Если Деспина права, то ее опасения выглядят чистой воды истерикой.
- А ты хорошо влияешь на брата, Эва! Я сегодня нашла, что он изменился к лучшему. Он показался мне более спокойным, не таким сухим и нервным, как раньше. Тебе не понять, какое ты сотворила чудо. Никто из нас не ждал, что Зак женится. Если бы ты выросла, как мы, с разведенными матерями, тебе трудно было бы поверить в брак.
Но и Зак не верит в брак. Да, он проявил немалую настойчивость, чтобы заполучить ее. Однако для Зака этот брак был всего лишь экспериментом, а Хевелинг - опытной площадкой по созданию семьи. И он вовсе не удивится, если эксперимент провалится, и не замедлит обрубить концы, если их отношения не будут складываться достаточно гладко.
При этой мысли Эва подавила невольную дрожь.
Когда Зак вошел в гостиную своего городского особняка, было уже за полночь. Он увидел Эву, сидевшую в уголке дивана в окружении разбросанных журналов.
- Я думал, ты давно в постели. Ты дожидалась меня?
Эва не смогла сдержать улыбку.
- Зак, ты же сам предложил мне отдохнуть днем. Или я неправильно истолковала смысл задания?
Его высокие скулы слегка порозовели, но он тут же рассмеялся:
- Я и не знал, что меня видно насквозь.
- Обычно не видно, - успокоила его Эва, всматриваясь в оживленное лицо мужа. - Хочешь чего-нибудь поесть?
- Нет. - От его пристального взгляда ее сердце забилось сильнее. - Что же, просвети меня, как продвигается операция по спасению исторической реликвии, - предложил он.
- Работы идут точно по графику.
- И когда мы туда въедем?
- Это зависит от того, как быстро я управлюсь с мебелью и отделкой. - Эва с трудом выдержала его взгляд. - Но если тебе не хочется жить в Хевелинге, ты можешь продать дом, когда ремонт будет закончен. Я не расстроюсь, - уверила она его.
Черная бровь приподнялась.
- Почему?
- Я согласилась стать твоей женой не из-за того, что ты обещал купить Хевелинг.
- Но это сыграло роль…
- Когда я в тот день осматривала дом, мне и в голову не приходило, что ты собираешься сделать мне предложение, и что он когда-нибудь сможет стать моим.
Его выразительные губы медленно раздвинулись в улыбке.
- Но, по крайней мере, признайся, что ты воображала себе глянцевую журнальную картинку семейного уюта: камин с поленьями, собачки, кошечки, дети…
- Мне казалось, что и ты настроен на ту же волну, - возразила Эва.
- На твою волну. Я скорее вижу, как дымят неисправные камины, царапаются кошки, воют собаки на поросшем бурьяном дворе, именуемом газоном. Но все это не так важно, если ты будешь довольна. Мне все равно, где жить, - усмехнулся Зак. - С детства я привык не привязываться к жилью, потому что едва такое случалось, как мы с Андреасом тут же переезжали на новое место. Оставленные жены с детьми всегда получали супружеский дом. Привычка к уюту, привязанность к четырем стенам не приносила мне ничего хорошего.
Эва почувствовала себя виноватой. Ей следовало помнить, что Зак все свое детство скитался с места на место и с каждым разводом отца в очередной раз рушился окружавший его мир.
- А ты, - Зак пристально вгляделся в нее светлыми глазами, - ты выросла в доме, где чувствовала себя чужой, где ничего тебе не принадлежало и где ты так и не стала своей. Я теперь понимаю, почему ты мечтала об устройстве собственного дома и почему для тебя это так важно. Но признаюсь, что еще месяц назад все это было выше моего понимания.
Зато вот в такие мгновения я понимаю, почему люблю тебя, подумала Эва. Горло ее сжалось, она соскользнула с дивана и устремилась к Заку. Его руки обвились вокруг нее, и Эва глубоко вздохнула.
- Если камины станут дымить, мы их починим, а для начала возьмем только одного крошечного котенка.
