Уэбстер Тайлер не тянул на инструктора по выживанию, но даже он был в состоянии понять, что только сказочный дровосек с волшебным топором способен расчистить дорогу в город. В ближайшие день-два это вряд ли произойдет, и Тоне придется мириться с присутствием незваного гостя. Отличная возможность уговорить упрямую, нелюдимую любительницу медведей стать не только знаменитой, но и богатой. Тайлер хорошо знал, как играть в эту игру, наконец-то он был в своей стихии.
- Вот, возьмите, - раздался голос за спиной.
Уэб протянул руку, чтобы взять свечу и полотенце, но не смог - так сильно она дрожала. Даже полстакана виски не помогли согреться.
- К сожалению, не могу предложить вам принять душ: без электричества водяная помпа не работает. Я нагрею кастрюлю воды - хватит, чтобы слегка ополоснуться. Все равно большую часть грязи смыл дождь.
Дверь закрылась. В мерцающем свете свечи Уэбстер заметил комплект розового кружевного белья, сохнущего на перекладине. Трудно было представить, что под пятнистым солдатским обмундированием могут скрываться кружевные трусики. Еще труднее - вообразить, что их вид пробудит такие пылкие фантазии. Не сдержавшись, Уэб протянул руку и потрогал розовое чудо. По его телу пробежала теплая волна. Не отрывая взгляда от кружевного белья, мужчина стянул брюки, остался в одних плавках. Раздался тихий стук в дверь.
- Горячая вода.
Когда Уэбстер выглянул из душевой, Тони уже не было видно. На табуретке у двери стояла кастрюля с водой. Воды оказалось не больше литра.
- Негусто, - пробормотал он, вспоминая свою роскошную квартиру с великолепным видом на город и огромной ванной размером с небольшой бассейн.
- Вы что-то сказали?
- Спасибо, - ответил Уэб, согревая замерзшие пальцы в воде.
- На здоровье.
- Тебе конец, милая, - пробормотал он чуть слышно и невольно взглянул на две кружевные полоски ткани. - Я заставлю тебя подписать договор.
Уэбстер намочил губку, пока вода не остыла, и начал приводить себя в порядок. Он будет мил и внимателен, проявит максимум интереса к Тониной работе и к ней лично, разбудит женщину в этом маленьком солдате и обратит женскую слабость в свою пользу. Он был абсолютно уверен в своих силах - ни одна женщина не могла устоять перед его обаянием.
К предчувствию будущего торжества примешивался легкий привкус вины. Но почему? Ведь он предлагает Тоне выгодную сделку. И потом, как давно ее называли обаятельной, притягательной женщиной, а не просто талантливым фотографом? Судя по агрессивным манерам - очень давно. Это будет легкий флирт, не более того. Никто не пострадает.
Все еще дрожа от холода, Уэб надел теплые носки и фланелевую рубашку, которая была не просто велика - ею можно было несколько раз обмотаться. Повернувшись спиной к душевой кабинке, Тайлер почувствовал, как ему на голову упало что-то влажное - розовые кружевные трусики. Не в силах совладать с собой, Уэбстер помял их в руках, жадно вдыхая чувственный аромат цветочного мыла. Горячая волна прокатилась по телу молодого мужчины, согревая лучше любого виски.
Тоня, разогревавшая на плите остатки куриного бульона, услышала, как скрипнула дверь душевой. Все это время девушка пыталась побороть волну смущения из-за того, что оставила нижнее белье сушиться на перекладине в душевой.
С одной стороны, нет ничего страшного в том, что она носит розовое белье. А иногда - красное, голубое или персиковое и даже, под настроение, черное. Уэбстер видел в жизни не один комплект женского белья и наверняка не раз помогал своим подругам от него освобождаться. Так стоит ли рвать на себе волосы из-за пары влажных кружевных трусиков?
С другой стороны, их отношения становились все более интимными. Только что Тоня помогала своему гостю раздеться, любовалась рельефной мускулатурой его груди, широкими плечами, касалась его кожи.
