- Во-первых, можешь спросить у членов моей семьи, никогда в жизни не болел, и насколько знаю, не страдал …э… проблемами в этой области. И, во-вторых, я точно знаю, что ты не больна.
- Откуда? - поинтересовалась девушка. Может и правда, но как он узнал?
- Сложно не заметить. И в-третьих… в-третьих… - Алек смущенно засмеялся и провел рукой по волосам. Они торчали во все стороны, и другой на его месте выглядел бы глупо, но не этот мужчина. Восхитительно взлохмаченный. - Жизель, ты отличаешься от всех женщин, которых я когда-либо знал. Ты… - Он тряхнул головой. - Просто в тебе есть нечто. Не могу объяснить словами. Поехали со мной в Шотландию.
Она прикрыла себя, хотя уже было поздновато для скромности, и оглянулась.
- Что? В Шотландию? Имеешь в виду как гость?
- Конечно. Как гость. - Алек усмехнулся. - Начиная с завтрашнего дня и навсегда.
- Конечно-конечно. Послушай, если ты хочешь завтра … то есть, хочу сказать, уже сегодня… могу оставить свой номер телефона.
"И, скорее всего, больше о тебе не услышу".
- Нам в Шотландии очень нужен Санта, - сказал мужчина серьезно. - Это весьма уединенное место.
- О, да ладно! - захихикала Жизель, и засмеялась еще сильней, когда Алек набросился на нее словно большой кот. Хороший трюк, учитывая то, что он стоял в нескольких футах от кровати. Без сомнения, этот мужчина в отличной форме. - А теперь перестань… слезь, говорю! Я же сказала: нет презерватива - нет секса.
- А что, если б я доказал, что у меня нет… э… как ты там выразилась? "Букета болезней"?
- И как докажешь? - с подозрением спросила Жизель. Часть ее даже не верила, что у них была такая дискуссия.
В последний раз у нее был секс … э… сколько лет назад? Впрочем, самое главное, что был.
Что ж, почему бы и нет? Почему бы не рискнуть в ее такой до смешного скучной жизни? Самое интересное в ней - это имя… Маму Смит звали Джейн, и самая дурацкая шутка - это ребенок, которого заметят. Не сработало. На миниатюрную, пухленькую женщину с каштановыми волосами и карими глазами на улице ну все обращали внимание.
До сегодняшнего дня.
- Ладно, - сказала она медленно, - дай-ка минуту на размышление.
И ущипнула его за сосок. Он вскрикнул и соскочил.
- Вот так уже лучше. Хорошо, если ты сможешь доказать, что ничем не болен, я останусь с тобой на ночь.
Она вынудила себя встретить его пристальный взгляд. И от такого "сканирования" ее лицо покраснело.
- Я сделаю все, что пожелаешь, пока солнце не встанет. Даю слово. А Смиты никогда его не нарушают. Во всяком случае, эта Смит, - пробормотала Жизель.
Алек смотрел на нее широко открытыми глазами. Затем повернулся так быстро - как змея, что было весьма странно - и схватил телефон.
- Погоди минуту, ты куда звонишь? - встревожившись, спросила Жизель. Она не думала, что можно что-либо доказать в два часа утра. - Если это какой-то приятель из Шотландии, который должен тебя поддержать…
- Я звоню в центральный госпиталь Массачусетса, - широко улыбаясь, сказал мужчина. - Этого достаточно? У доктора Мэдисон там есть некоторые привилегии. Она наблюдает мою семью много лет. И если захочешь, может сообщить тебе всю историю болезни.
Он включил на телефоне динамик, чтобы Жизель могла слышать оператора больницы. Мэдисон нашли, и она подошла к телефону.
- Как дела, дорогая? - спросила она. У нее также был акцент, выдающий бостонку голубых кровей. - Мне было ужасно трудно успокоить Алека, пока вы болели.
- Мне нужно подтверждение!
- Нет времени для пустой болтовни, - прошептал Алек ей на ухо и провел пальцем вдоль ее спины.
