Джей словно глотнула кислоты. И за этим ничтожеством она была замужем? Это с ним она спала, с ним планировала жить долго, счастливо и умереть в один день? Она думала, что хоть немного знает его. Нет, она совсем его не знала…
Он ворвался в ее жизнь неожиданно. Появился внезапно, оттолкнув ее в сторону и схватив ребенка, которым она только что любовалась. Все произошло так быстро, что она даже не успела вскрикнуть. Только что она склонялась над маленькой девочкой в коляске, а в следующую секунду уже летела по воздуху. Как в замедленном фильме: удар, недоумение, суета вокруг нее, сознание, что она сейчас упадет и не может ничего сделать, чтоб не упасть. И вот она шлепнулась о землю, а огромная пегая лошадь промчалась мимо. С раздутыми боками и огромными копытами.
Оглушенная Джей сидела на земле, а мать спасенной девочки уже обнимала своего ребенка, плакала и благодарила здоровенного ковбоя. Люка… Он повернулся к ней, и только тогда до нее дошло, что же, собственно, случилось. Лошадь, сломав забор, вырвалась на свободу, а Джей и маленькая девочка, мать которой отошла погладить кобылу, оказались на пути у безумного животного, несущегося во весь опор, закусив удила. Если бы не Люк, что бы осталось и от нее и от ребенка?
Прежде чем Джей смогла поблагодарить Люка, он протянул ей руку, сочувственно улыбнулся и извинился за что-то. Однако чертики в его глазах заставили Джей насторожиться. Господи! Оказывается, она приземлилась в большую кучу того, что ее отец называл лошадиными яблоками. И улыбка, и странное извинение относились к перепачканной юбке. И тогда она тоже засмеялась и хохотала до тех пор, пока слезы не хлынули из глаз.
Через пять дней они поженились. Это было в среду. Спустя четыре дня расстались. Это было в понедельник…
Разве могла она подумать, что когда-нибудь Люк потребует от нее денег? Какое унижение! Неужели это его она любила? Полно, любила ли? Влечение. Вот что это было. Благодарность своему спасителю плюс его внешность сделали свое дело: она влюбилась. Глупая и импульсивная, она думала о нем по ночам, а сладкая боль воспоминаний о неделе с Люком заполняла ее сны. Но не более.
Люк наблюдал за ней, ожидая вопросов. Джей сглотнула, подавив подступившую к горлу тошноту, и спросила:
- Сколько?
- Три недели.
До Джей не сразу дошел его ответ.
- Три недели чего?
- Тебя, - Люк ответил мягко, почти ласково. - Три недели тебя.
И с хрустом надкусил тост. Бартон, услышав ответ, поперхнулся вином.
- Позвольте, мистер Ремингтон…
- Ты сумасшедший, - решительно сказала Джей.
- Почему сумасшедший? Взбешенный, раздраженный…
- С чего?
- А ты думаешь, кому-нибудь нравится идти ко всем чертям?
- Люк, мы не виделись год! И тебе не было весь этот год до меня никакого дела!
- А ты, поди, рассчитывала, что я приползу на коленях, умоляя пустить обратно?
- Конечно нет, но ведь я тебе тоже не нужна.
- А кто тебе сказал, что нужна?
- Ты. Ты сказал, что хочешь, чтоб я вернулась к тебе на три недели. Забудь об этом. Прими холодный душ!
- Так ты подумала, что я имею в виду… - Люк принужденно засмеялся. - Я взбешен, а не свихнулся. Тем более из-за секса, неважно, насколько это хорошо у нас получалось… Да, очень хорошо получалось, очень даже неплохо…
Лицо Джей вспыхнуло. Она почувствовала, как Бартон, терпеливо молчавший во время ее перепалки с Люком, засопел, и испугалась, что сейчас он захочет "взять все в свои руки". Поэтому, прежде чем тот вмешался, она быстро проговорила:
- Ну ладно. Люк. Скажи по-человечески, что тебе от меня нужно.
- Год назад я думал разделить с тобой жизнь. Ты, полагаю, думала о том же. Но разве могут такие фантастические леди делить свою жизнь с такими подонками, не так ли?
