- Ну, а раз так... Жди сватов к осени, - и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.
Степенно, с развернутыми плечами и поднятой головой дошел он до опушки, но как только река скрылась за деревьями, по-мальчишески подпрыгнул, рубя воздух ребром ладони, словно мечом в сече. Но тут же надел на лицо маску сосредоточенности, и степенно вышел к Олегу, вокруг которого уже толпились подоспевшие воины.
- Принес? - спросил волхв.
Игорь молча протянул ему набитую яблоками сумку.
- Что такой серьезный? Медведя встретил?
- Никого не встретил. Над твоими словами думаю. Тридцать лет... Действительно пора жениться, детей заводить, а то с наложницами и впрямь, до глубокой старости заиграться можно...
- И я говорю, - кивнул Олег. - Взять хотя бы Варгову дочь...
- Жену я сам себе выберу, - твердо сказал Игорь. - Мне с ней жить, от нее детей иметь. Да и она примером должна быть. Что б не стыдно было князю... Было б мне лет пятнадцать - ты бы за меня решал, а так... В общем, сам думать буду.
- Ну... воля твоя, - не стал перечить Олег. - Ты вот что... Вперед ступай, с дружиною, а я вас позже догоню. Мне тут с богами посоветоваться нужно...
Игорь удивленно оглянулся на него, но, заметив почтительное выражение на лицах воинов, понимающе кивнул:
- Для нас удачи попроси...
Закрыв от солнца ладонью глаза, Олег долго провожал взглядом удаляющийся отряд. И лишь когда он скрылся из виду, неожиданно громко и пронзительно свистнул.
- Не шуми, - раздался совсем рядом спокойный голос, и на поляну вышел высокий, седой, как лунь, старик. - Я давно здесь.
Олег низко и почтительно поклонился ему. Старик ответил на приветствие, едва склонив голову. В его лице читалось явное недовольство, и скрывать его он не собирался.
- Они встретились? - спросил Олег.
- Ты же видел княжича, чего тогда спрашиваешь? У него на лице все написано.
- И?..
- Она - умная девочка, знает, что любовь - как сокол: бросается на тех, кто от нее улетает.
- Ты ей сказал?
- Зачем? Я давно живу на свете и знаю, какой молодец без уговоров девице глянется, а к какому и волами не подтащишь.
- Значит, знаем только ты и я, - удовлетворенно кивнул Олег. - С нами эта тайна и умрет.
- Дурак! - гневно сдвинул брови старик. - Всю жизнь дураком прожил, дураком и помрешь! За что же боги наш род так наказали: никогда дети отцам радости не приносят! Плохо я тебя учил... А ты свою дочь и вовсе только исподтишка видишь. Она же, и вовсе думает, что тебя и на свете этом давно нет. Зачем не откроешься? Чего ждешь?
- Мое дело - сделать так, что бы она счастлива была...
- Ой ли?! - глаза старика полыхнули грозовым огнем. - Мне не лги. Властолюбив ты, Олег. А ведь ты - волхв, твое дело - богам служить.
- Я в них разочаровался. И я не властолюбив. Власть моя - тяжелая ноша. Но я вложил столько сил, что не могу позволить рухнуть построенному мной. А Игорь... Он хороший мальчик, и хороший воин, но он не князь. Упрям, горяч, вспыльчив, поддается уговорам... Единственная надежда на его жену. А я уверен, что ты воспитал внучку достойно.
- Да уж надеюсь, не как тебя, - не удержался от укола старик. - Ольгой я горжусь. Если боги помогут...
- Боги умерли, отец, - сказал Олег.
- Они тебя еще накажут, - твердо сказал старик. - За твое неверие, за твой обман, за всю твою жизнь....
- Моя жизнь - ничто. Я сделал все, что мог. Сдержал слово, данное Рюрику. Защитил эти земли и обрел новые. Вырастил его сына. Дочь моя будет править этой страной...
- Но скажи: счастлив ли ты?
- Я иной судьбы не хочу.
