Справедливое возмущение Гри было подавлено в зародыше жалостью к несчастному побитому жизнью и вероломным врагом на дуэли, обессиленным и с пустым резервом бедолаге. Григория только вздохнула, вспомнив, как излучал недовольство Вайтран при обработке ран. А дальше Гри было не до праздных дум, талмуды попались очень объемные, старые, а, значит, не имеющие ни содержания, ни какого-то указателя или хотя бы глоссария в конце. Так что приходилось пролистывать ветхие страницы, да еще с осторожностью, портить такие книги рука не поднималась. Пролистав две, Гри решила сделать перерыв, в глазах рябило, голова налилась тяжестью и с трудом поворачивалась на затекшей шее.
Вайтран же сидел, глядя куда-то в пустоту задумчивый и какой-то подавленный.
- Думаешь, все зря? - озвучила терзавшую мысль девушка. - Мы зря стараемся и завтра все равно умрем?
Вайтран вскользь взглянул на нее и снова устремил взор вдаль. С ответом он не спешил, а, может, совсем не собирался отвечать.
- Рене, - Григория впервые обратилась к однокурснику по имени, чем-таки привлекла внимание. - Я, наверное, эгоистично поступаю, прося тебя проводить время со мной. Время, которого у нас и не осталось совсем…
- Почему эгоистично? - поднял брови парень. - Ты же для нас стараешься, ищешь способ спастись.
- Да, только вот есть ли он, этот способ? Я наткнулась на несколько упоминаний ритуала, и ни одно, понимаешь, ни одно из них не допускает для нас счастливого финала.
Ком неожиданно встал в горле, и Гри отвела взгляд, чтобы спрятать непрошеные слезы. Жить очень хотелось, и чем меньше времени оставалось, тем страшнее становилось. А еще неотвратимо надвигалось осознание истины - это конец. Никакого способа разорвать брак или хотя бы отсрочить исполнение ритуала, нет.
- Григория, не отчаивайся, - Вайтран взял ее руку в свои, - возможно, все не так плохо. Может, магистр Актовиан ошибся.
- Знаешь, это очень слабое утешение. Ты ведь понимаешь, что не будь декан уверен, он бы не стал нас так пугать. Да и профессор Гельерме подтвердил, а он вообще любой ритуал, кажется, с закрытыми глазами провести может, - слезы как-то сами собой потекли по щекам, и остановить их не получалось.
- Гри, ну что ты, - начал было парень, но дослушивать его Григория не стала.
- Рене, езжай к своим родным, - твердо сказала девушка, - у тебя есть с кем провести время, воспользуешься телепортом Академии, хоть проститься успеешь. В конце концов, ты же не виноват, что мне его проводить не с кем, вот поэтому и я занимаюсь ерундой, пытаясь совершить невозможное. А ты можешь потратить время действительно с пользой.
- Неужели тебе не с кем провести последние часы? - удивился парень. И удивление его было настолько искренним, и чувствовалось в нем неподдельное участие и интерес, что Гри не могла сдержаться.
- У меня только отец, который унесся решать мою нынешнюю проблему. Есть, конечно, несколько подруг, но не думаю, что наша дружба подразумевает душевную близость. Даже уверена, что дружбы никакой не было, так, общие интересы наших семей и подходящие знакомства для благородной девушки.
- И больше никого?
- Уже здесь я обзавелась несколькими подругами, да только все равно к ним бы я сейчас не пошла. Мамы не стало, когда мне было шесть, умерла родами вместе с моим братиком. Отец потом все собирался жениться, наследник-то нужен. Но он у меня вечно занят, вовремя не успел, а потом сказал, что уже слишком стар, да и желания нет. Видимо, холостяцкая жизнь ему больше по вкусу. Все возлагал на меня надежды, что титул получат мои дети…
- А почему ты вообще в Академию пошла? - вдруг спросил Вайтран. - Обычно девушки из благородных семей идут сюда, только если никаких других перспектив нет, а тебя все равно ждало замужество, и вряд ли ты стала бы потом практикующим магом.
