– Сукин сын, – тихо сказал Асмодей и сжал челюсти, – думаешь, смог задеть меня? – Уверен в этом! – ответил Влад и бросил взгляд на пленницу, потом снова на Асмодея. – Я должен был обезопасить себя от Нейтралов, которым ты не задумываясь отправишь все подробности похищения. Так что у меня есть доказательства добровольного пребывания твоей дочери в моем доме. Опять возникла пауза, полная напряжения, которое раскалило даже воздух, макушки высоких елей не шевелились и стих малейший ветерок. – Женись на моей дочери, Король. Замнем все это дерьмо и породнимся. Это могла бы быть отличная сделка. Владу показалось, что он ослышался, но смысл сказанных демоном слов постепенно рисовал картинку всего, что произошло сейчас в голове у демона. Унижение – это лишь вершина айсберга, существует нечто, что боится потерять Асмодей вместе с девственностью своей дочери. Если предложил такое, значит он по уши в дерьме, из которого выбираться будет не просто. – Я не стану предлагать два раза низшему. Поэтому думай быстрее, Король! Скорей всего Асмодей не может вернуть дочь в свой мир, сейчас пытается спасти положение любым способом. Влад сделал один шаг навстречу демону, а потом процедил: – Запомни – шлюха короля не станет женой короля никогда! Забирай свою дочь, Асмодей. Я выполнил свою часть сделки. Асмодей несколько раз быстро моргнул, видимо, переваривая отказ, его глаза заполыхали. – Я сгною тебя, Воронов, ты пожалеешь об этом и будешь жалеть до конца своей жизни. Я надеюсь, ты хорошо подумал об этом. Вражда стала личной! Ты нанес оскорбление мне! – Если бы это было не так, я бы сам перерезал себе глотку. Асмодей усмехнулся. – Гордыня, Влад, она сыграет с тобой злую шутку. Слишком высоко взлетел, больно будет падать и разбиваться, а я твою агонию превращу в вечность. – Моя вечность и так похожа на агонию, Асмодей. Не тяни время. Где Анна? – Там, где и должна быть, Влад. Я восстановил баланс. Она вернулась туда, откуда вы ее забрали. Влад с недоумением смотрел на демона, а тот сложил руки на груди и все еще скрежетал зубами. – Что это означает, мать твою? Демон пожал плечами. – Всего лишь, что она все равно сдохнет, но так, как положено и тогда, когда ей положено. Она вернулась в прошлое, король, и тебе ее не достать. Можешь только найти ту могилу, где ее закопал много веков назад твой брат и помолиться за ее невинную душу. Влад резко выдохнул, сердце забилось с утроенной силой. – Ублюдок! Это нарушает условия сделки! – Ничего подобного! Она жива! Цела и невредима! Ты можешь вернуть ее снова, Король. Что скажешь? Сунешься в прошлое за сестрой Изгоя? Подставишь свою королевскую задницу под удар? Или пошлешь за ней кого-то? Впрочем, мне похрен, как ты это сделаешь. Но я сдержу условия сделки. Асмодей протянул Владу флакон с жидкостью. – Это моя кровь, Влад. Сделаешь глоток и станешь моим рабом навеки! Станешь Палачом, которого я могу призвать в любой момент и заставить сдохнуть ради меня! Но только мой Палач сможет преодолеть барьер времени! Впрочем, ты можешь оставить ее там, где ей самое место. Влад сжал челюсти и с трудом сдержал стон разочарования. Тварь продумала все до мелочей. Дала возможность спасти и отобрала саму возможность это сделать. – Тварь! – Мы стоим друг друга, Воронов. Ты тоже далеко не благороден, как слагают о тебе легенды. Око за око! Так гласит человеческая библия. Ты читал библию, Влад? Влад взял флакон из пальцев демона и кивнул охране, чтобы те передали Алекс Асмодею. – Твои мозги лихорадочно работают? Тяжёлый квест, Влад, я, пожалуй, запасусь попкорном и буду наслаждаться каждым твоим шагом. Ведь ты сунешься туда. Сунешься обязательно. Твой умишко начнет искать лазейки. Чтоб тебе сложнее думалось, для достижения цели придется потрудиться. У Нейтралов будет весь материал по возвращению девчонки из прошлого, вы совершили самое страшное преступление по законам бессмертных – вы вмешались в ход времени! Если ты вернешь ее – то предстанешь перед судом и лишишься власти, короны и своей головы. Влад