- Откуда знаю, как меня зовут? Ну как бы тебе объяснить… наверное, догадалась.
- Это имя такое?
- Лиза, - нехотя разъяснила она и, видимо, приняв его совсем за дурака, окончательно разжевала: - Элизабет, Бесс.
- Как-то не по-русски, - пробормотал Вильям, коря себя за глупое удивление. Сказывались события последних месяцев: Тартарус, старейшины, Создатель, Лайонел, Катя и конечно ее бес. Девушка утверждала, что старейшины ошиблись. Она была в этом убеждена, и ее сомнения передались всем остальным.
С одной стороны, кто как не бес мог так легко завладеть ледяным сердцем его дьявольски неприступного брата? С другой стороны, Катя являлась нежной, трогательной и невинной девочкой с дождливо-серыми глазами и огненными волосами - рядом с ней приятно было чувствовать себя сильным мужчиной. Рядом с ней казалось, будто живешь заново. Возможно ли чувствовать себя так с бесом?
- Меня назвали в честь моей прабабушки, она была англичанкой, - неожиданно объяснила Лиза. - Ее дочь связалась с русским, выскочила замуж и уехала в Россию. У них родился сын, а у него с женой - я.
- Смотрю ты не сильно скрытная.
- "Скрытность - прибежище слабых", - бросила она, шумно отпивая из трубочки кофе.
- Вильям, - представился молодой человек.
- А, ну это конечно исконно русское имя. - И она засмеялась.
Ему все нравилось, он смотрел на ее молочно-белую шею с пульсирующей венкой, приоткрытый хорошенький ротик, и его посещали самые что ни на есть эротические фантазии. Нет, до Кати, которая некогда вызывала у него приступы сумасшедшей нежности, этой дикарке было далеко. Она возрождала лишь животный инстинкт, чистую похоть.
- И тогда он сам изумил себя, спросив:
- Хочешь развлечься?
Лиза лукаво посмотрела на него, в ее голосе проскользнули нотки снисходительности:
- Может быть. - Она захлопнула книгу, села, свесив ноги в длинных черных сапогах.
Некоторое время она изучала его, затем положила Маркса на другие книги, жадно впилась в трубочку, сделала несколько больших глотков ароматной жидкости и полюбопытствовала:
- Поведешь в кафе?
Вильям несколько растерялся. К такой напористой откровенности со стороны женщин он не привык. Те играли, кокетничали, упирались, а эта вела себя так, словно предложи он ей быструю утеху прямо тут, ее это ничуть не удивило бы и не смутило.
- А как тебе нравится развлекаться?
Спросил и увидел, что из ясных зеленых глаз исчез интерес. Точно огонек погас. Девушка спрыгнула на каменные плиты тротуара, взяла книги.
- Скучища, - проронила она и, не прощаясь, пошла на другую сторону дороги.
Вильям пораженно смотрел ей вслед, не понимая, что именно сказал не так. Долго размышлять не стал, бросился за ней.
Догнал, пошел рядом, подстраиваясь под ее быстрый шаг.
- Хочешь в кафе - пошли, - сказал молодой человек.
- Ты предложил развлечься, - напомнила она, - но судя по тому, что даже кафе придумала я, ты вообще ни на что не годен.
Вильяма вновь охватила ярость, но он крепче стиснул зубы, проглатывая оскорбление. Таких дряней, пожалуй, он за всю жизнь и бессмертие не встречал. Разве что Анжелика Тьеполо. Да и та вдруг показалась ему куда мягче - менее откровенная и хотя бы изящная в своем умении соблазнять.
Вильям покосился на безмятежное выражение несомненно красивого лица своей спутницы. И тут его осенило, каково главное различие между Анжеликой и Лизой. У первой была очень высокая планка для потенциальных любовников, она знала себе цену и не уставала всякого недостойного тыкать носом в ценник. При этом получалось у нее это так естественно и как будто бы правильно. Красота - удовольствие дорогое, иногда даже слишком, эту простую истину знал и принимал каждый.
