Но именно так сказанные им вчера слова должны были прозвучать для Зои. Митч тихо выругался.
– Прошлой ночью мы сами себя обманывали, говоря о том, что сможем продолжать наши отношения. Но те барьеры, что были между нами, никуда не делись. И они непреодолимы. – Ее голос дрогнул.
– Не согласен. Мы можем…
Зоя подняла руку, обрывая его:
– Ничего не говори. Я уже приняла решение. В любом случае, даже если бы ты предложил нечто большее, чем "дружбу с привилегиями", я бы все равно не вынесла публичности. Для такого человека, как я, это настоящий ад.
– Но вчера вечером…
Зоя перебила его:
– Нам нужно каждому пойти своей дорогой, извини.
Ее слова звучали так, словно она долго репетировала, как отфутболить Митча. С того момента, едва за ним закрылась утром ее дверь. Поэтому Зоя выглядит такой измученной?
Митч сжал в кулаки вытянутые по швам руки.
– Я удивлен. И разочарован.
А еще он был зол, как черт.
– Я много об этом думала… с прошлой ночи.
– Значит, вот как обстоит дело? Между нами все кончено, даже не успев начаться?
Зоя молча кивнула. Взгляд ее был печален.
– Тогда и говорить нам больше не о чем. – Митч повернулся и вышел вон. Зоя даже не попыталась его остановить.
В груди Митча бушевала такая буря чувств, что он даже не помнил, как доехал до шоссе, ведущего в аэропорт.
Да что происходит? Почему чувства Зои к нему так резко изменились?
Но ничего не поделаешь. Придется забыть эту женщину, раз невозможно убедить ее в том, в чем сам уверен: захоти они оба приложить усилия, между ними могли бы сложиться замечательные отношения.
Руки крепче сжали руль. Что-то в их последнем разговоре смущало Митча. Ему показалось, что Зоя чем-то напугана: взгляд устремлен в пол, плечи сгорблены. Она напомнила ту Зою-подростка, которую он когда-то обидел. Но ведь сейчас он не сделал ей ничего плохого!
Наверное, что-то случилось, а Зоя по непонятной причине скрыла это от него. Он вспомнил ее ответ про то, что врач на первом же приеме исключил возможность тропического заболевания. Но ведь для того, чтобы исключить этот диагноз, необходимо затратить несколько дней на проведение анализов.
Чем больше Митч об этом думал, тем больше убеждался, что Зоя скрыла от него что-то серьезное.
До регистрации на рейс в Испанию у него еще есть несколько часов. Митч развернулся и поехал обратно.
Глава 14
Едва Митч ушел, Зоя начала сомневаться, правильно ли поступила, решив скрыть от него свою беременность.
Абсолютно не зная, что делать, она мерила шагами квартиру, пока не начала кружиться голова. Казалось невероятным, что всего за несколько часов ее мир перевернулся с ног на голову: она узнала, что беременна, и потеряла Митча, едва обретя его.
Зоя рухнула на диван. Эйнштейн, ее кот, мрачно на нее взглянул, но позволил хозяйке крепко прижать себя к груди.
– Что мне делать? – спросила Зоя кота, поглаживая его спину. Она часто разговаривала с ним. Эйнштейн превосходно умел выслушать, пусть даже отвечал он только редкими возгласами "мяу". – У меня будет человеческий котенок, и я не знаю, как мне быть.
Ее слова эхом отозвались в пустой комнате, подчеркивая ее одиночество. Эйнштейн замяукал.
Зоя считала, что чем-то этот кот похож на нее. Когда-то он был бездомным и слонялся по парковке у складов. С помощью терпения и консервов из тунца Зоя приручила его и, выяснив, что кот ничейный, взяла его к себе.
Зоя тоже с семнадцати лет жила одна, полагалась лишь на свои силы – окончила университет, занялась собственным бизнесом.
Она научилась самостоятельно решать все проблемы, но к неожиданной беременности и необходимости воспитывать ребенка оказалась совершенно не готова.
Как бы ей хотелось, чтобы ее родители были сейчас с ней рядом!