молчал, он лишь смотрел на демона, а потом тихо сказал: – С каждого помещения есть выход, если был вход. – Вот и ищи эти лазейки, Воронов. Я буду следить за тобой. Я знаю, каким будет твое решение и очень скоро на твоей холеной ладони запылает плоть и появится метка моего раба. Впрочем, ты можешь послать за ней Николаса. Кажется, это он когда-то придушил ее, чтоб не мучилась. Асмодей сел в машину и помахал Владу рукой, стекло медленно поднялось, машина тронулась с места, и король увидел взгляд Алекс, которая смотрела на него со слезами и ненавистью, поморщился. Хреновый метод, но разве у него был выбор? Король так и остался стоять посреди леса. Как только автомобиль без номеров скрылся из вида, снова поднялся ветер, он трепал волосы короля. Влад медленно повернулся к ищейкам: – По машинам. Представление окончено. *** – Я звоню Изгою! – НЕТ! Влад рухнул в кресло и обхватил голову руками: – Если есть вход, есть и выход, – пробормотал он. – Что это значит? Фэй нервно мерила кабинет шагами, она периодически останавливалась напротив короля и смотрела на него, но тот тёр подбородок, стучал костяшками пальцев по столу, иногда тоже смотрел на Фэй. – Должен быть выход! – сказал он, – Должен! Фэй в который раз прошлась по кабинету. – Какой? Принять это вонючую кровь и стать рабом Асмодея? – Я – Король! Я не могу стать его Палачом, пока возглавляю братство – это всего лишь унижение. – Я не верю тому, что слышу. Ты собрался туда идти! Ты, Король! Среди назревающей войны? – А что ты предлагаешь? Отправить туда Ника? Когда они с Марианной наконец-то живут счастливо? Или Изгоя, который уже не пройдет через портал? Кого? Тебя? Я идеален для этого мероприятия и Асмодей знал, что я пойду. – Бред! И что потом? Суд Братства! Всех нас бросят в темницу и приговорят к высшей каре! Всех, кто участвовал в этом! Да еще и метка. Тебе никогда не скрыть ее и не избавиться. Влад откинулся на спинку кресла и снова обхватил голову руками. – Что там с порталами, Фэй? Как часто они появляются, и в какое время я попаду? Ведьма тихо выдохнула, стон разочарования сорвался с ее губ. – Ты упрям, как осел! Но она все же положила на стол сверток и развернула потрепанную карту. – Когда Ник с Изгоем спасали Ками, они шли через этот портал. Но ты не должен идти через Мертвые земли. Ты можешь появиться здесь. На границе с Польшей! По времени компас указывает, что ты заберешь ее как раз, как только она появилась. Мы знаем, где она может быть. Влад подался вперед и скинул пиджак, расстегнул первые пуговицы рубашки. Воздуха катастрофически не хватало. Адреналин пульсировал в висках с невероятной скоростью. Он внимательно смотрел на карту и провел пальцем от портала по пунктирной линии. – Здесь у отца было поместье, там мои слуги. Я могу двинуться в путь с помощью, не один. В это время я как раз покинул поместье и отправился впервые в Румынию с отцом. Никто не удивится, если я появлюсь там. – Хорошо, допустим, тебе удастся ее найти. Выйти ты сможешь там же, ровно через сутки. Если не успеешь – будешь ждать несколько лет. – Успею. Мы пересечем границу за четыре часа. Около десяти часов на поиски и еще четыре часа, чтоб вернуться. Я успею. Фэй посмотрела на Влада. – А потом? Потом все пойдем под суд? – Фэй, Анна должна вернуться назад, мы не можем ее там оставить! Это моя вина, мои амбиции, моя месть. Я не могу отнять у Изгоя это счастье, не могу, понимаешь? Ради нее он пятьсот лет был рабом Асмодея. Пятьсот лет, Фэй! Я перечеркнул все эти годы за несколько недель. – Все бы стало на свои места… – тихо сказала ведьма. – Это преступление, Влад. Оно не сойдет нам с рук во второй раз. – Перечитай законы Бессмертных, Фэй. Должна быть лазейка. Мы не можем быть первыми. Кто-то уже это делал до нас, иначе не существовало бы порталов. Черт возьми, если туда кто-то попадал до нас и после нас, то какого черта мы не можем сделать этого? Фэй отошла к окну, теперь она смотрела, как ветер швыряет ветки деревьев в стекло. – Да, не первые, и лазейка есть, но