Она повернулась и шлёпнула его по руке, потом взяла трубку так, чтобы Алеку не был слышен разговор.
- Я в порядке, уже намного лучше… послушайте, есть ли у Алека какое-либо отклонение, о чем я, потенциальный сексуальный партнер, должна знать?
- Отклонение? Вы имеете в виду такое, как СПИД или… ох дорогая…
Если б Жизель не отвела трубку от уха, то непременно была оглушена громким женским хохотом. Несколькими секундами позднее доктор Mэдисон наконец-то взяла себя в руки:
- Прошу прощения. Даю слово как врач и женщина, Aлек в своей жизни ни дня не проболел. Как и любой другой член его семьи. Они здоровое… здоровое семейство. - Еще один смешок. - И почему у меня такое ощущение, что я еще увижу тебя, дорогая?
- Отвали от меня. Ладно, значит… - начала было Жизель, но Алек выхватил телефон и швырнул в сторону.
Глава 7
- Ах…
- Не бойся.
- Я думаю, что это тот момент, когда нужно испугаться. Потому что: a) ты больше меня, и б) уверена, схватишь меня прежде, чем я доберусь до двери.
- А) ты права, и б) ты права. Хотя все же можешь попытаться. - Его глаза заблестели. - Я люблю поиграть в погоню.
"Ох, Иисусе". Девушка соскользнула с постели, а он уже позади.
- Так, так, - практически промурлыкал он, - Уговор дороже денег. Правда, сладкая Жизель?
Как он странно это произнес… как одно слово: сладкаяжизель. Ей нравится это. Нравится он. Что тоже хорошо, учитывая то, на что они пошли.
- Ты прав. Я дала сло… ммммф!
Девушка приподнялась на цыпочках, когда Алек притянул ее к себе и припал к губам. Его язык стремительно атаковал ее рот, и она почувствовала что-то между ног. Одна рука мужчины находилась на затылке, крепко удерживая. Другая - обвилась вокруг талии, благо, что руки были длинными.
Он разорвал поцелуй. С трудом, восторженно заметила девушка. Жизель задыхалась, словно только что пробежала марафон. А ощущение - будто выиграла его.
- Сейчас, - почти задыхаясь, сказал Алек. - Ты сказала все, что угодно. Что ты сделаешь все, что угодно. Пока солнце не взойдет.
- Да.
Стало труднее дышать. Черное возбуждение охватило его. Обещание есть обещание, черт возьми, и у нее было слово врача, что Алек ничем не болен. И Жизель этому полностью поверила. Ей протянули мечту на тарелочке, и она намеревалась ее использовать. После сегодняшнего вечера она больше никогда его не увидит снова.
Но, Господи, у нее был сегодняшний вечер.
- Да, все. Все, что захочешь.
- Ooooх, очень хорошо, - промурлыкал, почти прорычал, он. Алек сел на постель и потянул ее вниз за собою.
И продолжал тянуть до тех пор, пока она не опустилась на колени, встречаясь с ним.
- Расстегни мой ремень. Пожалуйста, - добавил он с волчьей усмешкой. Она сделала это пальцами, которые стали непослушными и глупыми. Наконец девушка вытянула ремень и молча протянула его Алеку. Мужчина отбросил его в угол.
- Поскольку ты пообещала выполнить свое обещание - пока - нам это не понадобится. Жизель сглотнула, черт возьми, во что она позволила себя втянуть?
- А теперь. Мои брюки, любимая. Сними с меня их.
Она так и сделала, а потом, после того, как спросила, стащила с него боксеры. В комнате было слишком темно, чтобы определить их цвет, - синие? бордовые? - но по шелесту поняла, что они из шелка. Никакой фланели для него.
- Сейчас, - выдохнул Алек. - Поцелуй меня.
Она сразу поняла и поцеловала головку члена, затем потерлась щекой о нее как кошка. Его запах был теплым и мускусным, но, бесспорно, мужским. Он был довольно толстым; Жизель с трудом сомкнула пальцы вокруг него.
