Я расположился рядом с ней, после того как выпил еще полкружки воды. Дождь все еще лил и таким темпом до утра наберется недельный запас воды. На этот раз я не стал ложиться на спину, потому что боялся уснуть, а Рейн необходимо было дать еще воды. Я начал считать ее вдохи, после сто восемнадцатого усадил ее и напоил. Глаза Рейн на мгновение открылись, и она протянула руку, как будто пытаясь дотянуться до кружки, но вместо этого ее рука упала на колени. По крайней мере мне на этот раз не пришлось поднимать ее подбородок, чтобы заставить пить.
И так продолжалось несколько часов. Рейн выпила четыре, а я пять кружек воды. Этого было достаточно на данный момент, и я наконец позволил себе лечь на спину рядом с ней и сразу же притянул ее к своей груди, прижав голову к своему плечу. Она вздохнула, ее теплое дыхание щекотало мою кожу.
- Я знала, ты сможешь, - пробормотала она мне в плечо.
- Смогу что? - спросил я, но она уже отключилась. Я сделал немного глубоких вдохов, пытаясь держать свой разум подальше от любых мыслей, обнял ее, закрыл глаза и позволил себе забыться.
...Вокруг темнота, одежда касается моих плеч, щекоча кожу, как паучья паутина, разбросанная по лесной тропинке. Я вздрагиваю и пытаюсь закрыть глаза, но тогда я не смогу видеть темноту, а я должен вглядываться в нее. Если я не буду вглядываться, то никогда не узнаю, когда ко мне кто-нибудь подойдет. Я слышу шаги и задерживаю дыхание, как будто это может помочь. Яркий свет заполняет крошечную комнату, и сильная рука перетаскивает меня в другую комнату. Я кричу... ору... меня бьют кулаками по спине... я пытаюсь свернуться в клубок, но он держит меня, приподнимая, так что может достать куда хочет...
...Везде кровь - на мне, на ноже в моей руке. Я уверен, что у меня прострелено плечо - не опасно, но сука, как жжет. К тому же я получил хороший удар по голове. Сколько осталось - два или три? Какое-то движение справа, я вскакиваю, готовый встретиться лицом к лицу со следующим…
...Кольцо сверкает на свету, когда я помещаю открытую маленькую атласную коробочку на приборной панели и покидаю стоянку. Призма играет во всех направлениях, слегка ударяя меня по глазам сквозь солнцезащитные очки. Я не могу удержаться от улыбки. Я подожду до выходных и отдам его ей. Я не могу дождаться, когда увижу его на ее пальце…"
Мои глаза распахнулись, и я должен был остановить крик, пытающийся сорваться с губ. На лбу был пот, который, как я был уверен, являлся хорошим знаком. До дождя на моей коже вообще не было никакой влаги. Я некоторое время смотрел на потолок, затем выпил еще воды, дал Рей немного воды и опять уставился в потолок.
*****
Дождь прекратился, и выглянуло солнце. Некоторое время было душно и жарко, а затем небо вновь покрылось облаками, и заморосил дождь. Даже притом, что мы выпили по полтора литра воды, у нас еще был недельный запас.
Несчастная чайка покачивалась на волнах неподалеку от плота. Я пустил в ход купальник Рейн в качестве сети, пока она спала, чего она ни капли не оценила бы, и успел поймать птицу. Рейн, казалось, оценила возможность хоть что-нибудь съесть. Я сказал ей, что все, что нужно знать для ловли птиц - это направление, в котором они собираются лететь, и скорость. Морские птицы не так уж и быстро выбираются из воды. Мне понравилось наблюдать за ее глазами, загоревшимися в удивлении и восхищении, - если это то, что было, - когда я делал то, что ее впечатляло.
- Я никогда не думала, что что-то подобное может быть таким вкусным, - сказала Рейн, отправляя тонкий кусок содранного мяса в рот.
- Это из-за голода, - сказал я, пожав плечами.
- Тем не менее я думала, что это в лучшем случае будет приемлемо, но, в принципе, это очень даже ничего.
- Это совершенно не "очень даже ничего", - заверил я ее. - Просто твое подсознание воспринимает это как шоколадный торт.