- Извини, если задену твою гордость, но эти слова не стоят ни цента.
Бартон откашлялся, видимо, намереваясь вмешаться.
- Подожди, Бартон, не надо. Я начну бракоразводный процесс уже завтра. И Люк не сможет меня остановить.
- Но растянуть процесс я смогу, О'Брайен. И придам ему некоторую пикантность. Бьюсь об заклад, вы перехитрите любого денверского адвоката, взявшегося отстаивать мои интересы, но мы с ним выставим столько исковых заявлений, ордеров и всяких ваших адвокатских штучек, что тебе придется ползти к новым узам Гименея через правовое минное поле. А тем временем о тебе на газетных страницах поспеет сочная клубничка на потеху публике. Ну, что скажешь, леди-адвокат?
- Полагаю, есть и альтернативное решение? - все-таки вмешался Бартон.
- Да, есть. - Люк в упор посмотрел на Джей и произнес, делая ударение на каждом слове: - Ты приедешь ко мне домой и проведешь со мной три недели.
- Нет, - ответила Джей.
- Боишься?
- Я не…
- Конечно, боишься. Ты просто мелкая канарейка, которая возомнила себя крутым парнем. Тут все платят за твои адвокатские услуги и боятся тебя, а настоящие люди, которые знают, что ты за птица, внушают тебе ужас.
- Я не приму твоего предложения, потому что оно безумно, - ответила Джей насколько могла спокойно. В суде ей приходилось смотреть в лицо гораздо более серьезному противнику, а ловушка мужа казалась довольно шаткой.
Раздался короткий смешок Люка.
- Три недели и ни центом меньше, - повторил он. - А потом я подпишу все ваши адвокатские бумажки. Разводите! Черт, не хмурьтесь, Бартон, получите вы свою невесту к свадьбе!
- С днем рождения, Джей, - повторяла она с горечью, меряя шагами гостиную своего денверского дома. - Надо же было настоять на этой дурацкой выставке. Я ненавижу искусство Запада. Сплошные штампы, и ничего более. Конечно, если бы не бокал шампанского на открытии галереи, я бы и не взглянула на ту картину с женщиной. Шампанское да еще голодные спазмы. И, как результат, полная потеря аппетита.
- Хозяева галереи - мои клиенты, - не в первый раз напомнил ей Бартон, - и я должен был появиться на открытии.
- Не понимаю, зачем они привязали выставку к ярмарке? - Джей продолжала метаться по комнате.
Бартон не торопился объяснять ей очевидную связь между открытием Национальной ярмарки западных штатов и искусством западных штатов. Они оба отлично понимали, что не искусство повинно во вспышке гнева.
- А ты не говорила, что Ремингтон спас тебе жизнь.
- Он проявил геройство и спас меня от обезумевшей лошади на ярмарке в прошлом году.
- А что ты делала на ярмарке? Ты - последний человек, которого я мог бы представить участником родео.
- При чем тут мое участие? Просто я заходила в один павильон, чтобы расспросить свидетеля по делу об изнасиловании прислуги. - Ее лицо вдруг стало насмешливым. - Это было еще тогда, когда на меня вешали все "женские" дела.
- Тебе не приходило в голову, что их поручали тебе, потому что ты справлялась лучше всех?
- Бартон, это теперь я в фирме незаменимый сотрудник, во что мне до сих пор еще не верится. А тогда все только видели, что я - женщина. Мужчины думают, что женщина должна быть либо голая, либо беременная, на большее она не способна! - Ее захлестывали эмоции, она не могла устоять на одном месте.
Бартон улыбнулся.
- Не думаю, что все так плохо. К тому же не забывай: сейчас ты разговариваешь с одним из этих проклятых мужчин.
- Я помню. И буду до смерти тебе благодарна за то, что ты убедил их всех дать мне шанс доказать, что я могу играть с ними на равных.
- Так вот почему ты согласилась выйти за меня замуж! Из благодарности?
Джей замерла, затем резко повернулась к Бартону.
- Конечно нет. И, раз уж ты спросил, скажу: я не собиралась выходить замуж из-за карьеры. Либо семья, либо карьера. Так? Но вот я встретила тебя и Керри. А ведь Керри почти уже взрослая девушка, у тебя с ней скоро начнутся трудности. Я хочу помочь тебе. Я облегчу жизнь вам обоим.
