Нет, он не настолько наивен. Ни для кого – за исключением разве что короля – не секрет, что сексуальные аппетиты ее величества непомерны, а чтобы их удовлетворить, последней требуются все новые и новые любовники. Так что существовала одна-единственная причина, почему, да еще в такой час, королеве потребовался Ройс. Но с другой стороны, что-то он не припомнит, чтобы королева когда-либо проявляла к Ройсу даже самый малый интерес.
Заглянув в мысли к дяде, он увидел, как Ройс и королева слились в постели в жарких объятиях. Более того, он ощутил его веселость, безразличие и похоть.
Это не впервые. Боже, о чем думает Ройс. Или он сошел с ума? Ведь это может стоить ему головы. В ответ на его немой вопрос Ройс посмотрел ему в глаза и прошептал:
– Как можно отказать королеве?
Малкольм пришел в ужас. Нет, конечно, Ройс прав, но если королю станет об этом известно, расплатой за эти сомнительные удовольствия станет его собственная жизнь.
– Мне все равно, Малкольм, – произнес Ройс и постарел буквально на глазах. В это мгновение ему можно было дать все восемьсот пятьдесят лет, если не больше. – Я не боюсь смерти.
С этими словами он раскрыл Малкольму все свои мысли, и тот увидел страшную бездну – бездну одиночества и усталости. Боже, ему и в голову не могло прийти, что Руари устал и тяготится жизнью.
Еще мгновение, и Ройс вышел за дверь, даже не обернувшись в его сторону.
Малкольм был где-то рядом. Клэр ощущала его присутствие. Увы, дворец представлял собой настоящий лабиринт темных коридоров, скудно освещаемых факелами. За каждым окном, мимо которых она проходила, светила луна, более яркая и полная, чем накануне.
– Малкольм, где ты? – выкрикнула она в отчаянии.
Увы, ответа не последовало. Значит, она должна его отыскать, должна убедиться, что с ним все в порядке. Тяжело дыша, Клэр остановилась, прижавшись спиной к стене на верхней галерее. Похоже, кроме нее, тут никого больше не было. Было уже поздно, и полночные гуляки собрались внизу, в зале, где для них был накрыт обильный ужин. Малкольм, помоги мне тебя найти. И вновь никакого ответа. От ужаса и отчаяния Клэр дрожала всем телом. Она бросилась вперед. Коридор казался ей бесконечным. Чем дальше она бежала, тем сильнее удлинялись тени, тем темнее становилось вокруг. А затем она ощутила его присутствие – где-то совсем рядом. Неожиданно перед ней выросла дверь. В надежде, что еще мгновение, и она увидит его, Клэр схватилась за ручку и распахнула дверь.
Перед ней с омерзительной ухмылкой на лице стоял Морэй. В темноте поблескивали зубы, светились красными угольями глаза. Клэр вскрикнула и, захлопнув в ужасе дверь, со всех ног бросилась назад по коридору, опасаясь, что Морэй бросится за ней вдогонку. Она обогнула угол и выбежала в новый, темный и бесконечный, коридор. Присутствие Малкольма ощущалось все сильнее и сильнее. Увидев впереди дверь, она рывком открыла ее. Ее снова встретила ухмылка Морэя.
Клэр развернулась и, в ужасе захлопнув дверь, рыдая на бегу, вновь устремилась по коридору прочь от проклятого места, правда, ноги ее не слушались. Она продолжала бежать, сама не зная куда. Морэй, казалось, вот-вот догонит и схватит ее. Боже, пусть это будет просто сон! Наконец она добежала до другой черной двери. Все, дальше пути нет. Ей на плечо легла чья-то рука… Морэй.
Клэр ухватилась за ручку двери, не зная, что ждет ее дальше. "Не открывай", – мысленно приказала она себе, но, с другой стороны, ей нужно найти Малкольма. Она распахнула дверь и… Перед ней возник Малкольм. Глаза его сверкали расплавленным серебром.
У нее из горла вырвался крик облегчения. Она бросилась к нему и обхватила руками, прижимая к себе. Он тоже заключил ее в объятия. Его тело было крепким и надежным, словно щит. Затем она попыталась предупредить его, что Морэй преследует ее по пятам, что им обоим грозит опасность.
