Вполне в духе подруги: думать о детях и усердно пытаться завести своих.
- Я хочу детей и поняла это, когда ты впервые упомянула, что вы с Гарри хотите ребенка. Рано или поздно я обязательно выйду замуж.
- Но каким образом? - удивилась Кэрол. - Я думала, они никогда не избавят тебя от этого контракта.
- Да, пока сын графа жив. Но прошло девять лет, с тех пор как он уехал из дома. И с тех пор от него ни слуху ни духу. Может быть, он давно мертв и похоронен в какой-то канаве. Стал жертвой разбоя или другого преступления.
- О Господи! - воскликнула Кэрол, широко раскрыв голубые глаза. - Вот оно! Ты можешь обратиться в суд с просьбой признать его мертвым. Столько времени прошло! Как я не подумала об этом раньше!
- Да, но три месяца назад, после моего вступления в права наследства, один из адвокатов посоветовал сделать именно это, - кивнула Джулия. - Граф, конечно, станет сопротивляться, но ситуация говорит сама за себя, и она в мою пользу. Конечно, разрыв помолвки означает потерю определенной свободы. Подумай об этом. Сейчас я даже не нуждаюсь в дуэнье. Все видят во мне едва ли не замужнюю женщину. Как считаешь, во многие дома меня пригласят, когда люди узнают, что я богатая наследница, которая ищет мужа?
- Глупости, - отмахнулась Кэрол. - Тебя все любят!
- А ты слишком преданная подруга, чтобы трезво судить, - возразила Джулия. - Сейчас я никому не кажусь угрозой. Поэтому маменьки без страха добавляют мое имя к списку гостей. Они не боятся, что сыновья принизят себя браком со мной. Не опасаются, что я украду завидного жениха из-под носа их дочерей.
- Вздор, вздор, и еще раз вздор, - упрямо ответила Кэрол. - Ты, девочка моя, слишком дешево себя ценишь. Люди любят тебя такой, какова ты есть. Не за богатство и не за "недоступность", как ты выражаешься.
Кэрол по-прежнему говорила от всего верного сердца, но Джулия знала, что аристократы могли и часто смотрели на представителей делового мира сверху вниз. Как ни странно, это ее не особенно трогало. Возможно, потому, что она всю жизнь была помолвлена с аристократом и свет это знал. Или потому, что ее семья была так баснословно богата, что просто стыд, особенно когда столько джентльменов приходил и к отцу занять денег. Можно подумать, их дом - это настоящий банк!
Но отец Джулии в свое время использовал обширные связи, чтобы определить дочь в дорогую частную школу, которую посещала Кэрол. А Джулия подружилась там с другими детьми аристократов. Эти знакомства открыли перед ней все двери. Но эти же двери немедленно закроются, как только станет известно, что она ищет мужа.
- Ну как же мы не пришли к этому решению раньше! - воскликнула Кэрол. - Значит, теперь, когда ты готова сбросить этот камень со своей шеи, ты решила наконец начать поиски настоящего мужа?
Джулия широко улыбнулась:
- Я искала. Просто не нашла мужчину, за которого хотела бы выйти замуж.
- О, не будь так разборчива! - запротестовала Кэрол, возможно, не сознавая, что в этот момент говорит совсем как ее муженек. - Могу назвать сколько угодно подходящих…
Джулия рассмеялась.
- Что тут смешного?
- Ты перебираешь членов высшего общества, но я вовсе не стремлюсь найти себе очередного лорда лишь потому, что сейчас помолвлена с будущим графом. Ничего подобного. У меня куда более широкий выбор. Не то чтобы я отказывалась выходить за аристократа. Наоборот, с нетерпением жду субботнего бала, знаменующего открытие сезона.
- Так за последние несколько месяцев никто не привлек твоего внимания? - нахмурилась Кэрол.
Джулия виновато покраснела:
- Ну да, признаю, что слишком разборчива. Но согласись, тебе очень-очень повезло найти своего Гарри. Подумай сама, сколько их, таких, как он? Я хочу иметь мужа, который будет стоять в моем углу рядом со мной. Не выйдет вперед, оставив меня за спиной. Мне также необходимо защитить свое наследство от человека, который способен пустить его на ветер. Нужно сделать все, чтобы сохранить состояние для детей, которых я надеюсь когда-нибудь иметь.
