– Как говорится, для танго нужны двое. Мы оба сделали это.
– Не совсем. Ты еще не…
– Я уже почти.
По ее спине побежали мурашки, когда он начал двигаться снова, с медленно, но неуклонно нарастающим темпом. Она не думала, что способна испытать еще один оргазм так скоро, но через несколько секунд это случилось снова, а затем она прижалась к нему, когда он, уткнувшись лицом ей в шею, завершил свой собственный путь в небытие.
Прошло довольно много времени, прежде чем он вышел из нее. Снимая презерватив, он нахмурился и сел на край кровати, повернувшись к ней спиной. Лили с болью подумала, что, возможно, сейчас он вспоминает свою бывшую. Сколько раз они занимались любовью? Как долго они были вместе? Сравнивал ли он поведение Лили и Клариссы в постели?
– Пожалуй, я пойду в свою комнату. Не хочу, чтобы Доминик утром застала меня здесь.
Он повернулся к ней:
– Не уходи.
Она сжала губы, не зная как реагировать на его слова:
– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь на всю ночь?
– Не только сегодня. Я прошу тебя быть со мной каждую ночь до твоего возвращения в Лондон.
Он предлагал ей отношения. Роман. Кратковременный роман.
– Я очень польщена, но…
Но ты хочешь большего. – Это было скорее утверждение, нежели вопрос. – Дело в том, что это все, что я могу предложить тебе прямо сейчас, Лили.
Кратковременный роман – это все, что Рауль может ей предложить до тех пор, пока не сможет снова ходить. Такой уж он человек. Стоит ли ей рисковать своим сердцем ради надежд, которые, возможно, никогда не осуществятся? Несомненно, в последние две недели его состояние улучшилось, но не было никакой гарантии, что все функции восстановятся. Но, несмотря на все это, Рауль вдвойне, втройне лучше мужчин, которых она встречала прежде. Ему есть что ей предложить, и физические ограничения это никак не умаляют. Почему он сам этого не понимает? Потому что он чертовски упрям и не способен идти на компромиссы. Он живет в черно-белом мире, где нет оттенков серого. Что если она согласится? Это даст ей чуть меньше двух недель воспоминаний, которые будут намного лучше, чем те, с которыми она сюда приехала. Он страстный и искусный любовник. Он хороший, порядочный человек. И она по уши влюблена в него. Именно поэтому она должна отказаться.
– Я согласна.
Глава 12
Несколько дней спустя Раулю позвонил Раф:
– Как идут дела с мисс Арчер?
– Нормально.
– Просто "нормально"?
– Все хорошо.
– Значит, ты с ней разговариваешь?
Рауль не хотел вдаваться в подробности их отношений с Лили. Он и сам пока не мог до конца в них разобраться. Он знал лишь то, что ему с ней очень хорошо. Она заботливая, добрая и нежная. Ему нравилось смотреть, как она просыпается по утрам, протирает глаза и робко ему улыбается. Ему нравилось то, как она прижимается к нему во сне. Ему нравилось смотреть, как она спит. Она была похожа на Спящую красавицу, такая же нежная и красивая. Ему нравилось то, с какой страстью она отвечает на его ласки. Она стала гораздо увереннее вести себя в постели. У него никогда не было партнерши, которая каждый раз удивляла и восхищала бы его. Ее прикосновения творили чудеса, и ему казалось, что именно благодаря этому он пошел на поправку.
– Так ты с ней разговариваешь?
Голос Рафа отвлек его от собственных мыслей.
– Конечно, я разговариваю с ней. Так… как идет подготовка к свадьбе?
– Почему ты переводишь тему? Что происходит?
– Ничего.
Рауль мысленно пнул себя за то, что ответил слишком быстро. От Рафа всегда было сложно что-либо скрыть, даже во время телефонного разговора.
– Ничего не происходит.
– Ты ведь не спишь с прислугой, да?
– Лили не прислуга. Она…
– Уже Лили. – Раф усмехнулся. – Не ожидал. Я думал, она не в твоем вкусе, ведь она совсем не похожа на…
– Заткнись, черт подери!