Двенадцать лет назад Уэбстер разбил ей сердце. И хотя прошло столько времени, девушка не могла смотреть на этого красавца без замирания сердца. А он даже не узнал ее. За что такая несправедливость?!
Услышав, что Уэб приближается, Тоня постаралась побороть смущение и сказать что-нибудь. Но он ее опередил:
- Так кто такой Чарли, обладатель необъятных размеров?
Продолжая помешивать бульон, Тоня обернулась - и не смогла сдержать улыбку.
- Главная роль в фильме "Дорогая, я сыграл издателя" вам обеспечена.
Уэб и сам усмехнулся, глядя на себя: закатанные рукава рубашки, пояс на джинсах завязан узлом, чтобы не спадали, а сами джинсы подвернуты, но все равно волочатся по полу. Один из ведущих игроков на международном издательском рынке, Тайлер походил сейчас на мальчишку в папиных обносках.
Тоня выключила газ и поставила бульон на стол.
- Пойду поищу, чем можно подвязать брюки.
В шкафу нашлись пояс и пара красно-синих полосатых подтяжек, очень удобных в полевых условиях. Уэб рассмеялся и выбрал подтяжки.
- Мне не хватает только пилы или топора дровосека, в остальном - вполне деревенский вид.
- Не совсем.
Тоня постаралась не улыбнуться.
- Правильно, не одежда делает человека.
Иногда она, мысленно возразила девушка, вспоминая, как впервые увидела Уэбстера в дорогом костюме. Уэб был таким элегантным, таким стильным и мужественным, что она сразу влюбилась до беспамятства.
Нельзя поддаваться таким воспоминаниям. Ни к чему хорошему это не приведет.
- Есть будете?
- Боже, вы меня еще и кормить собираетесь? Придется подарить вам полцарства в знак благодарности.
- Значит, будете. - На этот раз сдержать улыбку было невозможно. - Садитесь. Если все еще холодно, закутайтесь тем пледом с кресла.
- Спасибо, мне значительно лучше. Это какое-то снежное королевство. Не помню, когда я последний раз так замерзал.
- Как насчет бульона?
- С удовольствием. Боже правый, пахнет чудесно.
Уэб подошел к плите и глубоко вдохнул. Женщина, вышедшая из душа, пахнет цветочным шампунем. Мужчина, омытый дождем, пахнет чистотой, силой и мужественностью. От этого запаха у Тони закружилась голова. Она давно не испытывала ничего подобного.
- Обычный куриный бульон, - объяснила хозяйка, стараясь не вдыхать дразнящий мужской аромат. - Я полагаю, вы привыкли к более изысканной кухне.
- Ну что ж, будем привыкать к простой пище. - Уэб взял Тоню за плечи и развернул лицом к себе. - К чему я пока не привык - это сбиваться от голодных медведей, уворачиваться от падающих деревьев и искать укрытие в дождь. И, рискну вас удивить, я не имею обыкновения заявляться к людям без приглашения, тем более когда их не радует моя компания. Тоня, - Уэб слегка сжал ее плечо, - вы дали мне обсохнуть, обогрели и накормили. Неужели вы всерьез считаете, что я буду придираться к еде, которая к тому же пахнет как в моем детстве?
В голосе Тайлера звучала неподдельная искренность. Мгновение девушка молча смотрела в темно-карие глаза мужчины, не в силах отвести взгляд. Он улыбнулся доброй, дружеской улыбкой, забавляясь серьезностью выражения ее лица.
Доверительная атмосфера, установившаяся минуту назад, моментально сменилась напряженностью: Тоня слишком хорошо помнила этот взгляд. Двенадцать лет назад, на рождественской вечеринке в "Тайлер-Лэньер Паблишинг", она оказалась с Уэбстером Тайлером на заднем сиденье автомобиля. Уэб предложил своей подчиненной подвезти ее - почти то же самое, как если бы принц решил прокатить сельскую девушку в своей карете. Это было ново и необычно для Тони, которая всегда чувствовала себя не в своей тарелке на светских мероприятиях. Внимание босса вскружило девушке голову, она даже почти не обращала внимания, что он называет ее Тамми. Кроме того, выпитое шампанское дало себя знать: Тоня вообразила, что это - возможность перепрыгнуть через ступеньку на служебной лестнице.
