- Просто я довел до конца то, к чему мы оба стремились. Мне давно казалось, что тебя разочаровало мое бездействие там, на яхте.
Зачем я это ляпнул? Зачем сказал то, что так старался забыть? Сболтнул как дурак, проклинал он себя.
- Скотина, - произнесла Джейми, в упор глядя на него. - Скотина! - Она презрительно фыркнула. - У меня есть идея: я все расскажу Катрионе.
- Ну-ну.
Прищурившись, Доминик стал размышлять о том, что скандал неминуем. Еще минуту-другую назад казалось, можно было покончить со всей этой историей. А теперь, похоже, выхода нет.
- Ты, конечно, надеешься, что она мне не поверит? - Джейми вскинула голову. Доминику понравилось, что она пришла в себя. И он стал осознавать, что ее очарование снова на него действует. Как глупо, думал он, учитывая, что он все-таки увлечен Катрионой.
- Какое имеет значение, на что я надеюсь? - спросил Доминик. - По-моему, сейчас неподходящее время и место для подобной дискуссии. Давай сделаем передышку.
- Но я останусь при своем мнении. - В ее голосе появилась истеричная нотка, и он из жалости решил: пусть поступает, как хочет.
Боже мой, да чего она добьется, запугивая меня? - подумал он.
Он никак не ответил на ее выпад. И, выбрав линию наименьшего сопротивления, направился в ванную, где на крючке на двери оставил рубашку и шорты. Почему-то ему стала мешать его нагота.
- Тебе разве все равно? - В ее возгласе было отчаяние, и Доминику стало интересно, что она скажет дальше.
- Если ты все расскажешь мачехе, то потеряешь работу - это прежде всего, - выговорил он. - Ты ведь и сама понимаешь…
Уже закрывая за собой дверь в ванную, он услышал ее возмущенный возглас:
- У тебя совсем нет совести! Ты, очевидно, так же поступил и с Кристин - изнасиловал ее для начала?
- Что касается Кристин, - я к ней даже не прикоснулся, - рявкнул Доминик, снова приходя в ярость. - На твоем месте я бы не стал бросаться такими обвинениями. Ты никак не докажешь, что мы были близки. А у Катрионы - суд скорый, когда речь о другой женщине.
- Уж тебе ли этого не знать.
- Джейми, я предупреждаю тебя…
- Вот как? - Она смело шагнула ему навстречу, словно желая его раззадорить. - Вы что, угрожаете мне, мистер Реддинг? Наконец-то я наступила вам на мозоль… Ну что ж, может, ты и умен, но есть вещи, которые тебе неизвестны. Их знаю только я.
- Например?
- Например? - повторила она, но в голосе послышалось сожаление о сказанном. - Что ты хотел бы услышать?
- Ты только что сказала, что есть вещи, которых я не знаю. Я думаю, ты просто уводишь меня от вопроса, зачем ты поднялась сюда, на второй этаж. Так что не морочь мне голову.
- Ну что ж. - Джейми помолчала, потом пожала плечами - казалось, снова изменила тактику. - Может, ты и прав.
То, что она сдалась, было так же необъяснимо, как ее атака незадолго до этого.
- Значит, ты признаешь, что до сих пор морочила мне голову? Иначе говоря, врала?
- Что ты вообще знаешь? - огрызнулась Джейми. - Впрочем, в одном ты прав: я действительно кое-что искала. Доказательство кое-какого кровного родства.
- Что… что ты хочешь этим сказать? Я и Кэт… мы не родственники.
- А я и не утверждаю этого. - И снова она смутилась, словно сказала лишнее. - Послушай, отпусти меня. У меня там целая гора писем, которые надо разобрать.
- Ничего не выйдет. Не отпущу, пока ты не объяснишь свои слова насчет кровного родства. Не хочешь же ты сказать, например, что ты - сестра Катрионы, которую она давно потеряла из виду? Это слегка усложнило бы обстановку. - Его сарказм привел ее в ярость, и на лице ее появилось выражение, увеличивавшее сходство двух женщин. - Бог мой, вы действительно похожи… Не зря это мне уже приходило в голову.
- Она мне не сестра! - с гневом воскликнула Джейми.
Он уставился на нее в недоумении.
- Тогда кто же?
