Глаза Джессики округлились. Ее не столько удивляло, что говорил ей Алекс, сколько то, что он не знал этого раньше. Да, ей самой были неизвестны подробности про двоюродного брата, который, оказывается, виновен во всех бедах ее семьи. Но все остальное она знала с того дня, когда это все случилось.
Однако был еще один факт, который Джессика не могла оставить без внимания. Выходило, что в тот раз Алекс выслушал ее и провел впоследствии собственное расследование. Он решил докопаться до истины, вместо того чтобы автоматически занять сторону своей семьи, а ее обличить во лжи и клевете.
– Спасибо, – сказала она с легкой дрожью в голосе.
То, что Алекс добрался до истины, и то, что теперь он честно признавал ее, вдруг возымело огромное значение для Джессики.
Ни от кого в мире она не ожидала такого. И еще недавно – от Алекса Бахорана.
– Тебе не нужно меня благодарить, – покачал головой Алекс. – Зато мне нужно принести извинения. Мой брат повел себя подло, и именно это дало начало всем нашим злоключениям.
Джессика закрыла глаза, в уголках которых уже проступали слезы:
– Похоже, твой двоюродный брат стоит моей двоюродной сестры. Значит, у нас обоих есть темные личности в генеалогическом древе. То, как я поступила с тобой в Портленде, тоже было подло и нечестно. Если ты простишь меня, я обещаю простить тебе то, к чему ты не имел ни малейшего отношения.
Алекс поднял ее руку и поцеловал ей пальцы.
– Я прощаю тебя, – тихо проговорил он. И у Джессики не было ни тени сомнений в искренности этих слов. Так честно и проникновенно звучал его голос. – Я уже давно тебя простил, хотя и понял это лишь несколько дней назад. Я должен тебе и твоей семье. Но благодаря этой истории я получил больше, чем потерял тогда.
Джессика отрицательно качала головой.
– Ты не можешь быть моим должником, – начала было она, но Алекс прервал ее, приложив к ее губам указательный палец.
– Что сделано – то сделано. Но утром ты спрашивала меня, что теперь будет дальше. Подожди минутку, и я поделюсь с тобой планами.
Она тяжело сглотнула, смущенная решительностью Алекса. Но ей вновь не оставалось ничего другого, как сделать то, что он просил.
– Человек, которого сегодня выводила охрана, – продолжил Алекс, вернувшись ровно через минуту, – это мой двоюродный брат Джордж. Остальные – члены совета директоров, приехавшие утром на срочное собрание. Когда я рассказал им о том, что он сделал, и представил неопровержимые доказательства, все как один согласились с его немедленной отставкой.
Удивление Джессики сменилось шоком:
– Поверить не могу, что ты уволил собственного брата.
Алекс нахмурился:
– Ему повезло, что я не отдал его под суд, хотя мог бы. Однако это никак не поможет твоей семье. Поэтому я принял решение предложить Тейлорам начать партнерство заново.
Джессика задержала дыхание, недосчитав пары ударов в собственном пульсе:
– Алекс, господи…
– Как ты думаешь, они согласятся?
– Алекс, я не знаю, – призналась Джессика. – Пойми, они сильно оскорблены и обижены. На первых порах им будет сложно принять твое предложение. Знаешь, Тейлоры всегда были весьма упрямыми. Им явно понадобится время, чтобы все обдумать и убедиться в твоей честности.
Но не в силах сдержать собственной радости, Джессика прижалась к груди Алекса и крепко его обняла.
– Ты такой замечательный, Александр Бахоран. Спасибо тебе.
Алекс обнял ее в ответ. Он откашлялся, прежде чем ответить, но его голос все равно звучал хрипло:
– Не за что. Впрочем, это еще не все.
С этими словами Алекс еще раз обнял Джессику, затем отодвинулся в сторону и снова взял ее руки в свои.
"Что же еще?" – спрашивала себя Джессика. Ее волнение и так достигло апогея. Сейчас она или опять бросится к нему на шею от счастья, или даст ему звонкую пощечину. Третьего не дано.