- А княжич сейчас счастлив. И Хельга... Ольга… А ты никогда не любил. Я не смог воспитать в тебе способность к этому чувству. А может боги, в отместку, лишили тебя этого счастья. Не бывает мудрости без любви. Не понимаю, за что зовут тебя вещим.
Олег пожал плечами и высыпал из сумки яблоки. Носком сапога разбросал их по траве.
- Еще увижу... Когда буду обучать, как править этой страной.
- Ей бы любви немного, - оборвал его старик. - Просто немного любви. Ты никогда не поймешь, что ты потерял...
Не прощаясь, старик повернулся и исчез между деревьями. Олег отвязал коня, легко, словно годы не были помехой, вскочил на него и, оборачиваясь к лесу, крикнул:
- Любовь - городами не правит! И боги не правят! А я правлю! И внуки мои править будут! Сильным - любовь не нужна!
Ударил пятками коня и бросился догонять дружину, а эхо еще долго играло по чащобе отражением его голоса: "... нужна... нужна... нужна..."
Время безжалостно стерло следы тех далеких лет. Многое останется для нас загадкой навсегда. Любила ли Ольга Игоря? Или так жестоко и страшно отомстила древлянам лишь по старинному обычаю? Нигде в летописях мы не найдем упоминания о тех чувствах, что испытывали они друг к другу, о тех словах, что шептали друг другу в ночи, об их надеждах и радостях. Но есть то, что благодарная молва донесла до нас в неизменности. После смерти Игоря, Ольга поручила его сына воспитанию воеводы Асмуду и занялась деятельным благоустройством земель русских. Женщина, она сделала то, что было недоступно пониманию даже хитроумного Олега. Объехав владения, она впервые за всю историю установила границы своего княжества. Радикально изменила налоговую систему (просуществовавшую до 1917 года!). Мудро и властно правила она страной... А вот с сыном ей не повезло. Святослав словно избегал своей образованной и мудрой матери, стремясь к правлению дедовскими способами, и годами пропадал с дружиною в походах, мало интересуясь делами управления страной. Мужественный, честный воин, он нашел свою смерть с мечем в руке, далеко от родного дома... Ольга дважды была в Константинополе, училась системе политики, финансов, постигала языки и нравы других народов. Она первая создала централизованную власть в разрозненных княжествах. Наладила отношения с могущественной Византией. Из внуков своих, она особенно выделяла внебрачного сына Святослава - Владимира, за смышленость, и любовь к знаниям. В 995 году, в Константинополе, патриарх крестил ее в православную веру, а император Константин Багрянородный стал ее крестным отцом. Она объехала всю Русь, возводя храмы и ставя кресты. Поставила крест и на своей родине, где когда-то повстречалась со своим мужем, и где было ей чудесное видение, данное с небес. Впоследствии, на этом самом месте, вырос славный, мужественный и невероятно красивый город Псков. Она умерла в 969 году, так и не выйдя вторично замуж, завещав похоронить себя по православному обряду и запретив справлять над собою тризны. А меньше, чем через двадцать лет, воспитанный ею внук Владимир принял крещение, и сам, в свою очередь, крестил Русь и весь народ русский. Разобщенная доселе страна впервые накрепко объединилась не только мечом, но и верой. Ольга, названная Церковью - Равноапостольной, первой показала славянам дорогу к Богу, имя которому Любовь...
Глава 2
Путь далек, а снег глубок и вязок,
Сны прижались к ставням и дверям,
Потому что без полночных сказок
Нет житья ни людям, ни зверям…
В. Луговской.
Я почувствовал, когда она проснулась, но решил дать ей несколько минут, что бы придти в себя и осмотреться. Она мягко, по кошачьи, спрыгнула не пол, собрала разбросанную по полу одежду, быстро оделась, и уже намеревалась бежать, когда я, наконец, открыл глаза.
- Привет, - как можно мягче сказал я.
Она настороженно замерла, косясь на меня с легкой опаской:
- Привет.
- Кажется, вчера мы с тобой несколько перестарались с коктейлями и коньяком, - я неторопливо облачился в халат, давая ей время оценить мускулатуру. - Голова не болит?