– Ты зря пришла сюда, – произнес он, приподнимая ей подбородок.
Клэр почувствовала, что он возбужден. Нет, это безумие, подумала она, чувствуя, как на нее накатила волна желания. Он еще крепче сжал в ее объятиях, а его губы прильнули к ее губам, – и она не смогла сказать, что Морэй преследует ее по пятам и готовит западню для них обоих.
Малкольм подтолкнул ее, но не на каменный пол, а в мягкую постель, в которой она и уснула.
Ее одежда куда-то исчезла, как, впрочем, и его. Его мускулистое тело накрыло ее, его сильное бедро раздвинуло ей ноги. Пальцы Клэр как безумные бегали по его мускулистой спине, наслаждаясь ощущением его горячей гладкой кожи. Даже если это сон, пусть он длится вечно. Поцелуй сделался еще более жадным, а сам он вошел в нее по самую рукоять своего раскаленного "меча". Клэр застонала от наслаждения. Застонал и Малкольм.
Нет, не может быть, что это сон, промелькнуло у нее в голове. Все было как наяву. Ритм его движений становился все быстрей и быстрей, и ее тело одна за другой обдали волны наслаждения. Затем она вся напряглась, а в следующее мгновение по ее телу пробежала сладостная судорога. Малкольм еще глубже погрузился в нее, как это он обычно делал, и она ощутила, что и он вот-вот достигнет высшей точки. А еще она скорее почувствовала, чем увидела, что он улыбается ей.
Оторвавшись на мгновение от ее губ, он поднял голову, и она увидела, что глаза его светятся любовью. Одарив ее улыбкой, он вновь на всю глубину погрузился в нее. Я люблю тебя, красавица.
Клэр отказывалась верить собственным ушам. Он сказал, что любит ее, или ей только послышалось? Она содрогнулась, чувствуя, как ее накрыло волной экстаза. Малкольм издал сдавленный стон. Она еще крепче сжала его в объятиях, а его слова эхом отдавались в ее сердце. Ее охватила радость. Она открыла глаза и принялась говорить ему, как она его любит – любит больше, чем он способен себе это представить. Увы, это ее признание услышали лишь темные тени. Она была одна в своей постели.
Жадно хватая ртом воздух, она села. Тело ее покрывала испарина, простыни были влажными. Значит, это был сон, самый яркий, подобный яви сон, каких она ни разу не видела. Ощущение было такое, будто она действительно только что занималась любовью. Задыхаясь, Клэр откинулась на подушки. Ей позволили воспользоваться комнатой, предназначенной для Малкольма. Постепенно глаза ее начали привыкать к темноте, а возбуждение мало-помалу стихло.
Зато вернулся страх – страх за Малкольма. Ей до сих пор не было известно, куда его увели и какая судьба его ждет. Эйдан поклялся ей, что все выяснит. В очаге горел огонь. Клэр перевела взгляд на очаг и вскрикнула. В дальнем углу комнаты сидел мужчина. На какой-то миг Клэр застыла как статуя, полагая, что перед ней Морэй. Схватив край мехового покрывала, она натянула его под самый подбородок.
– Это я, – произнес Эйдан.
Клэр отказывалась верить собственным глазам. Боже, что он делает в ее комнате? Эйдан сидел в нескольких шагах от ее кровати – причем тогда, когда она видела оргастический сон. Оставалось лишь надеяться, что все эти стоны и всхлипы были ему неслышны.
– Какого черта ты здесь забыл?
Эйдан поднялся и шагнул на свет. Стоило ему встать, как туника на нем колыхнулась, и Клэр увидела, что он возбужден.
– Я наблюдал за тобой, – хрипло добавил он. Клэр едва нашлась, что на это сказать.
– Ты подонок!
Эйдан напрягся, словно его ударили.
– Ты стонала от удовольствия. Я был за дверью, в коридоре, и подумал, что тебя поимел демон, может, даже сам Морэй!
Его слова ее не успокоили. А еще она почувствовала, что заливается краской.
– Мне приснился сон, – сказала она. – Про Малкольма.
– Понятно, – ответил Эйдан и повернулся к ней спиной.
