Когда мы забрали машину, я демонстративно села на заднее сиденье, и стала смотреть в окно, представляя какое у Геры будет лицо, когда он постарается затащить меня в постель, но у него ничего не получиться. А потом меня начало клонить в сон. Ночка выдалась жаркая, и Гера не дал мне выспаться, а сейчас я ещё и поела, поэтому меня разморило. Я стойко боролась со сном минут двадцать, а потом, сдавшись, легла на сиденье, закрыв глаза.
- Правильно, Майя, поспи сейчас, а то ночью у тебя на это времени не будет! - довольно промурлыкал Гера.
"Ха! Это мы ещё посмотрим!" - подумала я, засыпая.
Но надолго моей силы воли в ту ночь не хватило. Я пыталась сопротивляться первые двадцать минут, а потом просто растаяла в его руках, и хотела только одного. И ночь действительно выдалась жаркая. Я изнывала от желания и готова была на всё. Гера был слишком хорошим и опытным любовником, и знал чего он хочет, и как заставить меня захотеть его.
Я нахмурившись, смотрела в окно, и ругала себя за несдержанность. За окном уже начало темнеть, и я понимала, что когда мы приедем в очередной город, Гера опять снимет квартиру и будет полночи мучить меня. И нет смысла этому сопротивляться, потому что мне нравиться заниматься с ним сексом. В кровати Гера менялся. На место высокомерия и самоуверенности приходила бескрайняя нежность. У меня внутри всё замирало, когда он начинал целовать меня, и ласкать. Но больше всего мне нравилось, когда он сам начинал стонать и рычать от удовольствия. В эти моменты я чувствовала себя хозяйкой положения, вот только не умела этим воспользоваться.
- Надеюсь, ты выспалась? - игриво спросил Гера.
Я поморщилась от его тона, прекрасно понимая, зачем он это спрашивает и, понимая, что и этой ночью сдамся без боя.
- Надо было в самую первую ночь затащить тебя в кровать, - сказал он. - Теперь вместо того, чтобы пререкаться со мной, ты целыми днями спишь. И меня это радует.
- Вот и радуйся молча, - недовольно ответила я.
- Майя, ну разве можно быть такой!
- Какой?
- В кровати ты просто чудо, а я жизни самая настоящая язва. Я уже подумываю снять где-нибудь дом и не выпускать тебя из постели.
- Ты что считаешь, что дело во мне? - изумлённо спросила я.
- А в ком? Не во мне же!
- Именно в тебе! Вернее в том, как ты со мной разговариваешь! Твой пренебрежительный тон бесит меня! И это тебя нельзя выпускать из постели!
- У меня нормальный тон, и я не разговариваю с тобой пренебрежительно.
- Нет, именно пренебрежительно, самоуверенно и самодовольно!
- Ох, ну опять! Поспи ещё! Я тебя потом разбужу.
- Обойдусь без твоих советов, - буркнула я и отвернулась к окну.
Настроение было ужасным. В чём-то Гера был прав, иногда я действительно вела себя как самая настоящая стерва, и действительно начинала нападать на него без повода. Вернее повод был - я была недовольна собой, и была испугана. Впереди ещё было пять недель игры и три охотника. И неизвестно - справимся мы с ними или нет.
Неожиданно мне в голову пришла мысль, и я замерла.
- Гера, - растерянно выдавила я из себя. - А это нормально, что в первые три дня нас нашли три охотника?
- Ненормально, - нахмурившись, ответил Гера. - Меня тоже это насторожило. Поэтому мы поменяли машину. И как видишь, нас перестали трогать. Вывод напрашивается один - кто-то сливал охотникам информацию о нашем местоположении.
- Но как?
- Скорее всего, на машине стоял маячок, - с отвращением произнёс Гера. - Когда завтра утром будем выезжать из Челябинска, я позвоню Иви, и попрошу прощупать по этому поводу почву в клане.
- А кто такая Иви?
- Моя девушка. Вернее моя невеста, после игры мы собираемся сыграть свадьбу. Если я выживу, конечно.
Если бы меня ударили молотком по голове, одновременно с этим всадив мне в сердце нож, я не почувствовала бы такой боли, как после слов Геры.