- Ты запомнил, - проговорила Рейн с довольной улыбкой.
- Естественно запомнил, - передразнил я ее. - Я же не идиот.
- Я как раз хотела тебя спросить об этом, - осторожно сказала она. Я бросил на нее острый, как бритва, взгляд. - Я имею в виду, твоя речь отлично поставлена для человека бросившего школу.
- У меня есть аттестат. На самом деле, Лэндон настоял на его получении.
- И все?
- Нет.
- Ты учился в колледже, верно?
- Я учился заочно, - сказал я. - У меня степень магистра.
- Правда? - ошеломленное выражение лица Рейн позабавило меня. Я решился сделать еще шаг вперед.
- По английской литературе.
- Ты шутишь, да?
- Нет, даже и в мыслях не было, - ответил я. - Хочешь, я процитирую что-нибудь?
- Да.
Я сузил глаза. Я не хотел, чтобы она подумала, что я вру ей, но оставлю это решать Рейн, возможно, ей хотелось услышать что-нибудь из творчества Шекспира или какие-нибудь стихи. Пару сонетов всплыло в мое памяти, но решил озвучить что-то более подходящее под нашу ситуацию.
- Ковчег несется меж зыбей,
Но воды убывают; облака
Развеяны, - их резкий разогнал
Полночный ветер.
И жидкая, недвижная стихия
Мелела постепенно, сократись,
Как при отливе.
Вдруг ворон вылетел из корабля;
Посол вернейший - голубь - вслед за ним,
Отправлен дважды, чтоб разведать вновь,
Отыщется ли древо или пядь
Сухой земли, где мог бы он присесть.
- "Потерянный Рай- произнесла не очень уверенно Рейн.
- Очень хорошо.
- Еще одно, пожалуйста? - она взглянула на меня и прикусила нижнюю губу. Я медленно глубоко вдохнул и дал своему члену команду "отбой".
- Я рад кипенью, грохоту и вою.
Пускай дрожат натянутой струною
И гнутся мачты в космах парусов!
Покорный волнам, ветру и прибою,
Как смытый куст по прихоти валов,
Куда угодно плыть отныне я готов.
- "Паломничество Чайльд-Гарольда", - кивнула Рейн. - Но я не думаю, что когда-либо слышала его хоть раз.
- Байрон, - сказал я. - Не очень люблю этого поэта. Слишком много нытья.
Рейн рассмеялась.
- А ты не знаешь что-нибудь более романтичное? - поинтересовалась она. - Или у тебя все связанно с водой?
- Нет, почему, знаю парочку, - я искоса посмотрел на нее. Она легко улыбнулась и смутилась, что завело мой член с пол-оборота.
- Любовь воспламеняет Страсть, как искра разжигает пламя;
Как отражение Любви - ее дает нам жизнь земная,
Но благородных побуждений Страсть совсем не лишена,
Перевести язык сердец влюбленных может лишь она.
- Красиво, - сказала Рейн, - и звучит очень знакомо.
- Кольридж, - ответил я. - Этого достаточно?
- На данный момент, - сказала Рейн, кивнув в знак согласия. - Я не могу поверить, что у тебя степень магистра.
- Почему нет?
- Это немного не подходит тебе, - Рейн склонила голову набок и посмотрела на меня внимательно. - Или, может, подходит. Вообще, услышав, как ты декламируешь сонеты, я думаю, что подходит.
- Тебе следует отдохнуть, - сказал я мягко, качая головой. - Тебе, очевидно, нужно поспать, чтобы прийти в себя, а также необходимо беречь силы.
- У меня такое чувство, что все, что я делаю на протяжении этих дней, - это сплю.
- Это ты и делала, - подтвердил я. - Но это не значит, что больше тебе это не нужно.
Рейн вздохнула и сдалась, быстро перемесившись в заднюю часть плота.
- А ты не должен отдохнуть? - спросила она.
- Мне это тоже не повредит, - сказал я. - Я попытаюсь порыбачить попозже. Но прямо сейчас нам не стоит ничего есть, поскольку нашим желудкам нужно какое-то время на восстановление. У нас на данный момент достаточно воды, так что чуть погодя можно будет поесть.