- Знал бы ты, как меня отец отговаривал, - улыбнулась воспоминаниям Гри. - Он тоже никак не мог понять, зачем мне все это. А я искренне надеялась, что смогу все-таки выйти из-под опеки родителя и добиться всего самостоятельно. Чтобы быть не только графской дочкой, но и магессой, которая чего-то стоит сама по себе, без богатого приданого и титула в придачу. Да и жаль было хоронить свои способности, они мне от мамы достались, а мама всегда сокрушалась, что кроме простых фокусов, которыми развлекала меня, больше ничего не умеет. А мне те фокусы в детстве казались настоящим чудом, я еще тогда мечтала пойти в Академию магии и выучиться на великую магессу. Я совсем заболталась, да? - Григория виновато взглянула на напарника. - Прости, я не держу тебя, честно. Езжай домой, пусть будет так, как будет.
- А знаешь, - Рене даже резко вдохнул, чтобы, как в воду нырнуть, выдать следующую фразу. - Поехали со мной.
- Что? - Гри подумала, что ослышалась.
- Если тебе некуда идти, поехали со мной. Если, конечно, тебя не смущает, что семья у меня самая простая и не самая благополучная. - Вайтран в упор смотрел на девушку, ожидая ответа, а та медлила, принимая решение.
- Не знаю, насколько это прилично, - наконец начала она. - Все-таки что подумают, если ты неожиданно со мной приедешь.
- Ну, как ты сама сегодня сказала, ты моя жена, - облегченно улыбнулся Рене, - так что ничего плохого в любом случае не подумают. Вставай! Только книги надо по местам разложить.
Восемь часов после ритуала
Телепорт Академии вынес их в небольшой город Канбер, откуда и был родом Вайтран и где жила его семья. В целом, небольшой провинциальный город недалеко от столицы ничем не отличался от десятков других, в меру чистый и ухоженный. Их цель находилась в промышленной части Канбера, где обосновались как небольшие фабричные производства посуды и стекла, так и маленькие текстильные мануфактуры или даже семейные лавки одежды и утвари.
В таких местах Григории бывать не доводилось, так что девушка жадно рассматривала все вокруг, пока Рене невозмутимо шел рядом и также невозмутимо отвечал на достаточно частые приветствия.
- А тебя здесь многие знают, - заметила Гри.
- Да, когда-то у нас была здесь кузнечная мастерская, но ее пришлось продать после несчастного случая, стоившего отцу руки, - ответил Рене.
И пусть голос его звучал ровно, девушка поняла, что тема это для него не самая легкая и приятная, так что решила не продолжать.
- Знаешь, - неожиданно сказал парень, - моя семья не всегда была такой как сейчас. Когда-то у нас все было хорошо, мы жили сыто и счастливо. Хотя я сам уже с трудом в это верю, - невесело усмехнулся он.
- Что за несчастный случай произошел в кузнице? - не сдержала вопроса Григория.
- При закалке металлов иногда температура нужна выше, чем может дать уголь, тогда берут специальные растворы и присыпки - обычная практика. Мой отец не раз их использовал, но однажды попалась некачественная смесь. Она взорвалась прямо в горне, когда отец раздувал меха. Множество ожогов были ерундой в сравнении с оторванной рукой, - Рене вздохнул. - Как ты понимаешь, одноруких кузнецов не бывает. Я был слишком мал для кузнечного дела, в тринадцать даже кузнечный молот слишком тяжел, не говоря о других аспектах работы с металлами. Когда отец понял, что дело, которое начал еще его прапрадед, придется продать, чтобы хоть как-то поправить дела семьи, то просто сломался и начал пить. У матери на руках было нас четверо: я самый старший, дальше две сестры, брат, ему тогда было два. Да еще и она сама была в положении, но выбора не осталось, и ей пришлось пойти работать прачкой. Именно из-за этого моя младшая сестренка родилась больной. Ее легкие постоянно заполняются кровью. Чтобы вылечить болезнь полностью, нужны очень большие деньги, которых у нас нет. Приходиться постоянно подлечивать, но с каждым годом ситуация все хуже.
