Даже не поклонившись, он повернулся и пошел прочь.
Лизи закричала ему вслед:
- Рори, подожди!
Но он не остановился. Вместо того чтобы войти в дом с черного входа через террасу, он свернул за угол и скрылся из вида.
Джорджи встала позади нее.
- Он любит тебя, - сказала она. - Поэтому так подавлен.
Лизи в удивлении повернулась к ней:
- Нет, ты ошибаешься!
Джорджи молча посмотрела на нее.
Глава 17
Любовница Уиклоу
Тайрел наблюдал из французских дверей, как Элизабет идет к дому, ведя Нэда за руку; ее сестра была с ними. Его сердце колотилось, и он не мог оторвать от нее взгляд. Она отпустила Нэда, и малыш побежал, перебирая пухленькими ножками, Элизабет ускорила шаг. Нэд упал лицом на лужайку, и Тайрел напрягся, готовый выскочить и помчаться к мальчику. Но Элизабет оказалась рядом с Нэдом почти в ту же минуту и помогла ему встать. Малыш выдернул руку и снова побежал. Элизабет, он видел, улыбалась, когда торопливо шла за ним.
Его сердце сделало серию странных кувырков.
Рэкс подошел сзади.
- Я слышал, она опустошила на днях свой кошелек, отдав все монеты, которые у нее были, бродяге, - сказал он. - И все же, как я понимаю, семья Элизабет довольно бедная, - добавил он.
Тайрел не отводил взгляда от окна. Элизабет теперь шла медленнее, разговаривая с сестрой, Нэд бежал впереди них. Мальчик остановился, стоя неподвижно и немного покачиваясь, и воскликнул:
- Мама!
Тайрел мог слышать, как Элизабет смеется и хлопает в ладоши. Он сказал брату, не отводя глаз от объекта его живого интереса:
- И где ты слышал эти разговоры?
Рэкс улыбнулся:
- От графини. Они вместе ездили в приют. Очевидно, мисс Фицджеральд добровольно работала там много лет.
Тайрел повернулся к брату:
- В самом деле?
- Да, в самом деле, - пробормотал Рэкс.
Тайрел должен был удивиться ее щедрости, но не удивился. Он уже знал о ее работе в прошлом в приюте Сент-Мэри, поскольку узнал о ней все некоторое время назад. Он знал ее репутацию: она была девушкой без кавалера, книжным червем, и все о ней были высокого мнения. До того, как вернулась домой, матерью внебрачного ребенка, изгоем графства. Это было так нехарактерно для нее, но он был слишком зол, чтобы думать об этом. Он был способен думать лишь о том, что его опять дурачат милой внешностью.
Но его не дурачили.
Не было другого мужчины.
Она не была незамужней матерью. Он был у нее первым. Он был в восторге, чувствовал триумф.
Тайрел понял, что снова смотрит на Лизи, не в состоянии отвести взгляд, его сердце бьется от желания и какого-то великого чувства, которое он не мог определить. Она опустилась на колени перед сыном, вдвоем с ним рассматривая цветок или, может быть, жука. Он слышал ее смех, добрый и милый, и обнаружил, что не может восстановить нормальное дыхание. Внешность вовсе не была обманчивой, с удовлетворением и облегчением подумал он. Она была милой, хорошей и доброй.
Прошлой ночью он сразу понял, что она девственница. Понял, как только начал заниматься с ней любовью.
Будь он лучше и благороднее, он прекратил бы лишать ее невинности. Но это знание лишило его последних остатков самоконтроля - у него была только одна нужда: обладать ею раз и навсегда.
Его восторг был почти диким и не знал границ. Он смотрел на нее с Нэдом и представлял Элизабет под ним в кровати, самую страстную женщину, которую он когда-либо встречал, самую желанную, которой он когда-либо обладал. Он улыбнулся, вспомнив ее глупые попытки скрыть свою девственность, ее беспокойство, когда он впервые пришел к ней в комнату, то, как она разлила на кровати вино.
Какая женщина станет отрицать свою невинность, притворяться куртизанкой и признавать ребенка, которого не рожала, своим сыном, разрушая свою репутацию и будущее?
