- Мой господин, я сама найду дорогу домой, спасибо. Спасибо вам за все. Вы такой галантный, такой добрый! - Она знала, что не должна продолжать, так как он поднял брови в удивлении, но не могла остановиться. - Но ваша репутация превосходит вас конечно же! Все знают, как вы благородны. Вы спасли мне жизнь. Я в большом долгу перед вами. Мне бы так хотелось отблагодарить вас, но как? Спасибо вам большое!
Сейчас было видно, что он удивлен.
- Не нужно благодарить меня, мадемуазель. И я провожу вас, - сказал он таким твердым голосом, что стало ясно, что он аристократ высшего порядка и привык к тому, чтобы все немедленно подчинялись ему.
Лизи закусила губу, тайно желая позволить ему проводить себя домой.
- Я иду в Сент-Мэри, - соврала она. - Это как раз вниз по улице.
- Понятно. И все-таки я провожу вас и посмотрю, чтобы вы вошли в здание. Возражения не принимаются.
Лизи медлила, но его взгляд говорил ей, что у нее нет выбора, поэтому она взяла его за руку. Ее охватила новая волна дрожи, заставив забыть о страхах и беспокойствах. Она знала, что должна скромно опустить глаза, но не могла оторвать восторженного взгляда от его лица. Он был так красив - она никогда не видела мужчины красивее и привлекательнее. Она очень хотела ему об этом сказать - и еще о многом другом.
Он говорил очень мягко - почти соблазнительно.
- Ведите.
Она потупила взгляд, когда они не спеша пошли к монастырю.
- Извините. Просто… вы такой крас… такой добрый, - прошептала она, с трудом сдержав свои настоящие чувства.
Казалось, он удивился.
- Доброта имеет мало общего со спасением леди из беды. Любой джентльмен поступил бы точно так же.
- Я так не думаю, - ответила она, осмелившись посмотреть на него. - Не многие джентльмены смогли бы броситься в грязь, рискуя жизнью, чтобы спасти незнакомую женщину на улице.
- Значит, вы не очень высокого мнения о мужчинах? Но я не могу вас винить в этом, особенно после сегодняшнего дня.
Она пришла в глубокое волнение оттого, что разговаривала с ним.
- Мужчины со мной никогда раньше не обращались так хорошо, сэр. - Она помедлила, а потом решила говорить правду: - Честно признаться, многие мужчины даже не замечают меня. Я сомневаюсь, что меня кто-нибудь вообще спас бы, если бы вас не было здесь.
Он очень пристально посмотрел на нее:
- Тогда я сожалею, что с вами так плохо обращались в прошлом. Я не могу этого понять. В самом деле.
Неужели он только что сказал, что никогда бы не смог ее не заметить? Он был почти рыцарь.
- Вы такой галантный, такой добрый и смелый - и красивый, - пылко произнесла она.
И, поняв, что сказала, смутилась.
Он тихо рассмеялся.
Лизи почувствовала, как горят ее щеки, и опустила взгляд.
Они медленно подошли к дверям монастыря. Повисло молчание. Лизи хотелось ударить себя за такое ребяческое поведение.
Он нарушил молчание, галантный, как и прежде.
- А вы храбрая женщина. Многие леди попросту растерялись бы, или у них началась бы истерика от такого приключения, - проговорил он, притворяясь, что не слышал ее лести.
- Слезами тут вряд ли поможешь, - сглотнула Лизи.
Она бы расплакалась сейчас, подумалось ей. Они застыли у дверей, и она чувствовала, что он смотрит на нее. Она медленно подняла глаза.
- Мы пришли, - тихо сказал он, встретившись с ней взглядом.
- Да, - согласилась Лизи.
Внезапно ей очень захотелось продлить эту встречу. Она облизнула губы и выпалила на одном дыхании:
- Спасибо большое за галантное спасение, мой господин. И мне очень хочется отблагодарить вас однажды.
Его улыбка исчезла.
- Не стоит благодарности. Это был мой долг - и удовольствие, - очень мягко сказал он.