– Твои родители здесь, – объявил Алекс. Он произнес это слишком быстро, смысл не сразу дошел до Джессики. В его словах было столько торжества, что не хватало только перерезанной красной ленточки.
А в глазах Джессики стоял немой вопрос, на лице – непонимание и изумление.
– Что? Но как они… Что?
Ее пульс достиг предельной скорости, во рту пересохло, как в арабской пустыне.
Пальцы Алекса крепко сжали ей руку.
– Надеюсь, ты не против остаться в Сиэтле чуть подольше. И желательно в моем доме. Ведь нам нужно время, чтобы проверить наши… – Он выдержал театральную паузу и продолжил: – Чувства. И проверить, так ли они сильны, как кажутся нам сейчас. Прости, но я не мог оставить твоих родителей в неведении о месте твоего проживания. Как и о том, что теперь у них есть внук.
Выходит, Алекс без ее согласия связался с ее родителями, рассказал им про Генри, про то, где сейчас Джессика, и еще наверняка обсудил с ними возобновление партнерства. Видимо, по какой-то причине ему было важно раскрыть все карты и все уладить как можно скорее.
Между ними уже и так было столько лжи и секретов. И все они по неведомой причине раскрывались именно в этот день. Как то, что много лет назад двоюродный брат Алекса повел себя как мерзавец, действуя от имени его семьи, так и то, что Генри был сыном Алекса, о чем ему с утра сообщил по телефону врач.
Звонок врача и обрадовал, и одновременно опечалил Алекса.
Обрадовал, потому что он уже не мог представить на свете большего счастья, чем быть отцом Генри. Особенно после этой ночи, когда Алекс принял решение, что Джессика останется жить с ним независимо от результатов ДНК-экспертизы.
Делить с ней дом – пусть даже и не постель – значит испытывать тот же хоровод чувств, что год назад в отеле. И Алекс знал, что упустить Джессику во второй раз он не мог. Она будет частью его жизни. Она и Генри, что бы ни показал тест на отцовство.
Тест, результат которого в то же время смутил его. Ведь теперь получалось, что Алекс с самого начала мог доверять Джессике и не сделал этого. Сомневался в ее словах, в ее честности. Позволил гордыне и подозрению окутать свое сердце и разум туманом. Поставил под сомнение каждое произнесенное ей слово.
Хотя знал с того самого дня, как встретился с ней снова, что любит ее. И знал глубоко в душе, что ее слова о Генри – правда.
Да, она совершила ошибку, но сделала это вынужденно. А учитывая обстоятельства прошлого, эту ошибку должен будет исправить он. И первые шаги в этом направлении уже были сделаны.
Все еще держа руки Джессики у себя на коленях, он провел большими пальцами по ее ладоням.
– Я все им рассказал. И про то, как мы встретились год назад. И о том, как ты выкрала эскизы новой коллекции, чтобы отомстить за свою семью. И конечно, о Генри.
С каждым его словом глаза Джессики открывались все шире, на лице явственнее отображалась паника. Кожа бледнела, а руки на коленях Алекса дрожали.
– Прости, – сказал он. – Возможно, это ты должна была рассказать им о ребенке и о том, почему исчезла из города. Но я не хотел, чтобы они ехали сюда в неведении. И конечно, я хотел, чтобы у них было время все обдумать в самолете. Да, я выслал за ними свой самолет.
– О господи, – простонала Джессика, опуская голову на дрожащие руки. Она тяжело и сбивчиво дышала. – Господи, Алекс, – несколько раз повторила она. – Что они сказали? Они разозлились? Они теперь ненавидят меня? Мама плакала? Мне так больно, когда мама плачет. Господи, они, наверное, так расстроены. Как же сильно я их разочаровала.
– Мама плакала, – ответил Алекс, вспоминая встречу с родителями Джессики у себя в офисе. Это было незадолго до внепланового созыва директоров, где было принято решение уволить его двоюродного брата. – Но я уверен, что это были слезы радости. Она счастлива, что стала бабушкой, и ждет не дождется увидеть внука. Так же как и тебя. Хотя твой отец признал, что, если бы ты пришла к ним беременная моим ребенком, радости было бы куда меньше. И именно осознание этого помогло им понять, почему ты так долго скрывала от них правду.