- Это слишком большая жертва. Тем более что обилие мышей в доме потребует целой армии этих хвостатых тварей. - И, рассмеявшись, он притянул ее ближе и сверху вниз взглянул на ее прелестное лицо. - Только хочу тебя предупредить, если ты вздумаешь взять с собой в постель каталог с образцами обоев…
- …То ты немедленно продашь дом, - шутливо закончила она, когда он легко подхватил ее на руки.
- Это невозможно. Хевелинг принадлежит тебе.
- Мне? - в замешательстве переспросила Эва.
- Он записан на твое имя. Считай его свадебным подарком.
- А тот дом в городе ты думаешь продавать? - удивленно пробормотала она.
- Зачем? Он еще пригодится, если мы захотим устраивать приемы.
Покинутым женам супруг оставляет дом? Зак сохраняет свой новоорлеанский особняк для себя на случай, если их брак распадется? Нет, сумасшествие с ее стороны думать об этом сейчас, когда Зак склонил к ней голову и запечатлел на ее губах такой долгий страстный поцелуй…
Позже, удобно свернувшись в клубочек и умиротворенно вздыхая, Эва нежно потерлась щекой о его гладкое загорелое плечо и представила себе его беспорядочное, лишенное семейного уюта и материнской заботы детство.
- Ты ведь дружишь со своими братьями и сестрами?
- Я до сих пор не перестаю удивляться, каким несносным плаксой и врунишкой был в детстве Валиас, как он порой бесился, - задумчиво проговорил Зак. - А Деспина всегда была спокойной, серьезной. Она ходила за мной по пятам. Двойняшки родились вскоре после того, как я поступил в колледж и отдалился от запутанной отцовской личной жизни. Но их мать была уверена, что я патологически ревную к ним отца. Боже, она просто ударялась в панику, когда я приближался к ним.
- Истеричка! - с чувством воскликнула Эва.
Зак сдержанно усмехнулся.
- Теперь она переменилась. Она больше не вышла замуж и ненавидит Маргарет, а если с Янной и Элени возникают проблемы, обращается ко мне.
- А почему не к их отцу?
- Андреас под любым предлогом увильнет, а его предлог - это Маргарет. Она держит отца в ежовых рукавицах. Гордится, что продержалась дольше своих предшественниц. У нее очень властная натура, но иногда мне становится ее жаль. Ей уже тридцать семь, и я уверен, что она хотела бы иметь детей, но убеждена, что ребенок приведет ее к разводу. Судя по предыдущим случаям, она, скорее всего, права, - заметил Зак. - Как и я, Маргарет давно поняла, что стоит супруге стать матерью, как Андреас теряет к ней интерес.
Эва насторожилась.
- Но ведь ты не такой?
- Если я и такой, глупо было бы тебе признаваться, - усмехнулся Зак.
- Зак, пожалуйста, будь серьезен.
- Зачем? Ведь детей у нас в ближайшем будущем не предвидится, - ответил он убежденно.
Эва нахмурилась, неприятно пораженная тем, что он не считает необходимым узнать ее мнение по этому поводу.
- А когда же… ты полагаешь?..
Он нетерпеливо передернул плечами.
- Скажу откровенно - я вовсе не собираюсь состязаться с твоим бывшим женихом в способности к воспроизводству потомства. Да и твоя кузина тоже не объект для подражания.
Услышав его ответ, Эва в замешательстве приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо.
- И в ближайшее время я менять своих планов не намерен! Обращай пока свои материнские инстинкты на четвероногих друзей человека.
Эва отпрянула от него, словно ее укусила змея.
- Значит, и ты такой же, как твой отец! - воскликнула она.
- Если бы я был таким, как Андреас, ты была бы покинута прежде, чем на брачном свидетельстве успели высохнуть чернила!
Она застыла, не веря своим ушам.
Зак не стеснялся прибегать к запрещенным приемам. А разве ты удивлена? - назидательно произнес голосок внутри нее.
- Ну и почему же ты так не поступил? - спросила она.
- Я сейчас не расположен продолжать разговор.