Рейн расправила простыню-полотенце и расположилась поверх нее. Я прикончил чашку с водой, проверил систему сбора и закрыл переднюю часть плота, прежде чем лечь рядом с ней.
Как только я лег, сразу же положил руку Рейн на плечо и притянул ее к себе, даже не осознавая, что делаю. Я моментально замер, неуверенный, как она воспримет данный жест. Я обнимал ее большую часть последних двух дней, но она была обезвожена, на грани смерти и напугана. Сейчас же ее цвет лица стал прежним, а глаза такими же яркими, как раньше. Она, вероятно, не хотела бы, чтобы я трогал ее.
Пока я рассуждал, Рейн повернулась на бок, обняла меня за талию и положила голову на мое плечо, точно так же, как она делала последние сорок восемь часов. Ее волосы разметались по мне, и меня это странно успокоило.
- Расскажешь мне еще что-нибудь о себе? - тихо спросила Рейн. Я мог видеть искорки в ее глазах в увядающем свете.
- Я не знаю даже, что еще рассказать тебе, - сказал я. - Все остальное так же хреново, как и то, что ты слышала. Ты, должно быть, своего рода большая любительница печальных историй.
- Нет, я не любительница, - Рейн покачала головой. - Я говорила уже, хочу узнать тебя.
- Зачем?
- Затем, что хочу понять тебя, - сказала она вновь. - Если пойму, возможно, смогу помочь.
- Помочь с чем?
- Ты не должен так жить, Бастиан. Есть другой выход.
- Нет никакого другого выхода, - сказал я, пытаясь не зарычать на нее. - Рейн, ты получила алкоголика и озлобленного, облажавшегося мудака. Как только кто-нибудь найдет нас, ты перестанешь со мной общаться.
Рейн провела рукой по моей заросшей щетиной щеке. Я медленно перевел взгляд на нее и попытался сохранить дыхание ровным.
- Ты лучше этого, Бастиан.
- Вдобавок, я эгоистичный ублюдок, - сказал я, стараясь контролировать свой голос, и даже легонько улыбнулся. Рейн прищурила глаза.
- Если бы это было так, ты бы не давал показания.
- Я просто не хотел попасть в тюрьму.
- Но это ведь не единственная причина, так?
Я смотрел в ее глаза, радуясь, что карие радужки вернули яркость. Я мог убежать с Джоном Полом в самом начале и не попал бы в тюрьму, но если бы я сделал так, они бы вышли сухими из воды. Кроме того, я не мог нормально спать по ночам. Я думал, если помогу, то смогу вернуть сон.
Раскатал губу.
Возможно, если бы Франк отправился в тюрьму, я бы не начал напиваться до потери сознания. С другой стороны я бы, так или иначе, начал бухать.
- Все мои причины были исключительно эгоистическими, - сказал я.
- Не думаю, что верю тебе, - ответила Рейн. Ее пальцы начали массировать кожу под моей бородой, и этих ощущений было почти достаточно, чтобы я закатил глаза.
Я положил ладонь на ее щеку и медленно провел большим пальцем по скуле. Мои прикосновения практически отражали ее, и я счел оба эти действия одинаково успокаивающими. Я не понимал свои чувства. Я понимал желания. Знал, почему хотел трахнуть ее - причина была очевидной. Я хотел засунуть в нее свой член, чтобы получить хороший оргазм без помощи собственной руки. Это я знал. И понимал, но хотеть просто... провести рукой по ее лицу... я не понимал этого. Я не распознал данное чувство. Ее кожа была мягкой под моими пальцами, и я наблюдал, как ее язык выглянул изо рта, чтобы облизать, увлажняя, полные губы.
Не могу сказать, сам ли я осознанно приблизился к ней, или меня притянуло, как каким-то магнитом. Я прикоснулся кончиком языка к своей нижней губе и заметил, как Рейн опустила глаза к моему рту, а затем вновь подняла. Я колебался, не зная, как она отреагирует. Я не хотел напугать ее. Не хотел оттолкнуть ее. Я не хотел, чтобы она вновь оттолкнула меня, не хотел, чтобы она думала, что я хочу всего лишь трахнуть ее.