Ей не понравилось, как он произнес это одно-единственное слово, и в душу ей закралось ужасное подозрение. Схватив меховое покрывало, она выпрыгнула из постели.
– Прошу тебя, скажи, что ты не подслушивал мои мысли!
Но Эйдан ничего ей не ответил, а лишь молча направился к двери.
– Скажи, Эйдан, ты способен читать мысли? – суровым тоном потребовала ответа Клэр.
– Увидимся утром, – произнес он, берясь за ручку двери.
Тогда она схватила кувшин с водой и что было сил швырнула в него, попав ему между лопаток. Эйдан обернулся.
– Как ты смеешь шпионить за мной и Малкольмом!
– Я пришел сюда, чтобы защитить тебя, – бросил он в ответ.
Пламя очага осветило половину его лица, и Клэр увидела, что он покраснел.
– Ты подслушивал мои мысли! Заглядывал в мои сны! Может, ты даже подсматривал за нами, когда мы с Малкольмом были вместе в постели! – При мысли об этом Клэр пришла в ужас. – Признавайся, что ты видел?
Лицо Эйдана приняло каменное выражение.
– Клэр, это был лишь сон. Повторяю, всего лишь сон.
– Но ты его видел! – вскричала она. – Ты подглядывал, как мы с Малкольмом занимаемся любовью!
От нее не скрылось, что краска залила его лицо еще сильнее.
– Я не смог удержаться, – наконец негромко выдавил он. – А разве ты сама не подглядывала за мной и Изабель?
Клэр смерила его взглядом, чувствуя, как ее охватывает ярость.
– Я зашла в вашу спальню по чистой случайности! И тотчас из нее вышла.
– Я мужчина, а ты женщина. Как можно пройти мимо такого сна?
– Убирайся отсюда! – крикнула Клэр.
– Тебе должно быть приятно, что ты мне нравишься. Я не стал вторгаться в твой сон, чтобы занять в нем место моего брата, хотя, признаюсь честно, это далось мне с большим трудом, – ответил Эйдан и вышел из комнаты.
Клэр в шоке выронила край мехового одеяла. Обнаженная, она стояла посреди комнаты, дрожа всем телом, отказываясь верить, что все это происходит с ней. Боже, какая наглость! Если он живет в Средних веках и у него лишь секс на уме – это не снимает с него вины! Клэр вновь схватила одеяло. Затем, закрутившись в него, бросилась к двери и рывком открыла ее.
– У тебя нет никакой совести! – бросила она Эйдану вслед, но его в коридоре уже не было. Клэр со злостью захлопнула дверь.
Глава 18
По прикидкам Ройса, было час ночи. Сопровождаемый двумя вооруженными стражниками, он вошел в королевскую опочивальню, где на него тотчас уставились две придворные дамы. Ройс залился краской смущения. Он был зол и из-за этого еще больше возбудился. Нет, он был не против поиметь красивую женщину, однако презирал себя, что нарушает обет верности собственному королю. Тем не менее примерно полтора года назад он не сумел перехитрить Жанну Бофор, ибо та была умна, и ему выпала одновременно приятная и неприятная честь ублажать ее в постели до тех пор, пока она первая не запросила пощады. Так что он ничуть не сомневался, зачем понадобился ей на этот раз.
Придворные дамы зашептались между собой и захихикали, разглядывая его топорщившуюся тунику. Иногда королева предпочитала единственному любовнику целую оргию, правда, Ройс точно знал, что сегодня никакой оргии не будет. Он улыбнулся придворным дамам, однако улыбка его была такой же каменной, как и известная часть его тела. Но одна вещь раздражала – его вызвали к королеве, как будто он ее раб и обязан безропотно ублажать ее.
Их связь началась спустя полгода после коронации. Блудливый интерес королевы к его персоне возник в тот самый день, когда он прибыл в королевский дворец засвидетельствовать их величествам свою дворянскую верность. Тогда еще не ходило никаких слухов о ее ненасытных аппетитах. Помнится, он тогда преклонил колено и произнес слова обета верности. К его великому удивлению, королева и впрямь оказалась столь же прекрасна, какой ее описывали в своих стихах поэты, и он рискнул заглянуть в ее мысли. И тотчас пришел в ужас, узнав, что мысленно она видит себя в одной постели с ним, вытворяя такие штучки, что даже ему, мужчине, сделалось слегка неловко.
