- Видишь? Теперь ты видишь, как это прекрасно? - с триумфом воскликнул он. - Скажи мне теперь, что ты не желаешь меня так же страстно, как я тебя!
Если бы одного желания было достаточно!
- Ник, пожалуйста… - Энн попыталась высвободиться из сладостной тюрьмы, но он продолжал держать ее за руки. - Я не могу…
- Не говори ничего - даже того, что я желал бы услышать. - Ник предостерегающе приложил палец к ее губам. - Сегодня мой черед везти тебя на прогулку.
- Но теперь, когда Велмы нет…
- Миссис Лафем вернулась из своей поездки к сестре; она всегда откликается на просьбу помочь. Ей не помешают лишние деньги, а Джек останется командовать парадом. После того что произошло сегодня утром, вам нужен как минимум день отдыха на свежем воздухе. Мы посетим несколько ферм, и вам там понравится, вот увидите.
- Н-нет, пожалуйста, - слабым голосом произнесла Энн. - Вы должны меня понять!
- Обещаю вести себя достойно. - Теперь он отпустил ее, и девушка смогла перевести дух. - Поверьте мне, - добавил он со всей возможной искренностью, на какую был способен.
- Обещаете? - Энн никогда еще не видела его таким - загадочным, возбужденным. И исключительно опасным.
- Клянусь, и чтоб мне сдохнуть! Этого достаточно?
Я же играю с огнем и знаю это, отчего же киваю в знак согласия? - спрашивала себя Энн.
- Вот и отлично. - Он улыбнулся ей широко и открыто, и у девушки перехватило дыхание. - Я свяжусь с миссис Лафем, и как только она прибудет, отправимся на природу. А вы пока разыщите эти злополучные деньги. - Ник ехидно прищурился. - Иначе мне придется последовать за вами и помочь в поисках.
- Нет-нет, не нужно, - быстро выпалила Энн, пытаясь не обращать внимания на его ухмылку, и быстро вышла.
Когда несколько минут спустя она вошла в приемный покой, ее встретил Джек и с тревогой в голосе спросил:
- С вами все в порядке? Знаете, я все еще не верю, что Велма оказалась способной на такое.
Зато поверил, что я способна, с горечью подумала Энн. Но долго размышлять над этим ей не пришлось: в дверях появилась низенькая женщина средних лет.
- А вы ведь Энн, правда? - обратилась она к девушке.
- Да, здравствуйте, миссис Лафем. Пожалуйста, проходите. Это Ник вам звонил?
- Разумеется. - Голубые глаза внимательно рассматривали Энн. - Не волнуйтесь, Нику известно, что я умею держать язык за зубами. Кстати, я всегда считала, что Велма - совсем не такой ангелочек, каким старалась показаться, и сюда ее привела совсем не страсть к работе. Ну, вы понимаете, что я имею в виду? - Голос женщины понизился до заговорщического шепота: - Хорошо, что всему этому положен конец, и я совсем не жалею интриганку. Мне никогда не нравилось с ней работать, и Ник это знал. Вы надолго у нас?
Пока Энн пыталась дать какой-то вразумительный ответ, пристальный взгляд голубых глаз неотступно сопровождал каждое ее движение.
- Кого-то вы мне напоминаете, девушка, но не могу сообразить, кого именно. У вас есть родственники в наших краях?
Сердце Энн замерло, а затем забилось с сумасшедшей скоростью. Прошло минуты две, пока она вновь обрела дар речи:
- Кажется, одна женщина из нашей семьи переехала сюда лет двадцать назад… Ее звали Линда Джонс.
- Джонс? - Миссис Лафэм задумчиво покачала головой. - Нет… Но со временем, может быть, вспомню.
- Дайте знать, хорошо? - Энн сделала все возможное, чтобы просьба прозвучала небрежно. - Если это та самая женщина, было бы здорово встретиться с ней до отъезда.
- А вы определенно решили с отъездом? Ник сказал, что сегодня прокатит вас по окрестным фермам. - Это было сказано таким тоном, как будто второе ставило крест на первом, но, к счастью для Энн, в приемной появились первые посетители со своими больными питомцами, и миссис Лафэм приступила к исполнению своих обязанностей.
