– Полчаса назад, – доложил Кристоф, стоя рядом с кроватью.
Я в этот момент держала в руках тарелку и уплетала жиденький супчик, щедро приправленный перетертым вареным мясом.
– Хорошо. Тристан, будешь обедать? – Броссар прошел на кухню и оттуда поинтересовался у друга.
– Голоден как волк, – ответил ему Одилон и, потирая руки, направился ко мне. – Как себя чувствует наша кошечка?
Ответила ему недовольным взглядом. Ведь знает же, что не могу сейчас говорить, и все равно задает вопросы!
– Я должен лично убедиться, что она здорова, – возвестил Одилон и, склонившись надо мной, поцеловал в лоб.
Что он делает?! Я возмутилась и отпрянула. Хорошо, что суп успела к тому моменту доесть, а то точно облилась бы.
– Меряю тебе температуру, – ухмыльнулся довольный Одилон. – Мне так жаль, что не смог присутствовать при твоем лечении, – с тяжелым вздохом признался он.
Я испуганно посмотрела на Кристофа. Намеки нахального Одилона и раньше выводили из себя, а сейчас, когда нахожусь в постели Броссара, едва прикрытая покрывалом, смущали неимоверно.
– Тристан, будь с моей невестой более учтив, – холодно произнес Кристоф.
Вскинула на него взгляд и прочла в глазах, что говорит он абсолютно серьезно. Ни тени насмешки не увидела. Он словно молчаливо спрашивал моего согласия и одновременно извинялся, что предложение о браке прозвучало в такой форме.
– Быстро же у вас все сладилось! – сладко пропел Одилон. – Не оставил другу никакого шанса поухаживать за нашей кошечкой!
– Клер, я приготовил для тебя одежду. Кристоф, проводи ее в комнату, пусть спокойно оденется, – вмешался в разговор Броссар.
– А ты, значит, дал им свое благословение, – с каким-то затаенным подтекстом произнес Одилон, уйдя от нас в кухню к хозяину дома.
– Меня особо никто не спрашивал, – усмехнулся Броссар и почти залпом выпил бокал вина.
– Что ж, кошечка, поторопись, я принес новости о нашем старом друге-колдуне. Если, конечно, тебе интересно! – крикнул Одилон.
Мне было очень интересно, и это помогло собраться с силами и быстро одеться. К столу я вышла в простом домашнем платье. Удивилась, что Броссар выбрал самое удобное из всех нарядов, что привезла с собой. "У него богатый опыт общения с женщинами!" – усмехнувшись, напомнила себе.
– Раз все в сборе, начнем наш маленький совет, – широко улыбнулся Одилон, осмотрев всех по очереди. – Мне нравится, что в этой компании собрались пытливые умы. В Управлении такого не хватает.
– Не жалуйся, у тебя есть хорошие специалисты и инспекторы с чутьем следователя, – прокомментировал Броссар.
– Да, но кошечки с ее интересными идеями сильно недостает, – делано вздохнул Одилон.
– Что за новости про колдуна? – вмешался в становящийся не совсем корректным разговор Кристоф.
– Первая новость – Леонард опять отправил письмо в местную газету, где сообщил, что черная хмарь в Шаранте – его рук дело. – Одилон обвел нас внимательным взглядом.
– Доказательства? – нахмурился Броссар.
– Ни одного, – недовольно покачал головой Одилон. – Деревня сгорела, а вместе с ней и любые улики. Но мы все же прочесали местность, допросили жителей соседних деревень. Ни-че-го!
Я постучала ладонью по столу, привлекая к себе внимание, затем показала жестом, будто что-то пишу. Кристоф сообразил и сходил в комнату за писчими принадлежностями. Мне подали карандаш и лист бумаги, и я поторопилась написать то, что вспомнила.
"Лария рассказывала о богато одетом господине, останавливавшемся накануне в их деревне", – вывела дрожащей рукой слова. Броссар и Кристоф прочитали и согласно кивнули. Они постарались припомнить все подробности рассказа умершей девочки, все, что она тогда взахлеб лепетала, делясь крохотной радостью, разнообразившей ее скучную деревенскую жизнь.