она так же безумна, как и вся эта ситуация. – Какая? Говори. Время идет! Фэй провела пальцем по стеклу, рисуя невидимый узор. – Короли Братства, Верховные демоны, короли ликанов имеют право нарушать ход времени лишь в одном случае. Если проводят сквозь портал кровного родственника или свою законную пару. Это подпункт, он затерт, он всего в одно предложение, но он существует. Впрочем, для нас он невозможен. Анна ни то, ни другое для тебя. – Что это значит? – Это значит, что будь Анна твоей дочерью или женой, ты бы имел право последовать за ней через время. Удочерить ты ее не можешь, есть официальные документы, по которым она является дочерью Изгоя и Дианы. И они хранятся как в Совете, так и у Нейтралов. – Но…нет бумаг, что она чья-то жена, – тихо сказал Влад и Фэй резко обернулась. – Таких бумаг не может быть в силу ее возраста. Ей всего двенадцать, она не может быть чьей-либо женой. Влад прищурился и достал сигару. – По законам смертных. А у нас есть такие законы? – Нет. Есть закон не обращать несовершеннолетних, а насчет брака такого закона нет. – Фэй смотрела на короля расширенными глазами. – Что ты задумал? – Через час во всех картотеках братства должна появиться регистрация брака, брачный контракт или другая ерунда, которая должна быть оформлена задним числом. Фэй усмехнулась и покачала головой. – А вот и выход, оттуда, куда был вход. – Верно. Вот он – выход. Когда все утихнет, я расторгну брак и дам свободу Анне. А потом мы как раз решим на счет обращения. Фэй несколько секунд смотрела на Влада, потом зажмурилась и болезненно поморщилась. Влад знал, что, скорее всего, ее снова мучают видения. Последнее время она переносит их очень мучительно. Когда Фэй открыла глаза, Влад протянул ей стакан с водой. Она медленно подняла взгляд на Короля. – Все может быть не так, как мы хотим. Все, Влад. – Это не имеет значения. Я верну Анну, тогда начнем разбираться с мятежами и моими испанскими родственниками. Я звоню Изгою. Пусть возвращается. Нам потребуется его согласие.
Прочти внимательно этот пункт, желательно отсканируй страницу и сохрани. Уверен, что нам это пригодится в суде. – Влад! – Фэй вцепилась в рукав его рубашки. – Мы забыли о самом главном. – О чем? – Смертная не может стать женой Короля Братства. А ребенка нельзя обратить!!! – Этого нигде не написано! – Да, но ты не можешь разглашать тайну маскарада! – Но я могу жениться на смертной, и нигде не сказано, что не могу! Хороший адвокат найдет здесь кучу лазеек. – Как и обвинитель, Влад! Король взял ведьму за руки и сильно сжал. – Посмотри на меня. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты винишь себя за то, что когда-то помогла вернуть ее. Думаешь, что если бы она не вернулась, мы бы избежали многих бед, да? Так вот, Фэй, ты не виновата! Анна вернулась, потому что так было нужно, это и была ее судьба, не ты ее изменила, ее изменил случай и вмешательство демона. Благодаря Анне жива Марианна. Я верну девочку, и все станет на круги своя. Вот увидишь! – Я боюсь, что уже ничего не вернется на круги своя никогда, если ты ее вернешь. – С каких пор мы начали бояться трудностей? Вечность была бы безумно скучной, если бы мы каждый день жили жизнью обычных смертных – я бы повесился от тоски. Когда Фэй покинула кабинет, Влад набрал номер Серафима. – Зорич, ты должен приехать ко мне в офис в течение часа. Подними все свои связи в человеческих инстанциях, мне нужны бланки регистрации брака, печати и подписи, заверенные нотариально. Затем мне потребуется, чтобы эти бланки попали в картотеки Совета и Нейтралов задним числом. Это возможно? – Все возможно при желании и готовности заплатить больше, – усмехнулся ищейка. – Не стесняю тебя в средствах. Через час бланки у меня на столе? – Через полчаса, Влад, все бланки у вас на столе! 15 ГЛАВА В жизни должна быть любовь – одна великая любовь на всю жизнь… (с) Омар Хаям Польша. 