- Ты ничего не сказала про любовь.
После долгой паузы Джей произнесла:
- Ты никогда раньше не говорил о любви. Я думала, что ты не хочешь об этом говорить, потому что и так все ясно. Ты не женился бы, если бы это повредило Керри, я это понимаю. И ты никогда не обременил бы себя женщиной, которую не любишь.
- Ты влюблена в меня, Джей?
- Я очень люблю тебя.
Резкий звук сирены "скорой помощи" ворвался в комнату через зашторенное окно. Бартон, поглощенный разглядыванием пятна на стене за спиною Джей, казалось, даже не услышал его.
- Когда Каролина умерла от рака, я тоже хотел умереть, но я был нужен Керри.
- Каролина была прекрасная женщина. Вы с Керри, наверное, тосковали… - Она запнулась. - Я хочу стать для Керри другом, но не намерена занимать место ее матери.
- Керри рада, что именно ты будешь мачехой. - И скрестив руки, Бартон тихо добавил: - Мы с Керри не сможем смириться с новой потерей жены и матери.
- Вы не потеряете меня, скоро наша свадьба, а потом я приклеюсь к вам как липучка.
- Похоже, Ремингтон думал, что ты приклеишься к нему.
- Он ожидал, что я кинусь ему на шею, а потом брошу все: дом, карьеру, адвокатскую практику. И побегу за ним в глушь. Я шесть лет училась в колледже и работала как проклятая в офисе, без выходных и праздников для того, чтобы бросить все ради ковбоя, у которого ничего нет, кроме седла!
- Ты не похожа на замужнюю женщину. Я даже не предполагал, что ты могла быть замужем, пока не попросил тебя стать моей женой. Ты рассказала очень немногое, но не мог же я тянуть из тебя прошлое клещами. - Он пристально посмотрел на нее. - Я знаю тебя четыре года, с тех пор как ты начала работать в нашем офисе. Как же ты, серьезная женщина, вышла за Ремингтона, зная его меньше недели?
- Какое-то затмение. Я была дурой, о'кей? И давай закроем эту тему.
- Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, не жалея ни о чем, чтобы была абсолютно уверена, что тебе этого хочется.
- Я абсолютно уверена. - Она отступила на шаг, ей так хотелось, чтобы он верил ей. - Раньше я думала: прежде замужества и детей нужно сделать карьеру. Но с тобой и Керри у меня будет все сразу.
- Сразу, - серьезно подтвердил Бартон. - Я встретил Каролину в первый день учебы в колледже. Но заговорить с ней решился через несколько недель. Ее доклад о женских правах был так убедителен, что после занятий я не удержался и подошел высказать свое восхищение. Она улыбнулась мне благодарно, а я выпалил, что намерен на ней жениться. Знаешь, что она мне ответила? Что она - нормальная женщина, что, несмотря на доклад, хочет жить в большом доме и воспитывать шестерых малышей. И что ненавидит бридж… - Казалось, он по-прежнему ничего не видит вокруг. - Наших способностей хватило только на Керри, но большой дом у Каролины в конце концов появился, а в бридж мы никогда не играли. Я очень любил ее, - добавил Бартон и вернулся на землю.
- Я не сомневаюсь, что так все и было.
- Ты понимаешь, зачем я это рассказываю? Любовь с первого взгляда - избитая фраза, но со мной и Каролиной все так и случилось. А длилось до конца. Мы могли рассориться из-за сущих пустяков, спорили, и даже часто, но главного это не касалось - мы любили друг друга.
Джей понимающе улыбнулась.
- А мы с тобой почти не спорим.
- Джей! - Бартон притянул ее к себе на диван. - Я знаю тебя. Ты не вышла бы за Ремингтона без любви.
- Но я сделала это! Я же была как ребенок во всем, что не касалось работы. Я была наивным ребенком, Бартон! А Люк с виду не угрожал моей карьере, к тому же он привлекательный мужчина. Все женщины на ярмарке только и ждали, что он их поманит, а он выбрал меня. - Джей хитро улыбнулась. - Я-то подумала, что он оценил мой ум, ну и потеряла голову. Теперь я понимаю, чем влечение отличается от любви.