Кэрол с внезапной тревогой воззрилась на нее:
- Подумать только, сколько времени потрачено зря! В двадцать один год ты еще не замужем!
- Кэрол! - усмехнулась Джулия. - Мне уже давно исполнился двадцать один год. И что тут изменилось?
- Но ты помолвлена двадцать один год! Это не совсем то, что быть не замужем в двадцать один год, а если сын графа будет объявлен мертвым, история попадет в газеты. Все будут знать… О, перестань метать в меня глазами стрелы! Я не называю тебя старой девой.
- Ты только что это сделала, прямо тут, за столом. Еще четверти часа не прошло!
- Я не то хотела сказать, - оправдывалась Кэрол. - Просто хотела подчеркнуть, что у тебя до сих пор нет жениха.
- Ты опять видишь ситуацию своими глазами. Не моими, - покачала головой Джулия. - Ты и другие девочки из нашего пансиона считали, что обязаны выйти замуж в первый же сезон, в противном случае небеса рухнут! Это ужасно глупо, и я тебе так и сказала, еще тогда! В этом году, через пять лет, через десять - какая разница, когда я выйду замуж, если только моим мужем не станет нынешний жених и если я буду не слишком стара, чтобы иметь детей!
- Знаешь, думать подобным образом - это огромная роскошь, - фыркнула Кэрол.
- Значит, есть некоторые преимущества в том, чтобы не родиться аристократом, - так многозначительно подчеркнула Джулия, что Кэрол невольно рассмеялась.
- Туше! Но ты знаешь, что это означает? Я собираюсь устроить несколько приемов в твою честь.
- Ни за что.
- Устрою. Так что можешь не ехать на бал к Мэлори. Там ты не увидишь подходящих женихов, а я добавлю к списку гостей…
- Кэрол, ты такая глупая! Прекрасно знаешь, что этот бал будет главным в сезоне! Каждый стремится на него попасть и получить приглашение! Представляешь, за мое предлагали триста фунтов!
Глаза Кэрол вспыхнули.
- Ты, должно быть, шутишь!
- Шучу. Не триста, а двести.
Но вопреки надеждам Кэрол не рассмеялась. Наоборот, ответила суровым взглядом и заявила:
- Я знаю, ради кого дается бал, пусть это и держится в секрете! Ты подружилась с Джорджиной Мэлори, и даже часто бывала в ее доме…
- Ради всего святого, они наши соседи вот уже семь, нет, восемь лет! Они живут немного ниже по улице!
- …но моей ноги там не будет, - продолжала Кэрол, словно не слыша.
- Бал дает не Джорджина, а ее тетка, леди Идеи.
- Не важно! Там будет ее муж, а я все эти годы умудрялась избегать встреч с Джеймсом Мэлори. Слышала все эти истории о нем. И собираюсь и дальше избегать его, большое вам спасибо.
Джулия подняла глаза к небу:
- Он не такое чудовище, каким ты хочешь его представить! Сколько раз тебе говорить? В нем нет ничего зловещего или опасного!
- Разумеется, он скрывает эту сторону своей натуры от жены и друзей!
- Но ты никогда не узнаешь, правда ли это, пока не познакомишься с ним! Кроме того, он так ненавидит балы, что, вполне возможно, не приедет.
- В самом деле?
Джулия прикусила язык. Джеймс, конечно, будет, поскольку бал дается в честь его жены! Но пусть Кэрол ухватится за весьма маленький шанс, что Джеймс не приедет! Тогда Джулия получит ответ, на который надеется.
- Хорошо. Я поеду с тобой, - нехотя согласилась Кэрол и, будучи не столь уж доверчивой, добавила: - А если он будет там, не упоминай об этом! Предпочитаю ничего не знать.
