Все равно все это скоро кончится, сказал он сам себе. Может быть, она и привлекает меня, но я не должен забывать, что эта женщина всегда в состоянии поставить меня на место и расстаться со мной.
Он протянул ей полотенце и, прислонившись к косяку двери, стал наблюдать, как Элли раздевается. Ее нагота снова взволновала Джеймса. Открыв дверь душа, он спросил:
- Ты не против, чтобы я присоединился к тебе?
Она пробормотала в ответ что-то нечленораздельное, что он посчитал выражением согласия. Джеймс разделся и юркнул в душ, полностью позабыв свой гнев, который испытывал секунду назад.
- Для тебя это тоже новый опыт? - спросил он, и, когда она кивнула в ответ, его охватил восторг…
Джеймс выключил воду, намылил руки и стал нежно поглаживать шею Элли, медленно спускаясь к груди. Ее нежная, шелковистая кожа была влажной и скользкой от воды и мыла. Его дыхание стало хриплым, когда Джеймс почувствовал, как напряглись ее груди, когда он нежно сдавил ей соски. Яркий румянец появился на щеках Элли. Она прерывисто дышала, и Джеймс понял, что хотя Элли и пытается скрыть свои эмоции, но она хочет его так же сильно, как и он ее, От этой мысли Джеймсу стало совсем невтерпеж.
Он неотрывно смотрел на ее груди, такие маленькие и такие отзывчивые на его прикосновения. Элли всем телом прильнула к нему, ощущая горячую силу его желания. Она вся дрожала и тихо постанывала.
Погрузив пальцы в волосы Джеймса, Элли притянула его голову к своей и поцеловала, чувственно и уверенно. Он в ответ поцеловал ее в шею и даже застонал от удовольствия, когда она захотела большего и слегка подтолкнула его голову к своей груди. И когда его губы нашли ее соски, он с упоением стал целовать сначала один, потом другой. Элли выгнулась от удовольствия, целиком отдавшись его ласкам.
Джеймс был как в тумане. Беззащитность и открытость Элли привели его в крайнее возбуждение. Его руки, непрерывно скользившие по ее телу, везде встречали трепетный отклик. Она слегка раздвинула ноги… Искушение было слишком велико. Он крепко взял ее за талию двумя руками и, чуть приподняв, стал целовать ее живот. Затем жаркими, влажными губами опустился ниже, на секунду задержавшись у пупка. Нежные прикосновения языка к чувствительной плоти заставили ее содрогнуться и сдавленно застонать. Время остановилось…
- Ты так красива, - хрипло прошептал Джеймс, зная, что она не услышит его.
Когда Элли, опустошенная и обессиленная, тихо вздохнула, Джеймс взял ее руку и прижал к своей твердой плоти. Она начала ласкать ее - нежно, изысканно. Взрыв чувств неистовой силы потряс его. Джеймс открыл краны, и вода хлынула на них, освежая и ободряя.
Позже, когда они пили кофе, он спросил:
- Итак, ты собираешься принять на работу этого идеально подходящего молодого человека? - Он посмотрел на Элли поверх своей чашки кофе, Она не до конца вытерла волосы, и их мокрые пряди все еще свисали ей на лицо. Без косметики она казалась еще моложе. Он знал много женщин, которые выглядели более соблазнительно, но ни одна из них не вызывала у него такого сильного и постоянного желания.
- Да, - Элли отвернулась от Джеймса и задумчиво вертела в руках чашку.
- И ты абсолютно уверена, что он подходит для этой работы?
- Не думаю, что мы найдем кого-то лучше.
- Так.
- Хотя я и сама, пожалуй, не против быть сельским практикующим врачом, - добавила она негромко. - Правда, мне всегда нравился напряженный ритм работы в большой больнице. Такая работа - это постоянный вызов. В провинции все иначе, и это меня не совсем устраивает. Здесь жизнь куда спокойней, чем в Лондоне, слишком спокойная для меня.