Ее взгляд был прикован к моему, а дыхание участилось. Я придвинулся немного ближе, располагаясь так, чтобы мои губы оказались прямо напротив ее. Я остановился, ожидая того, что она оттолкнет меня - взглядом или словами. Вместо этого я вновь почувствовал ее руку в своей бороде, пальцами она немного надавила на мою челюсть, вынуждая придвинуться ближе.
Мои глаза закрылись, и я коснулся ее губ - ласково, осторожно, медленно. Сначала я поцеловал обе ее губы одновременно, затем только верхнюю, потом нижнюю. Я не давил, а прикасался легонько и неторопливо. С каждым разом, когда мы дотрагивались друг до друга, поцелуй становился все дольше и дольше.
Я остановился, мои губы еще прикасались к ее, и я посмотрел ей в глаза. Они были яркими, наполненными желанием и потребностью, и было очень трудно сдерживаться, чтобы не прижать свое тело к ее, не погрузиться языком в ее рот, и не взять ее как можно скорее. Я не хотел этого делать. Я хотел вновь целовать ее - нежно, медленно, не переставая. Я наклонил голову в одну сторону, затем в другую, желая испробовать каждую частичку ее губ. Я не заталкивал язык в ее рот. Я просто целовал нежно, с любовью...
Я отстранился, вновь посмотрев ей в глаза, и почувствовал, как дыхание перехватило, поскольку настоящий ужас просочился сквозь мою кожу. Это чувство не было новым - оно уже было. Я чувствовал подобное раньше, и поклялся, что больше никогда этого не допущу.
Я должен хотеть ее только по одной причине. Секс - можно заняться им, приятно провести время и двинуться дальше - никакой эмоциональной составляющей. Я был хорош в этом. Я знал, чего ожидать, и всегда четко прояснял, чего ожидать от меня. Я не хотел больше ничего чувствовать - ни с Рейн, ни с кем бы то ни было еще. Вы могли бы пырнуть меня ножом, прострелить меня, избить до полусмерти - с такой болью я могу справиться. Но вы не сможете заставить меня чувствовать что-то к вам, заставить заботиться о вас, потому что забота вызывает боль, с которой я не могу справиться. Я не позволю этому произойти. Никогда, никогда снова...
Голос Рейн вырвал меня из мысленной тирады против самого себя.
- Она разбила тебе сердце, да?
Я сжал руки в кулаки, зажмурил глаза и задержал воздух в легких, прежде чем медленно выдохнуть. Я не хотел, чтобы она что-нибудь говорила. Не хотел, чтобы она знала. Но больше всего я не хотел, чтобы Рейн осознала, что я недостоин ничего, кроме физического освобождения, и достигла того же понимания, которое у нее было, прежде чем она рассмеялась и сказала мне поумнеть.
Она провела рукой по моей щеке: ее пальцы пробежали по моей коже и спрятались в волосах. Было приятно - даже очень. Я не мог выдержать этого, поэтому отстранился, повернулся к ней спиной и передвинулся к передней части плота, чтобы попить воды.
- Бастиан?
- Просто... не надо, - прорычал я. - Не говори, бл*дь, ничего.
- Бастиан, тебе не следует бояться меня, - сказала Рейн. Уголком глаза я заметил, что она села. Она выглядела полной сил, хотя даже особо и не поела. Моя футболка соскользнула с ее плеча, выставляя на обозрение ключицу.
- Я, мать твою, не боюсь! - крикнул я, осознавая, как смехотворно это звучит. - Я просто... не хорош для этого. Не подхожу. Если хочешь потрахаться, мы трахнемся, но я не буду делать... вот это.
Я махнул рукой в ее направлении. Я не знал, какого черта это было, но знал, что со мной все это не получится.
- Ты заслуживаешь большего, Бастиан.
Я рассмеялся.
- Я придурок, Рейн, - сказал я ей. - Убийца и пьяница. Я использую женщин, как место, в которое можно вставить свой член. Вот, кто я. Ты не хочешь обманывать себя, думая, что я кто-то еще.