- Нет, но я....
- Только не говори, что неожиданно вспомнила о целой куче совершенно неотложных дел, - попросил я. - Вчера мы с тобой выяснили, что дел у тебя нет, и сегодня мы идем в конюшню.
- Куда?!
- В конюшню, - подтвердил я. - Ты вчера пол-вечера рассказывала, как мечтаешь заняться конным спортом, и я пообещал в этом помочь. А я свое слово держу. Только прошу: дай мне несколько минут, что бы привести себя в порядок и попить кофе. Не убегай, пока я буду в душе, хорошо?
Когда я вернулся из ванной комнаты, она успела не только освоиться на кухне, но и сварить вполне приличный кофе.
- Извини... Мы вчера....
- Вчера мы провели хороший вечер, - на корню прервал я ее запоздалое раскаяние. - А то, что сегодня нам немного неловко, означает, что праздник удался, только и всего.
Она согласно улыбнулась.
- На тот случай, если ты, Оля, забыла, как меня зовут, то мое имя - Николай. Коля.
- Я... Я помню, - соврала она. - Коля и Оля - мы еще вчера смеялись...
- И, если ты тоже забыла, то я - директор небольшой, но весьма перспективной компании. Это я не хвастаюсь, а поясняю, что могу позволить себе экипировать тебя перед выездом на манеж.
- Зачем?
- Ты собираешься учиться верховой езде в вечернем платье, и на каблуках?
- Слушай... Ты не слишком торопишься?
- А ты, утром - одна, а вечером - другая?
- Нет, просто я... и вправду вчера... немного перестаралась с коктейлями…
- И в этом есть свои плюсы: мы можем познакомиться дважды. Вчера мы понравились друг другу на празднике, посмотрим, сумеем ли сделать это на ясную голову.
Она улыбнулась чуть откровенней. Первый лед был разбит. Физических и эмоциональных барьеров между нами уже не было, оставался такой "пустяк", как влюбить ее в себя до безумия. Для этого требовалось не только понять, что она за человек, но и что хочет, к чему стремиться, о чем мечтает. Задача не из легких. Мне вспомнилась старая шутка по этому поводу... К светиле психиатрии приходит человек и говорит: "Доктор, вы удивитесь, но я - самый великий человек в мире. Я могу раскрыть все тайны Вселенной за пару дней!" "Это замечательно! - говорит доктор, не переставая что-то писать. - Россия сэкономит миллиарды, мир шагнет далеко вперед, а ваши дети будут вами гордиться!". "Но из-за этого у меня возникли проблемы, - продолжает человек, - Мой хомяк не разговаривает со мной уже три дня. Мы поспорили с ним по поводу трактовки образа Алеши Карамазова в романе Достоевского, и он на меня обиделся" "Интеллектуальный зверек, - соглашается профессор. - Только чересчур категоричный. Попытайтесь давать ему больше религиозной литературы - она учит терпимости". "А еще меня постоянно преследуют маленькие, зеленые человечки! Они охотятся на меня, доктор!" "Обязательно носите в кармане колпачок от авторучки - это поможет. Не рискуйте, голубчик - зеленые человечки это опасно." "А еще я уверен, что знаю и понимаю женщин!" Профессор, вздрагивая, роняет на стол очки, и с тревогой глядя на гостя: "Оп-паньки!" ...
"Что хочет женщина"... М-да… Секрет в том, что она хочет все, и ничего - одновременно. Или же не знает, чего хочет, но не успокоится, пока не добьется этого. Но у меня был такой опыт, что я мог справиться даже с этой задачей....
Болтая и дурачась, мы дошли до оставленной у подъезда машины (джип "Рендж Ровер" - а как же иначе?). Я отвез ее в немыслимо дорогой магазин спортивной одежды, купил абонемент в конный клуб, расположенный в старинной, красивом парке (все, что связано со мной, должно быть красивым и запоминающимся), полутора часовая тренировка, затем ресторан, и, не давая опомниться - снова домой. Все знакомо, примитивно и отработано до автоматизма. Настораживала лишь та покорность, с которой она следовала за мной. Я не относил себя к числу глупцов, почивающих на лаврах легкой добычи. Эта обманчивая покорность настораживала больше, чем если б она вздумала изображать из себя недотрогу, тянуть из меня деньги, или проявлять инициативу, форсируя события.
