- Почему ты не стала медсестрой, у тебя же все в роду медики?
- Я всегда мечтала быть адвокатом. Вероятно, из-за обеденных споров и дискуссий за столом. Хотя, ты прав в одном - в каждой женщине живет или гинеколог, или педиатр. Мама медсестра, и она хотела, чтоб я пошла по ее стопам. Я ничего не имею против этой профессии, но подчинить себя врачу-мужчине и выполнять его указания…
- Ты прямо как моя сестра Сара, - засмеялся Люк.
- Я не знала, что у тебя есть сестра.
- Даже две. Обе - пилоты ВВС. Мик, Микаэлла, в пятой эскадрилье в Делаваре, а со своим другом Фаром она познакомилась, когда училась в воздушной академии. Сара ее моложе на три года, летает в Калифорнии.
Джей изумленно смотрела на Люка.
- У тебя две сестры летчики-истребители?
- Не истребители, хотя поначалу им это нравилось. Я полагаю, что когда Фар и Мик поженятся, Мик уйдет в отставку. И Сара тоже угомонится, когда встретит хорошего парня.
- Ты думаешь, они обе откажутся от карьеры, чтобы стать домохозяйками? - ехидно спросила Джей.
- Мама говорит, что карьера женщины в заботе о муже и детях. Она следовала за отцом без возражения, куда бы его ни перебросили, и создавала уют в любых условиях. Она считает это привилегией, а не жертвой, - жестко закончил Люк.
- И она желает того же своим дочерям? Быть прислугой и экономкой в доме какого-нибудь мужчины?
- Она, черт возьми, не хочет, чтоб они оказались в одной братской могиле с каким-нибудь мужчиной!
- Ну, это не зависит от пола. Тебе она тоже желает долгой жизни. Как же ты, имея таких сестер, не веришь, что женщина может быть защитницей, может спасти…
Он не дал ей закончить:
- Нет, если уж я попаду в беду, вряд ли кто-нибудь из мужчин вытащит меня из нее лучше, чем Мик и Сара.
И Люк ушел с кухни, оставив Джей в противоречивых чувствах.
Неужели Люк Ремингтон только что признался ей, что может принять помощь от женщины? Хотя принял же он помощь, когда рожала Птаха. Однако, рождение ребенка - это область, по мнению мужчин, чисто женская.
Просто Люк, как и братья Джей, забывает, что сестры тоже женщины. Люк ничуть не отличается от мальчиков в колледже. Его не интересуют ни ум, ни способности Джей. Ему нужна от нее только постель. А вот этого-то он и не получит. Никогда!
6
- О'Брайен, проснись, О'Брайен! - Джей открыла глаза и увидела лицо склонившегося над ней Люка.
- Что? - Обрывки сна еще туманили мозг.
- Тебя мучили кошмары. Ты все время кричишь "нет!". - Он присел на краешек кровати.
- Я принимала роды у Птахи, и все было ужасно, - сказала она. - Ребенок оказался вовсе не ребенком, а огромной лошадью, да еще с рогами. Рога превратились в ножи, откуда-то появляется Паркер. Он ходит позади меня и я знаю, что мне надо найти тебя, но я не могу вспомнить, где сарай, и все ищу, ищу… - Джей прикусила свою ладонь, пытаясь остановить стремительный поток слов.
Люк отвел ее руку.
- Все хорошо, О'Брайен.
Его слова не успокоили.
- Я не могла заснуть, лежала здесь и думала об ужасах, которые могли произойти. Ребенок пошел бы ножками, или пуповина обмотала горло, или, в конце концов, я могла уронить девочку. - Ужасные образы нахлынули с новой силой, и, не задумываясь, Джей, бросившись к Люку, мертвой хваткой вцепилась в его руку.
- А если бы она умерла от кровотечения?! Или ребенок задохнулся? А дети не слепнут, если не промыть им глаза? Я не помню, промыла ли я ей глаза… Почему она так кричала? Я не покалечила ее при родах? Не думаю, что сильно нажала на нее, но вдруг? Может, я повредила ей шейку… Ее могло парализовать! И я была бы виновата…
- О'Брайен!