- Сегодня вы казались такими близкими… Я уже не уверен, что ты разорвешь свое замужество.
- Я думаю, что развод все решит.
Бартон встряхнул головой.
- А я так не уверен. - Он сжал ее руки в своих. - Я хочу, чтобы ты приняла его приглашение и провела с ним три недели.
- И оставила на три недели работу?
- Я видел твой план. Ничего срочного, а новые назначения я отложу.
- Зачем потворствовать задетому самолюбию Люка? Пусть нанимает лучшего в Денвере адвоката, ему не победить.
- Я прошу поехать не для того, чтобы облегчить ваш развод, Джей. - Бартон сжал ее руку. - Поезжай и убедись, что ты правильно поступаешь!
- Я хочу выйти за тебя замуж, Бартон, в чем мне еще надо убедиться?
- Я не хочу… - Бартон запнулся, ему трудно было говорить, но он справился с собой. - Я не хочу жениться на женщине, которая, возможно, все еще любит другого мужчину. - Она хотела возразить, но он не дал ей сказать ни слова: - Когда ты скажешь "да" перед алтарем, мы оба должны быть уверены, что Люк Ремингтон между нами не возникнет уже никогда.
2
- Можешь злиться сколько твоей душе угодно, О'Брайен, но три недели мои. - В голосе Люка звенели веселые нотки, он откровенно торжествовал.
Джей, не отрываясь, смотрела в боковое окно. Большая часть ее жизни прошла в противостоянии кичливым мужчинам, которые только и делали, что хвастались своими победами, особенно если в роли проигравшей оказывалась женщина. Люк Ремингтон может ликовать и праздновать, но она не намерена подыгрывать ему в дурацкой игре.
Люк настоял, чтобы Джей поехала с ним на его старом разбитом пикапе, сказав, что не потерпит ее машину на ранчо. Чтоб не могла убежать, наверное… Три недели тюрьмы. Целая вечность! Кажется, Люк обратился к ней с вопросом?
- Ты что-то сказал?
- Я спросил, хочешь ли ты покататься на лыжах в Северном Парке, но ты, поди, и лыжи примешь за наказание?
Она промолчала. Вообще-то Люк мог бы и не издеваться, он же должен помнить, что год назад она как раз собиралась с друзьями кататься на лыжах и поехала бы, если бы не проклятая лошадь и проклятая свадьба. Потом она посылала друзьям открытки с извинениями, а многих друзей с тех пор не видела.
Они подъехали к Фазеру, который часто называют холодильником Штатов… Холодильник… Наверняка Люк живет в халабуде без отопления или еще лучше - в трейлере.
- Если тебе холодно, О'Брайен я включу печку.
Неужели он боится, что она простудится? Так не похоже на грубого ковбоя. Нет уж, сэкономь свою пару центов и не включай обогреватель, обойдусь как-нибудь… Она не удостоила его ответом.
Они выехали из Фазера. Дорогу оживляли только редкие пикапы и спортивные машины. Джей не заметила ни одной зверюшки за весь их путь. Птицы тоже точно вымерзли. Наконец пикап Люка миновал радостный транспарант, сообщивший, что они въехали в Северный Парк. Джей усмехнулась: "Добро пожаловать в ад!" Трехнедельный уик-энд у черта на рогах. Но если адское пекло уже близко, почему так холодно?!
К полудню пикап Люка въехал на вершину холма, откуда Джей могла увидеть почти весь Северный Парк. Ослепительно белые горы с кобальтовой синью деревьев окаймляли широкую плоскую долину, отбрасывая тени на девственно чистый снег. Торжественно вращались крылья мельниц, и над всем этим великолепием сияло яркое январское солнце. Будь Джей более искушена, она бы поняла, что темные пятна, выделяющиеся на белоснежном ландшафте, - это стада бесчисленных коров.
- Александр уверен, что ты будешь спать со мной, - сказал Люк, съезжая с дороги.
Возмутительное и неуместное замечание сразу сдернуло с Джей дремоту. Резко повернувшись, она в упор посмотрела на Люка.
