- Утонул, как и половина команды, когда мы пересекли отмель, ответил первый помощник. Капитан под чарами сирены. Мы никогда не будем это делать на мелководье.
- Вы пойдете со мной!
Его тяжелый, с похотливым желанием взгляд был прикован к ее грудям, с желтовато - коричневыми сосками, напрягшимся под тонкой тканью. Рианнон притворилась, что не замечает. Она чувствовала дрожь корпуса корабля под своими босыми ногами, так как оно задело скалы. Его волновало, только одно. Ее необходимо увести из этой каюты…, но не с ним.
- Подайте, мой плащ! крикнула она.
- Я не пойду по верхней палубе в таком виде!
Ральф ослабил свою хватку, чтобы дотянуться до плаща, но вместо того, чтобы накинуть его на плечи, она стукнула его по голове, ударила в пах, и выбежала из каюты, корабль снова ударило о скалы, упав на живот в циркулирующий вихрь. Это был роковой удар. Вода, хлынула от всюду. Судно простонало подобно женщине, поскольку оно умерло, ничего не осталось только завывание ветра и жалобные песни сирены.
Это не рассвет, разбудил Гидеона, спящего в алькове, а молния, прокалывающая вниз копьем, напоминая ему о другой молнии.
Бормоча строки присяги, он оставил альков, и пошел на берег, оценить ситуацию. До рассвета было еще несколько часов. Черный вулканический песок под его ногами походил на мрамор, особенно где дождь сбил его. Песню сирены было слышно, так далеко, где находился Павильон. Это был голос Мюриэл, который он слышал? Это был он, в голосе слышался гнев. Этой ночью, множество кораблей колыхалось на мелководье Аркуса. Саймону понадобится помощь. В такую ночь, как эта, Повелитель Воды благословил бы многих жертв. В таких случаях, обязанностью Гидеона, было следить за теми, кто, спася от кораблекрушения в морях и заливах, на предательских мелководьях. Это было одним из преимуществ его огромных крыльев, и одним из способов, которым он оправдывал свое скудное существование, как хранитель Темного Острова.
Он не вернулся бы назад к пещере за своими кожаными брюками. Они бы промокли, и только он остался бы сухим. Перспектива одеваться в мокрые брюки была неприемлема. Никто не остался бы сухим в таком водовороте. Он же не Саймон, Повелитель морей, для которого быть мокрым - естественно. Гидеон наслаждался своим комфортом, ибо ему и так мало, что разрешалось. Его кожа высыхала намного быстрее, чем брюки из кожи угря. Кроме того, было что-то чувственное в полете голым сквозь ветер и дождь.
Это трепало, его перья и взбудораживало, а наказывающий град, бичующий по его возбужденной плоти, продлевал экстаз, ему разрешили-то, что не вовлекало сладкую, готовую плоть женщины, или любой другой объект.
Он был проклят уединенным существованием. Будучи бессмертным и непроницаемым для молний, и оружия наблюдателей. Это причиняло сильную боль, но не убивало его.
Не долго думая он расправил свои крылья и взлетел вверх в язвительные осколки дождя, мгновенно возбудивших его. Горячий и твердый член трудно было игнорировать, но вид, который открылся его взгляду, как только он взлетел, было достаточно, чтобы соперничать с проклятием, которое держало его в постоянном возбуждении. Сейчас уже большинство кораблей были на дне. К рассвету они бы достигли Огненного Острова, лорда Вэйна. Если бы только песня сирены прекратилась, но она звучала все громче, и Гидеон чувствовал себя ответственным за это. Если бы он не разозлил Мюриэл, то драгоценные жизни, возможно, были бы сохранены. То, что это была молния наблюдателя, для сирены не имело значения. У Гидеона была совесть, и он все это видел, если бы не было этого проклятия, он опустил свою голову, никакого наблюдателя не было. Он был уже на Лесном Острове, и стал кружась спускаться ниже.
Была лунная ночь, но он ясно мог видеть Мариуса, Бога Леса, на краю берега, освещенного в ослепительном блеске молнии.
