Я не спортсмен, но…
Резкий, молниеносный рывок - и тут же была сбита с ног… я.
Острая боль вдруг разорвала горло, мое горло.
Задыхаюсь, захлебываюсь ею. Чувствую соленую ржавчину на губах.
Попытка отбросить…
Слаба. Слишком слаба - будто стену толкать.
Руками упорно давила, пыталась стянуть, но с каждой секундой все меньше и меньше оставалось сил не то что бороться, а просто дышать.
Де Голь жадно вгрызалась в шею, тут же бросая место укуса. И снова, снова… - больше ран. Вдруг выгнулась, дернулась: резкий удар кулаком по перевернутой плошке - разлетелась та на щепки.
Схватила деревянный осколок - и замахнулась на меня…
… зажмурилась, испуганно сжалась я, предвкушая удар, дикую боль.
Замерла в страхе, не дыша.
Но вдруг стук, треск. Посыпались, зазвенели стекла…
(испуганно распахнула глаза)
Морена замерла в ужасе. Еще мгновение - и рухнула сверху на меня. Мертвая?
… взгляд испуганно скользнул по полу. Все было буквально усеяно толстым слоем земли (и нервно торчащими из нее поломанными саженцами).
Плошки. Деревянные ведерка, миски, разлетелись… все до последней - вдребезги.
Словно усеяна иголками, вся спина де Голь была истыкана осколками.
Испуганно столкнула с себя недвижимое, оцепеневшее тело. Задки отползла на несколько футов, резкий разворот - и испуганно убежала прочь.
А в голове лишь один вопрос:
КАКОГО ЧЕРТА? ЧТО ПРОИЗОШЛО?
Глава Двадцать Шестая
* * *
Винный погреб-подвальчик.
Я испуганно забилась в угол, сжалась (подмяв под себя ноги).
Глаза лихорадочно метают взгляды по сторонам…. ища ОТВЕТЫ.
Я убила? Убила ее??
УБИЛА?
Нет.
Только не это.
Не это.
Я… я готова еще не раз терпеть ее издевки,
воевать,
драться…
Но убить - нет. НЕТ! Не так…
- Вот ОНА! - вдруг кто-то крикнул (послышалось на лестнице).
Быстрые шаги - и матушка Жаклин уже стояла передо мной.
- А ну пошли со мной, милочка, - злобно схватила за шкирку (не сопротивляюсь; ужас, страх, отчаяние давят сознание - каюсь…); потащила за собой.
- Искевцы уже едут, - послышалось женский голос нам вслед.
- Вот и отлично, - злобно прошипела монахиня, все еще не выпуская меня из хватки (бесцеремонно тащила за собой, как гадкое отродье; настоящего преступника).
* * *
А вот и мои адвокаты.
В кабинет Клариссы зашли Виттория, папа… и Асканио.
Аско?
Н-но зачем? Зачем он здесь?
(пристыжено отвела взгляд, уткнулась в пол)
Я, бесспорно, очень, ОЧЕНЬ рада его видеть, н-но…
Стыдно, стыдно мне… за все, что было.
Не его я больше. Не ЕГО.
Отпустил - и я… ушла.
- Что случилось? - резким, уверенным (отчасти нахальным) голосом изрекла Виттория и тут же обняла меня за плечи (прижала к себе спиной).
- Рада, что все приехали, да так быстро. Нам она ничего не рассказывает. Читать мысли… не умеем. Потому - все надежды на вас. Добровольно или принудительно, девушка должна сознаться.
(тяжело сглотнула; напряглась и крестная)
- Так в чем же, вообще, дело, вы хоть сами скажете? - не выдержал отец. Короткие, быстрые шаги в центр комнаты.
- Вы присаживайтесь, не стойте. Разговор наш будет длинным… и тяжелым.
Вдруг Асканио ехидно рассмеялся (оторвался от стены и прошелся к свободному креслу).
- Нечего так драматизировать, Кларисса. Мы всегда готовы наше чадо забрать на Искью, коль сами не справляетесь.
(ого-го, наше чадо? вот это Асканио выдал!)
- Так мне всем вам мозги чистить и перебирать мысли? - нервно пробормотала Виттория, - или все же… скажете, что происходит?
- Сегодня вечером у нас случилось чрезвычайное происшествие, - (тяжелая пауза), - Жозефина и Морена в теплицах устроили драку.
- Тоже мне… новость, - нервно рассмеялся Асканио.
(все живо обернулись и замерли в удивлении)
Аско молчал, загадочно улыбаясь.
Не сдержалась и я от улыбки.
Кларисса, не дождавшись объяснений, решила продолжить свой монолог.