В ее манере поведения чувствовалось что-то кошачье, загадочно - отрешенное. Так кошки, которых приносят в чужой дом, с любопытством осматривают его, устраиваются как можно удобнее, позволяя себя кормить, гладить и баловать, иногда даже ловят мышей, оберегая жилище, но какой глупец возьмется говорить об их привязанности к хозяину? Мне доводилось встречать подобный тип женщин. С ними чуточку труднее, но зато заранее известны правила поведения, по которым они играют. Как говорил кто-то из очень древних и слишком умных: "Любовь - это стремление к тому, что от нас убегает". Предположим, "любовь" - это совсем иное, но с данным типом женщин эта формула иногда действовала - кошки любят играть…
К концу этого дня я уже знал о ней больше, чем она о самой себе. Девица она была шустрая и прыгала по мужчинам, как обезьяна по веткам, но были в ней и несомненные достоинства. В конце концов, идеальная женщина это всего лишь незаконченное совершенство, которое каждый мужчина может допридумать себе сам. Я так считаю. И я уже видел, какой собираюсь ее создать. А пока... Кошки привязаны к дому? Значит я стану неотъемлемой частью этого дома. Она должна будет создать этот дом, полюбить его, чувствовать себя неуютно вне его стен, бояться его потерять…
...Утомленные, мы лежали на широкой постели, и ее голова покоилась на моей груди.
- У тебя было много женщин…
- Почему ты так решила?
- Потому что у меня было много мужчин... Тебя это не пугает?
Я безразлично пожал плечами и промолчал.
- И чем у тебя с ними все заканчивалось? - спросила она.
- Приятными воспоминаниями. Если мы случайно встречаемся, то улыбаемся друг другу. Я умею дружить с женщинами.
- Дружить? Значит, любви не было ни разу? Когда расстаются любя - всегда больно, словно тебя предали...
- Я не люблю загружать голову столь глобальными вопросами, - признался я. - Для этого есть Достоевский. Я просто живу. В мире есть плохое и хорошее. Я больше люблю хорошее. Могу предположить, что тебя когда-то предали, и с тех пор, ты так и носишь в себе эту обиду. Зачем? Выкинь и забудь. Иначе испортишь себе еще несколько лет.
- Не любишь серьезные отношения?
- Это всегда чувство ответственности, чувство собственности... а потом - скука.
- Но как же любовь?
- Это редкость. Зачем брать ее в расчет, когда живешь в повседневности?
- Ну а... старость?
- Что - "старость"?
- Оставаться в старости одному, без помощи, без поддержки, без семьи...
- Ты такой видишь цель создания семьи? Это - эгоизм, душа моя. Жениться для того, что бы кто-то ухаживал за тобой в старости? Лучше денег на это скопить.
- Ну, а продолжение рода? Дети…
- Животные инстинкты, - отмахнулся я. - Детей у меня... В общем, они есть. Но воспитывать лучше учеников - в этот процесс никакая "вторая половина" не влезает, а потому и результаты лучше. К тому же, "продолжить себя в потомстве" стремиться тот, кто боится смерти. А я смерти не боюсь. Я вообще не люблю условности. Мне больше нравиться дело. И - Игра. Во всем. В бизнесе, в жизни, в отношениях... Если б тебе предложить на выбор: жизнь, наполненную интереснейшим делом, или жизнь, наполненную любовью, но протекающую по кругу: "дом - работа - магазин - дом" - что бы ты выбрала?
- Не знаю... Ты как-то странно ставишь вопросы...
- Потому что ответ очевиден. Ты - женщина того редкого типа, которые тоже выбирают игру. Семейная жизнь, любовь... Вам всего этого мало. Правда, под старость, наигравшись, вы пытаетесь... Что ты делаешь?