Был только один возможный ответ. Элизабет любила Нэда - все могли это видеть, - и она отчаянно пыталась остаться его матерью. Это был очень храбрый поступок, поступок самопожертвования.
Он наблюдал, как Элизабет взяла Нэда на руки, улыбаясь от счастья, и с малышом, прижавшимся к ней, они с Джорджи скрылись в другом входе в дом.
Нэд - его сын?
Тайрел отвернулся от террасы и своего брата, пройдясь по комнате медленно и задумчиво; его сердце билось быстро и тяжело. Он же не был глупцом. Ему было понятно сейчас, что Элизабет - не мать Нэда, и ему было также ясно, что Нэд может быть его сыном. В конце концов, он заметил поразительное сходство, как и все вокруг.
Его сын. Он чувствовал странную уверенность в этом.
Это был замечательный, невероятный подарок. Он знал, что сейчас ему нужно быть осторожным, поскольку у него не имеется подтверждений, кроме его интуиции и подозрений, но он не мог.
Ему очевидно то, что произошло тогда. Куртизанка, надевшая костюм Элизабет на Хеллоуин, забеременела. Тайрел больше не думал, что Элизабет решила сыграть с ним в жестокую игру, - это было не в ее характере, так же как не могла она и забеременеть от незнакомца. Он представить себе не мог, что сам вызвал обмен. Однажды он, может быть, спросит ее, что произошло той ночью. Но это не имеет значения.
Он не мог понять, почему та женщина не пришла к нему, когда узнала, что беременна. Вместо этого она пришла к Элизабет. И он жалел, что Элизабет тогда не пришла к нему. Вместо этого она забрала ребенка и признала его своим.
Возможно, она и не рожала его, но была его матерью во всех смыслах, и это было и благословение и чудо одновременно. Она не была расчетливой мошенницей, хладнокровной лгуньей или первоклассной аферисткой. Она была застенчивой, милой, доброй, девушкой без кавалеров, и только странный поворот судьбы поставил ее в такое компрометирующее положение.
Он бесконечно уважал ее храбрость и восхищался самопожертвованием.
- Наконец-то ты смотришь на своего сына, словно веришь, что он твой, - заметил Рэкс.
Тайрел не растерялся.
- Я никогда не говорил, что не верю, что он моя кровь и плоть.
Рэкс недоверчиво посмотрел на него:
- Я слышал, ты сегодня уезжаешь в Пейл.
Тайрел обернулся:
- Да. И знаю, что ты хочешь спросить, поэтому скажу тебе: они едут со мной.
- Под словом "они", я полагаю, ты подразумеваешь мисс Фицджеральд и своего сына?
- Да. А теперь извинишь меня?
Прежде чем он успел повернуться, Рэкс схватил его за руку:
- Я не подниму эту тему снова. Но мисс Фицджеральд очень добрая молодая леди и заслуживает большего, чем просто стыд, который ты на нее обрушил.
Тайрел резко выдернул руку, его переполняло чувство вины. Он торопливо пошел в холл, хорошо зная, что брат прав. До того как он лишил Элизабет невинности, считая ее падшей женщиной с низкими моральными принципами, он не думал дважды о том, чтобы сделать его своей любовницей. Сейчас это заставило его задуматься.
Но что он мог сделать? Он уже навредил ей. Если бы он не был наследником, если бы был младшим сыном, он смог бы жениться на ней, ведь она это заслуживала. Сейчас в его голове стучало, и он чувствовал, что попал в ловушку. Он был следующим наследником Адара, и его долг не обсуждался. Его свадьба была оговорена, и он не мог оспорить это, даже если бы хотел. Тайрел даже видел Элизабет следующей графиней. Она была бы воспитанная, добрая, всеми любимая - он знал это всем своим существом.