– Описания, как я понимаю, нет, – подвел итог Одилон.
– Нет, – подтвердил Броссар.
– Первой заболела жена мельника, жившая через забор от того дома, где останавливался приезжий мэтр, – добавил Кристоф.
– Не улика, но хотя бы предположение, что этот богато одетый мэтр мог быть заражен черной хмарью, – отозвался Одилон.
Я замотала головой, отвергая такое предположение, и поторопилась написать пришедшую на ум мысль. "Тогда почему первыми заболели соседи, а не хозяева дома, где останавливался мужчина?"
– Разумно, – хмыкнул Одилон и передал дальше мой листок, чтобы остальные прочитали.
Кристоф задумчиво уставился в стол, а Броссар откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, сцепив руки в замок на животе. Он перебирал большими пальцами, выдавая тем самым, что размышляет над моим предположением.
– Собственно, осталось неизвестным, каким образом черная хмарь попала в Шарант, – спустя какое-то время вышел из задумчивости Броссар.
– Известно, – хмуро ответил Одилон, чем привлек к себе всеобщее внимание. – Колодец на одной из улиц был заражен этой заразой. Колдуны выжгли его до дна, а потом взорвали, завалив землей.
– Тогда понятно, почему черная хмарь так быстро распространилась по деревне, – сказал Кристоф.
– Только как она попала в колодец? – задал вопрос Броссар.
"Приезжий мужчина?" – торопливо нацарапала я на листе бумаги.
– Вполне возможно, – согласился с моим предположением Одилон. – Жаль, что у нас нет его описания.
– Это вообще удача, что мы узнали о его существовании. – Кристоф ткнул пальцем в мои буквы.
"Как его найти? Это мэтр Леонард?" – задала сразу же два вопроса.
– Это не Леонард, – с твердой убежденностью ответил на второй вопрос Одилон. – Мы не снимали с него наблюдения. Он ни разу не покидал свой дом, и к нему никто не приходил.
– Даже поставщики еды? – удивился Броссар.
– Их мы давно заменили своими людьми, – неохотно признался он.
А мэтр Одилон серьезно подошел к делу! Даже убедившись в невиновности колдуна в смерти Эдрина, оставил его под надзором и людей не отозвал, полностью контролируя подозреваемого.
– Тогда получается, Леонард не имеет отношения к трагедии в Шаранте? – спросил ворожей.
– Да, – буркнул Одилон. – Мы ничего не можем ему предъявить. Он публично заявляет о своей причастности, но это лишь работает на его репутацию. Даже если это просто совпадения, то он весьма умело этим пользуется.
– Как Леонард узнает о подобных случаях? – спросил Кристоф, заметив, что я начала писать этот вопрос.
С благодарностью посмотрела на него – все же мое состояние оставляло желать лучшего, и такая трогательная забота приятна. Какой же он милый и замечательный!
– Из газет. Эти новости невозможно скрыть от общественности, а потому приходится давать редакции скупую информацию, чтобы провинция не наполнялась слухами, – пояснил Одилон.
– Очень грамотно разыгранная кампания по привлечению к себе внимания, – проговорил Броссар.
– Согласен, – кивнул Кристоф.
– Отсюда следует вывод, что нужно искать другого подозреваемого, – подытожил Одилон.
Повисла пауза. Я не настолько хорошо знала местных жителей, чтобы строить догадки и начать кого-то обвинять. Поэтому в ожидании версий переводила взгляд с одного собеседника на другого.
– Еще у нас есть два факта заболевания черной хмарью, – мрачно произнес Броссар. – Они не связаны, и каждый из них может быть случайностью. Но два в непосредственной близости, и это уже серьезно.
– Ты прав, но какая между ними связь? – поддержал версию Одилон. – Если бы Кристоф останавливался в той деревне, то можно было бы предположить, что он заразился из того колодца.