- Я знаю, что люди рожали испокон веков, что крестьянки вообще рожали в поле. И меня это совершенно не беспокоит. Но каждый раз, когда я закрываю глаза… Что ты делаешь? - Она осознала вдруг с полной ясностью, что Люк укутывает ее в одеяло и берет, как ребенка, на руки.
- Постарайся немного поспать. - Осторожно пронеся через холл, он опустил ее на свою разобранную кровать, простыни которой еще хранили его тепло.
- Я не засну здесь, - запротестовала Джей.
- Ты не заснешь там. - Люк обошел кровать. - И по крайней мере, когда ты начнешь вопить, будто тебя убивают, я не замерзну до смерти, бегая проверять, все ли с тобой в порядке. Ты знаешь, я позвонил в больницу. Птаха и ее дочь в порядке. Волнения закончены. Спи!
Подняв упавшее теплое одеяло, он забрался в постель и привлек к себе Джей. Его прикосновение возымело такой же эффект, как спичка, брошенная в стог сухой травы. Джей прижалась к плотному, мускулистому телу Люка и с жадностью пила его поцелуи. Он ласкал рукой нежную кожу и целовал ей шею, покусывал мочку уха и снова целовал разгоряченное лицо… Люк просунул руку между плотно сжатых бедер Джей, одновременно лаская языком соски. Она уже не знала, кто сорвал с него пижаму, а кто бросил на пол ее рубашку. Она знала только, что не в силах больше вынести даже самой тонкой преграды между собой и Люком.
Так дикие животные не терпят преград…
Люк и Джей любили друг друга с неистовой энергией, для которой не существовало больше ни правил, ни тормозов…
И когда Джей, утомленная и свободная, оторвалась от Люка, только одна фраза могла выразить ее состояние: "Все было великолепно!"
- Великолепно, - шепотом согласился Люк, прежде чем удобно устроиться рядом и уснуть, положив руку ей на грудь.
Джей легла на бок, прижавшись к нему спиной, чтобы согреться от его тела. Она старалась осознать то, что сделала.
Баюкающий звук его глубокого дыхания успокаивал Джей, ее веки слипались… Невозможно контролировать мысли, когда она так устала.
Люк пошевелился во сне, его рука переместилась с груди на живот, где легла плотно, согревая кожу. Ей необходимо поспать. Завтра голова должна быть ясной. Завтра она завершит наконец борьбу с ростками физического влечения…
Рука, блуждающая по ее телу, восстанавливая близкие отношения с его тайниками, разбудила Джей.
Лунный свет заливал комнату и широкоплечего Люка, который в небрежной позе раскинулся слева от нее.
- Ты хочешь меня даже во сне, - сказал он удовлетворенно.
Джей понимала, что Люк подобрал ключи к ее чувственности. Под умелыми прикосновениями она загорелась, ее дыхание участилось, готовое вот-вот прерваться стоном. Его силуэт рисовался в лунном свете, она прикрыла глаза. Ей не различить его лица. И никогда не отгадать его мысли…
Словно возбуждающие разряды стекали с кончиков его пальцев и растекались по телу. Когда терпеть эту сладкую муку стало невмоготу, она потянула его на себя. Люк подчинился без колебания, с тихим торжествующим смехом. Чтобы наказать его, Джей прикусила его язык. А затем огонь поглотил их снова.
Рассвет едва забрезжил, когда Джей проснулась. Она лежала совершенно одна посредине необъятной кровати Люка. Прохладный воздух заставил ее глубже зарыться под теплое одеяло. Оказавшись в комнате Люка впервые, она бессовестно дала волю своему любопытству.
Так же, как и в кабинете, книги и журналы были разбросаны по полу. Обувь выглядывала из полуоткрытого шкафа, джинсы переброшены через подлокотник кресла с изодранной обивкой, сырое полотенце висело на спинке кровати. Вылинявшая ковбойская одежда фасона сороковых годов занавешивала окна. Картинки из календарей прошлых лет в рамках из старых амбарных досок висели на стенах. Джей предположила, что комната, за исключением кровати, была меблирована еще бабушкой Люка лет пятьдесят назад.