А вторая, похоже, даже не подозревала о своей красоте, относилась к ней с поразительным спокойствием, как к чему-то не стоящему внимания. Она не кокетничала, ни одной уловки из женского арсенала жестов, взглядов, вздохов, не ломалась, не набивала себе цену. И вела себя как-то слишком по-мужски. А что нужно мужчинам?
Они свернули на Кадетскую линию, обогнули Румянцевский зеленый сад, девушка подошла к мотоциклу и убрала в сиденье книги.
- Есть идея… - нерешительно начал Вильям.
- Неужели? - Лиза обернулась.
Молодой человек в упор посмотрел на нее.
- Как насчет просто секса?
Он мог бы поклясться, она удивлена - приятно удивлена.
Девушка чуть наклонила голову, недоверчиво поинтересовавшись:
- И что, даже ухаживать не будешь?
Вильям пожал плечами и, сам не веря, что это произносит, сказал:
- Ты не моего круга. Так что это на один раз, не больше.
Ждал, что она спросит, какого же он круга, возмутится, однако новая знакомая вновь его поразила.
- К тебе или ко мне? - очень серьезно спросила она.
Молодой человек сел на мотоцикл.
- Гостиница. Любая. Выбери сама.
Девушка улыбнулась и завела свой "Харлей".
- За что мне держаться? - спросил Вильям, не решаясь обхватить ее за пояс.
Она недоуменно посмотрела на него через плечо.
- Я правильно понимаю: ты сперва зовешь потрахаться, а потом спрашиваешь разрешения обнять меня?
Он осторожно обхватил ее одной рукой, проклиная свой вопрос. Его хорошие манеры ей к чертям собачьим были не нужны, учитывая, что просто секс, в отличие от похода в кафе, ее таки живо заинтересовал.
Они выехали со двора и помчались по Университетской набережной в сторону Дворцового моста. Дождь усилился, а девчонка даже шлема не надела. Мотоцикл пронесся по мосту, свернул на Дворцовую набережную и вскоре очутился на площади.
Молодой человек посмотрела на четырехэтажное серое здание с башенкой - окна квартиры Анжелики - и усмехнулся. Во вчерашнем выпуске "Питерского Зазеркалья" Давыдов позволил себе намекнуть, будто госпожа Тьеполо неравнодушна к своему слуге. Та пока не опровергла эти слухи. Некоторые подозревали, она болезненно переживает разрыв со скульптором, поэтому нигде не появляется последнее время.
Мотоцикл остановился возле отеля "Пушка ИНН", расположенного на набережной Мойки, рядом с Дворцовой площадью в доме Ивана Пущина.
У девицы оказался недурной вкус.
Пока она возилась с железным конем, молодой человек двинулся в отель. В уютном лобби за деревянной стойкой его встретили дежурной улыбкой. Вильям выбрал номер категории "комфорт" и, заполнив все, что его попросили, забрал ключ.
В узком коридорчике появилась Лиза, она сразу устремилась к парадной лестнице. Что позволило молодому человеку понять - девушка тут не впервые.
Он затруднялся определить, какие чувства у него вызывает это известие, поэтому выкинул из головы ненужные мысли.
И лишь когда очутился в номере, выполненном в светлых тонах, с огромной кроватью, белыми розами в вазе на овальном низком столике, вдруг запаниковал.
С женщинами ему всегда было непросто. Брат частенько говаривал: "Преступление - с твоей-то внешностью жить монахом". Лайонелу, из-за любви к которому женщины выбрасывались из окон, легко давались подобные рассуждения. Ему вообще все легко давалось.
Лиза плюхнулась на кровать и устремила взгляд на стеклянную стену. За ней находилась ванная, при желании находящийся в комнате мог наблюдать за водными процедурами. Или же задернуть занавеску песочного цвета.
Девушка тем временем расстегнула куртку, и звук разъезжающейся молнии заставил молодого человека вздрогнуть. Неожиданно он пожалел, что притащил девчонку сюда. С там же успехом он мог снять проститутку или вызвать девушку своего круга по телефону. Даже зацепить кого-нибудь на одном из приемов было бы куда лучше.