1590 г. Еще утром я слышала журчание воды, шелест листвы и пение птиц. Смотрела, как переливаются хрустальные капли росы на утреннем солнце. Прозрачная как стекло река касается моих босых ног. Я вижу свое отражение. У меня очень светлые волосы и сиреневые глаза. Я точно не знаю сколько мне лет...наверное, восемнадцать, если отсчитывать с тех пор, как я перестала быть ребенком и стала девушкой. Я трогаю воду и она расходится кругами...мне кажется, что там, в водной глади, позади меня не березы, а темно-сиреневые обои, картины и смотрю я в зеркало, а не в воду. Изо дня в день меня преследуют мысли, что я знаю и иные звуки. Те звуки, которых не должно быть здесь, несуществующие в природе. Я знаю языки, которых никогда не слышала...Я вижу лица. Они приходят ко мне во сне. Особенно часто я вижу ЕГО лицо. Я не знаю, кто это, но этот человек красив как дьявол. Хотя, я даже не уверена, что он человек, а еще...я знаю, что люблю его. Люблю с тех пор, как помню саму себя. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Ведь я раньше никогда его не видела. Он живет только в моих мечтах. У него удивительные карие глаза, бархатные и глубокие как омут. У него смуглая кожа и черные волосы. Его голос очень низкий и он всегда тихо разговаривает, но от этого звука по коже идут мурашки. Меня постоянно преследуют мысли, что все это уже было. Эта река, это шуршание листвы...и что еще хуже, мне кажется, я знаю, что будет завтра. Я вижу, как горит в пламени моя деревня, вижу обугленные трупы моей семьи. Вижу повсюду смерть. Я хочу рассказать им об этом и не могу произнести ни звука. Я рисую...все самое страшное я переношу углем на холст и на клочки бумаги. А ведь я умела раньше говорить, я даже знаю, как звучит мой голос, я помню песни, которые пела сама, и которые пели мне. Это был мужчина...он очень похож на меня, или я на него. Кто он мне? Почему все эти люди в деревне называют меня Чужая и боятся меня? Их всех пугают мои рисунки ... они вещие. В деревне меня считают ведьмой. Люди боятся, осеняют себя крестным знамением, когда я прохожу мимо них. Недавно сына мельника сожрала стая волков...а накануне я нарисовала человека, которого огромные чудовища разрывали на части. Люди сказали, что это я призвала хищников к деревне, накликала беду, потому что я ведьма. Мне страшно, что, рано или поздно, они все возненавидят меня и причинят вред моей семье. – Анна, беги! Беги! Беги! Я оборачиваюсь, и ветер швыряет волосы мне в лицо. Вдалеке, в вечерних сумерках, на меня надвигаются люди, и у них в руках факелы. Много факелов. Я знаю, что они идут за мной. Я подхватываю длинную мокрую юбку и бегу что есть сил. В босые ноги впиваются колючки, ветки царапают лицо, цепляются и рвут на мне одежду. Я слышу голоса все ближе, люди орут wiedźma*1, они размахивают ножами, кольями, вилами. Меня загоняют как животное, в чащу леса. Нет, это не моя деревня полыхает в пламени...это я полыхаю, на костре. Они сожгут меня на рассвете. Это мое тело будут лизать языки пламени...Люди не простят мне, что я чужая. Они бросили меня в глубокую яму и присыпали ее ветками ели. Старый колодец, все еще сырой, с влажными стенами и грязью под ногами. Здесь держат приговорённых к смерти. Много лет назад мне рассказывали об этом, к колодцу боялись приближаться, люди верили, что призраки казнённых преступников бродят здесь по ночам. Я посмотрела наверх и увидела сквозь ветви звездное небо. Сколько часов осталось до рассвета? Они уже принесли ветки и хворост? Установили столб? Меня будут судить? Или сожгут просто так? Я присела на сырую землю и обхватила колени руками. Мне очень страшно, так страшно, как никогда еще не было за всю мою странную жизнь. Я смутно помню, как появилась в деревне. Обрывочно, кусками. Помню лес, дикий холод, вой волков и снег на моем лице. Помню людей с факелами и их голоса. Кто-то кричал не приближаться ко мне. Потом я проснулась в доме, полном людей, мне принесли тарелку супа с куском хлеба, а когда я попыталась заговорить, то поняла, что не могу произнести ни слова. Я только знала, что здесь меня быть не должно, что я была до этого совсем в другом мире…или