Энн воспользовалась предоставленной возможностью и поспешно ретировалась в кухню. Она достала из холодильника холодных цыплят, крутые яйца, помидоры и сливочный сыр, сделала несколько бутербродов, добавила яблок, бутылку лимонада и вместе с пластиковой посудой и салфетками сложила в большую плетеную корзинку. И все это время сердце ее пело - даже несмотря на то, что приглашение Ника ничего особенно не значило, повторяла она про себя в сотый и тысячный раз.
Ну, может она себе позволить расслабиться - в такой-то день! Энн быстро переоделась в джинсы и белую блузку без рукавов и расчесала волосы так, чтобы они рассыпались по плечам светлой волной. Весь вид Энн должен был говорить о том, что она не из тех, кто ищет легких, ни к чему не обязывающих развлечений. Если Ник пожелал дать ей передышку после тяжелого утра - что ж, это очень мило с его стороны. Но не более того…
К тому же у нее теперь есть зацепка в ее поисках - фраза, сорвавшаяся с губ миссис Лафем. Первая зацепка после недель бесплодных усилий! Энн подмигнула отражению в зеркале….
- Энн!
Голос Ника прервал ее размышления, и она быстро спустилась по лестнице. Ник, одетый в темно-синие джинсы и клетчатую рубашку с короткими рукавами, ждал ее в холле. Он взял у нее из рук корзину.
Огонь… Она была права, полагая, что играет с огнем.
8
- Душа поет, верно?
Обращаясь к Энн, Ник даже не приоткрыл глаз, а так и лежал, зажмурившись и заложив руки за голову на коврике, разложенном прямо на траве. Энн завороженно смотрела на сильное мужское тело, в котором теперь чувствовалась нега и умиротворенность.
Остатки их трапезы уже были по достоинству оценены псами, весело носившимися вокруг них в высокой траве. С вершины холма, где остановилась вся честная компания, открывался чудесный вид на водопады и журчащие реки, окруженные по берегам раскидистыми ивами, а вдали виднелись развалины древнего замка.
Да, здесь прекрасно и душе действительно впору запеть. Так почему же к горлу подступает комок и хочется разрыдаться? - в сотый раз спрашивала себя Энн. Может быть, потому, что видеть уголок рая и знать, что он не для нее, - слишком горько для измученной души.
Энн желала этого мужчину, единственного в мире, желала до боли, но знала, что слишком труслива, чтобы последовать за своим сердцем. Если Ник отвергнет ее - через неделю, месяц, когда бы это ни случилось, - она не выдержит. А почему бы ему ее не бросить? До сих пор в ее жизни это происходило с ужасающей регулярностью.
Энн поджала колени к груди и охватила их руками, глядя на резвящихся собак, но краем глаза заметила, что Ник теперь тоже наблюдает за ней.
- Вы так прекрасны и знаете об этом? Или даже не догадываетесь? - мягко спросил он. - Я не могу думать ни о чем, кроме ваших сапфирово-голубых глаз и шелка волос… Стараюсь загружать себя делами, но перед мысленным взором все время стоите вы - хрупкая и нежная. Порой мне кажется, что я схожу с ума.
- Ник, не надо…
- Ничего не могу с собой поделать. При этом я даже не уверен, нравлюсь ли вам. - Он перевернулся на живот и приподнялся на локтях. - О, я знаю, что привлекаю вас физически, но вы сражаетесь буквально за каждую пядь вашей независимости. Почему? Чего вы так боитесь? - спросил Ник. - Я ведь не чудовище, Энн.
- Я не боюсь. - Это была ложь, причем не очень убедительная. - И я вовсе не пытаюсь бороться с вами.
- Боретесь, боретесь. - Теперь в его голосе не осталось и следа мягкости. - А все потому, что мы оба знаем: если я начну заниматься с вами любовью, то вы воспламенитесь в моих объятиях и даже думать не захотите о том, чтобы все вернуть назад. Вы желаете меня, Энн, ваше тело говорит мне об этом всякий раз, когда я вас касаюсь.