Тайрел прислонился к стене, его грудь болела, а голова пылала. Его мысли были чистым предательством, и он знал это. Сейчас, больше чем прежде, его курс был определен. Нэд - его ребенок, а Элизабет - его мать во всех смыслах, кроме биологического. Он позаботится о них. Иметь жену и любовницу не идеально, но многие мужчины не стали бы думать об этом дважды. После прошлой ночи выбора не было. Он нуждался в Элизабет и отчетливо понимал это. И Нэд нуждался в ней тоже. Тайрел ходил по острию ножа. Сейчас он должен быть осторожным и осмотрительным. Элизабет заслуживает его уважения и защиты, но и леди Бланш тоже. А в будущем? Он напрягся от одной только мысли. После свадьбы он как-нибудь справится с жизнью на две семьи. Если другие мужчины смогли, значит, и он сможет.
Тайрел напрягся. Элизабет, Нэд и Джорджи вошли с противоположной стороны холла. Должно быть, она почувствовала его присутствие, потому что остановилась, посмотрев через плечо, увидела его и застыла.
Он подошел к ней и остановился перед ними, поклонившись; смятение исчезло.
- Вам понравился пикник? - вежливо спросил он, когда его сердце бесконтрольно колотилось в его груди.
Сейчас он мог думать только о том, чтобы взять Лизи в свои руки и отнести в постель.
Элизабет покраснела:
- Да, милорд, очень, спасибо.
Он перевел взгляд на Нэда, стоявшего рядом с Элизабет и строго смотревшего на него снизу вверх. Тайрел чувствовал эмоции ребенка, и его сердце так сильно наполнилось радостью, что в голову пришла только одна связная мысль.
- Мальчику нужно научиться ездить верхом, - сказал он.
- Ему всего лишь год, - начала Элизабет.
Тайрел улыбнулся, посмотрев в ее широко раскрытые серые глаза и вспомнив, как они становятся цвета дыма, когда она достигает пика удовольствия.
- В его возрасте я ездил верхом. С отцом конечно же. С твоего разрешения, мне бы хотелось сделать то же самое, когда мы приедем в Уиклоу.
Элизабет, казалось, не верила.
- Конечно же, милорд.
- И ты, естественно, можешь присоединиться к нам, - добавил он.
Она застенчиво улыбнулась ему:
- Я так не думаю, милорд.
Он был удивлен и даже обижен.
- Ты отказываешь мне? - спросил он, чуть не добавив: "После прошлой ночи?"
- Нет! - воскликнула она. Этот возглас напомнил ему о ее страстных криках прошлой ночью. - Я не умею ездить верхом. Если бы попробовала, я бы точно упала.
Тайрел рассмеялся и импульсивно взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. В тот момент, когда он держал ее ладонь, все мысли о верховой езде исчезли. Он невероятно быстро и безумно возбудился.
- Я научу тебя, - пробормотал он, думая обо всем, чему он хотел ее научить; ничего из того не относилось к лошадям. - Я научу тебя всему, что тебе нужно знать, если ты позволишь мне.
Она не дыша уставилась на него, ее щеки порозовели.
- Вы можете учить меня чему угодно, милорд, - прошептала она, а затем опустила ресницы.
Тайрела колотило от еще большего, чем когда-либо, желания. Он отпустил ее руку - это было непросто - и поклонился.
- До полудня, - отрывисто проговорил он.
Лизи не ответила.
Поняв, что не поприветствовал ее сестру, он наконец кивнул ей. Затем присел и дотронулся до щеки Нэда. Он никогда не трогал его прежде и вздрогнул, переполненный эмоциями.
Это был его ребенок, его сын. Он знал это всеми фибрами своего существа, всеми биениями сердца.
Нэд улыбнулся ему.
Тайрел улыбнулся в ответ. Затем он выпрямился, понимая, что по щеке у него бежит что-то влажное и теплое, и встретил взгляд Элизабет, пристальный и удивленный. На одно мгновение они по-новому посмотрели друг на друга, и все, что он видел, были его жена и его сын.
Пока он не развернулся и не отошел от них, он не мог собраться с мыслями. Он был в ужасе.
Тайрел предпочел ехать верхом до Уиклоу, следуя рядом с каретой на красивом вороном коне. Он оставался в седле и сказал всего лишь пару фраз, но Лизи не возражала; у нее была Джорджи для компании, а также Нэд и Рози, и она была слишком взволнована. Проведя первую ночь в придорожной гостинице, они ехали большую часть дня. Поздно вечером их карета въехала в высокие чугунные ворота.