– Или, наоборот, он заразил колодец, – хмыкнул Броссар.
– Как раз после того, как сам только-только встал на ноги, – прокомментировал Кристоф.
– Ваша девочка его же не опознала? – внимательно посмотрел на нас с наставником Одилон.
Мы отрицательно замотали головами, причем мне показалось, что ворожей даже сожалеет об этом. Дружба дружбой, а королевский судья не забывает проверить все версии, не отметает подозрений от хорошо и давно знакомых людей лишь на основании теплых отношений.
"Жером?" – медленно вывела буквы на листе бумаги.
Очень не хотелось, чтобы компаньон Кристофа оказался виновным в стольких смертях, но этот вопрос пока оставался открытым. Жером был единственным, кому выгодна смерть друга, хотя сам Кристоф не хотел верить в такую вероятность.
– Думаешь, это он мог останавливаться в той деревне? – прочитав мои буквы, спросил Броссар.
– Вряд ли его одежду можно назвать богатой, – засомневался Кристоф.
– Для деревенских детей любой городской наряд будет казаться богатым, – возразил Броссар.
– Это не мог быть он, – вздохнул Одилон.
– Почему? – поинтересовался Броссар.
– Потому что в интересующий нас день, когда приезжий останавливался в Шаранте, твой компаньон был уже мертв, – огорошил заявлением Одилон.
– Что? Жером мертв? Что с ним случилось? – потрясенно воскликнул Кристоф.
Теперь уже я положила ладошку на его руку, стараясь хоть немного успокоить. Броссар смотрел на наши руки, находясь в задумчивости, словно не видя ничего вокруг, а о чем-то размышляя.
– Убит в уличной драке, – сухо сообщил Одилон.
– Ничего не понимаю, – растерянно сказал Кристоф и накрыл мою руку поверх своей. – Когда это произошло? Как? Почему мне никто об этом не сообщил?
– Его тело находилось в мертвецкой как неопознанное, пока я не стал разыскивать твоего компаньона, – пояснил Одилон. – Пять дней назад Жером вышел из дома под вечер. Служанка сказала, что ему прислали письмо, хозяин быстро собрался и ушел. Больше он не вернулся. Я обошел таверны в округе, подключил двух сообразительных младших следователей, дав им словесный портрет парня и описав, во что тот был одет. В "Красной кошке" подавальщица припомнила, что видела Жерома с незнакомцем, но описать второго посетителя не смогла. В тот день было много посетителей, а тот мэтр сидел к ней спиной, шляпу не снимал. Все, что могла сказать, рубашка у него была из темно-серой ткани.
– Негусто, – вставил Броссар.
– Но это позволило сузить район поисков, – продолжил Одилон. – Мои инспекторы поговорили с попрошайками, подрабатывающими на ближайших улицах, и те сказали, что видели драку между двумя мужчинами. Перед этим они ругались. Один требовал денег, второй, по описанию напоминающий Жерома, отказывался платить.
– Его убили? – глухо спросил Кристоф.
– Да, но не там, – отозвался Одилон. – Драчуны вскоре успокоились и ушли. Мальчишки некоторое время шли поблизости в надежде чем-нибудь поживиться, но мужчины, по всей видимости, о чем-то договорились и разошлись. На этом следы потерялись, больше никто не видел человека, по описанию похожего на Жерома.
– Как тебя занесло в мертвецкую? – спросил Броссар, поняв, что продолжения не будет, так как Одилон надолго замолчал.
– Как обычно, – пожал плечами он. – После Шаранта читал отчеты колдунов о зачистке в деревне, а потом мне принесли сводку по городу. Несколько пьяных драк с одним смертельным исходом. Неопознанный труп доставили в мертвецкую. По закону мы обязаны держать покойников несколько дней, чтобы родственники могли опознать и забрать тела. Если через неделю никто не объявляется, то город оплачивает похороны. Тогда-то меня и посетила мысль, что Жером может находиться в мертвецкой как неопознанный труп.
– А ты не предположил, что он мог просто покинуть Дубье? – спросил Кристоф.