Оно и сейчас его желало. Груди девушки напряглись, а тело покрылось гусиной кожей. Энн чувствовала слабость в ногах и жар, который обволакивал ее, но все-таки постаралась ответить твердо и решительно:
- И вы полагаете, одного этого достаточно? Физической привлекательности, желания, похоти… называйте, как хотите!
- Нет, я не думаю, что этого достаточно. Но мы ведь говорим о вас, а не обо мне, - ответил он с нажимом.
Энн уставилась на него, моля Небеса только об одном: не позволить ей поддаться темной волне чувственности, которая исходила от Ника и готова была накрыть ее с головой. Разве она могла предложить ему что-либо, достойное его? Ник уже был женат, и, без сомнения, у него были женщины до того. Он обладал сексуальными познаниями, которых так не хватало ей, Энн. У нее не было ни талантов, ни изощренности в любовной игре, она понятия не имела обо всех тех хитростях, которые используют женщины вроде Велмы для того, чтобы удержать мужчину после того, как будет удовлетворен непосредственный сексуальный голод.
Ник сказал, что желает ее, что она сводит его с ума, кажется ему прекрасной. Но ни разу в его речи не промелькнуло слово "любовь", даже когда он ласкал ее.
- Вы ведь обещали, что не будете…
- Приставать к вам? - перебил он Энн. - Но я ведь не нарушаю слова. Я просто беседую с вами, только и всего. Но, разумеется, если вы переменили свое мнение…
- Нет, не переменила.
- Жаль. Я уже понял, что в случае с вами лучше сначала действовать, а уже затем задавать вопросы. Вам нужна буря, натиск.
- Мне ничего не нужно!
Она попыталась выглядеть рассерженной, но одного взгляда Ника оказалось достаточно, чтобы гнев улетучился.
- На этом наши мнения расходятся, но сейчас… Сейчас наша увлекательная дискуссия прервется. Пора навестить молодых телочек Джона Бритлинга.
Смена образа была полной и разительной. Сначала преданный поклонник, затем разгоряченный любовник, потом гурман, развлекающий себя психологическими изысками и наконец - холодный повелитель… Как ему удается все время оборачиваться кем-то другим? А может, все его ухаживания - это просто желание развлечься, слегка оживить свою жизнь? У Энн не было ответа.
- Поехали. - Погруженная в собственные мысли, она даже не заметила, как Ник поднялся и теперь протягивал ей руку, а в глазах его играли солнечные блики, отраженные от водопада. - И перестаньте дрожать. Если после проведенного со мной дня вы появитесь на людях с таким лицом, пострадает моя репутация.
- А она у вас есть - я имею в виду репутацию? - резко спросила Энн, отшатнувшись от протянутой руки как от огня и сделав вид, что счищает траву, будто бы прилипшую к джинсам. Серьезного ответа на свой вопрос девушка не ожидала, однако Ник на минуту застыл, прежде чем загадочно ответил:
- Когда-то была. Рано или поздно, но вам придется выслушать увлекательные истории о моей бурно проведенной юности.
Его голос был холоден и насмешлив, но Энн не могла понять, было ли в этой фразе лишь желание поддеть или что-то иное. Девушка уставилась на Ника, всем своим видом выражая растерянность, а он лишь пожал плечами, мягко добавив:
- Хотя на самом деле все было не столь плохо, как представляется местным кумушкам.
- Не сомневаюсь. - Ее ехидный тон жалил как пчела, но Энн ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что он был с другими женщинами, разбудила маленьких злобных чертенят в ее душе, унять которых было непросто.
- Слоу мало чем отличается от других мест. Люди здесь также обожают складывать два и два и получать пять, - продолжал он, словно не заметив ее колкой реплики. - В университете у меня была масса друзей - парней и девушек, которые посещали меня время от времени. Разумеется, только в перерывах между лекциями и исключительно с целью отведать домашней стряпни.
- Парней и девушек, - повторила Энн, стараясь придать своему голосу приторную сладость.