Недоверие
Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В первые секунды после слов Геры я испытала боль от унижения и собственной глупости. А потом, как обычно, на место боли пришло оцепенение. Со мной уже такое бывало. Когда меня били в самое сердце, я каменела, и ничего не чувствовала первое время. А ещё я знала, что однажды, эта боль вырвется на волю, но это будет позже, намного позже. Моё второе "я" всегда защищало моё душевное спокойствие, и сейчас будет тоже самое. Потом, когда всё это закончиться, и я выживу (если выживу), я испытаю всё это унижение в полной мере. Но это будет потом, когда я буду одна, и никто не увидит моих настоящих чувств. Одно дело истерить по мелочам или от злости, и показывать своё недовольство, и совсем другое дело показать свои настоящие чувства. Их я всегда прятала в себе, потому что знала, что это моё уязвимое место, и если их показать кому то другому, этот кто-то будет бить именно туда раз за разом. И уж тем более, я никогда не покажу их Гере. Хватит с него и того, что он в постели крутил мной как хотел. Теперь, наконец-то, место чувств занял холодный разум и логика.
Я повернулась к нему и спокойно спросила:
- Я как Иви вообще допустила твоё участие в играх?
- Она, конечно, была недовольна, - со смешком ответил Гера. - Но я пообещал, что это моя последняя игра. Я уже говорил тебе, что раньше был охотником, а сейчас мне захотелось попробовать себя в роли защитника, и ей ничего не оставалось, как согласиться со мной.
- Ясно. А кто может желать тебе зла и сливать информацию о твоём местоположении?
- Есть несколько вариантов, - ответил Гера, а потом, прищурившись, посмотрел на меня.
- Как ты собираешься вычислить того кому это выгодно?
- Я ещё не определился, - он опять бросил на меня взгляд.
Я задумалась. На моё мнение - был только один вариант вычислить того, кто может сливать информацию, но тогда придётся подставить себя. А этого делать не хотелось. Хотя если это позволит мне выйти из игры раньше времени, рискнуть стоит. Находиться рядом с Герой я уже не могла физически. Я испытывала отвращение и к себе и к нему, после его слов. К себе, потому что понимала, что просто игрушка в его руках, и полная идиотка, потому что согласилась лечь с ним в кровать. Это было унизительно, и чем дольше я буду находиться рядом с ним, тем больше буду мучиться из-за своего позора. Надо как можно быстрее от него отделаться, а потом забыть про него и попытаться забыть своё поведение. Геру же я ненавидела за то, что он так просто изменяет своей девушке. Хотя с другой стороны, может он и не считает этой изменой. Ведь я человек, а соответственно никто, вернее пища.
Я повернулась к Гере и спросила:
- А если ты убьёшь всех шестерых охотников, скажем за две недели, что тогда?
- Тогда наша игра будет окончена, и я буду победителем. Но это в принципе не возможно. После смены машины, никто не скажет им, где меня нужно искать.
- А может лучше будет, если нас найдут как можно быстрее? Тогда игра закончиться, ты вернёшься к Иви, а я спокойно вернусь домой.
- Ты что предлагаешь ждать охотником на одном месте? - Гера невольно поморщился. - Но это не интересно! Весь смысл игры в том, чтобы перехитрить охотников и не дать им нас найти. Это своеобразная битва умов. Надо доказать не только свою силу, но и проявить хитрость и смекалку.
Но я уже не слушала Геру, потому что мне в голову пришла страшная мысль. Чтобы не дёргаться из-за неё, я решила её озвучить:
- Гера, а ты на самом деле отпустишь меня, если я выживу?
- Да.
- Но ведь я знаю о вашем существовании, и могу рассказать.
- А кто тебе поверит? - он усмехнулся. - Те немногие кто выжил, пытались это сделать, и теперь их постоянное место проживания - психбольница. Хочешь присоединиться к ним - рассказывай. Но мой тебе совет - лучше молчи. Тебе всё равно никто не поверит. Ну а если сильно будешь настаивать на нашем существовании - мы знаем, где тебя найти.
Я сама невесело усмехнулась. Гера прав - ну кто мне поверит. И уж тем более я не хочу встречаться с вампирами ещё раз. Буду молчать как миленькая!
- Я всё же предлагаю ждать охотников на одном месте, - предложила я. - Этим мы сразу убьём двух зайцев. И вычислим того кто подставляет тебя, и закончим игру. Позвони завтра тому, кого подозреваешь в первую очередь, и вскользь скажи, где ты. Если в течение суток охотник нас найдёт, ты будешь знать имя своего врага. Если же ничего не произойдёт, мы переедем, и ты позвонишь другому подозреваемому.
- Майя, я сам разберусь со своими проблемами, - снисходительно ответил Гера. - И кто тебе сказал, что я хочу быстро закончить игру. Мне всё нравиться, особенно последние дни, вернее ночи, - он улыбнулся. - И я не против играть в эту игру ещё пять недель.
От его слов во мне поднялась волна отвращения. "Похотливая скотина! Я быстро отобью у тебя интерес к игре! И желание трогать меня!".
Мы как раз въехали в Челябинск. Когда Гера уже договорился о съёме квартиры, и мы забирали вещи из машины, я подождала пока он отвлечётся, и прихватила с собой нож. "Ха, а вчера я думала, что больше никогда не смогу до него дотронуться!". Да уж, никогда не знаешь, как поведёшь себя дальше и на что пойдёшь, чтобы защититься.
Как только мы вошли в квартиру Гера спросил:
- Ты первая идёшь в душ или я?
- Иди ты.
Когда Гера скрылся в ванной, я зашла в комнату, и переложила нож из сумочки к себе за пазуху, а потом села в кресло. Через двадцать минут Гера вышел из ванной и сказал:
- Твоя очередь. Только не долго, - и подмигнул мне.
- Я не хочу в душ, - спокойно ответила я. - И не хочу больше заниматься с тобой сексом.
- Майя, перестань, ты хочешь меня, и мы оба это знаем, - Гера ласково улыбнулся. - Или ты хочешь, чтобы я опять тебе это доказал, как прошлой ночью? - и он стал приближаться ко мне.
От его слов на меня накатила такая волна отвращения, что меня чуть не вырвало. Я вскочила из кресла и стала обходить его стороной.
- Нет, Гера хватит! Поигрались и будет. Меня уже не трясёт от ужаса, а ты уже попробовал секс с человеком. Так что больше в этом нет необходимости, - твердо сказала я, пытаясь занять более выгодную позицию, и внимательно следя, чтобы он не загнал меня в угол.
- А кто говорит про необходимость? - Гера улыбнулся, наблюдая за моими перемещениями. - Нам это обоим нравиться.
- Мне не нравиться, - чеканя каждое слово, ответила я.
- Дай мне пять минут, и я докажу тебе обратное, - он перекрыл мне все пути к отступлению и стал приближаться.
Я выхватила нож из-за пазухи и приставила к своему сердцу.
- Сделаешь ещё хоть один шаг, считай, что ты уже проиграл свою игру, - мрачно сказала я.
Гера остановился и удивленно посмотрел на нож, а потом на меня.
- Майя, что за шутки? - озадаченно спросил он.
- Это не шутки, и я говорю совершенно серьёзно. Оставь меня в покое!
- Майя, детка, какая муха тебя укусила?
И тут меня прорвало:
- У тебя вообще есть хоть какие-то моральные принципы? У тебя есть девушка, вы собираетесь пожениться, она там, наверное, сейчас трясётся от страха за тебя, а ты тут весело проводишь ночки!
- Это наши проблемы с Иви, как и с кем, я провожу ночки, - пренебрежительно ответил Гера, и прищурился. - Тебя это не касается!
- Неужели, как раз меня это тоже касается! - зло произнесла я. - Ты вообще хорошо устроился! Можно и попользоваться мной, а можно потом и на закуску оставить, да ещё и свою дебильную игру выиграть!
Гера отошёл от меня и присел в кресло, а потом совершенно спокойно сказал:
- Майя, я не пользуюсь тобой, и не расцениваю наш секс таким образом. Мне нравиться ним с тобой заниматься. Нам обоим это нравиться. И тем более - ты для меня не закуска, поверь. Я не понимаю, почему ты так вдруг себя начала вести. Я ведь могу подумать, что ты меня ревнуешь к Иви, - и он пристально посмотрел на меня.
- Нет, это не ревность, это отвращение, - тоже уже спокойно ответила я, и опустила руку.
Это было моей ошибкой. Я ничего не успела понять, как Гера уже был рядом, и выбил нож из моих рук, а потом прижал меня к себе и холодно сказал:
- Майя, я терпеть не могу, когда не получаю того, что я хочу! Я ведь могу взять и силой!
- Попробуй! - угрожающе ответила я. - А я терпеть не могу, когда мной командуют и не считаются с моим мнением! И я выполню свою угрозу! Есть много способов умереть!
- Ну, хорошая моя, - Гера резко изменил тон и стал нежно шептать мне на ухо. - Зачем ты так себя ведёшь? Я же тебе нравлюсь, ты мне тоже, и нам хорошо! - а потом наклонился и попытался меня поцеловать.
Внутри всё закипело от злости, и я ударила его коленом в пах. Он охнул и присел, отпуская меня, но я успела сделать только пару шагов от него.
- Ах ты тварь! - через мгновение он уже пришёл в себя. - Я тебя предупреждал, что будет, если ты попытаешься мне причинить боль.
Он прижал меня к стене и занёс руку. Я гордо вскинула голову, и презрительно посмотрев ему в глаза, сказала:
- Давай! Ударь!
Но удара не последовало. Гера посмотрел на меня долгим взглядом, а потом опустил руку и, отойдя с отвращением сказал:
- Ты мне за эти дни уже весь мозг вынесла. Не хочешь - не надо! Никто тебя умолять и уговаривать не будет.
Он сдернул с себя полотенце и стал одеваться. Я, стараясь держаться от него на расстоянии, обошла его и села в кресло. Гера, одевшись, сел в другое кресло и достав ноутбук, стал там что-то просматривать, делая вид, что меня вообще нет. Просидев так минут сорок, я решила всё же принять душ.
Когда я вышла из ванной комнаты, Гера бросил на меня полный презрения взгляд, и сказал:
- Одевайся, мы уезжаем отсюда.
- Что прямо сейчас? Может, подождёшь хотя бы, пока у меня высохнут волосы? - недовольно спросила я.
- Обойдёшься. У тебя есть десять минут на то, чтобы одеться, - и он вышел из комнаты.
Внутри всё клокотало от ненависти к нему. "Ну, подожди! За это ты тоже ещё поплатишься!" - я стала одеваться. Ровно через десять минут Гера вошёл в комнату и, забрав свою сумку, бросил мне:
- Пошли.
Я презрительно улыбнулась ему в спину. "Он, что на самом деле думает, что я надорвусь, если сама понесу свою сумку? Или, сяду и буду плакать из-за его тона? Не знаешь ты меня ещё, мальчик!" - злорадно подумала я, взяв свою сумку в руки, вышла из квартиры.
На улице было холодно, и дул сильный ветер. И пока мы дошли до стоянки с машиной, я замёрзла. "Вот урод, специально ждал пока я приму душ, а потом вытащил меня на улицу! Мелочный эгоцентрик!".
Я села на заднее сиденье машины, и стала отстранённо смотреть в окно, пытаясь согреться. Но Гера, как специально, приоткрыл окно, и когда мы разогнались, создалось такое впечатление, что я сижу в аэродинамической трубе. Уши замёрзли окончательно, и начался насморк. Конечно, будь я умнее, я бы попросила Геру закрыть окно, но мне казалось, что он именно этого и ждёт. А остатки гордости не позволяли мне просить его о чём-то. "Блин, вот возьму и заболею! И посмотрим, как ты будешь крутиться, как уж на сковородке, когда я начну пускать сопли пузырями, и чихать на тебя своими бациллами!" - раздраженно подумала я, пытаясь хоть как-то согреть руки.
Проснувшись утром, первое, что я почувствовала - это головная боль, и боль в горле. Я действительно подхватила простуду. "Ну и пусть! Может, сдохну раньше времени!" - отстранённо подумала я.
К обеду уже начало закладывать уши и боль из горла переместилась в бронхи, поэтому, когда мы въехали в какой-то город я сказала:
- Останови мне возле ближайшей аптеки.
- Обойдёшься, - грубо ответил Гера. - Мы и так потеряли много времени.
От его слов и тона мне захотелось вцепиться в его волосы, и пару раз ударить его переносицей об руль, но я себя сдержала. "Хватит, ты и так уже вела себя неуравновешенно. Последствия были позорными. Надо держать себя в руках" - стиснув зубы, я отвернулась от Геры и стала смотреть в окно. А к вечеру у меня начала подниматься температура. И мне становилось всё хуже и хуже. Радовало только одно - Гера не разговаривал со мной и не пытался меня хоть как-то поддеть. Мы оба старательно делали вид, что не замечаем друг друга. Хотя был один момент, который меня разозлил - он ни разу не предложил мне остановиться и поесть. Это лишний раз подтверждало мою версию о том, что он ждёт, пока я сама об этом попрошу. А просить я больше не собиралась, хватит и просьбы об аптеке. "Лучше умереть от голода или болезни, чем ещё хоть раз обратиться к нему!".
На следующий день я проснулась окончательно разбитой. Бронхи болели так, что я боялась кашлянуть, нос заложило полностью, уши болели, а вместе с ними и голова. Я просто лежала на заднем сиденье и старалась не шевелиться и не открывать глаза. К обеду Гера, по-видимому, решил проявить сознательность, и пренебрежительно спросил:
- Есть хочешь?
- Обойдусь, - из последних сил ответила я, повторяя его слова. - Мы и так потеряли много времени!
- Как хочешь! - презрительно бросил он. - Больше предлагать не буду!
Мне уже действительно не хотелось есть. Хотелось забиться под какую-то корягу и тихо умереть. Состояние было ужасное. Судя по всему, температура уже была больше 38 градусов, и я это состояние всегда называла "плавающим". Я балансировала между сном и реальностью - я то приходила в себя, то проваливалась в состояние между сном и дрёмой. Обычно, когда я начинала болеть, я загружала холодильник полуфабрикатами, потом ложилась в кровать, и спала по пятнадцать часов в сутки, просыпаясь только для того, чтобы поесть и принять лекарства. Сейчас же, Гера полностью отбил у меня желание есть, и мне оставалось только спать.
- Майя?! - над ухом раздался голос Геры, и я с трудом открыла глаза. - Ты, похоже, заболела. Я снял нам квартиру.
- Какая забота! - я попыталась вложить в свои слова сарказм. - И какая наблюдательность!
Он помог мне выйти из машины, и я, пошатываясь, вошла в подъезд. На улице уже было темно, и я поняла, что проспала почти целый день.
В квартире я сняла с себя верхнюю одежду и, забравшись под одеяло, попыталась согреться, но меня уже начал бить озноб, и зубы начинали отбивать чечётку. Я закрыла глаза и попыталась взять себя в руки, чтобы не трястись.
- Майя, ты вся горишь, - Гера присел на кровать, и положил мне руку на лоб. - У тебя температура.
- Да ты что?! - колко прохрипела я, а потом с иронией добавила. - Давай только без этой лицемерной показушной заботы.
- Раз ворчишь, значит, жить будешь, - ласково произнёс Гера, и положил свои ладони на мои щёки. Мне стало чуть легче. - Какие же вы люди слабые.
- Я такая слабая, что один раз отбилась от второго охотника, и спасла тебя от смерти с третьим охотником, - измученно прошептала я.
- Точно, - Гера улыбнулся. - Ты слабая телом, но сильная духом, - а потом провел мне рукой по щеке и спросил, - Что мне сейчас делать, чтобы ты быстрее выздоровела?
- Оставь меня в покое. Мне твоя помощь уже не нужна. Ты сделал всё возможное, чтобы я заболела, с меня и этого хватит.
Гера виновато посмотрел на меня, ещё раз провёл своими пальцами по моей щеке и, вздохнув, встал с кровати. Я опять стала проваливаться в сон.