- Ещё, - простонал Алек, - поцелуй меня еще раз, сладкая Жизель.
Она так и сделала, дегустируя выступившую соленость. Девушка слизнула ее, а затем облизала снизу вверх всю длину. Она чувствовала, как при движении вниз жесткие волосы на лобке щекотали ее подбородок. Его рука потянулась, собрала в кулак массу её кудрей.
- А теперь, - прорычал Алек, - открой рот. Пошире.
Его голос стал таким грубым, что девушка едва поняла, но не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что ему нужно.
Затем он заполнил ее рот, горло. Алек вышел, чтобы перевести дыхание, а потом вновь оказался у нее во рту. Бедра перед ее лицом задвигались как поршень, и она поняла, что он трахает ее рот. Пока одна ее часть дико возбудилась, другая, трезвомыслящая, напомнила, что хотя Жизель и могла пересчитать количество минетов, но она определенно не большеротая.
Другая рука обнаружила ее груди, и он стал их массировать, сжимать. Ощущение его рук на ней, члена во рту было так же восхитительно, как и захватывающе. Она попыталась освободиться, но Алек усилил захват, а затем Жизель почувствовала, как он начал пульсировать. Неожиданно ее рот стал наполняться мускусной соленостью, и она хотела встать, но захват был подобен железу. Через секунду мужчина отстранился, но закрыл рукой ее рот.
- Проглоти, - прошептал он ей на ушко. - Все это. Вот так.
"Все его богатство. Пометить".
Жизель сделала это.
- Ублюдок! - закричала она, сжав руку в кулак и стукнув его по бедру. - Не забудь предупредить в следующий раз, хорошо?
- Я обещаю, - торжественно сказал Алек, - в следующий раз, когда я соберусь войти в твой рот, предупрежу. Ой!
- Я никогда прежде так не делала.
Мужчина потер бедро, куда она его сильно ущипнула.
- Я мог бы сказать.
Поразительно, но тщеславие, борющееся с оскорбленной пристойностью, пронзило его.
- Ну, ни хрена, я точно не прославилась как "Девушка-Шлюшка", и, кроме того, не планировала…
Алек остановил ее поцелуем.
- Ты была замечательной, - сказал он искренне. В следующий момент потерся носом о ее нос. - И прошу прощения, если напугал тебя. Но мне это нужно было. Теперь я могу касаться тебя с ясной головой. А сейчас можно начинать самое интересное.
- Ты все еще ублюдок, - сказала Жизель обиженно. Она могла ощущать его вкус во рту, горле. - Ты не должен был заставлять меня…
Его улыбка светилась в темноте.
- Ну, хватит. А теперь ты, сладкая.
Раздражение Жизель уменьшилось, когда Алек опустил ее на кровать и встал на колени между ног девушки, исчезнув полностью, и она поняла, что он будет столь же хорош, как и обещал.
Казалось, он провел несколько часов между ее бедер: целовал, покусывал, сосал, лизал и, ах, Боже, облизывал. Много, медленно и настойчиво; этот человек никогда не уставал. Ее клитор горячо запульсировал, когда он начал нечто особенное, уделяя любовь и внимание "кнопке", Жизель вряд ли уже соображала, наслаждаясь вечером с мистером Подозрительным.
Его язык скользил и поглаживал; она чувствовала теплую и мокрую длину, двигающуюся и скользящую между половых губ. Чувствовала, как он сосёт клитор с такой страстью, что это удивляло.
Через некоторое время Жизель стала извиваться на постели, пытаясь вырваться прочь из восхитительной пытки его рта. Мужчина не останавливался, ему не надоедало, только продолжал быть над ней, на ней, в ней.
Лизал, лизал, лизал и посасывал, посасывал, посасывал и даже несильно, нежно покусывал. Девушка чувствовала, что вся стала мокрой, но не смущалась, будучи близкой к тому, чтобы закричать. Она чувствовала, как подступает оргазм, Алек тоже как-то это понял, но отступил. И вместо нескольких последних движений языком, которые вытолкнули бы ее за край, он переместился к нижним губам и стал их нежно посасывать, пока приближающееся освобождение не отступило, его язык проник в нее, - так глубоко! - оставив клитор лишенным.