- Именно так. - Теперь в серых глазах резвились не менее решительные бесенята, и Энн почувствовала острое желание ударить его. - Слухи хорошо скрашивают долгие вечера в поле и на ферме. Но если бы я действительно спал со всеми девушками, которых мне приписывают, то сейчас перед вами была бы ни на что не годная жалкая развалина… А это не так.
- Да? - деланно переспросила Энн. - Не понимаю, зачем вы мне все то рассказываете, Ник?
- Думаю, понимаете. У вас хватает ума все уразуметь без дополнительных разъяснений. Я не сторонник беспорядочных связей. Вы мне верите?
- Но какое мне до всего этого дело?
- Вы мне верите, Энн? - настойчиво переспросил Ник. - Скажите только "да" или "нет".
Он не собирается прекращать эту пытку, подумала Энн.
- Итак, вы святее Папы?
- Я этого не говорил, - тихо ответил Ник. - Я всего лишь простой человек со своим собственным моральным кодексом и этическими нормами, выработанными в течение жизни. В моем прошлом было и такое, чем я вряд ли могу гордиться, но, к счастью, я учился на своих ошибках и стал мудрее.
- Понимаю. - У Энн недоставало сил спросить, что же это были за ошибки.
- Не слышу уверенности в вашем голосе. - Ник еще секунду внимательно изучал, а затем развернулся и пошел к джипу. Перед тем как открыть перед ней дверцу, он добавил: - Однако у вас нет оснований для волнений: с последним ударом часов в полночь в оборотня я не превращусь.
Он свистом подозвал собак, и те быстро и без лишней суеты забрались в машину.
Пока они ехали по дороге, вьющейся меж холмов. А в голове Энн роились самые невероятные мысли и предположения, навеянные их беседой. Итак, он был честен с ней, подчеркнуто честен. Как же он в таком случае расценит поведение Энн, когда узнает истинную причину ее появления в здешних местах? И поймет, что все, что она до сих пор рассказывала, - одна большая ложь… Может, стоит открыть правду?.. Нет, ни за что!
Ник скорее всего будет удивлен и раздосадован, что она так долго держалась за свой обман, и может, даже испытает к ней жалость. Но нет! Если ей суждено прожить без него - а когда-нибудь ей все равно придется уехать из Сноу, - то пусть хотя бы он помнит ее желанной, а не достойной сострадания!
- Энн, уверен, что не нарочно, но вы все равно заставляете меня чувствовать себя последним мерзавцем. А поскольку я привык считать себя человеком искренним и честным, мне это особенно неприятно. Ферма уже близко, мы почти прибыли, и я попросил бы вас немного расслабиться.
Владения Джона Бритлинга были совсем маленькими, и, пока Ник отправился в один из двух коровников, чтобы осмотреть животных, Энн оставалась в машине. Хозяева фермы явно не позаботились о ковровых дорожках по случаю приезда высоких гостей, а лежащие там и сям кучи навоза и какого-то строительного мусора не вызывали ни малейшего желания выйти и размять ноги.
Следующая ферма, напротив, поражала чистотой и богатством. Это был целый ансамбль солидных и ухоженных строений, а добродушные, излучающие достаток и приветливость старик фермер и его жена оказались под стать хозяйству.
- Мои крестные, Лора и Тимоти Ловелл, - представил их Ник. - Они ждут не дождутся познакомиться с тобой.
- Да? - Ничего больше Энн добавить не успела, потому что пожилые супруги уже стояли рядом. Впрочем, церемония представления была сведена к минимуму, поскольку Ника ждали овцы, подготовленные к прививке. Пока он вместе с фермером и специально нанятыми помощниками пропадал в хлеву, хозяйка пригласила Энн пройти с ней в сверкавшую чистотой кухню и выпить по чашке кофе.
- Я узнала, что вы остановились у Ника и Морин, - сказала Лора, готовя поднос с кофе для мужчин. - Ваш хозяин - прекрасный человек и великолепный специалист. Мой муж никогда не обращается ни к кому другому. А вы давно знаете Ника?