Вильям продолжал стоять на месте, разглядывая девицу. Она же, ничуть не смущаясь, сняла куртку, оставшись в тонкой обтягивающей черной футболке. Относительно цвета нижнего белья гадать не приходилось. Украшений она носила немного: платиновые серьги с шипами и на указательном пальце кольцо с черным камнем, из которого торчал острый шип.
Лиза подняла глаза и, встретив взгляд Вильяма, сняла через голову футболку, оставшись в черном кружевом бюстгальтере.
В пупке поблескивал пирсинг - тонкое колечко с маленькой платиновой подвеской в виде ключика. Но это было еще не все…
Девушка расстегнула бюстгальтер спереди, и взору открылась красивая грудь с аккуратными розовыми сосками, украшенными блестящими гвоздиками с острыми кончиками.
Вильям с трудом моргнул. Собственная затея "развлечься" нравилась ему все меньше и меньше. Несколько веков назад в Англии он с материнским молоком впитал традиционные вкусы, взгляды, а все то, что выходило за их рамки, старательно избегал.
- Надеюсь, ты не стонешь как баба, - промолвила Лиза, - ненавижу, когда мужики стонут.
- Я не буду стонать, - поспешно заверил молодой человек.
- Чудно, - подытожила она, расстегивая кожаные штаны и медленно спуская их. Бедра тонкой колючей проволокой охватывала татуировка. Она настолько походила на настоящую черную железку, что молодому человеку окончательно сделалось не по себе.
- Раздевайся, - приказала Лиза и вытянула из кармана куртки ленточку презервативов. И даже они были черными.
Вильям подавил вздох и решительно стащил с себя джемпер, затем снял джинсы.
Лучистый взгляд зеленых глаз наблюдал.
- У тебя хороший размер, - похвалила она.
- Благодарю, - сухо ответил Вильям.
Все происходящее напоминало ему комедию-фарс. Девушка точно прочла его мысли и, смеясь, процитировала:
- "Секс - это комедия положений". Не так ли?
Молодой человек выключил свет, решив, что ему будет спокойнее, если она не сможет видеть его эмоций. Но не тут-то было - та включила ночник у кровати.
- "Разница между порнографией и эротикой - в освещении", - промурлыкала девушка. - Догадываешься, что нравится мне?
Он не просто догадывался, а уже знал наверняка.
Она спустила тонкие черные трусики и поманила его к себе.
Когда Вильям только увидел странный ключик у нее на пупке, уже подозревал - этим дело не ограничится. Она завела его руки за спину, молодой человек и глазом не успел моргнуть, как на запястьях щелкнули железные браслеты.
- Без рук, - сказала она, надрывая упаковку презерватива. Затем взяла его в рот, указала взглядом на покачивающийся ключик над пупком и, играя языком с резинкой, шепнула: - Открой меня, и начнем.
Вильям мог бы с легкостью высвободиться из железных оков, но постоянно мешала мысль, что это он предложил ей "развлечься", и сбегать теперь ему виделось нелепым и постыдным. Он опустился на колени, не спуская глаз с блестящего тонкого ключа. Ну а, собственно, почему бы и нет? Дома никто не ждал, спешить некуда, за окном, монотонно стуча по стеклу, шел дождь…
Вильям мысленно усмехнулся, представив, как хохотал бы брат, увидев его сейчас, поставленного перед столь необычной задачей. И осторожно взял губами ключ. Снять его с колечка оказалось делом нехитрым.
От девушки приятно пахло - дразняще цитрусовый аромат исходил от горячей белой кожи. Кровь ее источала сладкий запах с легкой горчинкой.
Лиза беззвучно поаплодировала его ловкости и медленно развела бедра.
Маленький легкий замочек висел на трех тонких колечках, соединенных вместе. Не будь зрелище настолько современным и необычным для глаза, ценитель нашел бы в нем и эстетическую красоту и изящество.