сошла с ума. Потому что сейчас я нахожусь среди людей в странной одежде, говорящих на другом языке, но, тем не менее, я их понимала. Даже больше, именно сейчас я слышала свой родной язык, словно знала его всегда. Я помнила песни на польском. Моя семья… они любили меня и приняли как родную. Мои неродные братья заботились обо мне. Шли годы, я привыкла к ним, я полюбила эту деревню, я забыла о том, как появилась здесь. Только люди так и не приняли меня, я слышала, как они шепчутся у меня за спиной. Как плачет Агнешка по ночам и говорит мужу, что нужно бы отвезти меня в город, подальше от деревни, не то заклюют. Видела, как братья приходят в рваных рубах и синяках, когда дерутся из-за меня с деревенскими. Я часто промывала ссадины Лешека после боев. Он не говорил, что дрался, потому что сын мельника поливал меня грязью после того, как Агнешка и Василий отказались выдать меня за него замуж. Точнее, я отказалась, а они передали это Патрику-мельнику. Жирному борову, старейшине деревни. Его сын, Джером, ему под стать: низкого роста, коренастый, светловолосый. Похож на кабана. Как представлю, что такой будет касаться меня своими короткими пальцами – и к горлу тошнота подступает. Я бы за Лешека вышла, если бы не было выбора. Он бы женился на мне. Я знаю. Только теперь никто мне не поможет, даже он. После того, как Джерома загрызли волки, а меня обвинили в колдовстве, мельник притащил в деревню священника и солдат. Я сбежала в лес, но они нашли меня. Им нужен был виноватый, жертва, кровопускание. Люди ожесточились из-за изнуряющей гражданской войны, голода, притеснений, постоянных налогов, уведенного скота и отобранного урожая. Священник обыскал наш дом вместе с военными и нашли те самые вещи, в которых я попала в дом к Агнешке и Василю. Их признали сатанинскими, дьявольскими ритуальными тряпками, мои рисунки изъяли как доказательства того, что я призывала злые силы, замышляя преступления. Агнешке и Василю пригрозили сжечь дом и расстрелять сыновей. Они бы не спасли меня, а я бы и не просила об этом. Я чужая для них. Пусть лучше помолятся за мою душу. – Анна! Шепот привлек мое внимание, и я подняла голову, старясь рассмотреть, кто там. Узнала голос Лешека. – Анна, лови. Мне на колени упал сверток с куском яблочного пирога. – Мама спекла. Поешь. Снаружи послышался топот копыт, голоса. Лешек исчез, а я вжалась в сырую стену колодца. Кто-то приехал в деревню. Кто-то из знати, раз я слышу суету и звуки шагов повсюду. Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем все снова стихло. – Анна! Лешек вернулся. Я встрепенулась, вскочила на ноги, стараясь рассмотреть его в проеме среди веток и кольев. – Я в город еду, Анна. К нам некий князь заезжал, ребенка искал. Обошли все дома, Патрик испугался и побежал мешки с мукой перепрятать, в яму у леса, я его выследил, за это ему надерут его жирную задницу. Приведу солдат. Я не дам им тебя сжечь. Будет заварушка, а я вытащу тебя, сестренка. Я люблю тебя, Анна, слышишь? Я кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Я бы хотела крикнуть ему, что тоже люблю их всех, но не могла, только помахала рукой. К городу несколько часов ходу, а рассвет уже близко. Пешком он не успеет, а лошадей в деревне мало осталось. Почти всех увели солдаты. 16 ГЛАВА Упавший духом гибнет раньше срока (с) Омар Хаям После преодоления портала его скрутило пополам. Казалось, разламывает все внутренности и из носа пошла кровь. Заложило уши. Наступила та самая временная прострация, о которой говорила Фэй. Это бывает не у всех, но Влад ее почувствовал сполна. В воспалённый мозг, который словно вот-вот взорвётся от боли, врывались обрывки фраз и воспоминаний. Слова Изгоя, скрытые и явные упрёки, плач Дианы, севший голос Фэй и проклятая метка, которая вспыхнула на его ладони, как только он выпил крови демона. Горящая плоть и знак раба. Влад сжал дрожащие пальцы, которые свело судорогой, и зажал метку, обжигая подушки пальцев, пережидая вызов Асмодея. Дальше нужно идти пешком, через деревни.