Тяжело и сдавленно вздохнув, Джессика подняла голову. Ее глаза были мокры от слез, в них читалось волнение.
– Ты правда так думаешь?
Алекс одарил ее улыбкой.
– Я уверен. Твои родители очень добрые, – добавил он. – Мы быстро нашли общий язык. Теперь я в ожидании, когда мы начнем и общее дело.
Казалось, ему удалось успокоить ее, потому что в следующую секунду Джессика коснулась рукой его щеки:
– Ты просто чудо, ты знаешь это?
Алекс вскинул одну бровь:
– В хорошем или плохом смысле?
– В самом хорошем. Я бы даже сказала, что ты самый лучший. Но не хочу, чтобы у тебя слишком уж раздулось самомнение.
Едва пошутив, она снова расплакалась:
– Я говорю честно, Алекс. То, что ты сделал… Все, что ты сделал, прекрасно. Хотя ты имел право не шевелить и пальцем. Со временем я бы сказала родителям о Генри. И о том, что на самом деле произошло между компаниями. Господи, это было так давно, что ты не мог иметь к этому никакого отношения. А значит, имел право оставить все как есть.
– Нет, – перебил Алекс. Улыбка на его лице мгновенно исчезла. – Не имел. Я не хочу, чтобы наши отношения продолжались с этим черным пятном в прошлом.
Джессика облизнула губы. Ее взгляд скользнул в сторону, но уже через секунду она снова смотрела Алексу в глаза.
– Отношения? – спросила она чуть громче, чем шепотом.
– Именно, – ответил Алекс серьезным низким голосом. Потому что это, возможно, был самый серьезный разговор в его жизни. – Я сказал то, что хотел сказать. Я хочу, чтобы ты осталась. Хочу, чтобы ты переехала ко мне официально. Хватит быть моим временным гостем. Мы должны жить по-настоящему вместе. Как пара. И как семья.
Прошло несколько напряженных секунд прежде, чем Джессика что-то сказала. Точнее, она, по крайней мере, начала моргать.
Ее молчание было настолько долгим, что Алекс засомневался. Может, это плохая идея? Может, он слишком торопит события?
Как всегда, он продвигал лишь собственные планы и желания, ожидая, что все вокруг воодушевленно согласятся с ним. За свою жизнь он так к этому привык! Но еще ни разу он не был так взволнован в ожидании ответа. Впервые все зависело не только от его желания. Но и от того, что нужно Джессике. Не от его, а от ее решения зависела его жизнь и жизнь Генри.
Алекс мечтал, чтобы все они жили вместе. Он не хотел думать, будут ли они вместе всегда. Но однозначно стоило попробовать сделать шаг в этом направлении.
Если же Джессике нужно что-то другое, если ее видение будущего совершенно другое, ему придется это принять. Он все равно будет участвовать в жизни Генри, в этом не могло быть сомнений. И вряд ли Джессика будет тому препятствовать.
Когда молчание до предела накалило атмосферу, Алекс откашлялся и слегка отпустил руки Джессики. Романтика момента, как он его представлял, начинала таять. Но он не мог винить ее в том, что она не может ответить сию секунду.
– Если подобное пугает тебя, это твое право, – проговорил Алекс. Слова давались с трудом, как и попытки сдержать разочарование в голосе. – Мне не стоило обрушивать на тебя все сразу. Я пойму, если тебе нужно время. Я лишь подумал, что прошлая ночь…
Подушечки холодных пальцев не дали ему договорить.
– Я знаю, что ты подумал, – ответила Джессика полушепотом. – И мне не нужно время, чтобы что-то решать. Мой ответ "да". Мы с Генри с радостью переедем к тебе. Твой дом… – Она вновь не смогла сдержать слез. – Господи, если бы ты знал, как мне не хотелось из него уезжать. И как мне приятно, что ты это предложил.
Сколько добра и теплоты было в этих заплаканных глазах. Сердце Алекса сжалось от этой картины, кровь в венах закипела.