Огонь в ней разгорелся с новой силой. Они стояли лицом к лицу, всего лишь в нескольких дюймах друг от друга. Деревянные здания по обеим сторонам улицы исчезли. Лизи закрыла глаза. Его руки обхватили ее, когда он крепко прижал ее к себе. Она ждала, чуть дыша, когда он наклонился поцеловать ее в губы.
Над ее головой раздался звук колокола в часовне, сообщающего о наступлении дня. Его вибрирующий звук вернул Лизи в реальность. Она поняла, что стоит на дороге с Тайрелом, как раз в подходящем месте, и он опять смотрел на нее так пристально, словно знал ее тайные мысли.
Она молилась, чтобы он ни о чем не догадался.
- Я должна идти! Спасибо! - сказала она, повернувшись и бросилась в открытую дверь.
- Постойте. Минуточку… - начал он.
Но Лизи уже была в безопасности монастыря, почти не сожалея о встрече.
Глава 2
Маскарад
Анна уже оделась к балу, когда Лизи вошла в их общую спальню. Лизи была невероятно взвинчена. Она еще не отошла от вчерашней встречи с Тайрелом де Уоренном и с трудом могла поверить в то, что случилось. Сотни раз вспоминая тот вечер, она пришла к выводу, что вела себя как глупый влюбленный ребенок и он понял, как она влюблена. Она была не уверена, что осмелится пойти на бал. Однако не могла огорчить маму.
Лизи, вернувшись вчера домой, разыграла головную боль и, не сказав никому о встрече, пошла в свою комнату. Она застыла у двери, собираясь спросить совета у Анны. Но Анна выглядела так ошеломляюще красиво, что она тут же забыла все свои тревоги.
Анна стояла перед зеркалом, критично оглядывая себя со всех сторон, одетая в красное бархатное платье с глубоким вырезом в стиле Елизаветы, белым гофрированным воротником и гранатовой подвеской на шее. Никогда еще она не выглядела так мило. Было тяжело иметь такую красивую сестру, пока взрослеешь. Даже когда она была ребенком, Анне все постоянно делали комплименты, а Лизи игнорировали или просто гладили по голове. Мама конечно же очень гордилась тем, что у нее такая красивая дочь, и хвалила Анну всем, кто слушал. Лизи не завидовала - она любила сестру и гордилась ею, но всегда чувствовала себя некрасивой и никому не нужной.
Было так же трудно быть сестрой Анны, когда ты молодая женщина, потому что, если они гуляли в городе, все было точно так же. Британские солдаты бегали за Анной, пытаясь узнать ее имя, но Лизи всегда оставалась невидимкой - пока один из мужчин не решил попросить ее о помощи завоевать внимание Анны. Лизи играла роль свахи для сестры столько раз, что сбилась со счета.
Ирония заключалась в том, что Лизи была похожа на свою старшую сестру, но каждая прекрасная черта Анны почему-то смотрелась очень посредственно на лице Лизи. Волосы Анны были медово-белыми и волнистыми от природы, в отличие от длинных медных локонов Лизи; ее глаза были пронзительно-голубые, глаза Лизи - скучно-серые; скулы Анны были выше, но более прямые и классические, а губы - полнее. И у нее была безупречная стройная фигура. Анна заставляла джентльменов оборачиваться и смотреть ей вслед. На Лизи никто так никогда не смотрел. Зато у нее, казалось, потрясающая способность растворяться в толпе.
Сейчас, с белым кольцом перьев, обрамляющих ее лицо, с невозможно тонкой талией, Анна была потрясающая. Она примеряла корсет, когда вошла Лизи.
Некоторые женщины ее возраста обвиняли Анну в самодовольстве. Лизи знала, что это неправда, но Анна могла производить такое впечатление, особенно когда другие завидовали тому, что все внимание достается ей. Кто-то из маминых друзей грубо отзывался о ней, называя ее распущенной. Но они тоже завидовали, потому что Анна могла заполучить любого поклонника, какого только пожелает, а их дочери не могли. Все потому, что она была такой беззаботной и веселой, а не распущенной или неправильной.
Сейчас Анна хмурилась, недовольная какой-то деталью костюма. Лизи не могла понять, какой недостаток она нашла.
- Он безупречен, Анна, - сказала она.