На этом парень надолго замолчал, уйдя в себя и свои нехорошие воспоминания.
- Извини, - Рене опомнился, - я не собирался окончательно портить тебе настроение. Просто хочу, чтобы ты знала, мои родные не по своей вине стали такими, какими они сейчас являются. Когда-то мы были вполне благополучной семьей.
- Тебе не нужно оправдываться, - успокаивающе улыбнулась Григория. - Важно, что собой представляешь ты сам.
Она даже не подозревала, с какими трудностями столкнулся Рене. Было бы странно, если бы после всего у него сформировался веселый и жизнерадостный нрав. А еще догадывалась, о чем он умолчал. Про то, как тринадцатилетний мальчик стал, по сути, главой семьи. Зная его ответственность, которую Вайтран не раз демонстрировал во время учебы, он точно делал все, чтобы как-то помочь близким.
- Рене, - неуверенно начала Гри, - а как ты вообще попал в Академию? В смысле, тебе же, наверняка, приходилось работать.
- Да, - с улыбкой ответил Вайтран, - я долго решался на поступление. Просто понял, что это единственный способ для моей семьи выбраться из нищеты. Разнорабочий без образования много не заработает, а вот дипломированный маг с высоким уровнем дара - более чем.
- А у вас все в семье такие магически одаренные? - Григория чувствовала, как подкрадывается к тому, что скрывал все годы обучения Вайтран.
- Дар есть у всех, но такой сильный - только у меня. Это от деда по отцовской линии. Сам отец дар не унаследовал, а мне он перешел в полной мере.
Дальше девушка выспрашивать не стала, да и они незаметно за разговорами подошли к дому Вайтрана. Он был достаточно большой, но обветшалый. Сразу видно, что средств на его поддержание у семьи не было.
Внутри убранство было очень скудным, только самое необходимое, ни о каких картинах на стенах речи даже не шло. Грубо сколоченные столы и стулья, самые простые шкафы, рогожи на полу. В доме стояла тишина и пустота, Рене быстро обежал его, дабы убедиться, что и правда никого нет, и остался данным фактом весьма озадачен. Все-таки семья большая, уж кто-то должен быть дома.
- Странно, - парень стоял несколько растерянный. - Куда могли все деться?
На раздавшийся стук он мгновенно сорвался и открыл дверь. Пожилая женщина, не спрашивая и непрестанно причитая, вошла внутрь.
- Что случилось? - оборвал бесконечный поток всхлипов Вайтран.
- Лили поплохело, - с всхлипом ответила старушка. - Лекари приехали и забрали ее в госпиталь, говорят, дело совсем худо.
Рене, уже дернувшись было к двери, обернулся на Григорию. Но оставаться в чужом доме одна девушка не собиралась, как и бросать напарника сейчас.
- Бежим, - просто ответила она на невысказанный вопрос, и уже как-то привычно взяла его за руку.
- У нас по пути будет оживленная улица, может, сможем поймать извозчика, - на ходу обнадежил ее Рене.
За парнем Гри действительно почти бежала и все равно понимала, что является балластом и изрядно замедляет его скорость. Так что к обещанной оживленной улице она добралась уже без сил и запыхавшаяся. Да уж, видел бы ее сейчас отец…
Девять часов после ритуала
С извозчиком проблем, к всеобщей радости, не возникло, и вскоре они прибыли к зданию госпиталя, достаточно большого для провинциального города. Взбежав по ступеням внутрь, Рене сразу, ни о чем не спрашивая дежурного, направился к лестнице на второй этаж, а там свернул в один из коридоров. Вайтран уверенно и явно не впервые шел по этому маршруту. Сколько раз им уже приходилось бороться за жизнь девочки?