Тяжелый вдох - и…
- Дело не в убытках. Дело даже не в факте драки, - растяжисто вела свою речь Матушка
(да так выкручивала слова, что все внутри меня похолодело; вот, вот, еще мгновение - и она скажет, скажет, что я - ее убила;… у-би-ла)
- Если в теплице был кто-то еще, то отчасти будет понятно, что произошло. А… коль нет, как Жозефина и утверждает, да их было только двое, то…
- Вы же говорили, она ничего не рассказывала? - передернул слова отец.
Замялась. Нервно скривилась Настоятельница.
Молчит (подавляя внутри себя гнев)
- К сути! - гневно гаркнула Виттория, не выдержав паузы, и невольно сильно меня сжала.
- К сути? - (тяжело вздохнула Кларисса). - А суть такова. Либо там был еще кто-то, кто разгромил всю теплицу (а разбито там вплоть до стеклянной крыши). Либо… наша девочка… сама это сделала. Способностью. Ментальной способностью. А значит, - (и снова ядовитая пауза), - кто-то из Древних напоил ее своей кровью. И как результат - у нее скопировалась эта способность. Ну?
Я вас спрашиваю, кто мог быть настолько глупым, чтобы малолетней полукровке доверить такую силу? Никто ж не знает, какая именно способность запечатлится в ее крови. А она, - (затарахтела, как полоумная), - она, невежа с максималистским рассудком, разве справиться? Разве дано ей понять, что за мощь в этих умениях? Цену и опасность их? Это хорошо, что она только кольями "усыпила" Морену. Хорошо, что только теплица разлетелась вдребезги. А если бы убила? А если бы…
(молчат; молчу и я, невольно приоткрыв рот
значит,
ЖИВА?)
- Вот и спрашиваю вас, - (уже более спокойно продолжила та), - кто был настолько безрассудным? Да мало того, еще и не предупредил нас, что это содеяно.
(молчат, потупив взгляд в пол; все молчат)
- Матуа?
(нервно хмыкнул)
- Нет, конечно.
- Виттория? - (ехидно улыбнулась монахиня; мол, о твоей безумности мы и так знаем, так что признавайся)
(гордо выпрямилась крестная)
- Не скрою, на этот счет я давно думала. Но решила подождать, пока Жозе станет мудрее и собранней. Так что… - нет.
- Асканио?
- Нет, - торопливо ответил тот.
- Ясно, - (ядовито облизалась и повернулась ко мне). - Тогда еще проще, значит, там был кто-то, кто тебе помог. И, Жозефина, ты должна назвать нам имя. Такие правила.
(стукачить - красивые правила! помилуйте меня…)
- Я, никого, не видела, - мерно отчеканила слова в глаза (в сотый раз). - Мы были там, только, вдвоем.
- А если, - вдруг вмешалась в разговор матушка Жаклин, - а если… это Доминик ее напоил?
(замерла; выдавая себя, застыла я в ужасе: э-э-э…)
В мгновение взгляды всех присутствующих обрушились на меня.
Больнее всего… было осознавать, что это предположение… сейчас и в голове Асканио.
Сознаться? Сознаться, чтобы ранить? Ранить его? Сделать больно?
Ой, не могу, НЕ МОГУ!
- Я не раз замечала неоднозначные взгляды их друг на друга, - вдруг продолжила монахиня (и чего тебе не имёться, старая корова?!!!)
- Жозефина? Так как? - вдруг переспросила Кларисса.
… соврать?
- Нет.
Резкий, пугающий звук - посыпались стекла.
(я замерла в испуге - ой, это снова я?)
- ВИТТОРИЯ! - вдруг гневно зарычала Настоятельница.
Разжались руки, сплыли с моих плеч. Крестная тут же нервно заходила из стороны в сторону.
- ЧЕРТОВ УБЛЮДОК! СУКИН СЫН! Как? Как он посмел к ней притронуться? Убью! УБЬЮ, МРАЗЬ!
- Виттория Колони! Успокойся, - вдруг гневно, приказным тоном закричал мой отец (таким я его еще не видела).
Замерла. Замерла Виттория на мгновение. Глаза в глаза.
- Нет, ты понимаешь? Понимаешь? А теперь еще Жозефина и врет. Защищает его. Добился своего - усыпил бдительность.
- Она просто испугалась, - спокойно произнес Луи Матуа и подошел ближе. - Нечего истерить здесь. Нужно подумать, зачем это ему. И что делать дальше. А то, что врет, защищает, поверила - и так понятно. Она же не знает всей правды. Никто ж из вас, любовных интриганов, не объяснил, почему вся Искья так рьяно ненавидит Бельетони, а Эйзем из Ордена своего основателя изгнал. Ведь так? Так?