Разумеется, он тоже возбудился. Его так и подмывало броситься на нее и овладеть ею, но это было бы непозволительной глупостью. Тогда, сразу после коронации, он опрометью бросился из дворца, но шесть месяцев спустя был вынужден вернуться ко двору по делам Братства. В тот раз отказать королеве он уже не мог. Тем более что она ждала его. Как выяснилось, это ее стараниями Братство отправило его по делам во дворец. Впрочем, бессмысленно отрицать, что он с немалым удовольствием провел время в ее постели. Увы, он должен был вернуться в Кэррик, и королева пребывала в дурном настроении. С тех пор она дважды присылала за ним своих посыльных.
Первый раз она попросила его прибыть ко двору. Во второй – приказала. Дважды он пытался учтиво объяснить ей, что дела графства мешают ему тотчас прибыть ко двору. Тогда не было смысла продолжать с ней связь, впрочем, не было смысла и сейчас. Но она была королева, и ей не ответишь отказом. Ладно, пусть попользуется им, если ей так хочется, зато взамен он попользуется ею.
Ройс вошел в ее опочивальню и закрыл за собой дверь. Оба стражника остались стоять снаружи. Опочивальня была просторная и освещалась факелами, свечами и пламенем очага. Королева стояла лицом к огню, к нему спиной. На ней была длинная, золотисто-желтая, под цвет ее волос, рубашка. Сами волосы, распущенные по плечам, ниспадали ниже пояса. Рубашка была прозрачной. Ройс бросил взгляд на ее пышные ягодицы, и его член затвердел еще больше. Королева стояла не шелохнувшись.
– Как ты смел отказать нам?
Ройс заглянул ей в мысли. Истекая соками, она сжала его бедрами, крича и всхлипывая от удовольствия. Он подошел к ней сзади и, подняв вверх связанные руки, опустил их на нее так, что она оказалась замкнута в его объятиях, после чего прижался к ней сзади членом. Королева вздрогнула.
– Я знаю, ты скучала обо мне, – прошептал он ей на ухо. Неизвестно, чего в его голосе было больше – похоти или злости. – Признайся, что это так.
– Ты посмел ослушаться меня, – процедила она сквозь зубы. – И теперь твоя жизнь висит на волоске.
– Неужели? – рассмеялся он. – Мне все равно, Жанна, отрубишь ты мне голову или нет. Мне все равно, отрубит ли ее король.
С этими словами он еще ниже опустил связанные руки и потер веревкой о холмик внизу ее живота.
Королева негромко вскрикнула и еще теснее прижалась к нему.
– Как ты смеешь!
– Ты пригласила меня к себе для разговора? – прошептал он ей на ухо, играя губами с мочкой ее уха, а заодно увлекая прочь от очага.
– Ты сам знаешь, чего я хочу, – хрипло выдавила она из себя. В ее голосе слышалось раздражение. – Если только ты вновь откажешь мне…
Ройс подтолкнул ее к стене и мускулистым бедром грубо раздвинул ей ноги.
– Я не твоя собственность, Жанна. Не заблуждайся по этому поводу. Я дарю свою благосклонность лишь тогда, когда мне самому этого хочется. Тебе повезло, сегодня я в соответствующем настроении.
Королева была не в силах унять дрожь.
– Поторопись, Руари!
Ройс осклабился и потерся о ее ягодицы.
– Развяжи веревки!
Она тотчас выполнила его просьбу. Как только его руки были свободны, он задрал подол ее рубашки и просунул руку ей между ног. Королева всхлипнула, а его ладонь сделалась влажной от ее соков.
– Я хотя и хочу тебя сегодня, все равно требую взаимной услуги за ту, что оказываю тебе.
– Что именно? – воскликнула она, охваченная гневом и похотью одновременно.
Бедром Ройс приподнял ей одну ногу и прижался членом к ее горячей, распухшей от желания плоти.