И, выругавшись сквозь зубы, Зак потушил свет и повернулся к ней спиной. Эва с трудом заставила себя промолчать. Но внутри все кипело от возмущения. Да, она хотела бы иметь от него ребенка, но только когда убедится в прочности их союза.
А он не хочет детей вообще или не собирается допускать случайной беременности, раз уверен, что их брак не окажется продолжительным? Эва вспомнила, как сама недавно подумала, что влюбленная женщина, которой мужчина не отвечает взаимностью, становится неуверенной в себе, мнительной и беспокойной. Именно это сейчас и происходило с ней.
9
- Извините, - ответил вежливый женский голос, когда, едва проснувшись, Эва поспешно набрала номер офиса мужа, - мистер Сфаэлос на конференции.
- Извините, - ответил тот же раздражающе бесстрастный голос час спустя. - Мистера Сфаэлоса сейчас нет на месте.
- Мне очень жаль, - услышала она в трубке незадолго перед обедом, и на этот раз в голосе послышалась усталая укоризна. - Мистер Сфаэлос сейчас в полете.
В полете? Отбросив промелькнувшее в голове нелепое видение - Зак, свободно парящий под потолком собственного кабинета, - Эва швырнула трубку. До нее, наконец, дошло, что Зак не внес имя своей жены в список лиц, имеющих право на немедленную связь с ним по телефону. По оплошности или намеренно? Неужели это еще одно проявление его недовольства?
В душе у нее медленно нарастало раздражение. Она не сделала ничего, чтобы заслужить подобное обращение.
В восемь часов вечера Зак позвонил ей из Далласа. - Здесь проблем невпроворот. Я не вернусь сегодня, - сообщил он. - У тебя все в порядке?
- Все великолепно, - сдержанно ответила Эва, хотя гнев холодом сковал ей грудь.
- Мне может понадобится дня два, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
- Понимаю.
- Мне нужны данные из документа, который лежит у меня на столе в кабинете.
Он пустился в объяснения тем же тоном, каким обращался к ней, когда она была его подчиненной. Эва вспомнила, что Зак всегда говорил с ней в такой отчужденной манере, когда между ними пробегала черная кошка. Он держал ее на расстоянии, не допуская возражений и любых разговоров на личные темы. Эва уже не удивлялась; почему ей было так неловко говорить с ним по телефону перед их свадьбой. Его ледяной тон сковывал ей язык, из трубки так и веяло полярным ветром.
На другое утро на рассвете Эва приняла тяжелое решение. Она не позволит Заку заставлять ее при каждой размолвке трепетать в страхе, что та может привести к их разрыву. Это то же самое, что жить на острие ножа. Чем дольше она станет терпеть подобное обращение, тем будет только хуже.
Она сложила в чемодан одежду попроще. Конечно, ей придется мириться с неудобствами, но она твердо решила уехать в Хевелинг. На сегодня ей нужно немного еды… и кровать. Так что по пути придется сделать покупки.
Перед тем как вызвать машину, она отправила Заку следующую телеграмму:
"Зак, дожидаться, пока меня покинут, я не могу, это плохо сказывается на моих нервах. И я решила облегчить тебе задачу: я сама покидаю тебя. Эва".
Прораб встретил ее у дверей дома.
- Последние два часа, миссис Сфаэлос, вам звонили не переставая. Какой-то Слотер.
- Наконец-то ты объявилась! - закричал Брэд, когда она, услышав звонок, сняла телефонную трубку. - Босс просто озверел, а он и без того сегодня не в духе.
- Это он велел тебе разыскать меня?
- Разумеется. У нас тут переговоры в решающей стадии, он по горло занят с иностранными партнерами, - произнес Брэд, и в его голосе отчетливо слышалось недоумение, несомненно вызванное тем, что приходится объяснять ей такие вещи. - У тебя случилось что-нибудь? Разве нельзя было дождаться его возвращения? Ты же знаешь, Зак не любит, чтобы его беспокоили, когда он…
- Я больше не работаю у мистера Сфаэлоса, - напомнила Эва. - Передай ему, что я не подхожу к телефону, потому что очень занята.