Она посмотрела на него, ожидая, что Джеймс будет с ней спорить, но что он мог ей сказать? В горле у него пересохло, а земля ушла из-под ног. На что ему было жаловаться? Она выполнила свой долг, заменила на время отца и нашла подходящую кандидатуру на его место. Он проклял тот день, когда познакомился с ней. В груди у Джеймса разгоралась холодная ярость.
- Понятно, не можешь жить без стрессов, - сказал он холодно. - Трудно, наверное, отказаться от карьеры…
- Пожалуй, да, - согласилась Элли, разглядывая узоры на чашке. Он вдруг осознал, что она во время разговора ни разу не посмотрела ему в глаза. Она прятала свои чувства и мысли, и он не мог проникнуть в них, как ему этого ни хотелось.
- А что думает отец о твоем отъезде? - спросил он грубо. - Или тебя это уже не волнует, раз ты решила, что для тебя важней?
- Это некрасиво с твоей стороны! Мало ли что некрасиво, подумал Джеймс.
Полчаса назад ты была в моих объятиях, а теперь говоришь, что между нами все кончено.
Это разве красиво? Нет, ему нужно взять себя в руки.
- Когда именно ты хочешь уехать?
- Как можно скорее. - Она все еще не поднимала глаз, и он не мог видеть их выражение, но ее голос был тверд. Она что-то надумала, и это заставило ее опять спрятаться в свою раковину. - Скоро в Нью-Йорке будет медицинская конференция, - сказала Элли все так же тихо, - там собираются педиатры со всего мира. Я надеюсь, что тоже смогу туда поехать. - Она глубоко вздохнула. - Отец все понимает. Кроме того, Дерек Клэйтон ему понравился. А я рано или поздно все равно уеду отсюда. Я не принадлежу этому месту. И никогда не принадлежала.
- Ты принадлежишь Лондону?
- Лондон - это моя жизнь. Он захватывает. - Она посмотрела через стол на него. - Джеймс, почему ты развелся?
- Какое это имеет отношение к нашему разговору?
- Так. Мне просто любопытно. - Она направила на него умный и спокойный взгляд, в котором нельзя было заметить противоречивые чувства, владевшие ею. Ему было очень трудно выдержать этот взгляд; все мышцы его тела напряглись. Как нелепо! Абсурдно! Он, взрослый мужчина, в этой ситуации чувствовал себя ребенком, у которого отнимают любимую игрушку. Это было унизительно.
Теперь я должен удовлетворять ее праздное любопытство, злобно подумал Джеймс.
Так вот какие чувства она испытывает к нему - любопытство и желание. И что, это все? Мысль о том, что он хочет большего, была такой неожиданной, что он на какое-то время перестал злиться на Элли, но потом прогнал эту мысль. Чего еще ему ждать от Элеонор Миллз? Как, впрочем, и от любой другой женщины? У него в жизни было достаточно разочарований, и он не хотел испытывать их вновь.
- Я уже рассказывал тебе. Она посвятила всю свою жизнь работе. Казалось, что я подхожу ей, потому что тоже стремился к карьере. Сначала все было хорошо. Кто знает? Если бы мы остались жить в Лондоне, то, может быть, и не расстались бы.
Черта с два, подумал он про себя. Трещина в их с женой отношениях появилась еще в Лондоне, и не заметить эту трещину мог только слепой.
- Но потом я вернулся сюда, а Антония возненавидела это место, - продолжал он. - Она испытывала отвращение к деревенскому образу жизни. Хотя, конечно, ей бы и здесь нашлось чем заняться. Я, в общем-то, и сам начал подумывать, не оставить ли ферму на Фрэнка и не вернуться ли в Лондон… - Он бросил на Элли быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей, чтобы проверить, какое впечатление произвело на нее это его откровение, но ее лицо абсолютно ничего не выражало.
- Странно! - удивилась Элли. - Я думала, тебе нравится здесь.
- Да, в деревне замечательно, - сухо ответил Джеймс, - но я здесь, пожалуй, уже зажился, хочется более напряженной жизни.
- А, понятно.
Она совсем не выглядит удивленной, сердито подумал Джеймс.
- Я, естественно, не буду жить в центре Лондона. Где-нибудь за городом. Может быть, в Ричмонде. Или даже в Гилфорде.