Мариус снова стал кентавром, он всегда превращался во время полнолуния. Это было проклятием Зеленого принца.
Тогда он превращался в красивого черного жеребца. И оставался им в течение трех с половиной дней полнолуния, пока новая луна не освобождала его.
Гидеон помогал заботиться о виноградных лозах, а Повелитель Леса пытался быть сдержанным, к тем кто, находясь на берегу пользовался защитой заколдованного леса, но не выполнял работу за кентавра.
Гидеон приземлился рядом.
- Позволь мне, сказал он, принимаясь за работу.
- Спасибо, мой друг, ответил Мариус, скребя передней ногой грунт.
- Я не в самой лучшей форме для такой работы, особенно в моем теперешнем состоянии.
Гидеон лишь проворчал в ответ.
Он никогда не говорил попусту. Одно за другим, он переворачивал тела, которые прибило к берегу, пытаясь нащупать пульс. Он покачал головой.
- Не тратьте зря свои силы - сказал он, здесь все мертвы.
- А те другие? - спросил Мариус, указывая вперед на несколько метров.
Гидеон осмотрел еще несколько тел, распростертых по берегу.
- Этот в дождевике еще жив, а другие нет.
- Мы не можем оставить их здесь гнить на берегу - сказал Мариус.
- С вашего позволения, я собираюсь погрузить их на вашу спину и помочь доставить к Саймону, чтобы он благословил их в загробную жизнь.
- А это необходимо - спросил кентавр.
Между тем начался проливной дождь, а они все скидывали мертвых обратно в залив, Гидеон поднял единственного оставшегося в живых.
- Похож на члена команды - но он молча наблюдал.
- Вы можете приютить его у себя в доме?
- Нет - ответил Мариус. Мы поместим его в доме на лужайке. Мой фавн будет заботиться о нем.
- Я не принимаю незнакомцев в своем доме.
- Это опасно мой друг.
Подняв бессознательное тело моряка, Гидеон пошел следом за кентавром в лес. Не смотря, на благоухающий и душистый аромат деревьев, дождь не сильно проникал между ними, и покрытая листвой рука протянулась к нему в ласкающем движении, когда он миновал ветви. Это было дерево мудрости, к нему он часто обращался за советом.
Как же давно Гидеон не посещал Лесной Остров. Их объятия становились все более крепкими. Возвышаясь из земли, они склонялись к нему сужая, лесную тропинку.
Лес был пышным с расцветающими растениями, которые цеплялись за стволы и ветви деревьев. Когда его крыльев коснулась листва, Гидеон напрягся.
- Не прикасайтесь к ним! - предупреждал он их. Он и так был возбужден с самого начала, и ласка сводила его с ума.
Кентавр засмеялся: - Они так преклоняются перед Вами.
- Зря только силы тратят - проворчал Гидеон.
- Они знают про Ваше проклятие. Что плохого в том чтобы позволить им доставить вам удовольствие?
- Что? И не допустите, чтобы наблюдатели раскололи их на части, ударами молний. То, что предлагал кентавр Гидеон никогда не делал, но знал, что за эти годы древние так же доставляли удовольствие и другим.
- Они духи - напомнил ему Мариус.
- А не женщины, и они не упустят такой шанс. Разрешите им доставить вам удовольствие?
Усмехаясь, он бил копытом землю.
Он переложил бессознательное тело моряка на спину кентавра, довольно!-
- Вам необходимо принять те невинные удовольствия, которые вам будут предложены мой друг, - говоря, кентавр, спокойно гарцевал на месте с дополнительным весом, на его абсолютно черном теле.
- О? И я полагаю, что Вы позволяете этим сорнякам удовлетворять вас? Презрительно спросил Гидеон.
Мариус пожал плечами.
- Иногда, ответил он.
- Я не так уж отличаюсь от вас, боги и меня прокляли тоже.
- Где я должен получить это?