Разомлев от улыбок Уэба, девушка бросилась в его объятия прямо в такси и, к удивлению их обоих, поцеловала его. Ощущение было непередаваемое - как будто зажглась огромная рождественская елка в Центре Рокфеллера и осветила своим волшебным светом все уголки влюбленной девичьей души. А потом все закончилось. Уэбстер снял Тонины руки со своей шеи. На его лице было то же выражение, что и сейчас, - доброе, дружеское, слегка насмешливое.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Вы спрашивали о Чарлзе, - продолжила Тоня резко, стараясь выбросить из головы воспоминания о непростительной ошибке, совершенной двенадцать лет назад.
Слегка дрожащей рукой хозяйка налила большую порцию бульона в миску и молча подвинула гостю.
- Этот домик принадлежит Чарли. И медведи тоже.
- Что, и медведи?
Тоня поставила перед Уэбом стакан молока и коробку с печеньем.
- В определенном смысле. Он прожил здесь шестьдесят лет и подкармливал их орехами, фруктами и собачьей едой - всем, чем с ним делились бакалейщики и владельцы ресторанов. В графстве Кучичинг в Миннесоте около ста пятидесяти медведей, и примерно шестидесяти из них Чарлз давал возможность бродить в безопасности с утра до вечера на своей частной территории.
- Тихая гавань?
- Свободная от охотников. Чарлз подкармливал медведей, чтобы их не подстрелили. На следующей неделе открывается сезон. Вы должны были видеть знаки запрета на охоту по дороге сюда.
Уэбстер кивнул. Он уже управился с бульоном и принялся за молоко. Тоне было приятно отметить, что ее гость ест с явным удовольствием, а не как изнеженный сноб, случайно попавший в сомнительную забегаловку.
- И где же теперь Чарли?
- В городе, в больнице, поправляется после сердечного приступа.
Мужчина замер.
- Это скверно.
- Для восьмидесятилетнего старика он неплохо держится, - ответила Тоня, убирая на кухне. - Приступ случился две недели назад. Могло быть гораздо хуже. Еще через полмесяца его смогут выписать.
Уэб оперся локтями о стол и внимательно посмотрел на нее.
- И вы собираетесь оставаться здесь и следить за медведями все это время?
Тоня пожала плечами:
- Конечно, ведь Чарли был так добр, позволив мне здесь работать, фотографировать их.
Гость вернулся к своему ужину, и в комнате повисла тишина, нарушаемая только шумом ливня за окном. Бревенчатая хижина и ее обитатели были отделены от остального мира стеной дождя и леса. Цивилизация была где-то в другом мире, далеком и недоступном.
Тоня вспомнила, как приехала в Нью-Йорк девятнадцатилетней девчонкой, проучившись два года в колледже городка Манчестер, штат Айова. Она была полна надежд и творческих замыслов. Получила место ассистента фотографа в издательстве "Тайлер-Лэньер Паблишинг", свою первую - и последнюю - работу в большом городе.
Некоторые называли это сокращением штата. Для Тони, лелеявшей надежду со временем заняться творческими проектами, это стало ударом рождественского ножа в спину. Конверт с уведомлением об увольнении ей вручили накануне Рождества, на следующий день после злополучной корпоративной вечеринки, когда девушка бросилась в объятия босса. Она чуть с ума не сошла от стыда и отчаяния…
- Как вы сюда попали?
Мягкий баритон Уэбстера вернул ее к действительности.
- Как обычно фотограф узнает о заказе на съемку? От других фотографов. Я работала с Джезапами; мужем и женой, по заказу журнала "Дикая природа". Мы познакомились несколько лет назад, они были очень добры ко мне, научили меня многим профессиональным секретам. Они приезжали к Чарлзу лет тридцать назад снимать медведей для журнала "Парад". Мои друзья с таким восторгом отзывались о Чарли, о медведях и здешней природе, что я решила посмотреть на все сама. Месяц назад у меня как раз появился перерыв в работе.