Потянувшись под одеялом, Джей почувствовала, как ноют мышцы после долгого бездействия. Она удивилась, почему Люк ушел, не разбудив ее. По доброте позволил поспать подольше? Или от смущения? Что ж, ей на руку его отсутствие. Так много вопросов нужно обдумать, прежде чем обсуждать их с Люком. И главный из них - это, конечно, развод. Прошедшая ночь ничего не меняет. Она все равно не годится на роль жены Люка. Физическая сторона их супружества проблем не составляет. В постели им обоим хорошо. Но и с Бартоном, возможно, будет не хуже. Правда, она не чувствует даже похожего волнения, когда Бартон целует ее. Но Бартон - опытный мужчина, и нет повода тревожиться, что он не сумеет разжечь в ней такое же желание, как это делает Люк.
Не надо быть гением, чтобы понять, что вызвало в них неистовую страсть прошлой ночью. Сдерживаемые эмоции, страх, наполнивший кровь адреналином, - секс был неминуемой и освященной веками развязкой подобных ситуаций.
Благополучно решив эти два вопроса, Джей задумалась над последней проблемой.
Как ей посмотреть в глаза своему почти экс-мужу утром после ночи необузданной страсти? Как объяснить, что, несмотря на отсутствие раскаяния, она не намерена повторить содеянное?
Целая вечность прошла в бесплодных попытках придумать ответ на мучительный вопрос. И когда Джей направилась в кухню посмотреть, позавтракал ли Люк, она отчаянно хотела, чтобы его там не оказалось.
Он сидел за кухонным столом, поедая горячую кашу с тостами и читая газету.
- Доброе утро!
- Доброе. - Взволнованная его присутствием и не зная, что делать, Джей сосредоточилась на приготовлении кофе. - Есть что-нибудь из больницы? - Она придала голосу безликую веселость и посмотрела на уши Люка. Его уши немного торчали, но уж никак не краснели. Непонятно почему, она вдруг почувствовала себя неважно.
Спокойно, приказала она себе. Это чувство голода. Надо было нормально есть за ужином…
- Мать и дочь в полном порядке. Поедем их навестить сегодня?
- Давай!
- Поедем, как только я задам корм. - Люк отодвинул стул и встал. - Теперь о прошлой ночи. Насколько я понимаю, ничего не случилось? - Он поставил грязную посуду в мойку и повернулся к Джей. - Нет смысла с этим надоедать Александру. Я знаю, что у тебя был вчера тяжелый день. Не беспокойся, у меня нет намерения повторить прошедшую ночь или предъявлять какие-нибудь требования к тебе, - уходя, добавил он, оставив Джей с открытым от изумления ртом.
Минуту спустя она подняла крышку с кастрюли на плите. Овсяная каша! Она наполнила тарелку серой, неаппетитной на вид массой.
Люк ясно сказал, что не требует от нее никаких жертвоприношений в виде повторения физической близости. Что ж, все было бы неплохо, откажи она первая, но он этого не допустил. По крайней мере, можно не беспокоиться, что Люк теперь будет назойливо приставать к ней. А ему, оказывается, присуще подлинное благородство.
Но тут ей в голову пришло другое объяснение пропавшего у него вдруг интереса к своей особе. Люк говорил как-то, что настаивал на ее приезде сюда для того, чтобы ее присутствие излечило его от страсти.
Желтая трусливая канарейка, как он называл ее, неподходящая для жизни на ранчо, которая вечно хнычет и жалуется. Она и впрямь не разочаровала его вчера, демонстрируя каждый раз его правоту: интересовалась своим глупым страхом больше, чем Птахой и бэби. А когда опасность миновала, прыгнула к нему в постель. Он, возможно, решил, что секс с Джей - наискорейший путь угомонить ее, вот и переспал с ней. Ее поведение определенно убило все чувства Люка, которые он еще испытывал к ней.
Джей выбросила кашу в помойное ведро. Только ковбои могут есть такую гадость.
Птаха поблагодарила Люка за цветы и преувеличенное восхищение ее ребенком. Когда он спросил, как она предполагает назвать бэби, Птаха застенчиво улыбнулась Джей.
- Думаю, что назову ее Джессика-Энн, как вас и мою бабушку. Я буду звать ее Джей-Энн.