- Что ты сказал?
Навстречу проехал пикап, водитель которого дружески махнул Люку рукой, тот помахал в ответ.
- Ты прекрасно слышала. Когда мы обедали втроем, ты категорически отказывалась принять мои условия. А вчера ни с того ни с сего позвонила. Вот я и думаю: что заставило нашу леди сдать позиции? Александр-то считает, что ты еще любишь меня и как только приедешь на ранчо, сразу же прыгнешь ко мне в койку.
- Я на пушечный выстрел не подойду к твоей постели. Если ты мне не веришь, останови машину, я вернусь в Денвер автостопом.
- Это он заставил тебя поехать?
- Бартон - известный, всеми уважаемый адвокат. Не исключено, что его скоро назначат судьей. В его планы не входит впутываться в грязный процесс о разводе.
Бартон даже не намекал ни на что подобное, но Джей не собиралась говорить Люку правду.
- Что-то я не заметил, чтобы Бартон беспокоился, что развод жены отразится на его карьере.
- Я не говорила, что это Бартона беспокоит, я все решила сама… - Джей запнулась и замолчала, недовольная собой. - Назовем мое решение свадебным подарком ему, - выдавила наконец она.
- Ответ интригует, хотя и ничего мне не объясняет.
Впереди замаячил ряд разноцветных строений. Люк свернул с основной дороги и проехал под огромной деревянной аркой с вырезанной на ней надписью: "Ранчо Стерлингов". Среди хозяйственных построек в беспорядке стояли сельскохозяйственные машины. Прежде чем Люк остановил машину перед двухэтажным домом с белыми рамами, Джей успела разглядеть длинный амбар, пару небольших домиков и установленный на бетонных блоках трейлер.
- Предупреждаю, О'Брайен, мы вообще-то не ждали тебя…
- Я хорошо отдаю себе в этом отчет. - Она плохо знала своего мужа, но в одном была абсолютно уверена: он так же мало ожидал встретить ее на открытии галереи, как и она его. - И понимаю, что твоя настойчивость не имеет ко мне никакого отношения. Просто уязвленное самолюбие.
Не обращая на ее слова внимания, Люк вышел из машины, и распахнул дверцу со стороны Джей.
- Можешь подождать здесь, мне еще надо взглянуть, как там лошади…
Джей ничего не ответила и, выйдя из машины, прошла на открытую веранду, которая тянулась вдоль фасада главного дома. Хорошо, но что она скажет хозяевам ранчо, когда они откроют дверь? Стерлинги представлялись ей такими же важными, как ворота их ранчо. Она скажет: "Миссис и мистер Стирлинг, если я не ошибаюсь?" Вполне пристойно. И, больше не задумываясь, Джей нажала на кнопку звонка. По дому разнесся звон колокольчиков, дрогнула занавеска в ближайшем к двери окне, затем дверь приоткрылась на пару дюймов и молодая, но вульгарно накрашенная женщина настороженно глянула из образовавшейся щелки.
- Да?
- Я… мм… Видите ли, Люк просил меня подождать здесь. Он что-то делает с лошадьми.
Женщина намотала на палец темно-каштановую прядь, выбившуюся из прически.
- Чего-то я не видала, чтобы Люк приехал. - Джей неприятно удивила неправильность речи женщины. Еще ей не понравилось, что та смотрела мимо нее, словно что-то высматривая за спиной у Джей. Что она, ищет Люка или пытается обнаружить в небесах луну, с которой свалилась Джей?
- Я могу подождать на веранде, - напомнила о себе Джей, и женщина посмотрела на нее так, как если бы Джей только что материализовалась из воздуха прямо на пороге.
- Это холодно будет, - как-то в сторону сказала она, однако отступила вглубь комнаты, приглашая Джей войти.
- Спасибо, извините за вторжение, - улыбнулась Джей и подумала, что следовало бы, наверное, как-то объяснить миссис Стирлинг свое появление у нее на ранчо. - Я жена Люка, - представилась она, переступив порог дома.
- Люкова жена? - женщина схватилась за свой раздутый живот. - Этель… это… она не говорила, что Люк, значит, женат.