Но мимо нужной комнаты они не прошли бы в любом случае. Около нее в коридоре сейчас собралась почти вся семья, вместе с рыдающей матерью и смотрящим в пол одноруким отцом, стоявшим поодаль, будто не осмеливаясь подходить к своим родным. Зато Рене отсутствием решимости не страдал, он подошел к матери и обнял ее за плечи, а вот Григория не знала, уместно ли сейчас вообще ее присутствие и не зря ли она согласилась на приглашение Рене. А еще не было видно его младшего брата.
Внимания на нее никто не обращал, и девушка так и осталась стоять в нескольких шагах, стараясь не смотреть на убитую горем семью. Только не слушать никак не получалось. Сестра, видимо вторая по старшинству, начала сбивчиво и довольно громко говорить, как у младшей, Лили, случился очередной приступ, но дома был только отец, который спал и не слышал ее хрипов. Она чудом продержалась до прихода брата из школы, но проблема была в другом.
- Целители делают все возможное, но говорят, уже слишком поздно. Сейчас ее может спасти только чудо или полное исцеление. Но даже если мы дом продадим…
И девушка разрыдалась, не в силах продолжить мысль.
Григория представляла, сколько стоит исцеление от серьезной болезни. И дело было не в жадности лекарей, а в стоимости артефактов при этом используемых. Как правило, не менее десятка дорогостоящих артефактов, каждый стоимостью как их дом, а некоторые могут быть и подороже. Девушка закусила губу. Собираясь утром на сдачу задания, она не брала денег и не одела ни одного украшения, кроме того, что не снимала никогда…
- Рене, - Григория аккуратно пробралась через безутешных родственников, - у меня есть предложение, как спасти твою сестру.
И вот сейчас ее заметили все. Но девушка не собиралась тушеваться под пристальным вниманием новоприобретенной родни (которая, к тому же, еще не знала об их родстве).
- Держи, - она стащила с пальца перстень.
Перстень, принадлежавший матери и ее роду. Сейчас Гри не хотела думать о том, с чем именно расстается. Покойникам украшения не нужны, даже старинные и фамильные, а вот жизнь ребенка спасти помогут.
- Григория, - Рене явно был в шоке, перстень с крупным изумрудом и россыпью бриллиантов даже на неопытный взгляд выглядел невероятно дорого, а уж если присмотреться, так и просто казался бесценной вещью. - Мы не можем, - впервые Гри видела парня таким растерянным, он ведь прекрасно понимал, что нужную сумму им не найти, а тут такой шанс. - Это слишком дорогая вещь, да и ее ценность ведь не только в камнях.
- Кольцу почти триста лет, оно принадлежало моей маме и передается только женщинам рода или семьи. Твоя сестра, по большому счету, не выбивается из этого правила, - попыталась немного разрядить ситуацию шуткой девушка. Да только остальным было не до шуток.
Мать Рене умоляюще смотрела на сына, который никак не мог решиться взять в руки кольцо, сестры затаили дыхание, также ожидая решения, даже отец подошел, чтобы взглянуть на причину воцарившейся тишины. Но говорить Рене немедленно взять кольцо, пока девушка не передумала, никто не собирался. Видимо его авторитет в семье был заоблачно высок. Все это Григория отмечала походя, неотрывно глядя на Вайтрана, явно борющегося с собой. Негодование накрывало Григорию: даже на краю жизни, чтобы спасти сестру, этот осел не может переступить через свою гордость!
Чем бы все закончилось, выяснять не пришлось. Дверь открылась, и в коридор вышли трое целителей, халаты которых были забрызганы кровью.
- Мы ничего не можем сделать, - развел руками старший. - Только облегчить последние часы Лили, отправив ее в забвение.
Тут уже Гри не выдержала, а просто всучила перстень Вайтрану. "Давай же!" - шепнула ему на ухо. Парень поймал ее руку с перстнем и на мгновенье сильно сжал, и было это намного искреннее, чем десятки неуместный сейчас слов.