- Этого я передать не смогу! - в ужасе воскликнул Брэд.
Вдруг до нее из глубины трубки донесся низкий мужской голос, затем наступила короткая пауза, и безо всякого перехода громоподобный возглас ударил ей в барабанные перепонки.
- Что за игру ты затеяла? - воскликнул Зак во всю силу легких. - Как ты смеешь делать мне подобные заявления! Я хочу, чтобы ты сегодня же вечером вернулась в город.
- Нет!
- Если ты немедленно не прекратишь валять дурака, я…
- Не трать силы, я и так хорошо знаю, какой у меня выбор: или ты примешь на себя определенные обязательства, или мы расстаемся. Но так как я думаю, что на первое у тебя не хватит духа, я сама выбираю второе, - жестко выговорила Эва.
Она повесила трубку. Ее лицо было бледным и напряженным. Она медленно выпрямилась и глубоко вздохнула. Теперь осталось ждать. Следующий шаг за Заком. Сейчас ей необходимо железное самообладание. Только бы ее нервы не сдали. Да, она рисковала очень многим… но не ради пустяков!
Приедет ли Зак за ней в Хевелинг? И как скоро он на это решится? Не сошла ли она с ума, осмелившись открыто бросить ему вызов? Чтобы заставить Зака обратить на себя внимание, ей потребовалось совершить нечто из ряда вон выходящее. И если он оставит ее здесь, поймав на слове - значит, рано или поздно все должно было кончиться таким образом! Ей требовалось знать, дорожил ли он их браком. Пока у нее создавалось впечатление, что не особенно. Если бы он любил ее, она сумела бы проявить больше терпения, надеясь, что время сгладит все углы. Но Зак не любил ее. Для него невыносима была сама мысль, что она может иметь над ним хоть какую-то власть, даже если в ее основе - чисто физическое влечение. Опытный любовник и знаток женщин, Зак держал под контролем их совместную жизнь в любом ее проявлении. Наверняка так же у него было и с другими женщинами. Он всегда требовал отчета и не допускал компромиссов. И он не доверял ей.
В середине дня доставили кровать, которую Эва купила по дороге. Впервые в жизни она давала столь щедрые чаевые за быстрое обслуживание, иначе ей пришлось бы спать на полу.
К четырем часам Хевелинг опустел. Рабочие собрали инструменты и удалились, Эва осталась одна, и теперь можно было беспрепятственно бродить по погруженному в тишину дому и представлять, как она обставит ту или иную комнату.
Но стоило ей вспомнить, что Зак, возможно, никогда не будет здесь жить, как мечтательное настроение пропало. Скоро она начала сомневаться, правильно ли поступила. Вероятнее всего, Зак расценит ее поведение как каприз, эгоистичное требование внимания к собственной персоне. Внезапно ей представилось, как в ответ на ее уход Зак лишь раздраженно пожимает плечами, как говорит себе - да пусть она хоть повесится! Раз она пожелала устроить такую демонстрацию, пусть сама и ищет выход из тупика, куда сама себя загнала.
Эва поняла, что не стоило действовать так опрометчиво. Следовало постараться пробиться к нему сквозь все преграды и убедить, что им следует обо всем откровенно поговорить.
Темнело. Сгустился туман, неслышно закапал дождь, потом пошел сильнее, заструился по оконным стеклам. Электричество горело только в одной половине дома. Когда совсем стемнело, Эва поднялась по парадной лестнице, радуясь, что догадалась купить фонарик, и стала ходить по скрипучему полу комнаты, которую выбрала себе для спальни, так как рядом находилась единственная пока действующая ванная. Жаль, что она не взяла с собой что-нибудь почитать. В самом начале одиннадцатого Эва залезла в кровать и сжалась в комочек, пытаясь согреться, и принялась слушать шум дождя и вой ветра.
Ночью она проснулась от глухого стука. Минуту она лежала ничего не понимая, потом выскочила из кровати, затаив дыхание нащупала выключатель и взяла фонарик. Было около двух часов ночи. Эва увидела, как тяжелая парадная дверь содрогается под градом ударов, и поспешила вниз.