– Надеюсь, ты уже не переживаешь из-за той девицы, которая тебя бросила? Перестань, Рауль. Она того не стоит. В твоем возрасте пора перестать гнаться за внешностью, пора искать любовь.
Рауль стиснул зубы:
– Любовь меня не интересует.
– Все так говорят. – Раф снова усмехнулся. – Я тоже так говорил. И что теперь? Я окончательно и бесповоротно влюбился в Поппи и безумно счастлив. Не могу поверить, что уже через неделю мы станем мужем и женой.
– Я очень рад за тебя. Правда. Но не думай, что я пойду по твоим стопам, по крайней мере не в ближайшее время. Лучше сосредоточь свое внимание на Реми. Вот ему точно стоит остепениться.
– Он приезжал к тебе? Звонил? Писал?
– Он приезжал за день до того, как ты привез Ли… мисс Арчер. С тех пор я ничего о нем не слышал. А почему ты спрашиваешь? Что с ним?
– Не знаю. – В голосе Рафа послышалось беспокойство. – Думаю, он пытается выкупить у Генри Маршанда один из его основных холдингов. Я слышал, что Маршанд отчаянно нуждается в спонсировании. Он сделал несколько вложений, которые не принесли ожидаемой прибыли.
– Карма.
– Может, и так. – Раф вздохнул. – Надеюсь, Реми знает, что делает. На карте стоят большие деньги. Также он хочет вложить деньги в гостиничную сеть Мэплтона. Он уже целый месяц ведет с ним переговоры. Если сделка состоится, это будет большой удачей для всех нас. Но Роберт Мэплтон придерживается консервативных взглядов. Говорят, он не хочет иметь дело с Реми из-за его славы плейбоя.
– Вряд ли Реми решит жениться на ком-то только ради заключения сделки, как думаешь? – сказал Рауль сухо.
Раф усмехнулся:
– Кстати, о свадьбах… Ты придешь на мою?
– Куда я денусь?
* * *
Рауль нашел Лили в саду. Она собирала цветы, чтобы поставить их на стол. Он все еще передвигался с помощью инвалидного кресла, но во время их последнего занятия в тренажерном зале он смог сам простоять около минуты. Он даже сделал три шага. Это был огромный рывок вперед. Пока рано было судить о том, будет ли его состояние и дальше улучшаться, но Лили старалась смотреть на вещи с оптимизмом.
– Ты хотел меня видеть?
– Как и всегда.
Всегда? Но он не предлагает ей "всегда". Он предлагает "здесь и сейчас". И это "здесь и сейчас" очень скоро закончится. Лили изо всех сил пыталась смириться с мыслью, что скоро она поедет домой и больше никогда его не увидит. Ее сердце больно кольнуло. Никогда.
– Доминик знает.
– О том, что я хочу тебя видеть?
– О том, что ты спишь со мной. – Она укоризненно на него взглянула. – Я пыталась это отрицать, но она знает, что я не сплю в своей кровати вот уже целую неделю, поэтому вряд ли мои слова ее убедили.
И это тебя тревожит?
– Конечно, это меня тревожит. Я не какая-нибудь горничная, которая бегает к своему хозяину за порцией щекоток и шлепков. Мне… стыдно, неловко.
– Почему?
Лили бросила в корзину срезанные розы, которые держала в руке:
– Доминик считает, что у этой сказки будет счастливый конец. Думаю, тебе стоит с ней поговорить. Объясни ей, что происходит между нами на самом деле.
Он сжал губы:
Я не обязан объясняться перед своей прислугой.
"Тогда объясни мне. Расскажи, кто я для тебя!"
– Хорошо. – Она срезала еще одну розу и бросила ее в корзину. – Но я не пойду с тобой на свадьбу. Это все слишком усложнит и запутает.
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
– Почему? – Ее сердце сжалось. – Чтобы доказать всем, что ты не страдаешь из-за Клариссы?
– Кларисса тут совершенно ни при чем.
– Нет, при чем.
Рауль стиснул зубы:
– Я все подготовил. Ты не можешь не пойти.
– Мне нечего надеть.
– Есть.
– Ты что, купил мне одежду? – Лили взглянула на него. – Как ты мог? Зачем ты заставляешь меня чувствовать себя какой-нибудь любовницей или содержанкой?