Глава 3
Габриэла Андерсон стояла у штурвала, управляя "Тритоном". Сегодня море было спокойным. Ей почти не пришлось прилагать усилий, чтобы ровно держать штурвал. Ее мужу Дрю нечего волноваться, что она потопит его любимое судно. Дрю знал, что за те три года, которые она проплавала в Карибском море со своим отцом, Натаном Бруксом, и его командой кладоискателей, тот научил дочь всему, что только касалось управления кораблем. И ей нравилось держать штурвал. Просто она не могла долго это делать, потому что руки начинали дрожать от напряжения.
Дрю без единого слова сменил ее, наградив поцелуем в щечку. Но не выпустил из кольца своих рук, против чего Габриэла ничуть не возражала. Наоборот, с довольным вздохом откинулась на его широкую грудь. Мать часто остерегала ее, советуя не любить мужчину, который, в свою очередь, любит море. Габриэла намеревалась послушаться ее, тем более что сама росла без отца, который вечно отсутствовал, пока не поняла, как сама любит море. Поэтому муж не оставлял ее дома, пока сам плавал по всему свету. Она всегда находилась рядом.
Это было их первым долгим-путешествием после свадьбы. Конечно, было много коротких, между островами. Несколько раз они бывали в Бриджпорте, родном городе Дрю, и в Коннектикуте, чтобы купить мебель. Но сейчас наконец плыли в Англию, где впервые встретились и где сейчас жили многие родственники Дрю.
В начале года они получили письмо от его брата Бойда с поразительными новостями о женитьбе, случившейся довольно скоро, после того как сам Дрю пошел к алтарю. Правда, эта свадьба не была такой уж неожиданной и не явилась сюрпризом, тем более что Бойд не являлся таким закоренелым холостяком, как Дрю. Удивительным оказалось другое: Бойд оказался третьим из братьев Андерсон, кто вошел в огромную семью Мэлори. Но и это еще не все. Бойд влюбился в Мэлори, о которой никто не знал, включая его жену и тестя.
И черт бы побрал Бойда, который решительно отказался изложить подробности своего романа! Дрю не терпелось услышать всю историю, и он бы отплыл в Англию сразу после получения письма, если бы строительство их семейного гнездышка не было в самом разгаре. Дом возводили на прелестном островке, который Габриэла получила в качестве свадебного подарка.
Но дом наконец был построен, и теперь они плыли в Англию. Бойд также предложил всей семье собраться в Англии на день рождения Джорджины: идеальный повод для воссоединения. Габриэла и Дрю прибудут заранее и ни за что не опоздают на эту встречу!
Как единственный ребенок, Габриэла была счастлива войти в такую большую семью. Всего детей у Андерсонов было шестеро: пять братьев и одна сестра. Пока что Габриэла познакомилась с тремя младшими отпрысками. Но ничуть не волновалась относительно встречи со старшими. Наоборот, рвалась их увидеть.
Она дрожала от холода, пока Дрю не согрел ее своим телом. Пусть на дворе почти лето и завтра, если ветер не прекратится, они доберутся до Англии, но разве можно сравнить холодную Атлантику и теплые воды Карибского моря, к которым она привыкла! '
- Похоже, вам не мешало бы уйти в каюту, - заметил с лукавой улыбкой Ричард Аллен, подходя ближе. - Хотите, чтобы я взял штурвал?
- Глупости! Мы давно уже не новобрачные, - начал Дрю, но тут Габриэла, повернувшись, прильнула к нему. - Хотя… - простонал он.
Она рассмеялась и пощекотала Дрю. Конечно, она тоже умеет поддразнить, но сейчас это ей с рук не сойдет, тем более что это она вечно забывается, стоит оказаться так близко к мужу.
- Крикните, если передумаете, - предложил Ричард, направляясь к нижней палубе. - Я приду.
Габриэла проводила его глазами. Ее дорогой друг почти полжизни прожил на Карибах. По крайней мере ту половину, о которой она знала. Очевидно, он, как и она, тоже ощущает холод в воздухе. Недаром надел пальто! Где, черт возьми, он раздобыл такой чисто английский предмет одежды?
Высокий, необычайно красивый, смелый молодой человек… возможно, слишком смелый, но такой очаровательный и с чувством юмора… просто чудо, что Габриэлу никогда не тянуло к Ричарду и они стали такими близкими друзьями! Его черные волосы были такими длинными, что приходилось заплетать их в косу. Тонкие усики придавали ему вид беспутного повесы, а зеленые глаза обычно лучились смехом.