- Ох, но вы не можете проклинать каждый день и час жизни, из-за трех свободных дней в месяце. А мое проклятие вечно, и я устал от наблюдателей и их ударов молниями.
Кентавр хмыкнул.
- А мы все - таки отличаемся, я еще не разучился улыбаться. Я много думал, что не так с таким красивым лицом, как у вас.
- Вы вообще не умеете улыбаться! От вашей улыбки веет холодом.
- И вы хотите, чтобы я улыбнулся принц леса? Малейшее дуновение ветра и мой член становиться горячим и твердым. Я нахожусь на грани оргазма, но он не наступает. Эти крылья мое проклятие! Это не богохульство, это факт! Посмотрите на меня! И вы хотите, чтобы я ходил с милой улыбкой на лице?
Он хлопнул кентавра по заду, призывая двинуться.
- Нам надо поторопиться, пока моряк, которого вы везете, не испустил последний вздох.
- Где нас должен встречать ваш фавн?
- Где он?
- Вы же знаете, что фавны - ленивый народ, он окликнул их. - Они всегда блуждают где-то поблизости, когда есть работа, которую они должны сделать. Помните что, я вам говорил… Вы защищали их с незапамятных времен. Нет ничего страшного в том, чтобы разрешить им отплатить за ваше покровительство.
Если Мариус что-то и говорил, то Гидеон не слушал.
Незаменимый спутник Повелителя леса, большая, шумная сорока, с длинным хвостом и черно - белым оперением, кинулась вниз и последовала за кентавром в лес, где они оба скрылись из виду.
Это плохо! Гидеон испытывал отвращение. Даже смешно! Но когда он стал поворачивать к берегу, деревья окружили его.
- Вы должны позволить мне пройти. Я должен быть в другом месте.
Все еще колеблясь, они приблизились к нему.
- Нет!
Гидеон даже отступил.
- Вы не понимаете. То, что вы собираетесь сделать, может вызвать гнев богов. Я проклят. Вы не должны помогать мне.
Вместо этого сосна, ясень, рябина и дуб образовали навес над головой Гидеона. Он оказался как бы в коконе.
- Будь проклят Мариус и его развратные деревья! Все это он пробормотал на одном дыхании. Они просто почитали его, ничего не требуя в ответ. Ожидая удара молнии, Гидеон застонал. Ароматные и мягкие сосновые иглы почистили его мягкую, твердую грудь, задержавшись на сосках. Ему нравилось, когда поглаживали его соски, но в этот раз все было новым. Аромат игл смешивался с дождем, просачивающимся через переплетенные ветви и посылая захватывающие языки жгучего огня, проходящего через его поясницу. От пьянящего аромата участился пульс, кровь пульсировала, приливая к его возбужденному члену. В жуткой темноте, он увидел как молодые корешки, пробиваются сквозь землю, и крадутся к его ногам. Подобно нежным рукам, они ласкали его все выше, он сжал зубы, ожидая, ударов молний от наблюдателей и прекратят эту восхитительную муку, потому что корешки уже захватили его член. И медленно стали поглаживать головку его возбужденной плоти. Он никогда не испытывал таких ощущений. Как будто, шелковые нити искали сексуальный поток и призывали присоединиться к ним. Результат превзошел все ожидания, Гидеон не мог это вынести. Инстинкт призывал его дотянуться, чтобы заменить корешки своей рукой, но крепкие ветви держали его руки, он был в их власти, так как другой корешок захватил его яички и мягко их сжал. Дыхание Гидеона стало коротким, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Один корешок сжался вокруг его плоти и начал двигать в нарастающем темпе, пульс стучал в его ушах. Он издал животный рык, в котором едва узнал свой собственный голос. В кульминационный момент его бедра дернулись вперед, и оргазм разорвался через его поясницу. Он был бессилен, чтобы предотвратить поток его жемчужного семени, извергшегося из него. Содрогающиеся толчки невольных сокращений отдались в его коленях.