Его взгляд стал жестче.
– Ты мне не любовница.
– Конечно нет. – Лили гневно на него взглянула. – Я всего лишь твой физиотерапевт, у которого имеются некоторые привилегии.
Я не хочу сейчас об этом разговаривать.
– Отлично. – Она вскинула голову и приступила к поиску следующей розы. – Не хочешь – не надо.
Рауль вздохнул:
– Что с тобой? Почему ты вдруг стала такой… категоричной? Ты ведь знала, на что шла. Я ничего тебе не обещал.
Лили положила розу в корзину. Да, он не давал ей никаких обещаний, но она упорно принимала желаемое за действительное. Пару раз Лили замечала, как он смотрит на нее, думая, что она еще спит. В его глазах было столько нежности и тоски, и она подумала, что, возможно, он откроет ей свое сердце. Но она ошиблась.
– Да, это правда. Ты ничего мне не обещал.
– Давай не будем ссориться, Лили. Пожалуйста… – Его голос смягчился. – Не сейчас.
Лили чувствовала себя просто ужасно. Зачем она тратит их последние часы вместе на ссоры? Он принял решение, и ей придется с этим смириться.
Церковь в Оксфордшире была наполнена ароматом цветов. Рауль сделал над собой усилие и въехал в проход между рядами. Это напомнило ему похороны родителей. Опять этот приторный цветочный запах… Слава богу, хоть хора нет. Он мельком взглянул на Лили, которая сидела на одной из скамей. На ней был купленный им светло-розовый облегающий костюм. Рауль не знал, подойдет ли он ей, но он прекрасно сидел на ее стройной фигуре. Ее волосы были убраны в элегантный пучок. Лили нанесла на лицо скромный макияж, который подчеркивал нежный цвет ее лица, высокие скулы и глубину ее синих глаз. Раф стоял у алтаря и, казалось, немного нервничал. Реми еще не приехал, и никто точно не знал, приедет ли он вообще. Реми есть Реми.
Раф пару раз сглотнул, а потом повернул голову ко входу в церковь:
– Я немного нервничаю.
– Заметно.
Раф посмотрел на Рауля:
– Правда?
– Ты все время теребишь левый рукав. Это тебя выдает.
– Спасибо, что сказал.
Неожиданно на пороге церкви появился Реми и, поправляя свой галстук-бабочку, направился к ним:
– Ну что, ребята, заждались?
– Рад тебя видеть, – сказал Раф.
Реми ответил ему одной из своих знаменитых улыбок:
– Привет, Рауль. Хорошо выглядишь. Уже ходишь?
Рауль криво улыбнулся:
– Почти.
Заиграл орган. Послышались звуки "Канона" Пахельбеля в ре-мажор.
– Вот и невеста… – Голос Рафа прервался от волнения.
Рауль взглянул на Поппи, идущую вдоль прохода. Она смотрела только на Рафа. Ее лицо светилось любовью и восторгом от происходящего. Он почувствовал боль в груди. Увидит ли он когда-нибудь в глазах своей будущей невесты ту же глубину чувств?
– Дорогие возлюбленные, мы собрались сегодня здесь…
Священные обряды являются одной из форм пыток. "Любить и оберегать… В богатстве и в бедности… В болезни и в здравии…" Понимает ли его брат, на что он подписывается? А Поппи? Отношения между людьми могут преодолеть далеко не все. Это слишком – просить кого-то быть рядом с тобой несмотря ни на что. Иногда судьба играет с нами злые шутки. Может ли он попросить Лили пройти с ним через все это? Он не знает, что случится с ним через неделю, через месяц, что уж говорить обо всей жизни. Будет ли честно с его стороны связывать ее обязательствами в столь неопределенной ситуации?
– Можете поцеловать невесту.
Рауль был счастлив за Рафа. Он замечательный брат и заслуживает счастья после всего того, что сделал для Рауля и Реми. Он всегда был для них связующим звеном, жертвовал собственными интересами, а иногда и безопасностью, во имя семьи. Но все же так трудно быть здесь… сидя в инвалидном кресле. Рауль взглянул на жениха и невесту. Раф улыбался так, будто только что выиграл в лотерею. Улыбка Поппи светилась такой любовью, что Рауль даже начал немного завидовать. Он хотел, чтобы его тоже так любили. Любит ли его Лили так же сильно? Стоит ли ему рискнуть и выяснить это?