(молчат; крестная пристыжено отвела взгляд и замерла)
- Жозефина, - вдруг отозвалась Кларисса. - Прости, что раньше тебе это не рассказали. Глупо… было надеяться, что сама поймешь истинное безумие и неуравновешенность Доминика. Отвернешься от него.
(тяжелый вдох)
Бельетони.
Еще задолго до Искьи… был основан Эйзем (мной - Клариссой, матушкой Жаклин, Марией, Марселем и тем же Домиником). Монастырь, как убежище для обездоленных и бедных. Тех, кто мечтает найти покой. Вечный покой, на этой земле. При жизни.
Да, вампиры и полукровки существовали уже тогда. Но без Конфессий и поклонений… тому или иному Божеству.
Одиночки, лишь изредка объединенные под чьим-то началом, началом Древних, - вот истинное лицо былого устоя.
Велись войны, постоянные, вечные рати, без разбора… Делились территории, люди (как снедь и прислуга), среди бессмертных - сторонники, как поддержка моральная и физическая. Вой-на.
Эйзем стоял в стороне, пока однажды кто-то, кем-то, было не придумано, измышлено, что этот монастырь - в будущем огромная угроза для единоличной власти бессмертных - рьяные преследователи человеколюбия и смиренности не поддержат деспотические начала Древних.
Разгромлен, уничтожен, стерт с лица земли
(лишь немногие остались - из двухсот тысяч - не больше десятка).
Доминик тоже выжил…
Но это уже был не тот Бельетони, что раньше. Нет. Обиженный, отчаянный, разгневанный, потерявший связь с добром…. он стал убивать.
Не разбирался уже, кто виноват. Не искал ни зачинщиков, ни бунтарей, ни идеологов.
Убивал. Убивал всех вампиров и полукровок без разбора. Не раз жертвами ставали и простые, невинные люди. Убивал - высасывал кровь… (забирая способности); становился сильнее.
Если бы не Искья, кто его знает, что бы за чудовище вышло из Бельетони.
Обет Ордена Вампиров, обет строгих правил, полного повиновения, подчинения; приоритет справедливости над чувствами и желаниями - вот цена договора, за которым вурдалаки могли укрыться от безумия Доминико Роберто Джованни.
Сила Божества Искьи (или, как некоторые считают, самой Виттории) - внушительная гарантия, что всех, кто ослушается основного Закона, - казнят.
Эйзем, от имени полукровок, и в свою очередь тоже дал клятву
… этому демону. Ведь уже тогда, хоть еще и состоял в одной упряжке с нами, Доминико, но был давно уже… чужим и неподвластным.
Бельетони согласился на такой уклад.
Но не долго счастье было.
Что-то, где-то…. опять туда-сюда…. - и перешли дорогу Доминику.
Да понеслась кровавая…
Все, кто был вне Конфессий, - погибали,
как личинки на солнце.
Эйзем и Бельетони перестали быть совместимыми. Окончательно.
Отрекся (правда, кто от кого - не известно)
Отдельное звено.
Единоличный сударь со скипетром судьи. Попытка у Фемиды отобрать весы.
Прошло полтора века, прежде чем Бельетони снова пришел в себя, и не нашел силы… прощать.
Успокоился.
И я простила. Простила, взяв с Доминика обещание - держаться и не убивать хотя бы… без весомой на то причины.
А на днях, на днях он снова убил. Нарушив все клятвы.
(… похолодело, поледенело внутри меня; волной ужаса обдало лицо, словно прыснули жидким азотом; замерла, не дыша - УБИЛ)
- Неужели, он снова решил воевать? - неожиданно отозвалась Виттория, - И сколько раз такое безумие на него будет находить - а мы будем прощать?
- Не знаю, - печально вздохнула, скривилась Кларисса, неуверенно пожала плечами. - Он обещал. Обещал…. н-но, видимо, такие… не меняются.
- Да чертов он демон. Напился крови больных рассудков - и давно уже утратил себя. Помутнел разум - да и только, - злобно прорычал отец.
- Я ничего другого и не ожидал. - Нервно хмыкнул Асканио. - Убивший раз - еще не раз преступит черту смерти. Ведь так… проще. Бах - и нет.
- Я понимаю, убить бессмертного. Но человека? Зачем его убил?
- Из-за меня.
(немая пауза; изумленные лица уставились на меня)
Этот… ч-человек, парень…. когда-то меня… с-сильно обидел. Вот…
- ОБИДЕЛ? - завопила Кларисса. - Девочка моя, ОН ИСТЯЗАЛ хуже чертовой инквизиции… бедного молодого человека семь часов к ряду, прежде чем тот, все же не выдержав адской боли, скончался. ОН ВЫНЯЛ из него душу и вывернул наизнанку. А ты говоришь из-за того, что тебя ОБИДЕЛ?