- Вам удалось понять, что так привлекало здесь ваших друзей?
Тоня подлила ему еще молока. Такое пристальное внимание к ее работе не могло не польстить.
- Думаю, что да.
- И вы разделяете их восторг?
Уэб внимательно смотрел на нее, опершись локтями на стол.
Тоня невольно залюбовалась его руками - сильными и нежными. Как, должно быть, приятно ощутить прикосновение этих красивых длинных пальцев на своем теле. На обнаженном теле. В самых потаенных местах. Девушка почувствовала, как краснеет до кончиков ушей.
Она отвернулась к окну и, поправляя занавеску, выглянула на улицу. В полной темноте дождь продолжал хлестать в стекло.
- Разделяю ли я их восторг? По поводу медведей?
- По поводу одиночества, оторванности от мира, переездов с места на место. Вы не скучаете по городу?
Отпустив занавеску, Тоня вернулась к плите и стала возиться с вытяжкой над плитой. К этому мужчине тянуло как магнитом, и приходилось все время что-то делать, чтобы не поддаться его обаянию, отвлечь свое внимание от его ласковых глаз, сильных рук, завораживающего голоса. К тому же он был прав, в последнее время Тоня действительно чувствовала себя одинокой, но не хотела это признавать.
- Я выросла в маленьком городке - не больше десяти тысяч жителей. Поэтому ритм жизни большого города не прельщает меня.
- А для меня он - все. - Уэб откинулся на спинку стула и стал раскачиваться. - Я бы свихнулся от неподвижности в этом захолустье.
- Ну вот теперь мы это и проверим.
- М-да. Когда на машину упало дерево, я подумал, что если доживу до утра, то застряну здесь на несколько дней. Дорога полностью перекрыта.
- Вам приходилось ездить на тягаче?
- Это такая штука, похожая на трактор?
- Вот именно: штука, похожая на трактор.
- Я видел рекламу в наших журналах, но сам никогда не ездил. А разве местные власти не должны заботиться о состоянии дорог?
- Это частная территория. Упавшие деревья приходится убирать Чарлзу или его соседям, если они здесь ненароком застрянут.
- Соседям?
- Особо не надейтесь, ближайший живет километрах в пятнадцати к югу отсюда.
- Получается, вам придется терпеть мое общество еще некоторое время.
- Похоже на то.
- Сожалею.
- Ничего. Обещайте вести себя прилично. Еды у нас хватит недели на две, с водой тоже проблем нет: рядом озеро.
- Что, здесь и озеро есть?
Последний вопрос вызвал искреннее недоумение.
- Здрасьте, это же Миннесота, край десяти тысяч озер.
- Да, действительно. Край, где люди пахнут рыбой и выглядят как медведи.
- По крайней мере некоторые из них, - рассмеялась Тоня.
Ей и самой эта мысль иногда приходила в голову при взгляде на грубоватых, но добродушных местных жителей, которые проводили всю жизнь на рыбалке или охоте и нечасто пользовались мылом и бритвой.
- А чем вы занимаетесь по вечерам? - Уэбстер медленно огляделся по сторонам. - Наверное, воете с тоски?
- Читаю. Проявляю пленку. Составляю головоломки.
- И все?
- Практически да, - ответила Тоня с некоторым вызовом.
- Действительно, что еще человеку нужно?
- А теперь попробуйте сказать это без иронии.
- В другой раз. - Уэб встал, потянулся и начал осматривать дом. - Полагаю, электронная почта здесь не предусмотрена. Почему-то я так и думал.
Хозяйка хижины демонстративно промолчала. Она старалась не обращать внимания на своего гостя, который ходил по комнате, трогал разные вещи, грел руки над плитой. Но игнорировать присутствие потрясающе привлекательного, высокого, широкоплечего красавца на двадцати квадратных метрах замкнутого пространства было нелегко.
- Может, вы хотите просушить вещи из рюкзака? Я натянула веревку в углу.