- Что я сделал, чтобы заслужить все это?! - возопил Зак, резко распахивая дверь и спеша укрыться от дождя и пронизывающего ветра.
Эва отступила, потрясенная его видом. Он промок до нитки, его костюм прилип к телу, словно он в нем купался, и, кроме того, Зак был весь в грязи. Даже на когда-то безупречно белой рубашке виднелись следы грязных рук.
- Если все это прелести деревенской жизни, избавьте меня от такого удовольствия! - Он устремил на нее горящие гневом глаза. - "Порше" увяз в луже на этой чертовой аллее.
- О боже, - пробормотала Эва, глядя, как он отбрасывает назад упавшие на лоб мокрые волосы, с которых ручьями стекала вода.
Ей ужасно захотелось обнять его и утешить, как будто он был сердитым, обиженным маленьким мальчиком, впервые открывшим, что в жизни не всегда гладят по головке.
- Мне надо принять ванну и выпить чего-нибудь покрепче.
- О боже, - снова пробормотала Эва, зная, что и то и другое здесь недоступно, и не решаясь сообщить ему об этом.
- Мой чемодан остался в машине, - проворчал Зак сквозь зубы.
- О боже. - Ничего другого Эве не приходило в голову.
- Матерь божья, если ты еще раз это повторишь, - взорвался он, - то я за себя не ручаюсь.
На этот раз Эва вышла из оцепенения.
- Тебе надо переодеться. Идем наверх.
- Вертолеты не летают в такую погоду, - яростно проскрипел зубами Зак, поднимаясь за ней по лестнице. - Все рейсы были задержаны. А здесь нет даже света! Ты знаешь, сколько времени я барабанил в дверь?
Эва распахнула дверь в ванную, торжественно включила действующий светильник.
- Горячей воды, правда, нет, но все остальное работает, - ободряюще сказала она.
- Нет горячей воды?! - Зак был буквально сражен этим заявлением.
Эва мягко подтолкнула его через порог и закрыла дверь. Через несколько минут она была уже полностью одета. Захватив с собой фонарик, она вышла из дома.
Непогода разгулялась вовсю, небо было черным как деготь. Изрытая канавами аллея представляла опасность для человека, решившего прогуляться по ней в темноте. Автомобиль Зака отказал посредине огромной лужи. К счастью, Зак не запер машину. Эва пробралась к ней, нашла кожаный чемодан и двинулась обратно. До дома было добрых полмили, но дождь хлестал уже не так сильно, и ветер постепенно стихал. Да и в душе у нее царила весна и цвели незабудки.
Зак приехал! Несмотря на все трудности! Она не ждала его так скоро и конечно, не представляла, что он появится ночью, мокрый и грязный, совсем непохожий на обычно безупречного мистера Сфаэлоса. Придя в себя после первоначального шока, Эва едва не расхохоталась, но опасно было веселиться, когда Зак дошел до точки кипения. Холодный душ и без того был явным издевательством. Как жаль, что она не рискнула включить калорифер, так и не разобравшись в его устройстве.
Увидев, что ванная пуста, Эва протолкнула чемодан в дверь спальни, не заглядывая внутрь.
- Я сделаю тебе кофе, - бодро пообещала она и поспешно удалилась. На кухне она тщательно ополоснула стакан, из которого сама пила вечером, и пожалела, что так некстати проявила бережливость, покупая себе продукты. Она могла угостить мужа разве что печеньем, стаканом растворимого кофе и бутербродами с банановой пастой - смехотворная еда для мужчины со здоровым аппетитом.
- Не нужно было ходить к машине, но все равно спасибо. Я это оценил.
Эва обернулась. В дверях стоял Зак, одетый в черный пушистый свитер и элегантные светлые брюки. Выглядел он просто потрясающе.
- Это самое меньшее, чем я могла помочь.
- Твой Хевелинг - настоящая дыра! И он мне послан в наказание за то, что я не послушался своих инстинктов! Ведь я понимал, что делал, - обреченно произнес он, оглядывая громадную неуютную кухню и передергивая плечами.