Когда четыре года назад они впервые встретились, Ричард казался совсем мальчишкой. Но сейчас, в двадцать шесть, его руки и плечи налились и стали более мускулистыми. И он по-прежнему славился необыкновенной аккуратностью. Начиная от волос и одежды до кончиков начищенных высоких сапог, он всегда выделялся среди других пиратов.
Ричард присоединился к пиратской команде отца Габриэлы вскоре после того, как прибыл на Карибы. Никто не знал, откуда он родом. Впрочем, очень многие пираты неохотно говорили о себе и часто брали вымышленные имена и фамилии. Сам Ричард назвал себя Жан-Полем и до последнего времени говорил с французским акцентом. Выглядело это очень забавно! У него ушло много времени на то, чтобы в совершенстве этим акцентом овладеть, но как только все стало получаться, Ричард перестал пользоваться им, а заодно французским именем. Оказалось, он не хотел сдаваться, пока не добьется своего, а потом с радостью оставил эту затею, словно добился определенной цели.
Однако отец Габриэлы не был пиратом в полном смысле этого слова, его скорее можно было назвать посредником, который забирал заложников у настоящих пиратов и возвращал их семьям за выкуп. Если же родственники заложников не имели денег, он просто отпускал их на волю. Кроме того, он искал сокровища.
Но в прошлом году, проведя несколько месяцев в подземной тюрьме настоящего пирата, Натан больше не желал иметь дела со старыми приятелями. На его решение повлиял и супружеский союз Габриэлы с отпрыском богатой семьи, владевшей судоходной компанией. Правда, он все еще искал клады и иногда перевозил грузы от компании "Скайларк", принадлежавшей семье Дрю, если груз нужно было доставить в те места, где находилось предполагаемое сокровище.
Габриэла так глубоко задумалась, что не заметила, как Ричард подошел к поручню нижней палубы. Но теперь она видела, как он смотрит туда, где находится Англия. Как только Ричард забросил свой дурацкий акцент, сразу стало ясно, что он англичанин. Впрочем, она давно догадалась об этом, и все потому, что он время от времени вставлял "ад и проклятие" или тому подобные чисто английские выражения.
Но он так и не признался в своем истинном происхождении, а она не настаивала. По весьма веской причине. Те, кто шел в пираты, обычно скрывали что-то из прошлого и были не в ладах с законом. А Ричард не слишком охотно согласился плыть с ней в Англию в прошлом году. Он делал хорошую мину при плохой игре. Был, как всегда, беззаботным и легкомысленным. Но иногда, украдкой наблюдая за ним, Габриэла чувствовала его… что? Тревогу? Тоску? Страх, что, сойдя на землю, он тут же попадет в ближайшую тюрьму? Она понятия не имела. Потом он встретил Джорджину Мэлори, и тревоги Габриэлы обрели основание. Правда, сейчас, глядя на него, она не смогла подметить особых изменений в манерах или поведении. Его уже давно окружала атмосфера полной меланхолии. Габриэла подозревала, что Ричард снова думает о Джорджине, и все сомнения, которые она питала с самого отплытия, вернулись с новой силой.
- И как только мы дали ему уговорить нас взять его в Англию? - пробормотала она себе под нос, но Дрю проследил за ее взглядом и фыркнул:
- Потому что он твой лучший друг.
- Теперь ты мой лучший друг, - заверила она.
- Я твой муж, а он по-прежнему твой лучший друг. И это ты позволила другому лучшему другу, Ору, убедить тебя, что Ричард вовсе не влюблен в мою сестру. Знаешь, Габби, - неожиданно добавил он, прищурив темные глаза, - у тебя чересчур много друзей-мужчин.
Габриэла рассмеялась. Ей нравилось, когда муж ревновал. Тем более что это отвлекало ее от Ричарда и его проблем. И пока Дрю смотрел на нее, свирепо хмурясь или притворяясь хмурым, она не удержалась и поцеловала его. Боже, как она его любила! И очень трудно было держать руки подальше от него. Похоже, и он чувствовал то же самое.