– Ты хочешь, чтобы я в тебя вошел? Тогда освободи Малкольма. Освободи его прямо сейчас.
Королева задрожала от ярости.
– Я ни с кем не торгуюсь!
– Неужели? – усмехнулся Ройс и вошел в нее всего на один дюйм.
Королева вновь всхлипнула и поерзала, в надежде, что он войдет в нее глубже, однако Ройс отступил на шаг назад. Но ей хватило и одного мгновения – прижатая к стене, Жанна Бофор была уже на грани оргазма. Резко развернувшись, она залепила ему пощечину. Ройс лишь с улыбкой покачал головой и снял с себя тунику. Подавив рвавшиеся из груди рыдания, королева впилась в него взглядом.
– Как ты смеешь торговаться со мной? В ответ он игриво погладил свой член.
– Прикажи стражникам, чтобы они выпустили его! Королева не спускала глаз с его руки.
– Он – пленник короля.
Ройс пронзил ее взглядом.
– Ты разве не хочешь провести со мной в постели целую ночь? Или ты забыла, что мне неведома усталость? Разве ты не хочешь прикоснуться к нему языком?
По щекам королевы катились слезы.
– Ты можешь дорого за это заплатить, Руари. Ее угрозу Ройс пропустил мимо ушей.
– Я хочу доставить тебе наслаждение, Жанна, причем не один раз, а сто. – При этих его словах королева всхлипнула, и Ройс знал, что она кончит, как только он до нее дотронется. – Однако это не отменяет моего долга по отношению к племяннику. Мы оба с тобой знаем, что при желании ты можешь повлиять на мужа. Распорядись, чтобы Малкольма выпустили.
Королевой владело такое возбуждение, что даже дыхание давалось ей с трудом. Поэтому ответила она не сразу.
– Насколько мне известно, ты не слишком держишься за жизнь. Хочу предупредить заранее. Мне ничего не стоит выпустить его сегодня и вновь бросить в темницу завтра.
– Согласен. Я стар и устал от жизни. И если мне суждено умереть от твоей руки или руки короля, то так тому и быть, – произнес он, подталкивая ее к принятию решения. Он был готов войти в нее, но не для того, чтобы ублажить ее, а порадовать себя.
Она поняла его намек с полуслова. Глаза ее расширились.
Лицо Ройса сделалось каменным. Если он будет вынужден рассказать королю о неверности супруги, что ж, пусть так и будет. И даже если он сам при этом лишится головы, но и она никогда не вернет себе былую власть.
– Не будь ты таким непревзойденным любовником, – прошипела Жанна, – я бы придушила тебя собственными руками.
– Я хочу трахнуть тебя, женщина. Так что лучше поторопись.
Королева повернулась к двери и слегка ее приоткрыла:
– Выпустите Малкольма из Данроха. Он свободен и может покинуть двор уже сегодня ночью.
Довольный собой, Ройс расплылся в улыбке. Он шагнул к королеве, пока та, стоя к нему спиной, закрывала дверь, и, продев руку ей между ног, приподнял. Она тотчас вздрогнула и замерла в ожидании того, что будет дальше. Его собственное возбуждение достигло новой отметки.
– Кто из нас хозяин и кто раб? – спросил он, не в силах больше сдерживать животную похоть. Одним мощным движением он вошел в нее. Одно мгновение – и королева уже рыдала и корчилась в экстазе.
Клэр не могла сомкнуть глаз. Луна взошла высоко на ночном небе, и Клэр смотрела на нее в окно. Ей только что приснилось, что она в глухую полночь одна пыталась найти Малкольма. С другой стороны, ей было известно, что к его темнице приставлена стража и ей ни за что не уломать охранников, чтобы те впустили ее к нему. А еще где-то рядом затаился Морэй.
Ей меньше всего хотелось наткнуться на него где-нибудь в темном закоулке дворцовых коридоров. Клэр оторвала взгляд от луны и посмотрела на огонь в очаге. Боже, что ждет Малкольма и его дядю? Обвинят ли их в покушении на жизнь Сибиллы? Кстати, что с ней? Осталась ли она жива? И как теперь они собираются свести счеты с Морэем? Неожиданно Клэр ощутила присутствие Малкольма.