Лайонел точно был бы в восторге. Он любил подобные штучки, лабиринты, головоломки - непростые игры его заводили. Правда, его нынешняя пассия едва ли являлась той, которая поняла бы такие вкусы правильно…
Вильям зажал ключ зубами, направляя его в едва приметное отверстие на платиновом замочке. Попал лишь со второй попытки. И улыбнулся, услышав, что сердце девчонки забилось сильнее, а дыхание стало прерывистым. Сам он входил во вкус, его сердце хоть и молчало, но возбуждение уже охватило, заставляя в нетерпении предвкушать продолжение многоэтапной игры.
Вильям повернул ключ три раза, и замок соскользнул, кольца раскрылись, открывая доступ в следующий этап.
Девушка засмеялась, а железные наручники под легким нажимом сильных рук, звякнув, сломанные, упали на пол.
Глава 2
Ангел секса
Абсолютно обессиленная, она откинулась на подушки и, тяжело дыша, выдохнула:
- Господи, вот это я понимаю кобель! - Бесс облизнула губы и на несколько минут закрыла глаза.
Ее партнер опустился рядом, она прислушивалась к его ровному дыханию, пораженная выносливостью и неутомимостью. Он выжал ее как лимон, а сам даже не запыхался. Обещание свое сдержал - как баба не стонал, вовсе не издавал звуков. Лишь необычные глаза - изумрудные, звериные - сверкали на бледном красивом лице, не позволяя усомниться в испытываемых эмоциях. Бесс лениво потянулась, пробормотав:
- В душ.
Подождала, возразит ли он что-нибудь, но молодой человек промолчал.
Девушка соскочила с кровати и устремилась в ванную, поймав себя на мысли: "Если он и дальше будет молчать, то может и за идеального парня сойти!"
Она переступила бортик белой ванной, включила душ, глядя через огромное стекло на своего необыкновенного любовника. Он чуть наклонил голову и внимательно наблюдал за ней.
Стекло, разделяющее их, запотело, но девушка продолжала ощущать на себе пристальный, до дрожи возбуждающий взгляд хищных глаз.
Бесс нарисовала на стекле крылатый член, приписала сверху "Sex angel" и занялась водными процедурами.
Когда она вернулась в комнату в одном полотенце, Вильям, одетый в джинсы, лежал на спине, вертя перед глазами платиновый ключик с ее пупка. С той же быстротой, с какой открыл замок этот парень, его взламывал лишь один мужчина в ее жизни. Она даже имени его не знала, только погоняло - Ювелир. Однако они давно не виделись, тот отбывал очередной срок в Крестах.
Бесс отшвырнула ногой сломанные наручники и задумчиво скользнула взглядом по молодому человеку, затем по разорванному железу. Недюжей силой он обладал, раз сорвал их с рук, точно игрушечные пластмасски.
Девушка протянула руку к своей одежде, тогда Вильям удивленно спросил:
- Уходишь?
- Да, - отозвалась она. - Все было здорово, но мне пора.
Он сел, подкинул легкий ключик на ладони и протянул ей:
- Мне показалось - тебе понравилось и мы…
Она забрала подвеску, бросила в карман куртки, проронив:
- Избавь меня от этого лепета.
- Я провожу тебя. - Парень поднялся.
Бесс засмеялась, натягивая сапоги. А полностью одевшись, сказала:
- "Женщин нужно доводить до оргазма, до дома они дойдут сами". С первым ты справился, во втором я не нуждаюсь.
И она ушла.
* * *
В квартире с видом из окон на Дворцовую площадь звучал полный ярости голос, звонкий, точно сотня разбившихся стекол:
- Как он смеет из номера в номер писать обо мне эти мерзкие выдумки?! Подлец! Как же я его ненавижу!
Девушка в полупрозрачном розовом пеньюаре вскочила с дивана и заметалась по гостиной. Длинные золотистые волосы развевались, черные глаза, обрамленные золотом ресниц, превратились в две бездонные пропасти, длинные ногти розового цвета вонзились в белые нежные ладони.
- Давыдов ответит мне, - прошептала Анжелика и круто развернулась лицом к своему гостю. - Гера, я немедленно пойду к Лайонелу и потребую у него публичных извинений за все, все грязные намеки этого журналюги! Пусть разбирается с ним, правитель наш! Не только же ему со всякими рыжими девками романы крутить!