Это был прямой вопрос, требовавший не менее прямого ответа, без долгих хождений вокруг да около. Энн уже начала привыкать к здешней манере рубить сплеча, но объяснять причины, побудившие ее приехать в Слоу, не хотелось, и она молчала, выигрывая время.
- Так, значит, вы прибыли сюда ненадолго, - сделала вывод хозяйка, нарезая фруктовый торт на огромные ломти и укладывая их на поднос рядом с чашками кофе.
- Да. - Энн почувствовала в тоне пожилой женщины критические нотки, хотя и не совсем поняла, чем они вызваны. И хотя дальнейшая беседа протекала мирно, что-то подсказывало Энн, что Лора Ловелл не пришла в восторг, увидев ее в компании Ника. Поэтому девушка не удивилась, когда в самый разгар беседы на отвлеченные темы женщина вдруг неожиданно произнесла, сокрушенно покачивая головой:
- Бедная Элис… Вы знаете, он ухаживал за ней до самого последнего дня.
- Нет, не знаю. Я вообще очень мало знаю о нем и его покойной жене.
- Элис почти никогда не обращалась к докторам, - сказала Лора с гримасой, не оставлявшей сомнений в том, что она по этому поводу думает. - Эта трагедия плохо отразилась на Нике: он с головой ушел в работу, не желая обращать внимание на что-то еще. Он иногда бывает поразительно упрям, знаете ли. - Пожилая женщина поглядела Энн прямо в глаза. - Мы все очень не хотели бы, чтобы он еще раз разочаровался…
- Но… - Только сейчас до Энн дошло, что ее предупредили, причем ясно и недвусмысленно. В первый момент девушка даже не сообразила, как ей следует к этому отнестись: разозлиться, оскорбиться или затаить обиду. Неужели Лора была уверена, что Энн положила глаз на Ника и готова окрутить его? Поэтому постаралась ответить сдержанно, но, по возможности, искренне: - Поверьте, я тоже не хочу его никоим образом разочаровать, Лора.
Однако что-то в голосе Энн заставило собеседницу надолго задуматься. Прошло секунд тридцать, если не больше, прежде чем она ответила, на сей раз гораздо мягче:
- Рада, если так, милочка. А то у меня уже закралось подозрение, что…
Что за подозрение закралось в душу Лоры, Энн так и не узнала, потому что в следующее мгновение дверь отворилась и в кухню ввалились Ник с хозяином дома, а уже спустя несколько минут они продолжали свой путь в джипе.
- Что случилось? - Голос Ника был сух.
Энн с опозданием сообразила, что настолько погрузилась в свои мысли, что сидит с отсутствующим видом. Слова Лоры оказались сродни кости, брошенной собаке: прожив годы в обстановке презрения со стороны самых близких людей, Энн не могла так просто забыть сказанное пожилой фермершей…
- Случилось? Ничего особенного, - ответила девушка, выдавив из себя улыбку. - Я просто засмотрелась на….
- Лора сказала что-то обидное в ваш адрес? - перебил ее Ник. - Она порой бывает чересчур прямолинейной, но сердце у нее такое же огромное, как дом.
- Серьезно? - недоверчиво спросила Энн. Оно, может быть, и так, но ей показалось, что двери этого дома закрыты для нее наглухо.
- Энн, ну перестаньте же!
- Перестать что?
- Да, вы не из тех девушек, с которыми легко общаться. - Ник тяжко вздохнул. - Удивительно, почему я все-таки продолжаю это делать.
Ей хотелось сказать что-то дерзкое, поставить спутника на место, но, увидев, как грустная улыбка тронула его губы, Энн поняла, что все ее попытки обречены на провал. И она с отчаянием произнесла:
- Поверьте, вам совершенно необязательно испытывать подобные муки!
- Если бы это было так… - В голосе Ника теперь звучало неподдельное изумление. - Вы умудрились каким-то образом проникнуть мне в душу, завладеваете моими мыслями, и я ничего не могу поделать. Вы волнуете меня, Энн, порой доводя до грани, за которой может последовать срыв. Кажется, я за всю жизнь не принимал столько холодных душей за день, как сейчас! Я хочу вас!
- Ник!