Джей искренне обрадовалась неожиданному комплименту.
- Мне очень приятно, что ты хочешь назвать ребенка моим именем, но… - Она умолкла в нерешительности. - Но что на это скажет отец бэби? - наконец спросила она.
- Отец… Доктор сказал, что из-за побоев Эда, Джей-Энн родилась раньше времени… - Лицо у Птахи покраснело, она с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на крик. - Эд был здесь утром. Когда я сказала ему, что ушла из дому потому, что он бил меня и чуть ребенка не прикончил, он начал орать. Пришла нянечка и его выгнала, а он пригрозил, что заберет бэби у меня. Он сказал, что я слишком глупа, чтобы быть матерью.
- Не беспокойся, Птаха. Никто не позволит забрать у тебя ребенка, - уверил ее Люк.
Птаха посмотрела на Джей.
- Я хочу с ним развестись. Я не знаю другого адвоката, кроме вас. Вы разведете меня, а? Я не могу позволить, чтобы Эд бил и Джей-Энн.
Джей нежно дотронулась до бессильной руки Птахи.
- Я уверена, что и здесь найдется хороший адвокат. Люк поможет тебе найти его.
- Я не знаю, хватит ли у меня денег, чтобы заплатить, но я буду работать и через несколько месяцев вышлю вам. - Птаха уткнулась в платок.
- Деньги тут ни при чем, Птаха. Просто я не…
- Я знаю, вы не нуждаетесь в деньгах. Вы жена Люка и все такое.
- То, что я замужем за Люком, ничего не значит. Просто я не веду бракоразводные дела.
- Но вы можете попытаться. Скажите Люку, что сделаете такое один раз, хорошо? Я не хочу, чтобы вы поссорились из-за меня, честно, но Люк сходит по вам с ума. Он разрешит вам быть моим адвокатом, если вы захотите.
Джей глянула на Люка, который тихо стоял рядом с кроватью. Он отвернулся с безразличным видом. Интересно, кому он не успел еще сказать о том, что она адвокат в Денвере?
Слова Птахи ясно нарисовали картину жизни Джей, останься она замужем за Люком. Нет, она не сделает такой глупости!
- Я не нуждаюсь в разрешении Люка, - ледяным голосом произнесла Джей.
У Птахи задрожала нижняя губа.
- Значит… это … вы работаете только для важных людей?
- Нет, это не так, Птаха. Я ни…
- Я знаю, что Джей-Энн и я - ничтожества. Я не такая ловкая, как вы, - выпалила Птаха. - И Эд говорит, что я глупая.
- Кто бы говорил, черт его побери! - Резкие слова вырвались сами собой. - Ты не глупая. Это он дурак. Он настолько глуп, что даже не замечает, как страдает его жена. Ты и Джей не ничтожества. Вы - личности, и никогда не забывайте про это. Вы - люди! - Джей тяжело вздохнула. - Птаха, ты права в одном. Я работаю только с важными клиентами. А раз так, то ты и Джей-Энн - мои клиенты, и я буду представлять ваши интересы по мере моих сил и возможностей.
Лицо Птахи расцвело.
- Спасибо! - сказала она и добавила важно: - Я хочу, чтобы вы знали, Джей. После того как вы помогли мне родить, Джей-Энн - как ваш ребенок тоже.
Джей ощутила внезапную боль. Она сделала выбор, и, кажется, единственно верный.
Как только они покинули парковочную площадку у больницы, Люк сказал:
- Я знаю, о чем ты думаешь, О'Брайен, но я не рассказывал Птахе о твоей адвокатской практике и о причине приезда тоже. Она спросила, откуда ты, и я ответил, что ты адвокат из Денвера. Выводы она сделала уже сама в меру своих представлений о замужестве.
- Думаешь, я поверю в то, что идеи Птахи не похожи на твой идеал семейной жизни?
- Послушай, леди-адвокат, если бы мои понятия о браке в чем-то отражали мысли Птахи, я бы связал тебя веревкой еще в прошлом году, притащил на ранчо и поставил клеймо на заднице, чтоб не забывала, какому пастбищу принадлежишь!
- Как провинциально! Жена как имущество мужа.