Лизи выглянула из окна. Пейл был знаменит своими роскошными домами, все были построены в прошлом столетии, когда ирландская и английская аристократия предпочитала жить в нескольких часах от Дублина, где тогда находилось правительство. Карета повернула на длинную дорогу, вымощенную белыми расколотыми ракушками. Лизи увидела впереди дом, и у нее захватило дыхание.
От дороги к дому вели зеленые лужайки и великолепные сады. Ослепительно-белый, в четыре или пять этажей, он стоял позади большого искусственного озера. Два крыла, почти такие же большие, как центральная часть дома, примыкали с каждой стороны. В середине озера был сложен огромный фонтан из известняка. Горы Уиклоу и ярко-голубое небо завершали безупречную картину.
- Это имение больше, чем "Адар", - с благоговением проговорила Джорджи. - Ему даже не пятьдесят лет. Я слышала, его построил дед графа.
- Он похож на дворец, - добавила потрясенная Лизи.
Здесь они будут жить? Это возможно? Это была резиденция для графа и графини, а не для кого-то классом ниже.
Джорджи улыбнулась Лизи:
- Ты можешь в это поверить? Это твой новый дом!
- Это наш новый дом, - ответила Лизи.
Они объехали озеро, обнесенное живой изгородью, которая так хорошо сочеталась с ним и была причудливой формы. Дорога стала прямой, и на расстоянии сотни ярдов лежал дом, передняя часть которого была подобна римской церкви. Теперь она могла видеть, как из него выбегают слуги. Весь персонал выстраивался поприветствовать сына их хозяина - мужчину, который однажды станет их лордом и хозяином, следующим графом Адаром.
Лизи откинулась на бархатную спинку сиденья в карете. Что она делает? Она не жена Тайрела, а его любовница, и внезапно она отчетливо осознала это. Ее не должно заботить то, что подумают слуги, но она все равно беспокоилась. Она напомнила себе, что в "Адаре" к ней все были добры, но здесь все было по-другому.
Карета остановилась. Лизи посмотрела на Джорджи.
- Я приехала в "Адар" как гостья, - сказала она. - Это странно, Джорджи. Сейчас я его любовница! И, откровенно говоря, я решила забыть, что леди Бланш - его невеста, и вообще о ее существовании, поскольку только так могу быть счастливой.
- Может, будет лучше, если ты прекратишь думать о ней и будущем, - неуверенно произнесла Джорджи. - Ничего ведь не изменится? Я уверена, что он и сейчас представит тебя как гостью, - твердо добавила она.
Лизи знала, что Тайрел никогда не представит ее как любовницу, но скоро все узнают правду - если уже не узнали. Лизи очень хорошо знала, как быстро распространяются слухи. Когда станет известно о прибытии Тайрела, к ним начнут приходить гости. Она могла притвориться, что Бланш не существует, но они не могут жить здесь в полном уединении, и скоро вмешается реальность. Последние полтора дня она была так погружена в свои фантастические мечты, что не думала о том, какой будет ее настоящая жизнь. Внезапно она испугалась.
Но выбора не было. Поглощенная ощущениями, Лизи внезапно поняла, насколько все изменилось с того дня, как Тайрел переспал с ней. Она сейчас слишком любила Тайрела, чтобы отступать.
- Они ждут, когда мы выйдем, - сказала Джорджи, похлопав ее по руке. - Не бойся, Лизи.
Лизи улыбнулась сестре и вышла из кареты при помощи кучера. Тайрел здоровался за руку с джентльменом, который, как она поняла, был его дворецким. Она повернулась и взяла руку Нэда.
- Мама? - спросил он; ему было любопытно, где они сейчас.
- Мы поживем здесь некоторое время, - мягко сказала она; ее сердце быстро стучало.
Тайрел резко развернулся, словно прочел ее мысли. Он тут же улыбнулся, подойдя к ней, помедлил, встретившись с ней взглядом, затем взял Нэда на руки.
- Идем, - сказал он Лизи.
Она была ошеломлена. Тот факт, что он понесет Нэда, как будто он его отец, не укроется ни от кого. Тайрел ступил к шеренге ожидающих слуг, держа Нэда на руках.