– Предположил. И все эти дни инспекторы опрашивали кучеров, станционных смотрителей, останавливали путников на дороге, – ответил Одилон. – Я же решил проверить свою версию и отправился к трупам.
В этот момент я поразилась своему отношению к обсуждаемой теме. Еще месяц назад выскочила бы из-за стола, затыкая уши и не желая слушать ничего подобного. А сейчас сижу и внимательно слежу за рассуждениями королевского судьи о неопознанных трупах, при этом меня вовсе не ужасают подробности. Как же сильно изменилось мое отношение к миру, ситуациям и событиям! То, что когда-то казалось важным, сейчас не имело такой ценности – настолько сильно поменялись приоритеты.
– Жерома я опознал сразу, – продолжал рассказ Одилон. – Его ударили длинным клинком несколько раз. Шансов выжить не было. Если тебя это как-то утешит, то он умер практически мгновенно.
Я заглянула в глаза Кристофа, наполненные едва удерживаемыми слезами. Печаль и сожаление, что он нехорошо расстался с другом, переполняли его. Уже двумя ладонями сжала его руки, стараясь поддержать. Он ответил мне благодарным взглядом.
– Ты нашел убийцу Жерома? – собравшись с силами, спросил Кристоф.
– Нет, – качнул головой Одилон. – Можешь мне поверить, я задействовал лучших следователей, оторвав их от других дел. Нам удалось найти место убийства, но допрос жителей соседних домов ничего не дал. Никто даже не слышал звуков борьбы. Там высокие глухие стены и длинный узкий проулок. Только те, кто нашел тело, могли показать, где все произошло.
– Какие-то зацепки? Может, то письмо, что было ему написано? – спрашивал Кристоф.
– Ничего. Все карманы оказались пустыми, даже подкладка вспорота. Наверное, искали деньги, чтобы обчистить полностью. Жером носил с собой большие суммы? – в свою очередь спросил Одилон.
– Иногда. Но это когда мы расплачивались с поставщиками или направлялись в банк, – ответил Кристоф.
Он все никак не мог прийти в себя после известия о гибели друга. Я видела, как Кристоф старается сдержаться и не выдать переполнявших его эмоций. Желваки ходили ходуном, в глазах стояли непролитые слезы, а пальцы сцеплены с такой силой, что костяшки побелели.
– Значит, при нем было не так много денег, – понятливо протянул Одилон. – То, что у убийцы было время вспороть подкладку, говорит о том, что он никуда не торопился и был уверен, что ему не помешают. Получается, убили Жерома после полуночи, ближе к рассвету. Тогда даже самые веселые забулдыги успокаиваются.
– Ты проводил обыск у него дома? Может быть, то самое письмо – приглашение? – немного помолчав, спросил Кристоф.
– После того как я нашел его тело, то, разумеется, сделал обыск в доме, – откликнулся Одилон.
– Бедная мэтресса Жаклин! – с тяжелым вздохом произнес Кристоф.
– Я был очень тактичен, – отозвался Одилон. – Мы принесли ей дурную весть, но в то же время она теперь может достойно похоронить сына, а не жить в неизвестности.
– Я так перед ним виноват! – Кристоф уронил голову на руки. – Обвинял в том, что желал мне смерти, а он в это время был уже мертв!
– Вообще-то он умер буквально на следующий день после того, как ты встал на ноги, – уточнил Броссар.
До этого времени ворожей внимательно слушал диалог, не вставляя замечаний. Обо мне вообще речи не шло, потому что держалась я на чистом упрямстве и любопытстве. Слушала рассказ королевского судьи, но сил думать, а тем более о чем-то спрашивать, не осталось.
– Странная смерть, – задумчиво произнес Броссар. – Сначала встреча в трактире, потом драка, а затем смерть от клинка. При этом из карманов выгребли абсолютно все, что помогло бы опознать личность. Выглядит так, словно это сделали специально, дабы замести следы. Ведь если бы Жерома не опознал Тристан, то через пару дней его бы похоронили на городском кладбище как неизвестного. Священники отслужили бы заупокойную, прося богиню принять к себе убиенного, а мы бы считали, что твой партнер уехал по делам, да вот хотя бы той же шахты, и решил не возвращаться.