Рене рывком подошел к целителям и, показав им перстень, начал просить принять его в оплату. Конечно, на месте это не решалось, все-таки ювелирные украшения это не монеты, принимаемые всегда и везде, поэтому они пошли к главе местного целительского корпуса. Все это время Григория стояла поодаль от семьи Вайтранов, которые бросали на нее взгляды, но не подходили с вопросами. И, наконец, в палату зашло сразу несколько целителей с ассистентами, несущими объемные артефакты, значение которых Гри не угадала, но сложность плетений и чарования оценила. Да уж, хорошо, что она не выбрала специализацией лекарское дело, мало того, что учиться на два года больше, ответственность огромная, так еще и работа очень сложная. Чтобы правильно настроить и активировать такие артефакты, нужны не дюжий опыт и мастерство.
Еще через несколько минут подошел и сам Рене, глаза у него лихорадочно блестели, и вообще был он какой-то не такой.
- Гри, мы в неоплатной долгу перед тобой! - заявил он сходу и, взяв ее за руку, повел знакомить со своей родней, которая только этого и ждала.
Не успел парень представить Григорию, как свою однокурсницу и подругу (хоть не жену!), как его мама бухнулась девушке в ноги и, схватив за подол платья, начала благодарить, обливаясь слезами. Благодарности сквозь слезы радости сестер и скупой кивок отца Гри даже не заметила, пытаясь поднять с колен женщину. Но та поймала ее руки и начала их судорожно целовать, ставя девушку в еще более неловкое положение.
Ситуацию спас Рене, все-таки поставив мать на ноги и стараясь утешить, хотя женщина все равно порывалась высказать благодарность их благодетельнице. Более-менее приведя в чувство мать, он отвел Григорию в сторону.
- Прости, я не смог им сказать правду о нас, - почему-то извинился он.
- И хорошо, что не смог! У тебя очень эмоциональная семья, кроме отца, конечно.
- Он тоже переживает, - вздохнул Вайтран, - он всегда держал все в себе, ни с кем не делился. Думаю, если бы он искал поддержку у семьи, а не в бутылке, все могло быть совсем иначе.
- Тогда понятно, в кого ты такой упрямый, скрытный и замкнутый, - улыбнулась Гри.
- Кстати, а где твой младший брат? Ведь именно он обнаружил дома Лили.
- Не знаю, где его носит, - отмахнулся Рене. - Лишь бы в какую передрягу ни угодил, сил вытаскивать и его, у меня уже нет.
- А что, часто такое случается?
- Да постоянно. Отец уже не тот, что раньше, я уехал, а брат возомнил себя главой семьи. Только вместо ответственности воспринимает это положение как вседозволенность.
- Это, просто, возраст такой, - постаралась успокоить его девушка.
- Это просто отсутствие должного воспитания, - отмахнулся Рене. - Хочешь, перекусим? Здесь на первом этаже неплохая столовая, все равно ждать придется больше часа.
Отказываться Гри не собиралась. Все-таки пообедать она толком не смогла, а потом как-то не до еды стало. Зато сейчас, вспомнив, что почти ничего не ела за день, она ощутила просто зверский аппетит, так что даже порцию взяла двойную.
- А тебя, оказывается, непросто прокормить, - задумчиво протянул Рене, - а с виду-то и не скажешь.
Григория отвечать ничего не стала, до того хотелось есть. И даже взгляд Вайтрана, который постоянно останавливался на ней, аппетит не портил.
- Гри, ты понимаешь, что сделала для моей семьи? - не выдержал парень.
- Помогла спасти твою сестренку. - небрежно пожала плечами девушка. Ей почему-то очень не хотелось, чтобы Рене начал испытывать к ней исключительно благодарность, способную заслонить все остальные чувства.
- Мы уже много лет живем с ожиданием ее смерти, а ты подарила нам настоящее чудо.
- Рене, пожалуйста, - Григория отложила ложку, поняв, что не отделается от разговора, - я могла это сделать и сделала.
- Знаешь, я ведь всегда считал тебя гордой и заносчивой, - улыбнулся Вайтран, - я рад, что ошибался.
- Да ты обо всех окружающих был невысокого мнения, - не сдержалась Гри, - и со многими девушками говорил непозволительно грубо.