Уэбстер Тайлер, развешивающий мокрую одежду, представлял собой печальное зрелище. Он долго возился с вешалками, прищепки выпрыгивали из его рук - по всему было видно, что в обычной жизни подобную работу за него делают горничные. Но Тоня и не подумала прийти ему на помощь. Великолепный Уэб, развешивающий на веревках белье, - в этом было что-то… интимное. К тому же она не собиралась обслуживать своего гостя, разве что пододвинуть ботинки поближе к печке - пусть сохнут.
- Карты есть? - спросил Уэб, справившись - точнее, не справившись - со своим имуществом.
- Найдутся. - Девушка покопалась в ящике буфета и извлекла потертую колоду. - Покажите, на что вы способны.
- Мне бы пилу или топор в руки - я бы показал.
Тоня отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
- Будем считать это проверкой интеллектуальных способностей.
- Вы меня пугаете.
Уэбстер взял колоду.
- Мое любимое развлечение.
Тоня стала мыть посуду, оставшуюся от ужина, пока Уэбстер перемешивал карты.
- Как насчет джина?
- Сожалею, у Чарли в запасах только, виски.
- Причем отличный. Но я говорил об игре в джин. Вы могли бы немного разбогатеть: в карты я играю так же хорошо, как и ориентируюсь на местности.
- Тогда я пас. Нечестно обыгрывать слабого.
Уэб улыбнулся.
- В пасьянсе "Солитер" шесть рядов или семь?
- Семь.
- Я так и думал, что вы знаете.
Это замечание прозвучало несколько насмешливо.
- Что вы имеете в виду?
Уэбстер внимательно посмотрел на собеседницу и поднял руки вверх.
- Ничего особенного. Я просто подумал, надо же как-то коротать время долгими вечерами. И если рядом никого, пасьянс - лучшее лекарство от скуки.
Раздумывая над ответом, девушка медленно вытирала посуду.
- Правда, я не хотел вас обидеть, - добавил Уэб. - А если честно, вы что подумали?
Что со мной скучно и, выбирая между мной и картами, мужчина предпочтет карты, даже если я в постели, а карты на столе.
Тоня содрогнулась от собственных мыслей.
Господи, ну почему я так не уверена в себе? Неужели пара неудачных романов настолько подорвали мое самоуважение?
После провального начала в Нью-Йорке пришла пора успеха в работе, но личная жизнь стала от этого страдать. Несколько раз завязывались полусерьезные отношения с мужчинами, которые ничем не заканчивались. Иногда приходилось уезжать на длительные съемки в другой штат или даже государство, и отношения не выдерживали испытания разлукой. Тоня не теряла надежды встретить мужчину, для которого ее любовь к работе и особый образ жизни не будут препятствием.
Как бы там ни было, в жизни случались маленькие радости, хотя из-за постоянных фотосъемок оказалось сложно найти человека, готового эти радости разделить, К тому же Тоня все еще грезила об Уэбстере Тайлере и ничего не могла с собой поделать. Воспоминания о нем не тускнели со временем, в ее сердце всегда оставался заповедный уголок, который принадлежал только ему.
И вот объект страстных девичьих фантазий возник, как гром среди ясного неба, на пороге бревенчатой лачуги во всем своем великолепии. Человек, с которым связан самый серьезный профессиональный провал и самый страшный позор всей Тониной жизни. Человек, чей поцелуй она до сих пор ощущала на губах. Стоило ему появиться, посмотреть на нее, улыбнуться ей, и Тоня снова почувствовала себя доверчивой и наивной девятнадцатилетней простушкой.
Неудивительно, что Уэб не узнал девушку. Двенадцать лет назад у нее были очки, короткие, вечно всклокоченные волосы и почти десять килограммов лишнего веса. И все-таки…
Негодуя на себя, Тоня подбросила в огонь еще полено и вытерла руки о штаны. Мужчина просто хочет поговорить. Ему скучно. И нечего дуться. Он и так уже смотрит на нее как на ненормальную - пауза слишком затянулась.