- Джеймс…
Что-то в ее тоне заставило Джеймса взглянуть ей в лицо. Элли не повысила голоса, но в нем звучала твердость, и от этого у него засосало под ложечкой.
- Мне кажется, что мы должны кое-что обсудить. - Она не смотрела на него, а вновь разглядывала свою чашечку с кофе. - Я не вижу смысла продолжать наши отношения… Мне необходимо жить в Лондоне…
Ее голос слегка подрагивал, но выражение лица было упрямым.
Джеймсу никогда не приходилось слышать что-либо подобное от женщин. Но дело было не в том. Просто от того, что она говорила, он почувствовал, как по его телу пробежал смертельный холод. Он помрачнел.
- Ты неизбежно должна возвратиться в Лондон, - сказал он, постаравшись придать своему голосу спокойную рассудительность. - Ты ведь никогда не собиралась оставаться здесь насовсем. - Он сделал паузу, раздумывая о том, как продолжить фразу, чтобы она не звучала безнадежно. Его жизнь никогда не казалась ему безнадежной, да и сейчас все было не так уж безнадежно, просто она застала его врасплох. - Но это еще не значит, что нам обязательно придется навсегда расстаться, - продолжал он. - Как уже говорил, я давно собирался предоставить управление фермой Фрэнку. Он будет рад вести хозяйство самостоятельно.
- Все равно у нас ничего не выйдет, - сказала она мягко, - даже если ты вернешься в Лондон.
Холод, сковывавший тело Джеймса, превратился в ледяной ветер, пронизывающий каждую его клеточку.
- Почему? - потребовал он ответа. Он злился на себя за то, что не может просто встать, повернуться и уйти. Она же оставалась абсолютно спокойной. Это было все равно что говорить со стенкой. - Почему, черт возьми, не выйдет?
- Может быть, нам лучше вернуться к этому разговору в другой раз?
- Нет, черт побери, мы покончим с этим здесь и сейчас! - заорал Джеймс. - Послушай, - продолжал он более спокойным голосом, - я просто хочу знать, почему ты передумала. - Он попытался изобразить улыбку. - Разве тебе не было хорошо со мной? Про себя я могу сказать, что был счастлив с тобой.
- А разве в этом дело? - сказала она негромко.
- А разве нет? - удивился Джеймс.
- Хотя мне не хочется льстить твоему мужскому самолюбию, но мне тоже было хорошо с тобой. Я долго думала о случившемся и хочу сказать, что не готова к отношениям, которые ни к чему не ведут. - Ее голос, поначалу довольно твердый и самоуверенный, постепенно понизился почти до шепота.
- Другими словами, ты хочешь сказать, что, с твоей точки зрения, это пустая трата времени.
- Я не говорила так…
- Нет? Ну что ж, очень тактично с твоей
стороны.
- Мне просто хочется чего-то большего, - произнесла она тихо. Она по-прежнему избегала глядеть на него, что, как подумал Джеймс, было в общем-то неплохо. Хотя он теперь и контролировал свой голос, но глаза наверняка выдавали его эмоции. - Я хочу, чтобы были какие-то обязательства, хочу, чтобы мои отношения с мужчиной привели к чему-то большему…
- Я думал, что у тебя уже был опыт подобных отношений и ты отказалась от них. Осмелюсь напомнить, что ты сама хотела отношений без обязательств и привязанностей… - сказал он с горьким сарказмом.
- Но я передумала. Я не отказываюсь от своих слов, - проговорила она уже громче, и на ее щеках заиграл румянец. - Мы были вместе, пока это нас обоих устраивало, но я не твой тип женщины, а ты не мой тип мужчины.
Джеймс почувствовал себя, как будто его ударили под дых. Неужели она права?! Он и не предполагал, что уязвленное самолюбие - это так мучительно. Но с другой стороны, откуда ему про это знать? Ведь он до сих пор никогда не был в подобной ситуации.
- В таком случае ты совершенно права. Почему бы тебе не поспешить в Лондон на поиски идеально подходящего для тебя партнера? Только сначала не забудь дать ему заполнить анкету. Ты же не хочешь, чтобы тебе достался кто-то с несоответствующим характером?