– Но, Алекс, – продолжала Джессика, с трудом контролируя эмоции, – ты уверен? Ведь отчего-то ты сомневался, что Генри твой сын. Почему-то ты подозревал меня. Я не думала, что все обернется… вот так!
Она не хотела, чтобы Алекс почувствовал себя негодяем. И все же именно так он себя и почувствовал. С самого начала было понятно, что Джессика не искательница легкой наживы. Что ее не интересуют богатые мужчины. Что его деньги и деньги его семьи ей неинтересны. А уж когда она приехала к нему в дом, у него должны были отпасть последние сомнения.
Неприятный холодок пронизал тело Алекса. Он поднес пальцы Джессики к своим губам и нежно поцеловал.
– Разве вчера я не доказал тебе, как нуждаюсь в тебе?
– Доказал, но… – Джессика не могла подобрать слов. – Я думала, что нужна тебе только в сексе. А то, что ты предлагаешь сейчас, – это другое. Это намного больше. По крайней мере, если мы говорим об одном и том же.
– Конечно, – подтвердил Алекс. Не раздумывая ни секунды и без лишних слов. – Между нами нечто большее, чем просто секс. И вчера и год назад. Я думаю, ты тоже это чувствуешь. С той минуты, как мы встретились, – прошептал он, ласково трогая подушечки ее пальцев, гладя запястья. – Между нами настоящее чувство. И сейчас мы можем позволить ему развиться. Попробовать создать наше будущее вместе.
Глаза Джессики сощурились от улыбки.
– Я с радостью попробую создать с тобой наше общее будущее. Алекс, я мечтаю об этом. Больше, чем ты можешь себе представить.
Алекс резко встал с кушетки, утягивая Джессику за собой. Они целовались, пока обоим стало не хватать воздуха.
– Давай поедем домой и отпразднуем это событие, – предложил он, зарывая руку в волосах Джессики и прижимая ее голову к своему плечу. – Вот только твои родители ждут у меня в кабинете. И несомненно, тоже волнуются все сильнее с каждой минутой. Я знаю, как они хотят видеть тебя. Не говоря уже про внука.
Набрав полную грудь воздуха, Джессика облегченно выдохнула:
– Ты пойдешь со мной? Признаться, одной мне неловко.
Алекс нежно провел большим пальцем по ее щеке и улыбнулся:
– Тебе больше никогда не придется быть одной.
Эпилог
Год спустя
Зал был заполнен гостями в дорогих смокингах и платьях от самых именитых дизайнеров. Голоса их звучали громко и радостно, смешиваясь с веселым смехом и звоном бокалов.
Алекс стоял рядом с Джессикой, улыбался и кивал гостям, не выражая ни тени волнения. В то время как Джессика едва стояла на ногах. Бабочки в ее животе бушевали, порываясь выпорхнуть наружу.
Она пыталась взять себя в руки, но ничего не помогало. Щеки начали болеть от постоянно натянутой улыбки. Все внутри ее дрожало, пальцы заледенели от волнения, а не от бокала с шампанским, что она держала в руках.
Заметив ее состояние, Алекс прервал беседу с очередными гостями и отвел Джессику на пару метров в сторону. Казалось, в столь переполненном зале не может быть тихого места. И все же Алексу удалось найти одно.
– Ты выглядишь так, как будто вот-вот упадешь в обморок, – заметил он, не скрывая удивления. Он водил ладонями вверх и вниз по ее голым рукам, растирал их, пытаясь вернуть ее телу нормальную температуру. – Дыши глубже. Расслабься. Давай выйдем на свежий воздух.
Джессика послушалась и попыталась расслабиться. Ее пульс если и замедлился, то всего на пару ударов в минуту.
– Но что, если им все это не нравится? Что, если ты потеряешь деньги? Что, если они ненавидят меня так же, как это воссоединение с "Бахоран дизайн"? Ты же знаешь слухи, что я охмурила тебя из мести и шантажировала, чтобы ты вернул мою семью в бизнес.
На скуле Алекса задергался нерв. И все же он нашел в себе силы улыбнуться.