- Ты действительно так думаешь? - повернулась Анна, и внезапно ее интерес к костюму пропал. - Лизи? Ты еще не уложила волосы! О, мы так опоздаем! - в отчаянии воскликнула она. Затем запнулась. - Ты чем-то расстроена?
Лизи закусила губу и попыталась улыбнуться. Когда она появится на балу, Тайрел заметит ее. В конце концов, теперь они знакомы. Он будет смеяться? Что он подумал о ней?
- Я в порядке. - Она глубоко вздохнула, дрожа. - Этот костюм безупречен, и ты в нем прекрасна, Анна. Может быть, сегодня желание мамы исполнится и ты встретишь своего суженого.
Но, несмотря на то что она хотела, чтобы ее сестра вышла замуж по любви, а не ради денег и положения в обществе, Лизи не могла об этом не думать сейчас.
Анна снова повернулась к зеркалу:
- Этот цвет делает меня желтоватой? Я думаю, он слишком темный!
- Вовсе нет, - ответила Лизи. - Ты еще никогда не была такой привлекательной.
Анна снова посмотрела на себя в зеркало. На этот раз пристальнее.
- Я очень надеюсь, что ты права. - Затем снова повернулась к сестре: - Лизи? Ты очень бледная.
Лизи тяжело вздохнула:
- Не знаю, смогу ли пойти на бал. Я не очень хорошо себя чувствую.
Анна с недоверием посмотрела на нее:
- Не пойдешь? Пропустишь свой первый бал? Лизи! Я пошла за Джорджи.
Пораженная, она выбежала из комнаты.
Анна была всего на полтора года старше Лизи, и сестры были очень близки, но не только из-за возраста. Лизи восхищалась сестрой, потому что та была всем, чем не являлась Лизи. Она не могла представить себе, что значит быть такой красивой и так сильно всеми любимой. И из трех сестер Анна была единственной, кто целовался с мужчинами, и не один раз, а несколько. Они много раз до поздней ночи обсуждали смелые и шокирующие приключения ее сестры; Анна - с восторгом, Джорджи - с долей неодобрения, а Лизи - размышляя, поцелуют ли ее когда-нибудь, хоть раз, до того как она станет старой девой.
Лизи посмотрела на изумрудно-зеленое платье на кровати - свой костюм. Это было красивое, но простое платье с длинными широкими рукавами и скромным квадратным вырезом. Но на ее фигуре оно смотрелось очень провокационно. Лизи села перед ним, достала из корсета выстиранный льняной носовой платок и уставилась на инициалы на нем: Т. Д. У. Схватив платок, она закрыла глаза. Как бы ей хотелось исправить их встречу. Но никакая сила желания ничего не изменит, грустно подумала она. У нее был единственный шанс поразить Тайрела де Уоренна, и ей совсем не требовалось опыта, чтобы понять, что ничего у нее не получится.
Анна вернулась в спальню с Джорджи. Одетая как женщина норманнских времен, Джорджи была в длинной лиловой тунике с золотым поясом, а ее волосы были заплетены в косу. Она посмотрела на Лизи прямым испытующим взглядом:
- Анна говорит, ты странно себя ведешь. И вообще, ты ведешь себя странно со вчерашнего дня, с тех пор как вернулась из Сент-Мэри. В чем дело? Я не верю, что ты больна!
Лизи опустила платок в корсет.
- Он спас меня вчера на улице в Сент-Мэри, - прошептала она.
- Кто тебя спас? - спросила Джорджи. - И от чего?
Анна села рядом, когда Лизи заговорила.
- Меня чуть не переехала карета. Тайрел де Уоренн спас меня, - ответила она.
Обе сестры широко раскрыли глаза.
- И ты говоришь нам об этом только сейчас! - воскликнула Джорджи.
- Тайрел де Уоренн спас тебя?
Анна была поражена.
Лизи кивнула:
- Он спас меня - он такой добрый! Он поклялся, что найдет тех негодяев и накажет их. Он хотел проводить меня домой. - Лизи посмотрела на своих недоверчивых сестер. - Я вела себя как ребенок. Сказала ему, что он добрый, смелый и красивый!
Джорджи была потрясена, а Анна выглядела недоверчивой. Наконец Джорджи осторожно сказала:
- А что, собственно, не так? Разве ты не ждала с ним встречи все это время?