- Перестань, - хрипло предупредил он, - или я приму предложение Ричарда заменить нас у штурвала.
Габриэла хихикнула. Что ж, не такая плохая мысль! Лежать с Дрю в каюте куда предпочтительнее, чем целыми днями думать, что Ричард по доброй воле сует голову в петлю.
Но надолго отвлечься не удалось, потому что Дрю сказал:
- Вопрос в том, как тебе удалось уговорить меня позволить этим двоим сесть на судно!
Габриэла отвернулась, чтобы он не видел ее мучительной гримасы. Как бы она ни любила Ора и Ричарда, считая их чем-то вроде родни, она сожалела о своем поступке. Но все же напомнила Дрю:
- Решение было принято под влиянием минуты, и ты это знаешь! Я отказала Ричарду много месяцев назад, когда мы только начали поговаривать об этом путешествии, и он попросил взять его на борт. Но потом отец перед самым отплытием сломал ногу, а это означало, что он и его команда задержатся на берегу месяц-другой, а тебе известно, что разленившиеся матросы могут легко попасть в беду.
- Да, но эти двое легко могли найти себе дело! Признайся, твой отец хотел, чтобы они выполняли при тебе обычные роли сторожевых псов! Он еще не доверяет мне и боится, что я не смогу о тебе позаботиться.
- Ты не можешь так думать, тем более что он постоянно восторгается своим зятем, - покачала головой Габриэла. - Кроме того, он не просил взять их, хотя, возможно, просто до этого не додумался. Он волнуется за них. Он для них как родной и, считай, принял их в семью.
- Ну да, одна большая счастливая семья, - хмыкнул Дрю. - И я в нее вошел, верно?
- Это ты родился в большой семье и вошел в еще большую. А твой зять, может, и проигнорировал Ричарда при встрече, но в то время был занят другими проблемами, пытаясь спасти моего отца из жуткой подземной тюрьмы. Но это не означает, что Джеймс забыл обещание, данное в тот день, когда он увидел, как в саду его жена дала пощечину Ричарду за непристойное предложение. Тогда Джеймс без обиняков заявил мне, что если еще раз увидит Ричарда рядом с Джорджиной, тот дорого за это заплатит. Я ни минуты не сомневаюсь в его намерениях. Ты знаешь его лучше, чем я, и можешь подтвердить, что он был абсолютно серьезен.
- Разумеется, как и я на его месте, если бы кто-то посмел ухаживать за моей женой. Думаю, милая, ты зря волнуешься, - добавил Дрю, когда она прижалась к его щеке. - Ричард не глуп. И всякий нормальный человек поостерегся бы заигрывать именно с этой Мэлори.
- Да разве ты и твои братья не поступили именно так, когда вынудили его жениться на твоей сестре? - напомнила она. - После того как избили его до потери сознания.
- Милая, для этого потребовались совместные усилия всех пятерых! Мы пытались драться один на один, но ничего не вышло. И кроме того, я говорил, что Джеймс намеренно нас спровоцировал. Таким странным способом он постарался заставить Джорджину выйти за него, без необходимости просить об этом ее или нас. Все по какой-то дурацкой причине, каким-то образом связанной с его клятвой никогда не жениться.
- Думаю, это довольно романтично.
- Еще бы! - фыркнул Дрю. - Но только упертый англичанин способен дойти до таких пределов, чтобы сдержать клятву… насчет женитьбы. Если бы речь шла о чести, или родине, или… словом, ты понимаешь, о чем я, он рассуждал бы вполне здраво. Но брак! И помни, я выдал тебе страшную тайну только потому, что ты моя жена. Только не проговорись Джеймсу, что мы с братьями разгадали его маневр. Он все еще считает нас одураченными. И поверь, его гораздо легче выносить, когда он молча злорадствует, чем когда раздражен и жаждет крови.
- Клянусь молчать, - с усмешкой заверила Габриэла. - Но ты прав насчет Ричарда. Он не настолько глуп. Ты и сам это знаешь. Он обаятелен, остроумен, всегда улыбается…
- Перестань петь ему дифирамбы! - перебил Дрю.