– Я могу сам посмотреть бумаги Жерома? – спросил Кристоф и, получив согласие Одилона, продолжил: – Мне нужно вернуться в Дубье, чтобы помочь с похоронами и заняться делами.
– Мне тоже пора возвращаться в Управление, – сказал Одилон, поднимаясь из-за стола, – так что составлю тебе компанию.
Глава 21
После визита королевского судьи нас никто не беспокоил. Вся моя задача состояла в том, чтобы набираться сил и выздоравливать. Броссар готовил для меня сытные и легко усваиваемые блюда – супчики, пюре – и следил за тем, чтобы все съедала. Его поведение неуловимо изменилось. Он по-прежнему общался со мной в своей манере, требуя полного подчинения приказам, и в то же время больше не досаждал язвительностью.
Впрочем, я также изменилась, а точнее, мое отношение к миру. Переоценка ценностей не прошла даром. Теперь я не ставила во главу угла правила хорошего тона, не следовала этикету. Могла запросто выйти к столу не в домашнем платье, а в рубахе и штанах, что выделил из своего гардероба наставник. И он не делал по этому поводу никаких замечаний. Я перестала остро реагировать, встречая его полуодетым, направляющимся к воде, и не возражала, когда он задумчиво сидел на мостках, пока сама плавала по вечерам в озере.
Через пару дней, когда Броссар расставлял тарелки на столе к завтраку, случайно стукнул меня локтем в узком пространстве и извинился.
– Ничего, – ответила машинально.
– Вот и голос к тебе вернулся! – улыбнулся он.
А ведь и правда! За последнее время уже привыкла все время молчать, а тут такая радость!
– Вернулся, – улыбнулась в ответ.
– Я же говорил, что ты обязательно выздоровеешь. – Он поднял руку и, подхватив непослушный локон, заправил его за ухо.
– Спасибо, – от всей души поблагодарила я.
– Это все, что я умею. Спасать неразумных практиканток из загребущих лап смерти, – отмахнулся Броссар от благодарности.
– И многих практиканток вы спасли? – кокетливо приподняла бровь я.
– Ты – мой первый опыт в этом деле, – рассмеялся довольный Броссар, поняв, что я его подловила. – Обычно с милыми практикантками я занимаюсь другими вещами.
– И какими же, уважаемый мэтр Броссар? – усевшись за стол, поддержала игривую беседу я.
– Боюсь, если начну рассказывать подробности, твой жених запретит с тобой общаться, – в тон мне ответил он.
– Кристоф стоит на страже моей чести, – легко согласилась с его словами.
За эти дни то, что у меня есть жених и мы вскоре поженимся, стало казаться естественным и правильным. Я с нетерпением ожидала приезда Кристофа, желая вновь окунуться в черноту глаз южанина, почувствовать призывный взгляд, ощутить невероятный поцелуй, дарящий надежду на что-то большее.
– Он хороший парень, – согласился со мной Броссар.
– Очень хороший, – подтвердила я.
– Клер, ты действительно его любишь? – присев за стол напротив, серьезно спросил Броссар.
– Вам не кажется, что это не ваше дело? – спросила, хотя и не испытывала прежнего раздражения.
– Да-да, я помню, мы договорились, что не вмешиваемся в личную жизнь друг друга, – отозвался он. – И все же? Ты уверена в своем решении?
– Уверена, – откровенно ответила я, глядя ему прямо в глаза.
За последние несколько дней пришло понимание, что Броссар искренне беспокоится обо мне. И хотя мы обязались не влезать в личные отношения, он не мог остаться в стороне и потому интересовался этим вопросом.
– Это достойный выбор. Когда сообщишь родителям? – спросил он.
– Пока еще Кристоф официально не сделал предложение, – пожала плечами я.