- Очень забавно! - сказала Элли зло, но глаза ее наполнились слезами.
Однако это не уменьшило его раздражения.
- Мне жаль тебя, Элли. Неужели ты думаешь, что можешь спрятаться от жизни в спокойном и уютном местечке и никогда не выглядывать оттуда?
- Я думаю, что вправе решать, хочу ли поддерживать те или иные отношения или нет!
Ну что ж, это все, подумал Джеймс с мрачной ясностью. Элеонор Миллз - рассудительный книжный червь, рассудительный студент-медик, рассудительный врач. Она настолько рассудительна, что никогда не высунется из своего рассудительного, маленького и уютного мирка. Ему и правда было ее жаль.
Бедная женщина. Приехала в Ирландию помимо своей воли и впервые в жизни испытала здесь настоящую страсть. Впервые выглянула из своей скорлупы. Разве можно ее осуждать за это? Разве можно ее осуждать за то, что она решила вернуться в свой маленький благополучный мирок?
Она использовала меня! Джеймс воткнул нож в свежую рану и повернул его, чтобы сделать себе еще больнее. Подобно потоку черной желчи, его заполнили эмоции, которых он раньше никогда не испытывал. Хорошо, что он так быстро разобрался, что это за женщина.
- Ну что ж, желаю удачи. - Он встал, и она последовала за ним, немного изумленная резкой переменой его настроения. - Очень рад, что я тебе пригодился. - Засунув руки в карманы, он направился к парадной двери, не оглядываясь на Элли.
- Что ты имеешь в виду? - спросила она вслед.
Он, фыркнув, посмотрел на нее сверху вниз от двери.
- Ты сама знаешь. Чуть-чуть поразвлеклась со мной, а потом образумилась и собралась вернуться в Лондон к своим делам…
- Это жестоко! - воскликнула Элли, и выражение лица ее стало жалким. - Ты говоришь так, будто я… использовала тебя…
Джеймс усмехнулся.
- Всегда рад услужить.
- Ты не можешь отрицать, что тоже использовал меня, - сказала она, поднимая на него глаза. - Ты сам говорил, что это будут отношения без привязанностей и обязательств. А теперь пошел на попятную лишь потому, что я…
Все, больше он никогда не будет целовать этот прекрасный рот! Никогда больше не испытает чувство полета, которое появлялось у него, когда его пальцы прикасались к ее лицу.
- Мы могли хотя бы попытаться… - В его голосе вновь прозвучала безнадежность.
- Джеймс…
Он услышал ее ответ в одном этом слове.
- Забудь, что я говорил. У тебя своя судьба, у меня своя. Удачи тебе.
Но ему все-таки еще нужно было отвезти ее домой. Он не мог пренебречь этой своей обязанностью. Они ехали в полном молчании. Она смотрела на ночные поля, быстро мелькавшие за окном машины. Когда они приехали, Элли, открыв дверцу, на секунду замешкалась, но Джеймс даже не посмотрел на нее.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Возвращение в Лондон к привычной жизни вызвало у Элли ощущение, как будто надеваешь старые туфли, сбросив привычные домашние тапочки, - не очень хорошо, но вполне удобно, когда чуть-чуть привыкнешь к ним. Элли с головой ушла в работу. Ей казалось, что эти последние несколько недель были не более чем сон. Квартира, показавшаяся ей холодной в сравнении с уютным домом отца, вновь стала ее домом. Точнее, местом, где можно прилечь и передохнуть, пока напряженный рабочий график не потребует ее возвращения к работе.
Но она старалась как можно меньше думать и о работе, и вообще о своей жизни здесь. А стоило задуматься об этом, как ее охватывало чувство, будто она попала в какую-то мясорубку. Она непроизвольно сравнивала лондонскую жизнь с тем, что было в Ирландии. Здесь воздух был не таким чистым. Люди были чересчур погружены в себя и недружелюбны. Ее тяжелая работа в больнице не оставляла ей ни на что времени. Ее квартира не имела индивидуальности. Даже ее друзья, казалось, были отделены от нее стенкой собственного благополучия. Раньше она и представить себе не могла, что способна отдать предпочтение жизни в провинции.