Зал взорвался аплодисментами, когда жених и невеста шли к выходу из церкви уже как муж и жена. Завершая свадебную процессию, Рауль чувствовал на себе взгляды всех присутствующих. Со всех сторон мелькали вспышки камер, слышались щелчки затворов. Его фотографии завтра напечатают все газеты Европы. От этой мысли ему становилось плохо. О чем он думал, согласившись прийти сюда? Реми справился бы с ролью шафера не хуже, а может, даже лучше, ведь он, по крайней мере, может стоять рядом с женихом. Он взглянул на Лили, проезжая мимо ее скамьи. Она покусывала нижнюю губу и выглядела сосредоточенной, обеспокоенной, неуверенной. Он поговорит с ней позже, когда они будут одни. Он спросит ее, любит ли он его так же, как Поппи любит Рафа. Он должен это знать.
– Я мечтала познакомиться с вами, – сказала Поппи, крепко обнимая Лили. – Раф рассказал мне о том, как вы помогли Раулю. Я не могу описать, как для нас обоих важно видеть его здесь. Мы думали, он не придет. С самого начала он был так категорически настроен.
– Иногда он очень упрям, особенно когда вобьет себе что-нибудь в голову.
Поппи заговорщицки на нее взглянула:
– Это общая черта всех Кафарелли. Поверьте, уж я это знаю. Вы знакомы с Витторио, их дедом?
Нет. Я видела его на церемонии, но мы не разговаривали.
– Лучше вам с ним не сталкиваться. Он способен вывести из себя даже такого терпеливого человека, как я. – Поппи вздрогнула, а затем широко улыбнулась, увидев Рафа: – Привет, дорогой.
Раф поцеловал ее в губы:
– Привет, та chérie. Нам не пора уезжать? Пожалуйста, скажи, что пора. У меня уже болит лицо от такого количества улыбок.
Поппи улыбнулась, беря его под руку:
– Мы никуда не уедем до тех пор, пока не станцуем свадебный вальс. По-моему, музыканты уже начали играть. – Она повернулась к Лили и улыбнулась: – Вы нас извините? Кажется, наш выход.
Когда начался свадебный вальс, Рауль пил уже третий бокал вина. Ему чертовски надоели эти улыбающиеся лица. Раф и Поппи начали танцевать. Они двигались вместе так слаженно, так красиво. Раф выглядел сильным и уверенным в себе, Поппи – женственной и грациозной. Рауль подумал о том, что никогда не сможет станцевать свадебный вальс. Эта мысль пронзила его словно удар молнии. Если он не может быть нормальным шафером, как же он сможет когда-нибудь стать нормальным женихом? Рауль отъехал подальше от танцпола и вдруг услышал разговор двух женщин, сидящих за одним из столов. Он замер. Каждый мускул в его теле напрягся.
– Неужели та худенькая темноволосая девушка – новая любовница Рауля Кафарелли?
– Она совершенно не похожа на предыдущую.
– Я слышала, она его физиотерапевт, – сказала первая женщина.
– Видимо, он больше похож на своего деда, чем его братья.
Рауля начало мутить. Какой кошмар! Его сравнивают с их дедом.
Вторая женщина цинично усмехнулась:
– Спать с прислугой – это в духе Витторио. Очевидно, эта девушка с Раулем только из-за денег. Конечно, он симпатичный и все такое, но разве кто-нибудь захочет остаток жизни возить своего мужа в инвалидном кресле?
У Рауля на лбу выступил холодный пот.
– Интересно, у него хотя бы стоит?
Женщины захихикали.
– Хотя, учитывая, сколько у него денег, мне было бы все равно. Ты только представь: драгоценности, дизайнерская одежда, не говоря уже о том потрясающем замке во Франции. Не жизнь, а сказка.