- Я сказал "если".
- Допустим. Ты хочешь жену, которая бегала бы за тобой и, виляя хвостиком, выполняла команды, как глупый щенок.
- Моя мать бегала за моим отцом тридцать пять лет. И нет ничего ужасного в желании иметь жену, которая страстно хочет разделить с тобой жизнь.
- Другими словами, отдать ее тебе. Переехать в глушь и жить с коровами.
- А, по-твоему, такая судьба хуже смерти?
- Для любого существа, кроме комнатной собачки, - ответила Джей.
- Я не понимаю, зачем мы начали этот разговор, - холодно сказал Люк. - Почему тебя так волнует, какая мне нужна жена?
- Точно. - Некоторое время они хранили молчание, пока Люк снова не нарушил его: - Почему сначала ты отказалась вести дело Птахи? Не беспокойся о гонораре. Я оплачу счет.
- Нет нужды. Фирма позволяет нам брать при необходимости бесплатные дела.
- Решишься еще когда-нибудь вести бракоразводные дела?
- Нет.
- Тогда…
- Тогда что? - она хорошо знала, что он хочет узнать.
- Почему сначала ты отказала ей? О черт! - Он хлопнул по рулю. - Ты не хотела ее защищать, потому что не хочешь возвращаться сюда!
- Да, здесь, конечно, не рай, даже не Гавайи.
- Еще вчера ты уверяла меня, что снег и горы прекрасны.
- Да, на картинках.
- Ты беспокоилась, что обременишь меня? Так? Черт возьми, О'Брайен! Я большой мальчик. И не упаду в обморок, если встречу экс-супругу на улице, и не швырну тебя в снег, чтобы заняться сумасшедшей, страстной любовью. Если боишься, возьми с собой Александра.
- Да причем здесь Александр?!
- Вы можете даже остановиться у меня!
- Вот как? А тебе это будет приятно?
- Я даже не буду комментировать за завтраком скрип кровати ночью. Так что можешь не бояться и брать дело о разводе Птахи.
- Я не боюсь. - Джей почти кричала. - Я не занимаюсь разводами, потому что ненавижу разводы!
Минутой позже, когда гневные слова слетели у нее с языка, она готова была себя убить за то, что позволила Люку заставить ее сказать то, о чем она предпочла бы умолчать.
Люк взорвался от смеха.
- Стоило рассказывать всему городу про жену, раз наш брак разлетается с громким треском?! - бросила Джей с досадой.
- Сделай милость, позволь мне самому решать, что и когда говорить друзьям. Кстати, мне нравится твой зелено-голубой свитер. Тебе идет этот цвет. Он подчеркивает глаза. Всегда одевай зеленое или голубое.
Джей проигнорировала оба совета и неестественные нотки в голосе Люка.
- Твоя подруга-кондитерша…
- Сюзан Куртис?
- Довольно ясно выразила, что она обо мне думает. Я хуже самой последней стервы в мире. Без сомнения, все твои друзья согласны с ней. Тебе доставляет удовольствие унижать меня?
- Никто не хотел тебя унизить.
- А я убеждена в обратном, - сказала Джей саркастически, - но ты единственный, кто думает, что эта кондитерша и я понравились друг другу.
- Тебе понравится Сюзан, если ты дашь ей шанс.
- Тебя в детстве с лошади не роняли?
Люк въехал в широкий дугообразный проезд и остановился позади других машин. Еще не стемнело, но свет уже лился потоком из больших окон красивого деревянного дома на вершине холма. Джей и не предполагала, что сельский шериф может жить в таком дорогом современном доме. Люк открыл дверцу машины, Джей вышла. Залаяла собака. Порыв ветра принес запах можжевельника, росшего перед домом.
Высокая сухопарая женщина с рыжими кудряшками распахнула двери и, вскрикнув радостно "Люк!", бросилась в объятия ковбоя. Через мгновение она обратилась к Джей:
- Вы, должно быть, Джей? Я сгораю от нетерпения познакомиться с вами! - Женщина схватила ее за руку и увлекла вглубь длинного холла, а затем в огромную, светлую гостиную. - Супруга Люка Джей О'Брайен, - представила она Джей.