- О, Боже, ты так чертовски хорошо пахнешь! - После этого заявления, сделанного задыхающимся голосом, Алек опять зарылся лицом между ее ног и начал мучить заново. Его руки развели ее бедра так широко, что колени расположились почти параллельно друг к другу, открывая сочную мякоть для голодного рта. Он начал лизать ее долго, не торопясь, мучая и причмокивая, снизу вверх, снова и снова. Жизель опять выгнулась, и уже была уверена, что вот-вот кончит, но этого не произошло.
Так девушка извивалась и извивалась, и когда у нее практически получилось отодвинуться от Алека, он просто приподнял ее за бедра и притянул обратно к своему рту. Это продолжалось довольно долго, пока он не устал играть, и не засосал ее клитор в рот, одновременно вводя два пальца. Ощущать его теплые губы на себе, длинные пальцы внутри себя было изысканно, умопомрачительно. Пальцы двигались, поглаживали, сильно надавливали, и подобное давление было удивительным, невероятным. Губы Алека накрыли ее клитор, пока язык с невероятной быстротой двигался взад и вперед. Оргазм накрыл Жизель волной, и она закричала в потолок.
Когда он прилег рядом с девушкой, ее все еще трясло.
- Лучше?
- О, Боже мой. У тебя есть лицензия, чтобы делать такое? Нужно объявить тебя вне закона.
Жизель приподнялась и сделала то, чего жаждала еще час назад - нежно погладила волоски на груди, а потом проследила их путь до паха. Она обнаружила его толстым, жестким и готовым для нее. Алек затаил дыхание, когда она осторожно обхватила его пальцами.
- Кстати, - добавила Жизель весело, но затаив дыхание. - Я сверху. По-другому и быть не может, ведь ты - обычный парень. Хотя не то, чтобы я возражала.
Он напрягся, вот только непонятно от чего: не то от того, что она сказала, не то от того, что делали ее пальцы. Они сжимали и отпускали, сжимали и отпускали. Другая опускалась до тех пор, пока не обхватила яички, взвешивая их теплую массу.
- Твое прикосновение похоже на касание бабочки, сладкая Жизель, - сказал, почти простонал, Алек.
Девушка чуть не захихикала; ее никто никогда не сравнивал с нежной и хрупкой бабочкой. Несомненно, Алек болтал всякую ерунду, потому что некоторое время назад вся кровь отхлынула от головы значительно южнее. Она скользила рукой вверх-вниз, вверх-вниз, мучительно медленно, с той же тщательностью, какую проявил ранее он. У Жизель не было большого опыта в этом, но зато она много читала. И уже давно покупала книги Эммы Холли.
- Именно поэтому нельзя связываться с книжными червями, - шепнула она на ухо Алеку. - Мы обладаем довольно интересным материалом. - Он ничего не сказал в ответ, и не то, чтобы Жизель ждала его, потому что в этот момент провела ладонью по скользкому кончику и обводила, обводила, обводила, поглаживая другой рукой.
Девушка хотела продолжать так долго, как получилось бы, но Алек вдруг резко дернул ее на себя и развел коленом бедра. Он был немногословным, тихим, но, ох, его руки дрожали.
- Может, стоило сначала купить мне ужин? Кроме того, я снова-аааАААА! - Он ввел себя сразу, полностью войдя одним грубым толчком. Она была скользкой и более чем готовой для него, но такое начало немного тревожило, даже… э, все равно.
Он начал двигаться в ней.
Она извивалась под ним от ощущений, ее глаза посмотрели на его голову… ах, Иисусе, этого было почти слишком много! Почти.
- Aлек.
Его бедра двигались напротив нее, глаза были плотно закрыты; рот сжат в узкую линию.
- Aлек.
- Прости, - пробормотал он, - Прости. Подожди. Будет… приятно. Через минуту.
- Aлек.
- Я не могу… остановиться. Пока что. П-прости. Мне так жаль. - Его руки легли ей на плечи, сжимая, удерживая на месте для себя. Он двигался между ее ног: в нее, из нее. Погружаясь, толкая, заполняя.
- Aлек. Если сделаешь это немного быстрей, я смогу снова кончить.
Это привлекло внимание; его глаза широко распахнулись. А затем он улыбнулся с чисто мужским самодовольством. И угодил. Она услышала, как спинка кровати начала ударяться о стену. Она извивалась некоторое время, пока он не отпустил ее плечи, потом обернул ее руки и ноги вокруг себя. И начал двигаться в собственном темпе. В этом похотливом, стремительном ритме их животы шлепались друг о друга.
Глаза Алека закатились.
- Ах, Господи! - Он нашел ее рот и жестко поцеловал, покусывая рот, губы. Затем резко притянул к себе, словно зная, что приближается к той черте, которую не готов пересечь без нее… абсурдно, учитывая то, чем они занимаются. Его голова упала, и девушка могла почувствовать лицо, вжимающееся в изгиб между шеей и плечом. Появилась острая боль, когда он укусил ее.
"Он пометил меня", - подумала Жизель. Она услышала резкий треск, когда мужчина разорвал простыни. "Он делает меня своей собственностью".
Эта мысль - такая сложная, такая странная, но совершенно удивительная - закружила ее в оргазме.
Он напрягся, когда Жизель закричала; его захват на секунду усилился до боли, а затем ослабел.
- Сделай так снова, - порычал он в её ухо, потом прикусил мочку.
- Я… не могу, - простонала она, задыхаясь. Но мужчина был занят тем, что продолжал трахать длинными, быстрыми толчками.
- Да.
- Можешь! - Толчок, толчок, толчок, а ее шея горела там, где он укусил ее. Словно читая мысли, Алек склонился и лизнул укус, потом поцеловал ее рот.
- Мне нужно почувствовать, как твоя приятная маленькая пещерка вновь сжимается вокруг меня, - сказал он ей в рот. - Я настаиваю.
- Не делай этого, пожалуйста… я больше не могу, пожалуйста, Aлек… - Ох, но тело ее предало, девушка выгнулась, чтобы лучше встретить его движение, и почувствовала такое уже знакомое напряжение между бедрами, чувство, которое сообщило, что она сделает это снова. - Aлек, пожалуйста, перестань, Пожалуйста, я не могу. Остановись! Оста…
Ощущение, похожее на парение, прошло через Жизель, разрывая, и все, что она испытала ранее, оказалось легкой щекоткой по сравнению с новым чувством; это было самое лучшее, что когда-либо случалось с ней. Она почувствовала, как он замер над нею, и, о, Христос, не остановился, а продолжил толкаться. Алек обхватил ее колени и раздвинул, раскрывая, делая для себя еще шире. Девушка закричала от наслаждения и отчаяния: это убьет ее. Если это смерть, то самая лучшая.
- Ещё, - прошептал он ей на ушко.
- … не могу.
- Можешь. Будешь.
Она погладила его по заднице, ощущая, нащупывая… затем протолкнула свой палец в него, прямо в попку, настолько, насколько смогла. В то же самое время Жизель сжалась вокруг него (спасибо упражнениям кегеля) и была удовлетворена, услышав его хриплый крик. Алек начал пульсировать, и, запрокинув голову, заревел в потолок. Еще один УДАР напоследок и мужчина затих.
Жизель всхлипывала, но он успокоил ее нежными прикосновениями и короткими поцелуями.
- Шшш, милая, ты в порядке. Просто я не подумал. Шшшш.
- Что это… что…
- Тише. А теперь постарайся помолчать. Переведи дыхание.
Когда дрожь от последнего, но самого колоссального взрыва померкла, девушка пришла к выводу, что, оказывается, еще дышит. И хочет повторения. Она - книжный червь, у которого тело проклятой шлюхи.
- Это было… ммм… невероятно. Лишающим рассудка.