- Мать! - выкрикнула Джейми. Потом застонала: - По крайней мере… это вполне вероятно. У меня есть такие подозрения.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Боже мой, зачем я это сказала?
Джейми беспокойно ходила из угла в угол в своей гостиной, пытаясь как-то примириться со случившимся. Прежде всего, я разрушила любые возможные отношения между мной и матерью, думала она. Хотя, наверно, это и неважно после того, что было у меня с Домиником.
Сейчас все, произошедшее после того, как она нашла ключик, ей стало казаться кошмаром. Джейми не верилось, что с Домиником все было наяву, и что она выдала тайну своей матери таким бессовестным образом.
Очевидно, меня оскорбило его легкомысленное поведение сразу же вслед за тем, как мы занимались любовью, думала Джейми. И впервые в жизни она тогда почувствовала желание отомстить. Однако же открыть ему, что Катриона - ее мать, все равно неблаговидный поступок.
Джейми вздохнула. Пусть бы он продолжал думать, что ей нельзя доверять, - у нее был бы повод уехать еще до возвращения Катрионы. А так - придется смириться с тем, что ей нанесен моральный ущерб, и только. Было бы гораздо хуже, если бы он вызвал полицию.
Я же знала, что ничего не добьюсь, когда произносила эти слова, думала она. Он разозлил меня, а теперь я буду расплачиваться за невыдержанность. Придется как-то уговорить его, чтобы он ничего не рассказывал мачехе.
Если бы только, повторяла она беспомощно, если бы только я не нашла ключик, не пошла бы искать комнаты Катрионы, если бы Доминик был все еще в Нью-Йорке…
Видимо, дорога в ад вымощена не одними лишь благими намерениями, но и такими вот "если бы". И так же, как благие намерения, эти "если бы" не приносят плодов.
Но Доминик, безусловно, прав в одном: не очень-то она сопротивлялась его домогательствам. Никак его не расхолаживала, даже наоборот. А уж если совсем честно - она ни разу еще не желала мужчину так, как Доминика.
Однако это не оправдывает моего предательства по отношению к матери, продолжала корить себя Джейми. Я поступаю как девчонка, а не как взрослая женщина. Джейми покачала головой: с тех пор как она оказалась на Бермудах, она вообще себя не узнавала.
Подойдя к окну, Джейми посмотрела на океан, темной полосой простиравшийся на горизонте; океан пока еще сверкал, хотя темнота сгущалась. Потом Джейми взглянула на часики на запястье: через пятнадцать минут Доминик будет ждать ее, чтобы вместе ужинать. Джейми вздрогнула. Через пятнадцать минут они будут сидеть за одним столом, как будто ничего не случилось! Джейми впала в панику.
Когда Доминик отпустил ее из своих комнат, она была рада передохнуть, уйти хоть ненадолго. Он и настоял на продолжении разговора позже, за ужином. Джейми ничего не оставалось, как согласиться.
Снова взглянув на часы, она увидела, что времени у нее уже нет. Доминик потребует объяснений. Но что она ему скажет? Никакой выдумке он не поверит.
На ужин она все же опоздала. Их приборы были поставлены по разные стороны на краю огромного стола в обеденном зале, и когда, извиняясь за опоздание, Джейми появилась с еще мокрыми после душа волосами, Доминик уже сидел на своем месте.
При появлении девушки он встал, соблюдая вежливость, впрочем, лицо его было суровым, как и раньше. Вероятно, он провел все это время, размышляя о ее возможном признании. Однако по выражению лица нельзя было сказать, к каким выводам он пришел.
- Извини, - сказала Джейми, усаживаясь, и Сэмьюэл, до того в выжидательной позе стоявший у двери, выскользнул на кухню, чтобы сообщить Софи, что пора подавать кушанья. - Боюсь, я вообще забыла про время. - Джейми нервно облизнула губы. Она старалась не рассматривать Доминика, облаченного в шелковую рубашку цвета бутылочного стекла и черные брюки. Пожалуй, он был еще привлекательнее, чем обычно.
- Не очень-то похоже, - ответил ей Доминик иронически и, не глядя на девушку, налил в ее бокал вино. Она заметила, что свой бокал он выпил еще до ее прихода и теперь наполнил его снова - до краев.