Может, следовало все же признаться Митчу? Ведь у него есть право знать, что он станет отцом.
Зоя кинула взгляд на часы. Митч уехал не так давно. Можно еще успеть позвонить ему и попросить вернуться или встретиться с ним в аэропорту.
Но тут Зоя вспомнила, что не знает номера его телефона. А еще не знает, рейсом какой авиакомпании вылетает Митч.
Кажется, она упустила шанс сказать ему лицом к лицу о своей беременности.
Зоя вздохнула и зевнула, чувствуя себя слабой и измученной.
– Подвинься, Эйнштейн, – сказала она коту и растянулась рядом с ним на диване.
Мысли ее обратились к будущему ребенку. Интересно, как он или она будет выглядеть? С ее черными волосами и с зелеными глазами Митча? Зоя улыбнулась и положила руку на пока еще плоский живот. Но, уже проваливаясь в сон, она подумала, как были бы рады внуку или внучке ее родители, и по лицу ее покатились слезы.
Зоя проснулась оттого, что кто-то настойчиво звонил в дверь. Только бы это был не клиент!
Она встала с дивана, провела пальцами по волосам и вытерла растекшуюся под глазами тушь.
– Иду!
Увидев Митча, Зоя сперва решила, что у нее галлюцинация, и потерла глаза ладонью. Но он по-прежнему стоял перед ней с мрачным лицом.
Митч вернулся!
– Но ты ведь должен быть в аэропорту! – выдавила Зоя.
– Я не уеду, пока не узнаю всей правды.
– Я… Я хотела тебе… Но у меня нет твоего телефонного номера и… – Слова застряли у нее в горле, лицо Митча начало расплываться перед глазами. Голова закружилась, затошнило. Она вцепилась пальцами в дверной косяк, и словно издалека до нее донесся голос Митча:
– Зоя! Я держу тебя…
Он отнес ее в приемную, усадил в кресло, принес воды и велел пить ее маленькими глотками.
Когда Зоя немного отпила из бумажного стаканчика, Митч, прищурившись, спросил:
– Так ты расскажешь мне, что происходит?
Зоя слабо кивнула.
– Значит, есть какая-то проблема?
Она кивнула снова.
– Я так и знал.
– Я… Извиняюсь за то, что… этим утром… как я с тобой… – с трудом произнесла Зоя.
– Как давно ты не ела?
– Думаю, с прошлого ужина…
– Сиди тут и пей воду. А я принесу тебе что-нибудь поесть.
Он отправился на кухню, и скоро оттуда поплыл аромат поджаренного хлеба. Митч вернулся с двумя тостами. Зоя ощутила голод.
– Спасибо тебе, Митч, за заботу. Я чувствую себя уже лучше.
– Судя по твоему прохладному тону, ты прогоняешь меня? Но я не уйду. Я же сказал, что не успокоюсь, пока не выясню, в чем дело.
Митч почувствовал облегчение, увидев, что щеки Зои снова порозовели. Она напугала его своим обмороком.
Митч понимал, что ему нужно сесть в самолет и улететь в Мадрид, но он однажды уже оставил Зою без поддержки тогда, в школьном детстве, и не мог снова так поступить.
Кого он обманывает? Ни к одной женщине он еще не испытывал таких чувств. Зоя разбудила в нем потребность защитить ее, и Митч решил остаться с ней, чего бы это ему ни стоило.
– Ты сказала, что отменила все деловые встречи на сегодня.
– Да.
– Хорошо. Потому что сейчас я заберу тебя туда, где ты сможешь отдохнуть. И мы поговорим без всякого притворства и недомолвок.
Зоя сжала подлокотники кресла.
– Ты меня забираешь? О чем это ты?
Митч обвел рукой ее квартиру:
– Все это мешает нам. Сидней встает между нами, словно некий барьер. Я думал, мы смогли пробить в этом барьере брешь прошлой ночью, вернуться к тем отношениям, какие у нас были на Бали. А теперь вижу, что это не так. Но я не отпущу тебя без боя. Если бы это было возможно, я бы полетел сейчас с тобой обратно на Бали. Но я не могу этого сделать, а потому отвезу тебя в другое место.