- Может быть, вначале я бы поверила тебе, - сказала она. - Сейчас я тебе не верю. Я вижу тебя, Бастиан - настоящего тебя. Я знаю, что внутри ты пытаешься использовать эту толстокожесть в качестве щита. Я видела тебя в твоем худшем состоянии, и уверена, что видела тебя в лучшем несколько минут назад. Если нет, то это было, когда ты сказал мне не бояться. Ты больше не одурачишь меня, Бастиан. Я знаю слишком много. Я знаю, что тебе больно, и знаю, что ты напуган.
- Я не... - я не мог даже заставить себя закончить предложение. Я уставился на пустую чашку в своих руках, пока ее пальцы не потянулись и забрали ее у меня. Я поднял взгляд на нее и увидел слезы. Бл*дь.
- Впусти меня, Бастиан, - прошептала она. - Расскажи мне, что она сделала тебе.
Я уставился на нее, внутренняя война в моем разуме выходила за пределы контроля. Я хотел рассказать ей. Я не хотел рассказывать ей. Я хотел обнять ее и чувствовать что-то к ней. Я не мог сделать этого. Я не буду делать этого. Мне нужно, чтобы она поняла, что я не могу быть этим для нее. Я был таким испорченным, даже не знал, откуда начать, поэтому вернулся к основам и закрылся.
- Он не любила меня, - наконец сказал я, пожав плечами. И почувствовал, как щит снова выстраивается вокруг меня. Я мог закрыться, я знал, как сделать это. Я знал, как отключить каждую эмоцию, каждое чувство и каждую мысль, о которой я не хотел думать. Это было удобно и безопасно. - Ничего особенного.
- Бастиан...
- Рейн... - передразнил я, отводя взгляд от нее. - Просто, черт побери, отпусти это.
- Как насчет того, чтобы заключить сделку? - сказала Рейн.
- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал я. По-прежнему не гладя на нее.
- Ты даже не выслушал, - сказала она тихо. Я тяжело вздохнул, и она продолжила: - Как насчет того, что я позволю тебе... эм... сделать то, что как ты сказал, сможешь сделать. Ты знаешь... не прикасаясь ко мне?
Мои уши, глаза и несколько других частей моего тела оживились.
- Ты имеешь в виду, заставить тебя кончить?
- Эм... да, это, - она сильно покраснела. - Я позволю тебе сделать это, и затем ты расскажешь мне, что она сделала тебе.
- Ты серьезно, - сказал я, пытаясь разобраться, была ли это какого-либо рода шутка или нет. Мой член хотел верить, что это вовсе не шутка, и решил доставить мне неудобство в шортах.
- Да, - сказала Рейн тихо. Ее глаза опустились на руки, лежащие на ее коленях. - Я имею в виду, что ты сказал прежде - насчет того, что я не знаю, как это на самом деле ощущается? Или как это должно ощущаться. Ну, я думала об этом, когда я... эм... когда я думала, может, мы собирались сделать это.
Я думаю, что мои руки начали дрожать. Я хотел этого. Я хотел сделать это. Мне нужно было хотеть этого. Я не хотел чувствовать себя так. Даже если это было самым ближайшим, что я получу, чтобы трахнуть ее, я хотел сделать это. Хотя не мог позволить себе чувствовать что-либо. Я не мог хотеть этого слишком много.
- Так что, я позволю тебе сделать это, - продолжила Рейн, - а потом ты расскажешь мне о... эм... о женщине, что причинила тебе боль.
Даже краткого упоминания о ней, хотя и не по имени, было почти достаточно, чтобы убить мою эрекцию. Не могу сказать, на что я был больше зол: на мой член, постоянно перевозбужденный, или на Рейн, поднимающую все это дерьмо снова и снова. Постукивая пальцами по колену, я осознал, что в моем теле снова слишком много энергии. Вода и продукты активизировали меня, и мне было некуда использовать избыток. Неудивительно, что я не мог толком думать.
- Давай посмотрим, правильно ли я понял твое предложение, - сказал я, пытаясь удержать свой дергающийся член в узде. - Я заставляю тебя кончить, не используя рук, а затем рассказываю тебе о суке, которая использовала меня?
- Да.