- Нет, это правда, - повторила девушка и отпила из своего бокала. - Ммм, как вкусно. Как называется вино?
- "Шато Ротшильд", - ответил Доминик. Он отпил еще глоток, потом стал вглядываться в ее лицо. - Я учел, что случай особенный. Не каждый день узнаешь, что у твоей невесты есть взрослая дочь.
У Джейми перехватило дыхание, но сказать ему что-либо она не успела, поскольку Софи принесла закуску.
Салат из брынзы с грушей с добавлением клюквы и ореховой крошки был хорош до умопомрачения. Хлеб из овсяной муки, посыпанный тмином, они намазывали только что сбитым сливочным маслом.
Несмотря на все треволнения, Джейми ела с волчьим аппетитом. Поданный после закуски жареный ягненок с гарниром из картофеля несколько успокоил ее, а огромный кусок вишневого пирога заполнил желудок настолько, что она поняла, что значит утолить свое горе едой.
Что касается Доминика, Джейми заметила, что он очень мало ел и много пил, с явным нетерпением ожидая конца ужина, когда смог бы задать ей интересующие его вопросы. Отказавшись от кофе, он открыл еще одну бутылку вина.
Джейми приняла чашку кофе из рук Сэмьюэла, потому что жаждала оттянуть начало следующей стычки. После подачи кофе слугам больше незачем было появляться в столовой, тем более что Доминик успел поблагодарить экономку взглядом за прекрасный ужин.
- Итак, - сказал Доминик, когда были зажжены свечи, - может, у тебя появилось желание что-то объяснить? Каким образом Кэт оказалась твоей матерью? Она была, видимо, школьницей, когда ты родилась.
Не совсем, злорадно подумала Джейми. Но вслух сказала:
- Я не утверждала, что она мне мать… Я сказала, что это возможно…
- А я припоминаю другие слова, - сухо возразил Доминик. - И мне нужно знать, почему тебе вообще пришло такое в голову. Ты это с кем-нибудь обсуждала?
- Нет.
- Нет? - Доминик удивленно поднял брови. - Даже с самой Кэт?
- Нет.
- А почему?
- Ну… я не уверена…
- Невероятно. - Он смотрел на нее злыми глазами. - Самый естественный на свете способ все выяснить - это задать определенные вопросы.
- Ну да, в обычных условиях. - Джейми нервно сглотнула. - Но я же говорила, что не уверена. Может, остановимся на этом?
- Нет, не остановимся. - Джейми заметила, что веки его покраснели: видимо, он пил не только за ужином, но и раньше. - Если ты сомневаешься, тебе вообще не следовало об этом говорить.
- Я знаю.
- Ну… и?
- Ты меня вынудил.
- Я? Вынудил?!
- Да. Ты угрожал, что расскажешь все Катрионе, и она меня уволит. Просто ты уверен, что можешь пользоваться людьми… женщинами, а они будут молчать.
- Я не пользовался тобой. - Он поморщился.
- Разве? - Она вложила в это слово всю иронию, на какую была способна.
- То, что произошло, - он помолчал, - не должно было произойти. И вообще, что бы ты обо мне ни думала, я не способен…
- Насиловать женщин?
- Н-ну, скорее обманывать тех из них, кого я люблю.
- Поверю на слово.
- Да уж, поверь. - Он отпил еще вина из бокала. - Однако мы отвлеклись от темы разговора.
- А я думала, это и есть наша главная тема. - Джейми попыталась сострить, но вышло несмешно.
- Наша главная тема - выяснить, почему ты считаешь Катриону своей матерью. Ты приехала сюда - возможно, под вымышленным именем - и поступила к ней секретаршей. Зачем все это было нужно, если у тебя нет никаких доказательств?
- Не знаю. - Джейми вздохнула. - Может, мне захотелось сменить обстановку.
- Может быть. А может, разозлившись на меня, ты все это выдумала. Джейми, ради Бога, почему бы тебе не сказать правду?
- Я и говорю правду: ты меня разозлил.
- Настолько разозлил, что ты придумала эту легенду? Но что же я сделал плохого? Просто доказал, что ты меня хотела не меньше, чем я тебя.
- Нашел оправдание! Что касается меня, я бы от всей души желала никогда не видеть этого проклятого ключа.