Она подняла на него глаза:
– Ты меня похищаешь?
– Можешь назвать это так.
Зоя улыбнулась:
– Мне нравится эта идея.
Она встала с кресла, и Митч заботливо поддержал ее под локоть.
Зоя нахмурилась:
– Но как же Мадрид? Разве ты не должен туда вернуться? Я беспокоюсь, что…
– Позволь мне беспокоиться об этом, – перебил ее Митч. – Я могу вернуться в понедельник. Для этого я должен улететь завтра вечером. До завтрашнего обеда я собираюсь продержать тебя в своей берлоге похитителя. И там либо мы с тобой выясним все…
– Либо?..
– Либо расстанемся навсегда.
Она замерла. Наступила такая тишина, что стало слышно, как тикают часы.
– Ладно, – согласилась наконец Зоя. – Но, надеюсь, ты не собираешься затыкать мне рот, связывать руки и укладывать в багажник своей машины?
Митч рассмеялся. Зоя выглядела такой изможденной, но ее боевой дух остался при ней.
– Я бы не посмел так поступить.
– И куда ты меня повезешь?
– На пляж Палм-Бич.
Лицо Зои просияло.
– Я люблю это место! Хотя была там всего несколько раз. Меня ни разу не похищали, поэтому я не знаю, что нужно взять с собой.
– Теплую одежду – у моря может быть холодно. И еще удобную обувь.
Эти сексуальные полусапожки вряд ли подойдут для прогулок по пляжу.
Митч сделал несколько звонков по "сотовому", одним из которых перенес дату вылета в Мадрид.
Зоя собралась за десять минут.
– А как же кот? – спросил Митч.
– Я оставила Луизе записку. Она за ним присмотрит.
– Рад, что нам не придется брать его с собой.
– Ты бы, если было нужно, взял с собой и Эйнштейна?
– Его зовут Эйнштейн?! Почему?
– Долгая история. Расскажу позже.
– Да, я бы его взял с нами. Я ничего не имею против кошек.
Зоя снова внезапно сникла.
– А ведь я до сих пор столького о тебе не знаю. Например, любишь ли ты кошек или собак…
– Поговорим об этом по пути на Палм-Бич. Кстати, я люблю и собак, и кошек. У нас в доме всегда были и те, и те. К сожалению, пока я живу в Испании, у меня нет возможности завести домашних животных.
Но поговорить в дороге так и не получилось, потому что, едва Митч проехал несколько кварталов, Зоя крепко уснула.
Глава 15
Надо же было умудриться проспать почти всю часовую поездку до Палм-Бич – самого северного из пляжей Сиднея! Зоя, проснувшись, разозлилась на себя. Ведь у них с Митчем слишком мало времени на общение, чтобы зря его терять.
Чувствуя себя еще немного сонной, она наблюдала за Митчем, уверенно ведущим машину. Вот бы узнать, о чем он сейчас думает!
– Как быстро мы доехали, – произнесла она, и Митч кинул на нее короткий взгляд:
– А! Леди, вы проснулись!
– Я проспала всю дорогу. Надо было меня разбудить.
– Чтобы поговорить о том, люблю ли я собак и кошек? – улыбнулся Митч.
– Ну да, о чем-то подобном. – Вообще-то Зоя собиралась плавно перейти к разговору о детях.
– Тебе нужно было поспать. Как себя чувствуешь?
– Уже лучше. – Зоя потянулась. – Спасибо.
– Мы уже почти доехали.
– Вижу. Сто лет здесь не была. Я – городская девчонка, не часто пересекала Харбор Бридж.
– А я с родителями пару раз приезжал сюда на каникулы. У нашего знакомого был тут дом.
– Здорово.
– А мы жили недалеко от центра Сиднея, в Ньютауне. Мои родители редко выбирались за город, предпочитая проводить время в кафе. Они были музыкантами, творческими людьми. Но когда я подросла, ездила с друзьями на пляжи восточного предместья.