- Приятно вернуться сюда, - произнес он. - Земля, кажется, в безупречном состоянии, и я уверен, что, когда войду в дом, я увижу, что и он содержится в таком же хорошем состоянии. Спасибо.
Лизи оглядела слуг. Должно быть, их около пятидесяти. Она увидела, как все они чуть заметно улыбнулись, и поняла, что они любят своего хозяина и очень ждут его похвалы.
- Мне бы хотелось представить мисс Элизабет Фицджеральд, - сказал он, по-прежнему держа на руках Нэда. - Мисс Фицджеральд останется здесь на какое-то время в качестве моей гостьи. Каждое ее желание должно исполняться.
Зазвучал шепот понимания, и на нее уставились пятьдесят пар глаз.
Лизи приказала себе не придавать значения его фразе "на какое-то время". Но подразумевал ли он на самом деле то, что хотел сказать? У нее будет все, о чем она попросит?
Казалось, Джорджи думала так же, поскольку пихнула ее под ребра, широко раскрыв глаза.
- Ее сестра, мисс Джорджина Фицджеральд, также будет гостить у нас. - Тайрел улыбнулся слугам. - И сейчас я хочу представить своего сына, - сказал он. - Эдвард Фицджеральд де Уоренн.
Лизи выдохнула. Джорджи схватила ее за руку, чтобы помочь сохранить равновесие. Шепота удивления не последовало, но все уставились на Нэда. Никакого заявления не могло быть сделано с большей целью, потрясенно подумала она. Тайрел наконец публично и окончательно признал своего сына. Он только что заявил, что она мать его ребенка, и он сделал больше, чем просто назвал ее своей любовницей. Он дал ей огромное положение и огромные права.
- Элизабет?
Он повернулся к ней, жестом приглашая подойти.
Лизи почувствовала, как все снова уставились на нее. Она не могла представить, что он скажет или сделает после этого. Ей удалось подойти. Он улыбнулся и передал ей Нэда.
- Ты можешь выбрать, какая комната лучше всего подходит нашему сыну, - сказал он, понизив голос. - Но я предпочитаю, чтобы ты жила в западном крыле, где комната хозяина.
Это не было командой. В его глазах был вопрос.
Лизи уставилась на него, не в состоянии отвести взгляд, и ее глаза наполнились слезами счастья. Как она могла отказаться, когда она так его любит? Это было то, чего хотело ее сердце, больше, чем что-либо еще.
- Я не могу возражать, милорд, - отрывисто прошептала она.
Он прикоснулся к ее щеке, поймав слезу:
- Я хочу сделать тебя счастливой. Если я причина твоих слез…
Лизи схватила его руку, прижав к своей щеке.
- Вы делаете меня очень счастливой, - удалось выговорить ей.
Тайрел улыбнулся:
- Смайт, ты можешь показать мисс Фицджеральд крыло хозяина. Ее сестра будет жить в восточном крыле. Пожалуйста, убедитесь, что у мисс Фицджеральд и ее сестры есть все необходимое.
Дворецкий, высокий, опрятно одетый мужчина, поклонился:
- Конечно, сэр.
- О, ты должен знать, что мисс Фицджеральд любит печь, - запоздало добавил Тайрел. - У нее должен быть доступ к кухне. Убедитесь, что у нее есть все ингредиенты, которые ей нужны.
Дворецкий посмотрел с изумлением, но быстро пришел в себя.
- Конечно, милорд.
Лизи ахнула. Откуда Тайрелу известно, что она любит печь?
Он улыбнулся ей.
- Я все еще жду, когда ты что-нибудь испечешь, - прошептал он. - Мне нравится вкус шоколада.
- Вам нужно только сказать, - с трудом ответила она.
На ум пришло, как она угощает его дюжиной конфет: одной за одной, в свете луны, без одежды, в их кровати.
Он поклонился:
- Я возвращаюсь в библиотеку, Элизабет. Мне нужно просмотреть очень много документов, чтобы быть готовым вернуться в казначейство на следующей неделе.
Лизи кивнула:
- Конечно.
Ее сердце бесконтрольно забилось.