- Ты слышала, что я сказала? - заплакала Лизи. - Он, должно быть, знает, что я к нему чувствую!
- Что ж, тебе следовало быть более осторожной, - рассудительно согласилась Джорджи.
Анна со смехом встала:
- Мужчины любят, когда им говорят, что они сильные, храбрые и красивые. Не могу поверить, что он спас тебя. Лизи, ты должна рассказать нам все!
- Можешь сказать джентльмену, что небо падает ему на голову, и он будет клясться, что ты права, - не согласилась Лизи. - Можно сказать мужчине, что его оспинки милые, и я уверена, он опустится перед тобой на колени! Уверена, я не льстила Тайрелу де Уоренну намеренно. Я даже видела, как он стал смеяться надо мной. Я вела себя как ребенок.
- Он смеялся над тобой? - спросила Анна. И затем добавила: - Он должен был понять, что тебе всего шестнадцать!
На помощь пришла Джорджи. Она села с другой стороны Лизи и обняла ее.
- Уверена, что ты все преувеличиваешь, Лизи. Я уверена, что он ничего не имеет против твоих комплиментов. Как сказала Анна, мужчины любят, когда ими восхищаются. Сама подумай! Он спас тебя - это же тема романов, которые ты читаешь!
Лизи застонала.
- Я еще не рассказала вам самую худшую часть! Я была вся в грязи, Джорджи. Грязь была на одежде и на моих полосах. - Она не добавила еще более худшую часть - о том, что она представляла себя в его руках и подозревала, что он догадался об этом. - Он - джентльмен и хорошо исполнял свою роль, но я не думаю, что он слишком высокого мнения обо мне после случившегося.
- Ни один джентльмен не укорит женщину в ее внешности при таких обстоятельствах, Лизи, - спокойно произнесла Джорджи.
Лизи посмотрела на нее:
- Я была глупой, как мама, - болтала ерунду. Может, я глупая женщина - ведь я ее дочь.
- Лиз! Ты совсем не похожа на маму, - проговорила Джорджи.
Лизи протерла глаза.
- Мне жаль, что я такая дурочка. Но он такой смелый. Он спас мне жизнь. Что мне делать, когда я увижу его сегодня? Если бы мне только хватило храбрости сказать маме, что никуда не иду. Но я просто не могу подвести ее.
- Ты все нам рассказываешь? - спросила Анна.
- Конечно же все!
Лизи обхватила себя руками. Она ни за что не признается сестрам, какие постыдные ее посетили мысли.
- Он поцеловал тебя?
Анна, очевидно, чувствовала, что не все было высказано.
Лизи недоверчиво на нее посмотрела:
- Он джентльмен!
Анна пристально на нее взглянула.
- Не понимаю, почему ты так подавлена, - наконец сказала она.
Джорджи заговорила отрывистым тоном:
- Лизи, я понимаю, почему для тебя это оказалось так тяжело, но, как говорится, сделанного не вернешь. Ты не можешь взять свои слова обратно. Уверена, он даже не думает о них.
- Надеюсь, ты права, - пробормотала Лизи. Анна встала:
- Мы должны помочь Лизи с волосами. Джорджи, этот костюм слишком темный для моей кожи?
- Он безупречен, - отозвалась Джорджи. - Лизи, каким бы захватывающим ни было спасение, он - де Уоренн, а ты всего лишь Фицджеральд, - мягко сказала она.
Анна положила руки на бедра.
- И тебе всего шестнадцать, - добавила она, улыбаясь. - Мы вовсе не хотим показаться злыми, Лизи, но если такой мужчина и думает сейчас о ком-то, так это о какой-нибудь красивой куртизанке, за которой ухаживает. - Анна встала. - Мы все опоздаем!
Лизи застыла. Слова Анны были как брызги ледяной воды. И внезапно она поняла, что напрасно так беспокоится. Ее сестры правы. Он - де Уоренн, а она - обедневшая ирландская леди, к тому же ей шестнадцать, а ему двадцать четыре. Несомненно, он забыл об их встрече, как только покинул Сент-Мэри. Если он увидит ее снова, то вряд ли вообще узнает. Он волочится за какой-нибудь невероятно красивой знатной дамой или известной соблазнительной куртизанкой.