– А я всегда был парнем с северного побережья. Здесь я научился кататься на серфе – меня научили старшие братья.
– И разумеется, ты в первый же день начал кататься лучше них.
– Верно. Не очень-то это их обрадовало. Но так всегда было в нашей семье: я был силен мускулами, а братья – мозгами. Вышло, как и планировали мои родители: теперь у них есть личный врач, а также персональные адвокат и банкир в лице моих братьев.
– А еще – один из лучших в мире спортсменов, – напомнила Зоя.
– Да, они очень гордятся моими успехами. Родители всегда поддерживали меня во всех начинаниях.
– Но почему они решили, что у тебя нет способностей к учебе?
– Наверное, рано подметили, кто из их детей к чему более склонен.
– Но ты ведь очень умный. Я это точно знаю. Ты даже написал тогда, десять лет назад, вполне приличное стихотворение.
– Это за которое мне поставили жирный "неуд"?
– И с чего та учительница решила, что ты откуда-то списал то стихотворение?
– Хочешь сказать, что оно было настолько плохим?
– И вовсе оно таким не было. Просто учительница не поняла твоего сравнения целей в жизни с голами в футболе. Там были прекрасные метафоры…
– Оно было ужасным, Зоя, согласись.
– Для того чтобы заработать хорошую оценку, от тебя не требовалось создать шедевр. Мне этот стих понравился – и точка.
Митч снова кинул на нее взгляд:
– Спасибо тебе за то, что поддержала меня тогда. Я этого не заслуживал.
Зоя остановила его, вскинув руку:
– К чему опять об этом вспоминать?
– А ведь меня приняли в университет. Я тебе говорил об этом?
– Нет. Это же здорово!
– Но, разумеется, я не собирался учиться. С тех пор как мой дед отвел меня на первый в моей жизни матч в Лондоне, единственное, чем я хотел заниматься, – это играть в футбол. А документы в университет я подал лишь для того, чтобы доказать, что я могу туда поступить.
Доехав до южной оконечности пляжа, Митч свернул и подъехал к простому, но элегантному двухэтажному дому с огромными окнами, окруженному тропическими садами. Он прекрасно вписывался в этот район, где селились богачи и знаменитости.
– Это дом знакомого твоих родителей? – спросила Зоя. – Он изумительный!
– Нет. Это мой.
– О! – удивилась Зоя. Митч никогда не упоминал о том, что у него есть собственное жилье. Впрочем, она и не спрашивала об этом.
Митч открыл дверь машины перед Зоей, а затем достал их сумки из багажника.
– Эта берлога похитителя выглядит шикарно, – заметила Зоя.
– Думаю, тебе понравится находиться тут в плену, – с улыбкой ответил Митч.
На лифте они поднялись из гаража на второй этаж. Пройдя через просторную гостиную, Зоя через стеклянную дверь вышла на террасу с бассейном, за которой открывался потрясающий вид на океан.
Зоя повернулась к Митчу:
– Ты простишь меня, если я отреагирую лишь восклицанием? Ух ты! Не могу подобрать других слов. Целый день могла бы смотреть на этот вид.
– Из-за него я и купил этот дом.
– Но и сам дом тоже хорош.
Интерьер, современный и стильный, похоже, был разработан профессиональным дизайнером. В оформлении преобладали белый и синий цвета, морская тема. И при этом создавали уют такие вещи, как пара обшарпанных весел, стеклянный бакен, обвязанный старой веревкой, крошечные деревянные копии рыбацких лодок. "Какое замечательное место для семьи с детьми", – подумала Зоя, скидывая пальто.
– Классный дом, правда? – спросил Митч. – Я купил его вместе со всей мебелью довольно дешево, во время падения цен на недвижимость.
Зоя понимала, что "довольно дешево" все равно означает несколько миллионов долларов.
Митч, похоже, очень богат. Гораздо богаче, чем она думала. А судя по опыту работы с клиентами, все богатые люди очень не любят, когда кто-то пытается отхватить у них часть их состояния. Например, девчонка, забеременевшая во время курортного романа и желающая сорвать на этом куш.