Она нырнула под одеяло, и ее волосы защекотали мою грудь, живот... Я усмехнулся и забросил руки за голову, наслаждаясь наградой за лекцию об эгоизме. "Перевоспитывать" меня начнут позже, и это будет уже не так приятно. К тому же, я уже знал, по какой Дороге Сновидений я поведу ее в эту ночь. Дотянувшись до лежащей на прикроватном столике печки сигарет, щелкнул зажигалкой.
- Когда-то очень, очень давно, - сказал я, затягиваясь крепким, горьким дымом, - из бедной, маленькой и далекой страны, приехала в Россию такая же девочка, как ты. Тогда она была еще наивной, резвой, восторженной, и мечтающей о любви. Тогда она еще свято верила, что любовь в жизни дороже дела, знаний и дома. Она ехала в сказку, в детскую мечту - в искрящуюся снегом страну, где ждали ее приключения, принцы, Любовь... Да, та самая, из сказок и девичьих грез… Тогда она была еще очень похожа на тебя...
Сон второй
Заслышав грузные, стремительные шаги князя, Екатерина отвернулась от окна, освещенного яркими всполохами фейерверков, и кивнула лакею:
- Прими, Петрович, у светлейшего, трость и шляпу.
Разнеженный на дворцовых харчах слуга, даже ахнул, едва не выронив небрежно брошенную ему треуголку.
- Это ж сколько, ты, друг любезный, на нее брильянтов понацепил? - удивленно вскинула тонкие брови императрица
- Один раз живем, - беспечно отмахнулся Потемкин. - А ты, матушка, почто в темноте сидишь?
- Тебя жду, - отшутилась Екатерина. - Как раньше... Помнишь еще?
Слуга принес канделябр, зажег свечи и удалился, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Светлейший хмыкнул, единственным глазом рассматривая сидевшую в огромном кресле императрицу. Екатерина здорово сдала за эти годы. Потемкин знал, как сильно болели у нее распухшие ноги - на его фабрике изготовляли, специально для императрицы, чулки воистину невероятных размеров. От сидячего образа жизни, стройная когда-то "принцесса Фике" превратилась в бесформенную, заплывшую жиром старуху. Лишь глаза - умные, добрые, пронзительные, напоминали о ней - той, далекой, былой...
- Что смотришь, светлейший? Совсем в слюнявую жабу превратилась? А ведь была... была... Потому и свет не хотела зажигать.
- Я, тебя, матушка, вроде как всего полчаса назад при яснейшей иллюминации видел, аль запамятовала? - усмехнулся князь. - Да и за те четыре месяца, что я в Петербурге, нагляделся...
- То - другое, - вздохнула императрица. - Ты - мужчина, тебе не понять... По тебе-то, бабы, поди, до сих пор сохнут?
- Ну их к бесу, надоели! - Потемкин бросил взгляд в окно: - Как тебе праздник, матушка?
- Хорош. Сколько же ты за него выложил?
- Чуть менее пяти мильёнов, - довольно прищурил единственный глаз Потемкин.
Екатерина ахнула:
- Сколько?! Ах, князь, князь... А я-то, бедная, не знаю, где денег на государственные нужды раздобыть.
- Ну, о бедности твоей я наслышан, - со странными нотками в голосе сказал Потемкин. - И о подарках скромных...
Екатерина виновато улыбнулась. Князь подошел ближе, почти в упор, разглядывая ее. Четвертый месяц гостил он в Петербурге, но так и не мог понять: играет с ним императрица, или и впрямь время настолько коснулось когда-то остроумнейшей и блистательнейшей женщины мира. Хитрая, упрямая, целеустремленная, неизменно добивающаяся своего, и вдруг... Вот это... Потемкин ехал в Петербург исполненный решимости свернуть шею необычайно наглому и подловатому щенку, слишком много власти взявшему возле стареющей императрицы, но такого не ожидал даже он...
- Что ты все вглядываешься в меня? - спросила Екатерина. - Не узнаешь?
- Не узнаю, - глухо признался он. - Что с тобой, Катя?