Странно, но она почувствовала себя еще более подавленной, чем обычно.
- Ты в порядке? - спросила Джорджи, видя ее огорчение.
- Конечно, - ответила Лизи, опустив взгляд. - Я дважды дура, если надеюсь, что он хоть на минуту подумает обо мне. - Эта мысль причинила ей очень большую боль, но она собралась с духом и встала, улыбнувшись. - Извините. Из-за моей истерики вам пришлось ждать меня, и теперь мы опоздаем.
- Не извиняйся. - Джорджи тоже встала. - Ты уже давно любишь его. Разумеется, такая встреча расстроила тебя. Как бы там ни было, мы поможем тебе одеться и вряд ли опоздаем.
Анна подошла к комоду.
- Я завью тебе волосы, - сказала она. - У меня это получается лучше всего. Я лишь нагрею щипцы.
Лизи выдавила еще одну улыбку, повернувшись к Джорджи, чтобы та помогла ей переодеться. Ей было нехорошо. Она была в водовороте эмоций; сначала чувства били через край, потом постепенно успокаивались. Но лучше так, не правда ли? Хорошо, что он никогда не вспомнит о ней. Хорошо, что он останется ее возлюбленным в ее тайных фантазиях.
А затем она не выдержала. Повернувшись, схватила Анну за руки, понимая, что, должно быть, сошла с ума.
- Сделай меня красивой! - воскликнула она.
Анна с удивлением посмотрела на нее.
- Сделай что-нибудь особенное с моими волосами - я хочу накраситься румянами и тушью!
- Я могу попытаться, - нерешительно сказала Анна, посмотрев на удивленную Джорджи. - Лизи, что ты задумала?
Лизи сглотнула и заговорила:
- Я думаю, что сегодня у меня будет второй шанс, и я должна завоевать его восхищение, хотя бы на одну ночь.
Пока они поднимались по широким белоснежным ступеням в передней части дома, размером подобного самым большим домам на юге Ирландии, Лидия болтала без умолку. Одетая как георгианская леди несколько десятилетий назад, она воскликнула:
- Мне никогда еще не было так приятно! Лизи, ты сегодня так красиво одета… Встань рядом со своими сестрами. Ты дала мне надежду! Я бы не удивилась, если бы ты нашла себе мужа сегодня ночью!
Они прошли за остальными гостями внутрь. Лизи не ответила, потому что не могла улыбаться. Она почти не дышала и была буквально ослеплена; она не знала, как это могло случиться. Бархатное платье выглядело слишком изысканно, чтобы быть на ней, - и слишком чувственно. Ее сестры настояли на том, чтобы она подошла к зеркалу, когда они помогли ей надеть платье. Темно-зеленый бархат оттенял ее светлую кожу, цвет волос и глаз, которые сегодня были особенно выразительные. Помада выгодно подчеркивала ее полные губы. Сестры заявили, что ей больше не нужно цвета, поскольку она и так горела от волнения. Даже ее фигура улучшилась каким-то образом. Корсет был ниже, чем ожидала Лизи, притягивая взгляд к ее обнаженному декольте, длинной шее и лицу. Анна потратила почти час на завивку ее волос. Лизи думала, что просто заколет их, но вместо этого распустила, и они были до талии. Пышные волны обрамляли ее лицо, делая акцент на скулах. Лизи была поражена, когда осознала, что впервые в жизни она выглядит хорошенькой. И, что важнее, она чувствовала себя привлекательной, словно стала прекрасной леди Робин Гуда.
Папа сжал ее руку.
- Моя маленькая девочка превратилась в красивую женщину, - с гордостью сказал он.
Но его глаза были красны и полны слез.
Лизи решила не спорить с ним, по крайней мере не сегодня вечером, когда они поднимались по ступенькам "Адара".
- Мама, я думаю, тот факт, что Лизи сегодня одета по последней моде, - всего лишь один шаг в правильном направлении, - сказала Джорджи. - Но ей всего шестнадцать. Не возлагай слишком много надежд на ее первый выход в свет.
Лизи молча согласилась с ней. Но в волнении Лидия продолжила: