На болота тем временем опускалась осенняя ночь. Озаряя сизым светом низкие тучи, проглянула сквозь мглу почти полная луна. В разрывах облаков мелькали незнакомые созвездия. Катя увидела их и замерла: очередной прилив страха, тоски и одиночества захлестнул ее с головой. Только теперь она полностью ощутила себя в другой вселенной; и сходство миров - та же растительность, те же лица людей, даже язык - не успокаивало ее, а еще больше пугало. Однако поддаться панике означало обречь себя на верную гибель. Поэтому Катя из последних сил сдержала отчаянный порыв помчаться очертя голову через болота, оглашая их истерическими воплями. Надо дождаться рассвета, посмотреть, откуда восходит солнце - если оно здесь восходит на востоке - и определиться со сторонами света. Потом выломать подходящую ветку - посошок - и осторожно двинуться дальше.
Катя села прямо на землю, растерла ледяные ступни. Ей было очень холодно и плохо. Слезы сами навернулись на глаза, а вместе с ними пришло желание найти виноватого. Во всем виноват проклятый оборотень! Это он втянул ее в кошмарную историю… Но тут же Катя вспомнила грустные, настороженные серые глаза. Нет, он не виноват. Он тоже - жертва обстоятельств. А обстоятельствам, увы, не предъявишь обвинений…
- Фью-и-ить! Фью-и-итъ! - послышался вдруг где- то поблизости странный свист. Ночная птица?
- Фью-и-ить! Эй! Кто ты? - к свисту прибавился тихий шепот, потом в темноте мелькнула тень, и Катя поняла, что она на болоте не одна.
* * *
Лунный свет серебрил черное распаханное поле. Худосочная крестьянская лошаденка тянула плуг, отгоняя хвостом надоедливых осенних мух. Коренастый пахарь шел за плугом, цоканьем подбадривая уставшую животину. А вдоль борозды шагал второй крестьянин; держа в одной руке факел, другой он кидал в перекопанную жирную землю светлые семена.
- Хорошо, что луна вышла, - сказал первый, утирая пот. - А то не видно ни зги.
- Да, ноченька нынче - хоть глаза выколи, - согласился второй. - Сею вот, а куда? Хозяйские ведь озимые, весной не взойдут - десять шкур с нас спустят. А еще свое бы поле вскопать до заморозков. Слышь, Стэпо, а что это за огни там, вдали?
Стэпо остановился, опершись на плуг. Действительно, на горизонте разгоралось алое зарево. Оно то кружило воронкой над башнями Сварбора, то стреляло ввысь огненными молниями. На угольно-черном осеннем небе это выглядело особенно зловещим.
- Там Черный замок, - нахмурившись, сказал пахарь.
- Неужто, горит?
- Нет. Опять королева колдует. Не ровен час, быть беде. Давай-ка заканчивать, да по домам.
Оба крестьянина снова принялись за работу, временами тревожно поглядывая на горизонт.
А в это время в Сварборе, в одном из покоев для придворных разворачивалась любовная сцена. На роскошной грязноватой постели раскинулась белокурая красотка в растерзанном красном платье; ее кавалер, сбросивший доспехи и ненужные детали одежды на пол, пристроившись рядом, деловито расшнуровывал штаны…
- Мой рыцарь, - мурлыкала женщина, в нетерпении, покусывая партнера за ухо.
- Постой-ка, Жэлда, - рыцарь вдруг нахмурился и сел. Женщина проследила за его взглядом и вскрикнула от страха: по потолку вилась огненная змейка. Она становилась все ярче и шире; казалось, потолок раскрывается под напором кипящей лавы.
- Что это, Вилибус, что это? - шептала Жэлда побелевшими губами.
Змейка сверкнула, истончилась и исчезла.
Женщина выдохнула с облегчением.
- Уф-ф. Я чуть не умерла от страха. Вилибус, что же это было?
- Королева Морэф взывает к Домгалу Всемогущему, - тихо произнес кавалер. - Ты знаешь, как глубоки подвалы Сварбора? Две самые высокие башни - одна на другой - не заполнят это подземелье! В самом низу находится святилище Домгала, и говорят, что сам великий демон иногда появляется там. Однажды я был в святилище. Знаешь, Жэлда, стыдно признаться, но мне там было очень не по себе. Это страшное место… Наверное, грядут важные события, раз королева отважилась на это…
Рыцарь Вилибус не обманывал любовницу. Бесчисленное множество витков делала лестница, уводящая в подземелье замка, прежде чем упиралась в круглую арену, выложенную желтыми плитками. Арену разделяла черная линия, похожая на зрачок змеиного глаза. По краям ее на треножниках дымились чаши с колдовскими снадобьями. И так было всегда.
А сейчас в центре святилища стояла Морэф. На ней было узкое желтое платье, облегавшее стройное тело, словно вторая кожа. Распущенные черные волосы ниспадали почти до полу. В одной руке королева держала большой нож, в другой безропотно висел схваченный за ноги ворон Крок.
- Прости, несчастное создание, - прошептала королева. - Я вырастила тебя только для того, чтобы принести в жертву Домгалу Всемогущему. Он говорит только с теми, кто способен пролить кровь дорогого существа. Я предпочла бы, чтобы на твоем месте оказался другой, но он сейчас далеко, а разговор с Домгалом откладывать нельзя.
В дыму курений сверкнуло лезвие ножа. И хлынула, потекла, чертя узоры на желтом полу, горячая кровь из обезглавленной птичьей тушки.
- Взываю к тебе, Домгал Всемогущий! Вурдерэн! Эзинен!
Над чашами взметнулась желтоватая туча. Она поднялась до самого потолка, потемнела и приобрела очертания огромного человеческого тела. На Морэф с высоты уставились два желтых глаза.
- Не так уж ты дорожила этой птицей, женщина, - послышался низкий голос. - Ну да ладно, людьми ты дорожишь еще меньше. Что тебе надо?
- Мне нужен совет, о Домгал Всемогущий! - Морэф опустилась на колени. - Перед решающей битвой мне нужна твоя помощь.
В ответ раздался хохот, эхом отразившийся от каменных стен.
- Битва? О чем ты говоришь, женщина? Ты еще и пальцем о палец не ударила, чтобы сделать то, ради чего получила мою силу!
- Но Домгал! Я пожертвовала самыми верными слугами и готова отправить на смерть еще сотни, лишь бы Ключ оказался у меня в руках…
- Королева, мое терпение на исходе. Триста лет назад я уже пожалел, что внял мольбе твоей матери. Помнишь, как она впервые привела тебя сюда?
Морэф внезапно покраснела.
Помню, Домгал Всемогущий. Ни один мужчина не доставлял мне такого наслаждения. Если ты когда- нибудь еще пожелаешь меня…
Холодными пальцами королева начала расстегивать платье на груди.
- Женщина, твои прелести меня не интересуют. Тем более, что мы с тобой знаем, каковы они на самом деле. Или ты забыла? Смотри!
Из середины темного облака появилось овальное зеркало. Морэф с замирающим сердцем заглянула в него и схватилась за сердце, не сдержав горестного крика. Из зазеркалья на нее смотрели пустые глазницы черепа с остатками седых волос. С костей свисала истлевшая плоть вперемешку с одеждой.
- Вот твое бессмертие! - прогрохотал Домгал. - Тебя давно нет, Морэф, ты призрак. Но ты бесконечно сможешь обманывать остальных, пока множится моя власть над миром. Эликсир бессмертия - это иллюзия, которую поддерживает моя сила. Тебе известно, что после ближайшего полнолуния моя сила пойдет на убыль? А потом ты начнешь стареть. Медленно, гораздо медленнее, чем обычные люди. Но рано или поздно то, что ты видела в зеркале, станет явью. Помни, на карту поставлена твоя жизнь, королева. Я знаю, ты сделаешь все, чтобы спасти ее. А теперь слушай. Ключ не там, где ты ищешь. Я не знаю, что произошло в Бекелфеле - пока моя власть не распространяется за Грань, - но сейчас Ключ снова в Фенлане. Он у женщины, которую твой любовник Фаргит притащил с той стороны в Хошбор. Спеши, Морэф: ведь мне безразлично, кто именно - ты или Фаргит - соединит миры.
С этими словами Домгал начал медленно таять в воздухе и постепенно исчез. Но глухой нечеловеческий хохот долго еще носился по подземелью. Морэф закрыла лицо руками и без сил упала на пол.
- Негодяй! Кем ты возомнил себя, Фаргит, - застонала она. - Ты решил помериться со мной силой, глупец?
* * *
- Фью-и-ить! Кто ты?
- А ты кто? - испуганно спросила Катя в темноту.
- Ты из замка? Служанка герцога?
- Нет, я… Я тут прячусь, - призналась девушка.
- Так ты не друг герцогу?
- Вовсе нет!
В двух шагах от Кати показалось слабое зеленоватое свечение. И девушка увидела личико, обрамленное короткими кудрявыми волосами, в которых запутался сухой листок. Волосы были зеленые… Глаза странного существа, круглые, слегка навыкате, в окружении длинных ресниц, тоже были зеленовато-карие - почти как у самой Кати. Сквозь сплетенную из сухой травы рубаху с длинными широкими рукавами просвечивало хрупкое тельце темно-оливкового цвета.
- Фью-и-ить! Это болотный огонек, - кивнуло существо на свет. Действительно, в руках у болотного жителя был букетик каких-то белых цветов с сухими стеблями; от него и исходило свечение.
- Если ты не друг герцогу, я тебя провожу, - предложило существо.
- Ты знаешь, где находится герцогство Венсид? - спросила Катя.
Существо с забавным сожалением вытянуло губы трубочкой.
- Фью-и-ить! Я ничего не понимаю в этих новых названиях. Где это? Что там есть?
- Волшебный лес, - вспомнила Катя рассказ Яно о Грани.
- Фью-и-ить! Фью-и-ить! Волшебный лес? Тебе надо туда? Ты хочешь просить помощи у лесной Хозяйки?
- Да, да, - на всякий случай согласилась Катя.
Тебе нужно все время идти на юг. Юг - это туда, - существо махнуло тонкой ручкой. - Но я смогу пропросить тебя только до конца болота. Фью-и-ить! Нам, болотницам, нельзя показываться людям на глаза. Нынешние люди злые, они убивают нас. За болотом будет поле. Дорога через него проведет тебя через Понежину в Восточные земли - я не знаю, как они теперь называются. Если дальше идти на юг, то попадешь в Постороженки. Наверное, это и есть Венсид. Иди за мной! Следи за болотным огоньком, иначе попадешь в трясину.
Существо поднялось с детской грацией, и Катя подумала, что имеет дело с особью женского пола. Болотница! Наверное, это кикимора - зеленоволосая девчонка, которая живет на болоте и заманивает доверчивых добрых молодцев в трясину. В другое время Катя непременно предпочла бы более надежного провожатого, но теперь выбирать не приходилось. Болотный огонек уже маячил метрах в двадцати от нее, а на земле таял едва заметный зеленоватый след. Стараясь наступать точно на него, девушка поспешила вслед за болотницей.
Огонек двигался зигзагом, и Кате приходилось быть очень внимательной. Вокруг в неверном свете луны блестела вода - безобидные лужицы, которые скрывали смертоносную топь. Болотница быстро-быстро прыгала с кочки на кочку, подбирая подол рубахи, а иногда помогая себе руками. Через два часа утомительного путешествия девушка взмолилась об отдыхе.
- К рассвету нам надо добраться до полей, - забеспокоилась болотница. - При дневном свете мне лучше прятаться в самом сердце трясины, там, куда не ступала человеческая нога. Когда это ты успела устать? Ну да ладно, посидим минутку.
Катя, с облегчением вздохнув, достала из кармана куртки яблоко и лепешки.
- Будешь? - протянула она кусок лепешки своей спутнице.
Та застенчиво улыбнулась, захлопала ресницами и взяла еду. Между пальцев Катя заметила перепонки.
- Ты добрая. Фью-и-ить! Говорят, раньше все люди были такие. Но я этого не помню. Я родилась, когда страшный темный демон уже поселился в этих краях.
- Домгал?
- Тише! - болотница присела, вжав голову в плечи. - Ночью это имя произносить нельзя. Он извел всех - лесных духов, полудниц, домовых… С богами демон справиться не смог. Но боги сами не захотели жить с ним в одном мире. Они нашли какой-то способ и улизнули из Фенлана. А вслед за ними бежал весь волшебный народец. Осталась только лесная Хозяйка. Волшебный лес надежно хранит ее от Домгал а…
- А кто она? Богиня?
Болотница пожала худенькими плечами.
- Нет, наверное. Богам молятся люди. А она - душа леса, она не нуждается в молитвах. Поэтому она и осталась в Фенлане.
- А ты? - спросила Катя.
- Мои родители тоже решили остаться, - грустно вздохнула болотница. - Они сказали, что не вынесут разлуки с родиной. Они верили, что болота их защитят. Но потом страшные демоны выследили нашу семью. Родители велели моей старшей сестре взять меня и братишку и спрятаться посреди самой непроходимой топи. Родители погибли, - всхлипнула болотница. - Демоны растерзали их.
Катя осторожно коснулась зеленых волос.
- Пожалуйста, не плачь. Как тебя зовут?
- Фиофанта, - проговорила болотница.
- А меня Катя. Хочешь яблоко?
Фиофанта кивнула несколько раз, продолжая всхлипывать. Но, взяв яблоко, она вонзила в него острые зубы и быстро-быстро, как белка, сгрызла его.
- Вкусно! - заметила она, выбрасывая огрызок. - И семечки. Может быть, у нас на болоте вырастет яблоня… Знаешь, на болотах трудно прокормиться. Родители рассказывали, что раньше люди приносили нам угощение, а мы за это провожали их через болота. Сегодня все получилось, как раньше. Пойдем, нам пора!
Первые признаки рассвета уже появились в небе, когда Катя, наконец, ступила на твердую землю. Фиофанта тревожно оглядывалась, но не бросила свою спутницу, пока та не вышла на дорогу. Потом болотница сразу же побежала обратно, и Катя услышала из гуманной темноты болот прощальное: "Фыо-и-ить!"
Глава 14
БРОДЯЧИЕ АРТИСТЫ
Золотистая пыльца струилась над поляной, посреди которой, убаюканные семенами грезы-травы, лежали три человека. Они спали, но сон их был необычен: нее трое были так бледны и так редко дышали, что казались мертвецами. Греза-трава дарила им странные сны, а взамен малыми частицами отнимала душу, чтобы вместе с последней частицей сон превратился в тихую смерть…
…Просторная светлая комната распахивала перед Василием дверь. Он возвращался с войны - или из трудного похода, заросший клокастой бородой, в изорванной одежде, с ногами, стоптанными до крови. Он которую ночь не мог сомкнуть глаз, потому что сны были похожи на фильмы ужасов. Память еще хранила ад, через который он прошел, но глаза уже стремились вперед, к белой стене, где у раскрытого окна стояла юная женщина, закутанная в светлое покрывало. Ветер засыпал подоконник цветами вишни, спутывал легкие волосы. Свет слепил глаза, и Василий не мог разглядеть, улыбается женщина или нет… А потом вдруг все замелькало, словно кадры кинопленки, пущенной задом наперед; светлая комната распалась на куски, куски превратились в обрывки бумаги и унеслись прочь. Вокруг было поле, дымящееся после недавнего пожара. Пахло гарью. На горизонте мелькали неясные темные тени каких-то жутких существ. Значит, комната и женщина ему приснились. Сейчас он точно знал, что видел этот сон не впервые и что когда- нибудь, когда он пройдет предначертанный ему круг испытаний, светлая комната превратится в явь…
Иван слышал голоса. Злой женский смех, детский плач, пьяную ругань. Голоса не обращались к нему, но он знал, что говорят именно о нем. Но вот странно: язык был русский, однако слов нельзя было разобрать. А ему было очень важно понять, о чем идет речь. Он пробовал прислушиваться к кому-нибудь одному, но шум тут же сбивал его с толку. Потом низкие красивые голоса запели церковную службу. Иван прекрасно знал ее текст и хотел подпеть, но вдруг обнаружил, что онемел. Он раскрывал рот, словно рыба, вытащенная из воды, но не мог издать ни звука. А в льющемся пении почему-то не было знакомых фраз. И вдруг он понял, в чем дело: он больше не существовал целиком; от него остался только слух, но ни зрения, ни даже разума не было. Он казался сам себе колечком от сигаретного дыма, сквозь которое проходили звуки. Он знал: теперь так будет всегда. Впереди вечность…
Яно открыл глаза от влажного прикосновения и увидел огромную звериную морду с мокрым холодным носом. Прямо над ним, горячо дыша в лицо, стояла помятая темно-серая волчица. Страшные зубы были приоткрыты в приветливой улыбке.
Увидев, что Яно пришел в себя, волчица радостно вылизала ему лицо, ласково подталкивала в спину, пока он поднимался, а потом запрыгала вокруг на всех четырех лапах. "Предводительница стаи, которую я избавил от вожака-убийцы", - догадался Яно. Что ж, волчица успела вовремя: греза-трава могла убить спящих. Оборотень бросился к своим спутникам. Иван и Василий были бездыханны. Яно отчаянно тряс их. in плечи, перебегая от одного к другому. Волчица помогала ему. Наконец Василий слабо застонал, схватился рукой за голову… За ним и Иван начал подавать признаки жизни. А темно-серая волчица, увидев, что люди пришли в себя, неслышно скрылась в лесу.
Вскоре все трое, отойдя как можно дальше от опасной поляны, смыв остатки сна в холодном лесном ручье, сидели, разложив перед собой припасы.
- Слушайте, мне такого наснилось, - мотал головой Василий. - Черт ногу сломит. Даже рассказывать не хочу. Это правда, что здесь был какой-то зверь?
- Да, волчица, - ответил оборотень. - Она нас всех спасла.
Василий облегченно вздохнул.
- Слава богу. А я уже думал - глюки. Типа как в анекдоте: сидят два мужика на лавочке, пьют тормозную жидкость. Вдруг один другому говорит: "У меня уже глюки начались. Видишь - собачка зеленая полетела?" - "Где?" - "Да вон, над березой" - "А, это не наша. Это наркоманов с шестого этажа". А вам, ребята, снилось что-нибудь?
- Да так, ерунда всякая, - уклончиво ответил Иван.