Молодой мужчина, одетый в серый костюм, с улыбкой глядя на девушку, пригладил русые волосы.
- Анжи, брось, Давыдов каждый день пишет о тебе, пора бы привыкнуть. Не понимаю, почему на этот раз тебя так сильно задели его писульки.
Она схватила со столика газету, где на обложке красовался портрет юноши с красновато-каштановыми волосами. Синие глаза были широко распахнуты и из них, точно из болота, торчали две белые женские руки.
Розовый ноготь ткнулся в заголовок: "На этот раз Анжелика Тьеполо не просто подмочила свою репутацию - она ее утопила. В каком болоте искать первую красавицу Петербурга?" - и девушка крикнула:
- Да потому что это уж слишком!
Георгий пригладил пушистые бакенбарды и, пожав плечами, заметил:
- В любом случае, идти к Лайонелу бесполезно. Не далее как на днях Катя весь вечер болтала с Давыдовом и смеялась над его шутками. Он уже ее фаворит. А это то же самое, что неприкосновенный. Мы-то с тобой знаем, кто теперь истинный правитель в городе. Детский бордель, вон, уже с треском закрылся… Что она еще придумает?
Анжелика в бешенстве пролистала газету и, уставившись на портрет рыжеволосой девицы, сквозь зубы прочла:
- "Ярчайшая звезда на питерском небосклоне". Теперь понятно! Давыдов, проклятый подхалим! - Она швырнула газету на пол и принялась ее топтать домашними туфельками на невысоких каблучках.
Георгий, глядя на нее, расхохотался.
- Ей-богу, ты ведешь себя как маленькая. - Он обнял ее и, приподняв прекрасное лицо за подбородок, сказал: - А если посмотреть на это с другой стороны?
Девушка прищурилась.
- Издеваешься? Под каким углом надо смотреть на то, как меня унижают, чтобы увидеть в этом хоть что-то приятное?!
- А под таким: "Самая ярчайшая звезда" на последних страницах, а ты как всегда на передовице!
Анжелика хмыкнула, гнев ее сменился на милость, соблазнительные губы растянулись в задумчивой улыбке. Девушка игриво стукнула молодого человека пальчиками по плечу.
- Наблюдательный ты мой!
Он убрал ее волосы за плечо и, погладив по щеке, пробормотал:
- Я не в силах смотреть на тебя, когда ты так несчастна и сердита.
Девушка хотела сказать еще что-то, но вместо этого резко отпрянула. В гостиную вошел Даймонд, одетый в потрепанные джинсы и темную куртку.
- Куда ты собрался? - точно спичка, вспыхнула вновь Анжелика, гневно уставившись на своего слугу.
- Закончились чистящие средства, я схожу…
- Нет, оборвала она, взмахнув рукой. - Пусть кто- то другой сходит!
- Мне не трудно, я…
- Ты оглох! - взвизгнула Анжелика.
- Даймонд попятился к двойным дубовым дверям.
Она чуть спокойнее произнесла:
- Ты мне сейчас будешь нужен.
- Как скажете, - едва слышно промолвил юноша, замирая на пороге.
Анжелика перехватила взгляд Георгия, брошенный на газету, и с беспечной веселостью проворковала:
- Была рада повидаться, встретимся завтра у Важко!
Молодой человек закашлялся, с трудом сдерживая смех. И поскольку девушка его насильно потащила в холл, выпроваживая, он не сдержался и у самых дверей шепнул:
- Пугающие перемены, моя дорогая.
- Ах, умолкни! - приказала Анжелика. Как же ей хотелось придушить его! А с ним заодно и синеглазого глупца, так не вовремя показавшегося. Ведь Георгий теперь знал каждую мысль в ее в голове, как каждую вещь у себя дома. И похоже, его это сильно забавляло.
- Уходи, - скинув всякую любезность, бросила девушка.
Георгий, посмеиваясь, шагнул за порог и на прощание сказал: