Вот Ева знала бы, что делать. У нее есть чулки с подвязками и кружевные трусики, а у Клер не только в жизни ничего подобного не было - она даже понятия не имела, где такие вещи берут. И Ева носит их для Майкла, а может, просто для себя самой рядом с Майклом; такой маленький возбуждающий личный секрет. Да, уж Ева знала бы, что сказать.
"Ну выдай наконец что-нибудь по-настоящему сексуальное", - приказала она себе и в каком-то слепом порыве брякнула:
- Думаешь, они занимаются этим самым?
И тут же в ужасе обеими ладонями зажала рот.
Никогда в жизни ей так не хотелось взять свои слова обратно. Мгновение Шейн просто смотрел на нее, как бы не в силах понять, о чем она толкует. А потом рассмеялся.
- Господи, надеюсь! Эти двое могут позволить себе... ух!
Она чуть ли не наяву увидела, как перед его внутренним взором вспыхнуло число, соответствующее ее возрасту.
- Черт! Неважно, - закончил он.
Нет, со словами у нее получалось из рук вон плохо. Тогда она, решив пойти другим путем, наклонилась и поцеловала его. Неумело, неуклюже; и он не сразу среагировал. Может, слишком удивился? Может, она что-то сделала не так? Или вообще не следовало подталкивать его...
Его губы приоткрылись, теплые, влажные... и она забыла обо всем. Жизнь свелась к ощущению мягкого давления, становившегося все сильнее по мере того, как длился поцелуй.
Невинные поцелуи, потом все более страстные поцелуи, и, господи, как же это было чудесно! И еще лучше стало, когда она шире открыла рот и их языки соприкоснулись.
Целоваться с Шейном - какая замечательная новая наука! Клер могла бы посвятить ей целый семестр - с интенсивными персональными занятиями и непременно с лабораторными работами.
Время для нее перестало существовать, но в какой-то момент она все же осознала, что из окон льется мягкий свет, а тело затекло от долгого сидения на полу. Мышцы спины запротестовали, и она вздрогнула. Шейн поднял ее, а сам растянулся на кушетке и протянул Клер руку, приглашая присоединиться.
Чувствуя покалывание во всем теле, она смущенно сказала:
- Там нет места.
- Места сколько угодно.
Дыхание у нее перехватило. Ощущая, как внутри пробуждается что-то дикое, первобытное, она вытянулась на узкой незанятой полосе кушетки и вскрикнула, когда Шейн неожиданно подхватил ее и положил на себя, поверх груди и, о бог мой, поверх всего тела.
- Так лучше?
Он вскинул брови: это был вопрос, и Шейн ждал на него реального ответа. Щеки Клер заполыхали, но она не отвела взгляда.
- Так замечательно.
Чувство было такое, словно она обнажена, хотя и полностью одета. На этот раз поцелуи были влажные, неистовые, долгие, и ощущение мышц Шейна, то напрягающихся, то расслабляющихся под ней, невероятно возбуждало.
"Мы уже, наверное, перешли грань дозволенного", - подумала она.
Ну, вроде того. Хотя они же не раздевались.
Может, Шейн и не обладал присущим Майклу чувством ответственности, но порывы свои сдерживать умел. По крайней мере, когда дело касалось Клер. Его руки блуждали по ее телу, обходя места, прикосновения к которым она страстно жаждала, и, наоборот, касаясь тех мест, о прикосновении к которым она никогда и не мечтала. Например, поясницы, там, где начинается ложбинка между ягодицами. Или задней стороны шеи. Или внутренней поверхности рук. Или...
Он провел руками по ее бокам, едва-едва коснувшись внешней стороны грудей, и она тяжело задышала. Шейн мгновенно ссадил ее с себя и отодвинулся на другой конец кушетки. Его лицо пылало, глаза блестели; от усталости не осталось и следа.
- Нет, - заявил он и, когда она попыталась придвинуться поближе, вскинул руку, словно регулирующий уличное движение коп. - Красный свет. Если ты снова издашь такой звук, нам не миновать неприятностей. Ну, мне, по крайней мере.
- Но... - Чувствуя, как снова заполыхали щеки, Клер с трудом попыталась облечь свои мысли в слова. - А как же ты? Ну, ты понимаешь...
Она сделала неопределенный жест рукой, означающий что угодно: или ничего, или все.
- Обо мне не беспокойся, мне это было необходимо. - Он все еще глубоко дышал, но выглядел гораздо лучше. Более собранным, более похожим на обычного Шейна, не потерянного, измученного маленького мальчика, до смерти напуганного приснившимся кошмаром. - Ну? Удалось нам немного развлечься?
- Определенно, - пролепетала она.
Настолько удалось, что она чувствовала себя готовой взорваться шипучкой.
- Э... Мне пора в...
- Да, и мне тоже.
Шейн, однако, не двинулся с места. Клер встала, нетвердой походкой пересекла гостиную и поднялась по лестнице. У себя в комнате заперла дверь и рухнула на новый матрац, который даже не успела застелить простыней. И с одеялами была проблема, поскольку большая их часть пострадала в ходе борьбы с огнем. В комнате пахло так, будто где-то тут сидел мокрый, провонявший дымом пес, но Клер было все равно.
Абсолютно все равно.
Вот уж они развлеклись! О да!
Около полудня она услышала звяканье дверного колокольчика и сбежала по лестнице. Шейн крепко спал на кушетке. Евы нигде не было, а Майкла Клер и не ожидала увидеть, учитывая дневное время. Она добежала до двери, в отсутствие замка блокированной креслом, и... остановилась.
- Майкл? Ты здесь? - Порыв прохладного ветра взъерошил волосы. Класс! Сегодня он был силен. - Открывать дверь? Один раз "да", два "нет".
По-видимому, да. Она отодвинула кресло и выглянула наружу. На крыльце стояли двое мужчин, оба высоченные. Один худощавый, суровый с виду, с черными волосами; другой бледноватый (но не как вампы), грузный, почти полностью лысый, немногие уцелевшие каштановые волосы коротко острижены.
Оба продемонстрировали ей свои бляхи. Полиция.
- Ты ведь Клер? - спросил худощавый и протянул ей руку. - Джо Хесс, а это мой партнер, Трейвис Лоув. Как дела?
- Э... - Она неловко пожала руку Хессу, а потом и Лоуву. - Прекрасно. Есть какие-нибудь... В смысле, вы нашли...
Она очень надеялась, что мистер Коллинз надежно упрятан за решетку, и одновременно страшилась того, как это скажется на Шейне. Нервничая, она покачивалась с носков на пятки, переводя взгляд с одного лица на другое.
Джо Хесс улыбнулся. В отличие от большинства улыбок, которые она видела в Морганвилле, эта казалась искренней. Не жизнерадостной - это было бы чересчур, - но, как ни странно, успокаивающей.
- Все в порядке, - ответил он. - Нет, мы не нашли их, но вам нечего опасаться. Можно войти?
За спиной Клер послышались шаги. Шейн проснулся и стоял в коридоре - босой, помятый, с взлохмаченными после сна волосами, которые пришли в еще больший беспорядок, когда, зевнув, он провел по ним рукой. И с чего это он казался ей сексуальным?
Клер взяла себя в руки и кивнула на стоящих в дверном проеме копов.
- Офицеры... - Шейн зашагал к двери. - Что вам нужно?
- Я просто спросил, можем ли мы войти и поговорить. - Детектив Хесс больше не улыбался, но по-прежнему выглядел дружелюбно. - Неофициально.
Клер обдало волной холода - один раз, значит, Майкл не возражал.
- Конечно.
Она отступила, широко распахнув дверь. Копы вошли, и Шейн повел их в гостиную. Лоув внимательно огляделся по сторонам и, похоже, остался доволен.
- Мило, - пробормотал он, впервые подав голос. - Здесь так много дерева. Чистая органика.
Сказать "спасибо" Клер не могла, потому что не она же строила дом и даже не являлась его хозяйкой, однако ради Майкла согласилась:
- Мы тоже так думаем, сэр.
По-прежнему нервничая, она села на кушетку, на самый краешек. Шейн остался стоять, а копы расхаживали по комнате, не то чтобы выискивая что-то, но подмечая все. Через какое-то время Хесс опустился в кресло, в котором этой ночью сидел Майкл; при этом полицейский вздрогнул и огляделся, пытаясь понять, откуда внезапно повеяло холодом.
Майклу нравилось это кресло.
- Прошлой ночью у вас тут возникли кое-какие проблемы, - заговорил Хесс. - Мне известно, что с вами беседовали наши коллеги, Гретхен и Ганс. Сегодня утром я прочел их отчет.
Шейн и Клер кивнули: не было смысла отрицать.
- Страшновато было?
Клер снова кивнула; Шейн лишь слегка улыбнулся, поджав губы:
- Я всю жизнь живу в Морганвилле. Страшновато, да. Как бы то ни было, если вы решили поиграть в добрых и злых копов...
- Ничего подобного. Поверьте, вы бы поняли, если бы дело обстояло так, потому что тогда именно я был бы злым копом.
Странно, но что-то во взгляде Хесса заставило Клер ему поверить.
- Послушайте, я не стал бы лгать вам. Гретхен и Ганс... имеют свои подходы. А мы - свои. Мы хотим обеспечить вашу безопасность, понимаете? Это наша работа. Мы защищаем людей, Трейвис и я.
Лоув медленно кивнул.
- Мы занимаем нейтральную позицию. Нас таких в городе немного - тех, кто неплохо ладит с обеими сторонами и в результате располагает определенной свободой. До тех пор, пока соблюдает осторожность.
- Джо вот что имеет в виду, - заговорил Лоув. - Они будто не замечают нас, пока мы придерживаемся определенных договоренностей. Люди здесь на положении рабов, поэтому мы по возможности заботимся о них на свой страх и риск.
- А если такой возможности у нас нет, - продолжил его мысль Хесс, так гладко, будто они отрепетировали свою речь, - дело часто оборачивается худо. Мы не полностью вольны в своих действиях. Стоит вам пересечь черту, и вы окажетесь предоставлены самим себе.
Шейн хмуро посмотрел на него.
- Что вы в таком случае можете сделать для нас?
- Я могу устроить, что Гретхен и Ганс больше не будут наносить вам визитов. Как и большинство других копов, хотя, возможно, не все. Я могу распространить слух, что вы не просто под защитой Основателя, но и что мы с Трейвисом тоже не спускаем с вас глаз. Это удержит любого от попытки обзавестись друзьями, насолив вам.
- Любого человека, он имеет в виду, - пояснил Лоув. - Вампы... Они постараются нагнать на вас страху - если смогут, - но не причинят вреда. Если только вы не натворите чего-нибудь такого, от чего печать Основателя перестанет действовать. Понимаете?
Пожалуй, по части "натворить чего-нибудь" они уже отличились. Правда, формально отец Шейна пока не нарушил никаких законов, поскольку Майкла они на самом деле не убивали.
Ибо он и без того был мертв.
Господи, от Морганвилля просто голова идет кругом.
Наверху хлопнула дверь, и по лестнице зацокали каблуки Евы. Появилась она снова в готическом наряде: багровая блузка поверх черного корсета, юбка, выглядевшая так, словно ее пропустили через бумагорезательную машину, колготки с вытканными на них черепами и черные туфли. Очень впечатляюще. Макияж был в том же стиле - льдисто-белое лицо, подведенные черным глаза, губы, напоминающие цветом синяки трехдневной давности.
- Офицер Джо!
Ева пронеслась по комнате и обняла Хесса. Клер и Шейн обменялись взглядами. Да, такое увидишь не каждый день.
- Джо, Джо, Джо! А я все удивлялась, куда вы запропастились!
- Привет, попрыгунья. Ты ведь помнишь Трейвиса?
- Большой Т.!
Последовало новое объятие.
"Это уже на грани сюрреализма, даже для Морганвилля", - подумала Клер.
- Я так рада вас видеть!
- И мы тоже, детка. - Лоув расплылся в улыбке. - Ты ведь еще помнишь наши номера?
Ева похлопала по притороченному к поясу мобильнику в футляре в виде гроба.
- О да! Вы у меня в режиме быстрого набора. Нет никаких...
Она запнулась, и у Клер внезапно возникло странное чувство, будто Ева не хочет обсуждать какие-то темы в их присутствии. Копы, похоже, тоже так подумали, потому что быстро взглянули друг на друга и Хесс сказал:
- Интересуешься последней информацией? Как насчет того, чтобы познакомить нас с вашей кофеваркой?
- Конечно!
Ева просияла и повела их на кухню.
- Ну, - заговорил Шейн, когда дверь за ними захлопнулась, - это странно.
- Может, я что-то упустила? - спросила Клер.
- Понятия не имею.
С кухни просачивались звуки разговора - музыка без слов. Клер беспокойно заерзала, встала и на цыпочках подошла к двери.
- Эй! - вроде как запротестовал Шейн, но тем не менее последовал за ней.
Хесс говорил о ком-то по имени Джейсон. Шейн положил руку на плечо Клер и прижал палец к губам.
- Что? - беззвучно спросила она.
- Я хочу послушать.
- Тебе, наверное, будет интересно узнать, что его сегодня выпустили. Прежде чем ты начнешь возмущаться, сообщаю - его предупредили, чтобы не приближался к тебе и вашим родителям. За ним будут наблюдать, - говорил Хесс.
- Наблюдать... - потрясенно повторила Ева. - Но... я думала, он в тюрьме надолго! А что насчет той девушки?
- Она отозвала свою жалобу, - ответил Хесс. - Мы не можем вечно держать его за решеткой, дорогая. Мне очень жаль.
- Но он же виновен!
- Знаю. Но теперь это твое слово против его, а ты прекрасно знаешь, что является определяющим фактором при принятии решения. Ты не присягнула никому - в отличие от него.
Ева выругалась; казалось, она изо всех сил старается не расплакаться.
- Он знает, где я?
- Это он выяснит без труда, - ответил Хесс. - Но, как я уже сказал, он под наблюдением, а мы приглядим за всеми вами. Ты оставляешь Джейсона в покое, он оставляет в покое тебя. Идет?
Если Ева и согласилась, то сделала это молча. Клер чуть не упала назад, когда Шейн потянул ее за плечо, но удержалась на ногах и вслед за ним вернулась на кушетку.
- Кто такой этот Джейсон? - спросила она.
- Дерьмо! - Он вздохнул. - Джейсон - ее брат. Сидел в тюрьме за нападение на кого-то. Он, знаешь ли, псих, и Ева заложила его. Неудивительно, что она боится.
- Старший брат?
Воображение рисовало Клер мускулистого парня, похожего на футболиста, ростом около десяти футов, с пристрастием к стероидам.
- Младший. Семнадцать, по-моему. Тощий, жутко противный тип. Мне он никогда не нравился.
- Думаешь...
- Что?
- Думаешь, он явится сюда? Чтобы расправиться с Евой?
Шейн пожал плечами.
- Если попытается, то будет горько сожалеть об этом на пути в больницу. Пока мы здесь, нам ничто не угрожает. - Он поднял взгляд к потолку. - Правда, Майкл?
Волна холода обдала Клер.
- Правда, - сказала она, ради Майкла.
Хотя на самом деле сомневалась.
5
Когда копы ушли, Шейн сел играть в видеоигры, а Клер немного позанималась. День складывался почти нормально - учитывая все обстоятельства. Потом Шейн включил телевизор и посмотрел новости, рассчитывая узнать что-нибудь об отце, но единственная телестанция Морганвилля даже в новостных выпусках оставалась скучной и бессодержательной.
Наступил вечер; Майкл принял человеческий облик; они пообедали.
Обычная жизнь - в таком месте, как Морганвилль. В Стеклянном доме.
Была полночь, Клер уже засыпала, когда услышала далекий, нежный звук гитары и задумалась о том, что делать утром. Она не могла просто прятаться, что бы там ни считал по этому поводу Майкл. У нее своя жизнь, и она уже пропустила в этом семестре немало занятий. Вопрос стоял так: учись или бросай, а если она бросит университет, все станет только хуже. На научной карьере можно будет поставить крест, как и на переходе в один из университетов "Лиги плюща", о чем она так мечтала.
Клер заснула, думая о вампирах, клыках, хорошеньких девушках со злыми улыбками и зажигалках. О пожарах и криках. О плавающей в ванне маме Шейна.
О Шейне, скорчившемся в углу, плачущем.
Проведя не самую приятную ночь, она проснулась на рассвете, спрашивая себя, исчез ли уже Майкл. Зевая, с трудом поволокла ноги в ванную. Никто еще не встал, конечно. С удовольствием постояв под душем и высушив волосы, надев простую белую рубашку, голубые джинсы, кеды и набив всем необходимым рюкзак, Клер почувствовала себя вполне готовой к встрече с внешним миром.
Шейн спал внизу на кушетке. Она на цыпочках прошла мимо, но скрип половицы погубил все ее усилия. Он подскочил, сел, несколько мгновений смотрел на нее диким, непонимающим взглядом, а потом замигал и вздохнул.
- Клер... - Он уткнул лицо в ладони. - Неужели я проспал больше двух часов?
- Какая разница? С какой стати ты вскочил?
- Майкл хотел поговорить.
Ох, эти их мальчишеские дела, которые не стоит обсуждать с девушками. Ладно, прекрасно, не ее забота. Клер подхватила рюкзак и устремилась в сторону коридора.
- Куда это ты собралась? - не поднимая головы, спросил Шейн.
- Ты знаешь куда.
- Ох, нет, нет!
- Шейн, я ухожу. Прости, но ты мне не указчик.
Технически, вообще-то, он мог выступать в этой роли, поскольку был старше и в отсутствие Майкла замещал хозяина, являясь кем-то вроде управляющего домом. Но даже с учетом этого, послушайся она его хоть раз - а потом еще раз, - и утратит даже те крохи независимости, которые имеет.
- Я должна ходить на занятия. Послушай, со мной все будет нормально. Защита Амелии по-прежнему в силе, и кампус, как тебе известно, нейтральная территория. Если я сама ничего не испорчу, все будет хорошо.
- Для Моники это не нейтральная территория. - Он поднял на нее взгляд. - Она ведь пыталась убить тебя, Клер.
Это была правда. Клер проглотила маленький твердый комок страха.
- Я в состоянии справиться с Моникой.
Вообще-то она сомневалась, что действительно в силах справиться с Моникой, но намеревалась хотя бы ее избегать. В крайнем случае, всегда можно спастись бегством.
Несколько долгих мгновений Шейн смотрел на нее налитыми кровью, усталыми глазами, а потом покачал головой и снова плюхнулся на кушетку, широко раскинув руки.
- Как хочешь. Звони, если влипнешь.
Что-то в его тоне вызвало у Клер желание сбросить рюкзак, примоститься рядом на кушетке, обнять его, но она распрямила спину и промаршировала к двери.
- Хорошо.
Ее дважды обдало волной холодного воздуха - Майкл говорил твердое "нет".
- Отвали! - бросила она.
Потом отперла установленный Шейном новенький замок и вышла под теплое солнце техасского утра.
На лекции по английской литературе было скучно, Клер уже все по курсу прочитала вперед, поэтому провела время, записывая свои мысли на последней странице тетради. Многое имело отношение к Шейну, к его губам и рукам. Были там и проклятия в адрес того факта, что ей еще нет восемнадцати, и ограничений, которые это обстоятельство налагало.
О том же она думала и после лекции, когда напоролась на неприятности. Можно сказать, буквально. Глядя под ноги, она свернула за угол и налетела на кого-то высокого, крепкого; ее схватили за плечо и с силой отпихнули назад. Клер чуть не упала, но сумела притормозить и прижалась к стене.
- Эй! - воскликнула она скорее удивленно, чем возмущенно.
Потом зрительный образ дошел до ее сознания, и мелькнула мысль:
"Ох, дерьмо!"
Это оказалась Моника.