После этого опустились вниз и вернулись назад в землю, как будто никогда и не появлялись. На мгновение ветви нежно прикрыли его. Прежде, чем деревья вернулись на свои места, и сводчатый потолок распался, впуская дождь, ветер и песню сирены.
Гидеон отбросил назад свои темные волосы и, вздохнув, расправил большие крылья. Среди деревьев мелькнул быстрый взгляд, показывая, что духи отступили в глубь леса. Тихо поклонившись, Гидеон взмыл в небо. Но едва он успел взлететь, как удар молнии поразил его, швырнув на мокрый песок.
Громко ругаясь, он поднялся и расправил серебристо - белые крылья, как его снова поразил удар молнии, подобно укусу змеи, наносящей удар из вытянутых рук наблюдателя. Его сбило с ног и отбросило к кромке воды. Он заплатил бы за доставленное удовольствие, но Духи сжалились, они были сильными, и имели разрешение богов. Они сами как боги и все в их власти, и все кто посещал Лесной Остров, обязаны были заплатить за уважение или расхлебывать последствия. Так всегда было. Но только сейчас, стараясь, избегать волн и ударов молниями Гидеон понял всю их власть, это большая привилегия получить их покровительство. Угрожая наблюдателю, он не заметил, как в его зад попала очередная молния. Ревя как Лев, Гидеон полетел прямо на него, но тот исчез, он зарычал снова. Паря в падающем занавесе дождя.
Глава 3
Рианнон хорошо плавала, но глубина вселяла ей ужас, не хотелось рисковать и погибнуть в взболтанной бурей воде, зацепившись за острие скал, и в стороне увидела Пегаса. Волны гнали обломки по направлению к острову, и как только она преодолела мелководье, быстро ухватилась за деревянную балку и позволила буре нести ее к берегу.
За исключением нескольких поверхностных порезов и синяков, она преодолела скалы относительно невредимой.
Труднее всего было двигаться. Она всегда могла управлять своей судьбой, нанося на карту ее собственный курс. Был ли это правильный или неправильный, путь, выбор всегда за ней. Сейчас, будущее было вырвано из ее рук. Она больше не могла решать свою судьбу; боги сделали это за нее. Она должна либо доплыть до берега, или погибнуть в соленом море.
Единственное, что осталось это молиться, и для этого было время, она просила у богов Аркана что-нибудь. Может они даже услышали бы ее после долгого молчания? Она всматривалась, вокруг была только чернильная темнота. По случайному блику света на отдаленных волнах, было невозможно сказать, где море, а где небо, и она не видела земли, поскольку все смешалось. Стерлись все края, и впервые, сколько она себя помнила, испугалась.
Однако, божественное вмешательство, казалось, регулировало ее курс. По крайней мере, первая половина ее поездки была чудесной. Она должна была стать жрицей на Острове Шамана, пока он не был разрушен в таком же шторме.
Потребовались бы годы, на восстановление, а ее отец не мог так долго ждать. Он нуждался в дани сейчас, и она была его единственной надеждой на богатство.
Ничего другого у него не было. Следующий логический выбор был устроенный брак.
Отец вез ее, чтобы встретиться с суженым, когда шторм взял его жизнь и сохранил ее.
Ветер снова поменял направление, унося ее от курса. Надежда, что действительно было такой вещью как судьба и что боги проектировали это, она тщательно выбирала свое божество и молилась.
"Лорд Зээр, бог суши, - начала она, затаив дыхание, так как была утомлена, и ей едва хватало сил, держаться за бревно, - позвольте моим ногам еще раз коснуться земли, … если на то будет Ваша воля. Лорд Мер, бог морей, заливов и всех вод, освободите меня от страха …, если на то будет Ваша воля, или позволите смерти быть быстрой и милосердной, … я устала. Слюда Бога, бог всего …, если у Вас есть цель моего пребывания сердитая рука Мера, и позвольте мне жить, чтобы знать это."
Потусторонний мир Аркуса был населен многими богами. Рианнон выбрала трех, кто мог бы лучше всего помочь в данной ситуации, и тихо молилась, едва движущимися губами, казалось, как будто она проглотила половину залива.
