку, Эмили глубоко вздохнула и повернула голову. Она попыталась поздороваться с Павлом, но язык отказывался ее слушаться.
Она не верила, что когда-нибудь снова с ним увидится. Эмили убеждала себя, будто не желает опять с ним встречаться, но в глубине души она знала, что лжет самой себе. Хотя она не пыталась разыскать Павла. Она слишком горда, чтобы бегать за ним и просить его подачки. По иронии судьбы, именно Павел научил ее ценить себя.
– Как дела, Эмили? – спросил он, нарушая ледяное молчание.
Она энергично кивнула и заставила себя произнести:
– Хорошо. Хорошо. Спасибо.
– Я рад за тебя.
Павел изменился. Эмили не могла понять, что именно в нем стало другим. Прическа? Его волосы были не такими ухоженными, как обычно. И ему не мешало бы побриться. Оживленными на его лице были только глаза. Его взгляд обжигал ее.
Не в силах вынести этого, Эмили начала складывать вещи. Затаив дыхание, она ждала, когда Павел сообщит ей, зачем сюда пришел. У него должна быть на то причина.
Знает ли он о том, что она сделала?
– Тебе нравится работать у Грегорио? – поинтересовался Павел.
– У меня потрясающая работа, – сказала она, заставляя себя говорить бодро. Работа была действительно великолепной, и Эмили наслаждалась каждой минутой. Она с трудом верила, что нашла работу так быстро.
Она покинула офис Павла, изнывая от злости и тоски, но переполняясь решимостью.
Павел совершенно откровенно заявил ей на своей яхте, что у них нет будущего. Их ужасное противостояние в его кабинете заставило Эмили смириться с ситуацией.
Итак, у нее два варианта: либо она раскисает, что сделать проще всего, либо продолжает жить дальше. А лучший способ выжить – найти новую работу. Поэтому она отправилась в дом моды "Александер" и поговорила с Хьюго, который уже чувствовал себя виноватым за ее увольнение. Он предложил Эмили вернуться. Поразмышляв пару секунд, она покачала головой. Работать с Хьюго было интересно, но ее душила его категоричность. Поэтому Эмили попросила его дать ей рекомендацию.
На следующий день, вооружившись портфолио и блестящей рекомендацией, она отправилась в лондонские дома мод. К тому времени, когда Эмили вернулась домой, ей позвонили. Модный дом "Грегорио" назначил ей собеседование. Через два дня Эмили вышла на новую работу.
У Грегорио был гораздо более демократичный подход к дизайнерам, чем у Хьюго. Грегорио хотел знать все идеи своих дизайнеров, вне зависимости от того, нравились они ему или нет.
Работа помогала Эмили не думать о проблемах. Она старалась забыть Павла. И она думала, что ей это удалось. Но, увидев его снова, она поняла, что забыть его не сможет никогда.
– Как поживает твой отец? – спросил Павел.
– Намного лучше. – По крайней мере, она может связно формулировать мысли. – Лекарства наконец стали ему помогать, ему оказывают квалифицированную помощь на дому. Многое изменилось.
– А Джеймс теперь тебе помогает?
Она улыбнулась:
– Ему не отвертеться.
– Рад это слышать.
Глядя ему прямо в глаза, она сказала:
– Все благодаря тебе. И за это тебе спасибо.
– Ты благодаришь меня? – спросил Павел.
Эмили кивнула:
– То время, что мы провели вместе, заставило меня понять, как часто я подавляла свои желания на протяжении многих лет. Я всегда пыталась переделать себя и подстроиться под других людей. Теперь мне хватает мужества быть самой собой, и, если мне нужна помощь, я ее прошу. Я знаю, что не смогу все исправить самостоятельно. По крайней мере, я пытаюсь… – Она замолчала, размышляя о том, что сделала всего за две недели.
По-прежнему стоя на коленях, Эмили стала собирать обрывки ниток и материала на полу вокруг себя. Она старалась выровнять дыхание и успокоить учащенно бьющееся сердце.
– Я знаю о письме, которое ты отправила моей матери, – сказал Павел.
Эмили замерла, опустила голову и закрыла глаза. Она пожалела, что отправила письмо матери Павла, в ту самую минуту, когда его забрал курьер.
– Прости, – хрипло произнесла она. – Я не знаю, что меня заставило.
– А я знаю.
Эмили вздрогнула, почувствовав прикосновение его теплой руки к своему запястью, открыла глаза и увидела, что Павел стоит на коленях рядом с ней.
Он коснулся ладонью ее щеки.
– Ты сделала это потому, что не могла поступить иначе. Ты сделала это потому, что тебя переполняет любовь, и ты не можешь видеть, как твой любимый человек страдает. Даже если этот человек не заслуживает твоей любви.
– Пожалуйста, скажи мне, что я не навредила. – Это был единственный страх, который ее преследовал.
Павел покачал головой:
– Ты не могла навредить.
– Я просто чувствовала себя такой виноватой из-за того, что вынудила тебя поговорить с Маратом…
– В этом ты не виновата, – прервал ее Павел. – Ты высказала предположение, и мне жаль, что я на тебя набросился. Мне было плохо, я искал, на кого свалить вину…
– Но…
Прежде чем Эмили успела продолжить, Павел ее поцеловал. У нее перехватило дыхание.