Оставалось надеяться, что Митч поверит в ее намерения провести с ним ту ночь на Бали лишь из желания побыть с ним рядом.
Митч показал Зое дом. Из окон всех четырех спален был виден океан.
Митч внес вещи Зои в самую большую спальню с огромной кроватью и роскошной ванной комнатой и сказал:
– Я поставлю твою сумку сюда.
Она улыбнулась:
– А куда ты поставишь свою сумку?
– Это зависит от тебя.
– Оставь ее здесь, пожалуйста, – ответила Зоя, не желая спать врозь, и вышла на балкон подышать соленым воздухом. Стайка разноцветных попугайчиков лори вспорхнула с ветвей гревиллеи, растущей у бассейна. Это место и в самом деле было замечательным.
Митч, сходив за своей сумкой, подошел к Зое и обнял ее, а она прижалась спиной к его груди, расслабившись в крепких объятиях.
Митч обнимает ее. Его дыхание шевелит ее волосы. Его тело прижимается к ней. Именно это нужно Зое. И сейчас, и в будущем. Но ей стало страшно, что она потеряет Митча, когда тот узнает, что она скрыла от него свою беременность.
Митч прижимал к себе Зою, и ему не хотелось ее отпускать ни из своих объятий, ни из своей жизни. У них есть всего сутки на то, чтобы решить проблему, тревожащую Зою. Митч надеялся, что сможет помочь.
Он хотел быть с Зоей.
Чем больше они общались, тем яснее он понимал, что не сможет долго довольствоваться редкими встречами.
– Ну что, хорошая замена Бали? – спросил он, глядя, как и Зоя, на океан.
– О да! Летом тут, наверное, великолепно!
– Однажды я, наверное, приеду сюда летом. Обычно я не бываю в Австралии даже на Рождество.
– Так ты купил этот дом лишь ради вложения денег?
– Сначала это будет инвестицией. Потом станет домом. Когда закончится моя спортивная карьера. – Митчу было невыносимо даже думать о жизни без футбола.
– И чем ты планируешь заняться потом?
Митчу понравилось то, что Зоя, кажется, не осознает, что он к тому моменту будет обеспечен на всю оставшуюся жизнь.
– Подумываю над выпуском защитной амуниции для спортсменов: щитки, капы и прочее.
– Звучит неплохо. Ты по-прежнему будешь рядом со спортом.
– Меня сейчас волнует не будущее, а настоящее.
– Конечно, – упавшим голосом сказала Зоя.
Митч понял, что нужно попытаться воссоздать атмосферу, которая свела их вместе на Бали.
– Кукарекающих петухов и индонезийскую еду я тут тебе обещать не могу…
– И землетрясение тоже? – вставила Зоя.
– Но здесь тоже есть бассейн – даже больше и лучше, чем на Бали.
– С холодной водой?
– Вода в нем подогревается.
– Я никогда не купалась в бассейне, расположенном на террасе. Я не упаду вниз?
Митч засмеялся:
– Он огорожен бортиком. Здесь безопасно. В любом случае я буду рядом, чтобы ты не попала в беду.
– Правда? – спросила Зоя дрожащим голосом. Митч крепче прижал ее к себе, и они замерли в молчании.
– А кто подогревает тебе бассейн? – спросила наконец Зоя.
– Утром я позвонил смотрительнице и попросил это сделать. Она приглядывает тут за несколькими домами, чьи владельцы отсутствуют. Правда, в холодильнике только самое необходимое, но некоторые местные рестораны доставляют еду клиентам на дом.
– Значит, мы сможем получить "обслуживание в номер", как на Бали?
– Да, можем заказать обед прямо сейчас.
Зоя повернулась к нему лицом:
– Прежде чем мы это сделаем и прежде чем я переоденусь в бикини, я должна тебе кое-что сказать.
Митч затаил дыхание. Что он сейчас услышит?
Зоя взглянула на него широко распахнутыми глазами и призналась:
– Я беременна.