Почти час спустя, ее выкинуло на песчаный берег. Он простирался до самого леса на краю двигающихся и пузырящихся болот, извержения которых можно было услышать сквозь ветер и дождь. Откашлявшись и выплюнув полный рот соленой воды, она лежала в пенистой воде, пока не отдышалась, затем, приходя в себя, решила направиться к убежищу из деревьев.
Пройдя болота, она наткнулась на небольшую нишу, оказавшейся пещерой, сформированной в скалистой вершине. Высокие двупольные двери отмечали вход. Они были приоткрыты, и она вошла не постучавшись.
Качаясь от шторма, она осела напротив скалистой стены, чтобы отдышаться. Только потом позвала:
- Есть здесь кто-нибудь?
- Ответа не последовало. Рианнон успокоилась, позволяя странной теплоте охватить себя, обследовав мало освещенный коридор. Воздух пах медом и чем-то сладким; богатый, острый аромат подобно ладану ласкал ее нос, и она глубоко его вдохнула.
Она снова позвала, но никто не ответил. Она прошла дальше по лабиринту, от которого расходились комнаты, вырезанные в скале, с хорошо расставленной мебелью, по всей вероятности дары моря от крушений как она сама. Это не было пещерой, как она думала сначала. Это был чей - то дом, но чей? Она не видела признаков жизни с тех пор, как она ползла из моря по черному вулканическому берегу.
Рианнон задрожала. Все знали, что архипелаг был заколдован.
Какое существо жило в этом странном первобытном месте? Она должна бежать и никогда не оглядываться назад. Она так и сделала бы, но только после шторма, когда рассвет сменит, внушающие страх тени и все вещи снова станут реальными.
Но сейчас, никого не было дома, и это вызывало любопытство.
Ей могла угрожать опасность, но девушка предпочитала сейчас не думать об этом. Она была в безопасном и теплом месте, которое пахло медом и сладкими травами.
После того, что с ней могло случиться, сейчас она была в безопасности, … по крайней мере пока что, и могла осмотреться.
В комнате, в которую она вошла, была поднятая прекрасная, аккуратно сделанная кровать, как будто в ней никогда не спали и прекрасный тиковый платяной шкаф. Рианнон посмотрела во внутрь. Дуновение сладкого леса, смешалось с затхлым запахом давно не открываемого шкафа. Она открыла дверь шире. Внутри весела мужская и женская одежда. Рианнон дотронулась до нее.
Некоторые вещи были очень дорогими, особенно женские пальто. И большинство из них были вышиты золотыми и серебряными нитями.
Она быстро осмотрела себя, вернее, то, что висело на ней.
Юбка была в лохмотьях, вырез корсажа, едва держался на двух шнурках. Грудь была практически голой. Она прикоснулась к самой прекрасной домотканой ткани, с того момента, как вынула его из платяного шкафа. Даже самое жестокое существо не могло отказать женщине в благопристойности прикрыть свою наготу, рассуждала она.
Не прилично ходить в таком виде с сосками, проглядывающими сквозь изношенную ткань. И было бы ужасом надеть такое прекрасное платье по - верх запачканной песком и тиной юбки. Для начала не помешало бы вымыться.
Намотав свою юбку на руку, она переступила порог и пошла вдоль коридора, который уходил дальше в пещеру. Ее внимание привлекла противоположная сторона прихожей, и она заглянула туда. Конечно такая же красивая, как спальня, но там не было кровати.
В стене скалы была вырезана странная сердцевидная ниша, с большими впалыми секциями наверху и сторонами, которые походили на крылья. Она подошла ближе, проводя рукой вдоль любопытных углублений, и попыталась понять для чего они, но смысла в них не увидела и, пожав плечами, вышла из комнаты.
Идя, по проходу пещеры она почувствовала, внезапный запах ароматной травы, он окутывал теплом. Этот аромат перемещался по коридору в глубь пещеры.