И главное, Джеймс. Больше всего Элли не хотелось думать о Джеймсе. Но воспоминания о нем липли к ней подобно паутине, и все ее усилия избавиться от них, до предела заняв себя работой, терпели неудачу.
Она вновь и вновь вспоминала последний вечер с Джеймсом, заново переживала чувства, которые испытывала тогда, и вдруг осознала, что полюбила его. Это вызвало у нее испуг. Как могло случиться, что она полюбила Джеймса Келлерна? Разве такое возможно? Это было все равно что оказаться в клетке, из которой нет выхода. До тех пор пока она убеждала себя, что ее толкнуло к нему просто плотское желание, все было нормально. Более или менее. Но любовь - это совсем другое дело.
С женщинами Джеймс Келлерн вел себя как самоуверенный циник, а Элли была слишком старой, слишком благополучной, может быть, даже слишком пугливой, чтобы бездумно отдаться страсти и в результате получить рану, от которой ей не оправиться до конца жизни. Надеяться на Джеймса Келлерна было так же глупо, как на постоянный на море штиль. А пускаться в плавание в шторм Элли была не готова.
Тем не менее, когда она разговаривала с отцом по телефону, ей все время приходилось сдерживать свое любопытство. Ей хотелось знать, что делает Джеймс, что он говорит, что чувствует, о чем думает. Когда отец несколько раз упомянул его имя, она прикинулась равнодушно-безразличной. Однако сердце ее забилось сильнее, стоило ей только услышать его имя.
А вспоминал ли ее Джеймс? Или он отправил ее в коробку с надписью "Прошлое"? Туда, где он хранил воспоминания о женщинах, с которыми расстался. Вспоминал ли он о ней с удовольствием или с облегчением?
Элли оторвалась от раздумий и посмотрела на часы - было семь вечера. Сегодня день ее рождения. Завтра у нее прощальный ужин с Генри. Он уезжает из Лондона, чтобы организовать собственную практику неподалеку от Йорка, города его детства. Вот они и решили отпраздновать ее день рождения и его отъезд из Лондона. И Элли должна будет улыбаться и улыбаться, хотя сейчас ей хотелось плакать.
Сегодня ей следовало бы уйти с работы пораньше. Сходить за покупками, приготовить самой себе праздничный ужин и посмотреть видео. Но оказалось, что ей надо задержаться в больнице. Так всегда случалось, когда она планировала уйти с работы пораньше.
Обычно Элли относилась к этим задержкам совершенно спокойно. Но в этот раз, когда ехала на такси домой, она испытала легкую обиду. Когда она станет старой и седой леди, достигшей вершин своей славы, все, что ей останется сказать, оглянувшись на прожитую жизнь; "Слава Богу, что всю свою жизнь я посвятила работе!"
Эта неизвестно откуда взявшаяся обида испугала ее. Работа всегда была чем-то, что она принимала с благодарностью. Она была ей необходима.
Когда Элли наконец оказалась в гостиной, у стола, накрытого на одну персону, ей вдруг подумалось, что следовало пригласить на ужин кого-нибудь из друзей. Пить вино, шутить и смеяться. Правда, раньше ей этого совсем не хотелось, подобная идея пришла ей в голову только сейчас, когда звать кого-нибудь было уже поздно.
Ну что ж, в холодильнике у нее стояло вино. Почему бы не выпить одной? В конце концов, это же ее день рождения.
Покончив с ужином, она убрала со стола, налила себе стакан вина и, прихватив с собой бутылку, отправилась в маленькую переднюю, где скинула туфли, слегка убавив свет, включила музыку и решила попробовать насладиться этим проклятым вечером. Однако после второго стакана вечер показался ей куда веселее. Она стала подумывать, не допить ли ей бутылку - или, может быть, от этого радужное настроение пройдет и наступит пьяная тьма? Раньше она никогда не пила много и, следовательно, не знала, что из этого может получиться. Она долго разглядывала бутылку, надеясь получить ответ от нее, но как раз в этот момент раздался звонок в дверь.