– Наверное, ты права, – согласилась другая. – Неудивительно, что она так в него вцепилась. Но как он узнает, любит она его или нет? Хотя, возможно, ему на это наплевать. Лучше уж быть с кем-то, чем одному, когда ты в инвалидном кресле. Мне его жаль. Я всегда считала, что он самый милый из всех троих…
Рауль с отвращением отвернулся. Все случилось так, как он и предполагал. О нем говорят, сплетничают, лезут в его жизнь. Что же будет, когда в прессе появятся все эти фотографии с церемонии? Инвалид, импотент, калека. Он стиснул зубы. Как он мог допустить это? Люди издеваются над ним, жалеют его.
Реми расхаживал рядом со стаканом виски в руке.
– Почему ты не там? Не хочешь увидеть их первый танец? Что с тобой?
Рауль наградил его испепеляющим взглядом:
– А ты почему не там? Почему не танцуешь? Никто не приглянулся?
– Одна из подружек невесты очень мила. По-моему, ее зовут Хлоя. Но Поппи предупредила ее обо мне, поэтому я и не пытаюсь. Что происходит между тобой и твоим терапевтом?
– Послезавтра она возвращается в Лондон.
– Почему?
– Потому что истекает срок нашего договора.
Реми нахмурился:
– Но ведь она тебе помогла. Тебе стало намного лучше. Ты столько времени провел в реабилитационном центре, и все безрезультатно, а она проработала с тобой всего четыре недели, и ты уже почти на ногах. Почему ты хочешь все бросить именно сейчас?
Рауль сжал губы:
– Полминуты простоять без поддержки – не значит снова встать на ноги. Возможно, я никогда больше не смогу ходить.
– Ты этого не знаешь. И никто не знает. Врачи говорят, что главное – уметь ждать. Возможно, на это уйдут месяцы, возможно – годы.
– В этом-то все и дело. Я не готов ждать.
– То есть ты собираешься вот так ее отпустить?
– Ей нечего мне предложить.
– Доминик и Этьен считают по-другому.
Рауль сердито прищурился:
– Только не говори, что ты сплетничал обо мне с прислугой.
– Они ведь тебе как семья. Они заботятся о тебе.
Я им плачу не за то, чтобы они обо мне заботились.
– Так же как и Лили Арчер. Но она все равно заботится.
– Да что ты знаешь? – сказал Рауль. – Ты ведь даже ее не видел, а если и видел, то только мельком.
– Это правда. Но я разговаривал со всеми, кто ее знает. Она такая же, как Поппи – добрая, милая и щедрая. Не могу поверить, что ты настолько глуп, чтобы уйти от такой девушки, как она.
– Ты ничего не забыл? – Рауль гневно посмотрел на брата. Я не могу уйти от нее. Я не могу уйти от кого бы то ни было.
Реми со звоном поставил стакан с виски на стол:
– Ты разобьешь ей сердце. Советую очень хорошо подумать, прежде чем что-либо предпринимать.
Рауль цинично усмехнулся:
– Не могу поверить в то, что слышу это от тебя. Ты ничего не путаешь? Я не помню, чтобы ты встречался с одной женщиной больше недели. Да ты разбиваешь по пятьдесят два сердца в год. Разве не так?
Реми сердито посмотрел на брата:
– Мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе.
– Я знаю, что делаю.
– Все так думают…
По выражению лица Реми Рауль сразу заподозрил неладное.
– У тебя все в порядке?
– Конечно. – Реми как-то неестественно улыбнулся. – Все просто прекрасно.
– Раф сказал, ты ведешь дела с Генри Маршандом.
– У меня все под контролем.
– Уверен?
– Уверен.
Но Рауля это не убедило. Что-то в выражении лица Реми его беспокоило. Генри Маршанд – очень хитрый человек, безжалостный и коварный. За хорошую цену он способен продать даже собственную бабушку. Ближайшая его родственница – его дочь Анжелика, и лишь одному Богу известно, сколько она стоит. Рауль лишь надеялся на то, что Реми не будет тем, кто заплатит эту цену.
– Если захочешь поговорить…
Реми похлопал его по плечу:
– Мне пора. Еще нужно кое с кем увидеться, заключить пару сделок.
– Что? Ты не дождешься момента, когда невеста будет бросать букет?