– Только ограниченные, недальновидные и завистливые люди могут так думать. Те же, кто знает цену себе и другим, понимают, какое ты сокровище. Им-то ясно, как мне повезло, что твоя семья дала мне второй шанс.
Джессика недоверчиво отмахнулась. Алекс остановил ее, нежно провел пальцем по щеке и до ушка, с которого до самого плеча тянулась ослепительной красоты серьга.
– Это правда, – продолжал он. – Ты настоящее сокровище. Скоро весь мир оценит твой талант. Твоя коллекция "Истинная любовь" будет иметь оглушительный успех, вот увидишь.
Опустив голову ему на плечо, Джессика вдохнула табачный аромат его одеколона и едва не расплакалась.
– Я не хочу портить репутацию тебе и твоей компании. Не хочу, чтобы кто-нибудь из твоих коллег твердил, что ты зря сделал на меня ставку.
Алекс нежно приподнял пальцем ее подбородок и посмотрел Джессике прямо в глаза:
– Во-первых, ты никак не можешь испортить мне репутацию. И во-вторых, это не моя компания. Уже не моя. Это наша компания. А это значит, что ты имеешь в ней ровно те же права, что и я. Кроме того, все в "Бахоран дизайн" признают твой талант. А те, кто еще незнаком с ним, убедятся в этом с выходом коллекции. В конце концов, я не просто так доверил тебе создание коллекции. Может, ты не знаешь, но у меня чутье на успех.
Лицо Джессики осветила улыбка. Первая искренняя улыбка за весь вечер.
– Твоя семья здесь, – продолжил Алекс. – Моя семья здесь. Даже Генри здесь.
Он обернулся через плечо посмотреть, где был их пятнадцатимесячный сын. Генри в забавном мини-смокинге сидел на коленях у своей бабушки, мамы Джессики. Малыш еще не понимал, что не так-то долго ему оставаться единственным ребенком в семье. Завидев папу, он попытался привстать и потянулся к бабушкиной шее. По всему было видно, как ему хочется скорее научиться ходить, чтобы чувствовать себя более независимым в этой жизни и быть наравне со взрослыми. А в перерывах между попытками самостоятельно пройтись по коридорам мальчик, как правило, спал, очаровывая родителей, бабушек и дедушек, няню и друзей семьи, то и дело заглядывающих в гости.
С каждым днем Джессика и Алекс любили его все больше. Даже в те дни, когда сын полностью выматывал их обоих своими играми и прогулками по всему их огромному дому.
Джессика немало удивилась, когда Алекс предложил взять Генри с собой на праздник. Как минимум потому, что для малыша давно наступило время сна, а громкие голоса приглашенных и их бесконечные сюсюканья над милым карапузом вряд ли позволят мальчику уснуть. Но Алекс был непреклонен. Он так и сказал, что на празднике в честь первой коллекции его супруги он хочет видеть свою семью в полном сборе. С одной стороны, это ее тронуло. С другой – лишь добавило волнения.
Наконец, почувствовав, что тяжесть в груди отступает, Джессика облегченно выдохнула:
– Я уже говорила тебе, что ты лучше любого массажа?
В ответ Алекс довольно проурчал, как кот, нежащийся в ласках хозяйки.
– Про массаж напомни мне позже, когда вернемся домой.
Прижавшись к любимому мужчине, Джессика ощутила себя окруженной его теплотой и любовью. Никто не сомневался, в честь кого она назвала свою первую коллекцию "Истинная любовь". И словно в доказательство верности такого решения, Алекс прижался горячими губами к ее брови.
– Скажи мне, если снова решишь падать в обморок, – проговорил он, не отрываясь от ее кожи. – После презентации коллекции нам нужно будет еще кое-что обсудить.
Дрожь предвкушения пробежала по телу Джессики. Но эта дрожь не шла ни в какое сравнение с той, что сотрясала ее раньше при общении с Алексом. Тогда она волновалась, переживала, нервничала. Сейчас тоже, но теперь волнение это было приятным.
Алекс засунул руку в карман смокинга и достал бархатную коробочку с логотипом "Бахоран дизайн" на крышке.