(внутри все занемело; глаза невольно округлились до боли; не могла даже слюну, застрявший ком ужаса, проглотить)
молчу.
- Вопрос сейчас в другом, - (спасая меня от самоудушения) прозвучали эти слова, слова Колони. - Зачем он напоил ее своею кровью? Чтобы защитить? Не смешите. Доминико не думает о других. Лишь свои амбиции превозносит. Жозефина, - (развернулась ко мне), - он пил твою кровь?
(испуганно отвела взгляд; по-идиотски молчу)
- Прошу, ответь. Это - очень важно. И не нужно врать.
(тяжело сглотнула; прости, прости, Асканио; знаю, тебе больно)
- Да.
- Черт! - нервно дернулся Матуа. - Так и знал. Этот ублюдок точно что-то замыслил.
- Может, ему надоели Ордены? А почему бы и нет? Захотел единоличной власти. По-моему, он давно к этому идет, - (вполне спокойно изрек Аско), - и почему бы… не через Жозефину, та, которая так дорога Искье, не начать эту войну. Кровь в нем - и теперь отыскать малую… будет слишком просто. Везде и всегда.
(болезненная тишина)
- Я ее увезу на остров, - вдруг отозвалась Виттория, - Туда он, пока я там, никак не заберется. Слишком сильная моя связь с землей. Каждая песчинка, и даже воздух с солнцем там мне подчиняется. Сунется - убью, раз плюнуть.
- Хорошо, - торопливо подтвердила Кларисса. - Увозите. Н-но.
- Знаю, - любезно продолжила Колони, - вы нам не помощники. Верно, у вас есть шанс… замирить это дело, либо все же убить Доминика, потом, если мы проиграем.
Убить? УБИТЬ?
Вы… Вы… ВЫ ЧЕГО? Как убить?
Моего Доминика…
(поледенело все внутри)
Не смейте!
Мне все равно,
… что там было у вас с ним раньше.
Для меня Доминик… другой.
Ублюдки.
Убить, убить решили!
А с ним… и МЕНЯ УБЕЙТЕ, если на то… пошло!
(… в моей голове поплыли кораблики,
мутнело,
терялась,
едва… отпечатывался в сознании смысл услышанных слов)
- Вы знаете, где он сейчас?
- На Аетфе вчера видели…
- Жозефина, собирай вещи. Через час у часовни ждем.
Глава Двадцать Седьмая
* * *
- Будет утро, тогда и поедем. Чего среди ночи? Вас тут целая плеяда. Ничего не случиться. Перебудем одну ночь. А я спать хочу! Не поеду…
* * *
Но вместо ночной рубашки уже живо натягиваю на себя футболку, джинсы, кофту, куртку…
Отыскиваю денежные заначки…
Мышей выскочить за ворота, чтобы никто не заметил.
И бегу, бегу… по грунтовой дороге к пристани.
Вы его не убьете. Только не моего Доминика. Умру я, но он - будет жив.
* * *
- Эй, есть кто здесь?
Тишина…
Елки-палки. Только этого мне не хватало.
- Ау! - пыталась докричаться.
Яхта у причала. А где капитан?
Глубокий вдох - и полезла на борт.
- Дяденьки, тетеньки! Есть кто?
- Чего орешь? Ночь на дворе. Все спят, - неожиданно хриплый голос окатил меня сзади.
(резкий разворот)
- Ой, простите, - (шаг навстречу), - Прошу, дяденька. Пожалуйста, отвезите меня в порт. Очень нужно.
- Т-ты, что, вкурила что-то? Не буду я тебя никуда везти.
- Я два часа сюда добиралась… из монастыря.
- Я жду заказчиков. Их только и повезу.
- Я заплачу, - быстро нырнула в карман и достала часть денег (приличную часть). - Тут ехать-то сколько. Успеете вернуться. Тем более что гости решили остаться до утра.
Несмело, но жадно, прикипел взглядом к денежкам (надурняк и уксус сладок).
Секунды раздумий.
- Говоришь до утра?
- Чес-слово. Сама слышала их разговор.
- Ладно, - "нехотя" скривился (а сам прям загорелся от радости), - чего только для вас, детей, не сделаешь.
Да, да. Детей или денежек?
Все равно.
Радостно заулыбалась я… и пошла за ним в кабину управления.
* * *
Да уж. Нынче цены нешуточные. И никто в альтруистов играть не хочет. Едва смогла найти таксиста, который согласился отвезти меня в такую даль по скидке.