- Я бы тоже этого желал. - Он снова отпил вина. - Добавлю, если тебе интересно: это ключ от шкатулки, в которой Катриона хранит драгоценности. Ох, черт меня дернул улететь из Нью-Йорка!
- Ну да, - Джейми скептически поджала губы, - сейчас бы ты наслаждался обществом Катрионы вместо моего!
- Да нет, жизнь не стала бы вдруг такой запутанной, - возразил он; на лице его появилось выражение крайней усталости. - Ну ладно, все это не имеет никакого значения. Ты, конечно, хочешь, чтобы я забыл сказанное тобой о Кэт?
- Так было бы легче нам всем, - ответила Джейми. - Не хочешь кофе? В кофейнике еще полным-полно…
- К дьяволу кофе! - Он смотрел на нее не отрываясь. - А что ты думаешь о сходстве между вами?
- Н-ну… - протянула она, - я и сама удивлялась… Мать бросила меня, когда я была еще грудным ребенком. И мне всегда хотелось знать, что же с ней стало. А увидев фото мисс Реддинг на обложке одного из ее романов, я вдруг подумала: хорошо бы, чтобы это была она.
- И ты хочешь меня убедить, что, увидев фото, ты бросила отличную работу и примчалась сюда в надежде все выяснить?
- Может быть.
- А когда я застукал тебя в комнатах, которые ты считала принадлежащими Катрионе, ты играла в детектива - искала какую-то зацепку. Так?
- Возможно.
- Почему же ты мне ничего не объяснила? Чего ты боялась? Решила, мне не понравится, что у Кэт есть незаконная дочь? - Но, заметив, как она побледнела, Доминик продолжал: - Джейми, ты меня совсем не знаешь. Если… когда мы с Кэт будем вместе, я и думать не стану о том, что с ней было, прежде чем она вышла за моего отца.
Джейми онемела. Ей не приходило в голову, что он может считать, будто ее родители были не венчаны… Но, наверно, это к лучшему. То, что Доминик не будет интересоваться у Катрионы, есть ли у нее свидетельство о разводе… с первым мужем.
- Так что ты теперь скажешь? - Он снова смотрел на нее в упор, и Джейми постаралась изобразить на лице невозмутимость. - Все еще лелеешь надежду, что твое предположение верно?
- Я… не…
- Могу тебя утешить: Кэт всегда сожалела, что в браке с моим отцом у нее не было детей.
Джейми не хотела больше слышать о Катрионе ни слова. Ей хватило того, что родная мать все эти годы замалчивала сам факт ее существования. Не хотела девушка слышать и о той лжи, которой Катриона потчевала отца Доминика.
Джейми отпила вина; крепкая жидкость потекла в желудок, согревая и принося чувство комфорта. Тепло побежало еще ниже, к ногам, и Джейми решила не думать больше о том, что только что узнала. Ни покойный отец Доминика, ни он сам не виноваты, если Катриона им лгала. На несколько лет убавила свой возраст. Какая, в сущности, чепуха по сравнению со всем остальным, что она от них утаила!
Пламя в свечах слегка колебалось, создавая в комнате особый уют. Джейми даже уловила сочувствие в глазах Доминика.
Какие красивые у него глаза, думала Джейми и… презирала себя за эти мысли. Учитывая все, что между ними произошло, она не должна бы находить в нем никаких приятных черт. Но все равно находит…
- Ну так… что же? - проговорил Доминик.
Он еще чего-то от нее ждал.
- Как ты уже сказал… - начала она неуверенно, - с моей стороны это была дурацкая затея. - Джейми отпила вина. - Мне кажется, самое умное, что я могу сделать, - это немедленно уехать. Мой двухнедельный испытательный срок закончился, и я все равно не создана для секретарской работы.
- Ну уж нет! - У него даже ноздри раздулись от возмущения.
- Что значит "нет"? Когда мисс Реддинг меня нанимала, было оговорено, что в конце этих двух недель…
- Я хочу сказать… - рука Доминика, лежавшая рядом с тарелкой, сжалась в кулак, - хочу сказать, что ты не уедешь, пока не вернется Кэт. В данных обстоятельствах это необходимо. В конце концов, она может задержать тебя, пока не подыщет замену.
Как бы не так, со злостью подумала Джейми. Она ни в коем случае не останется здесь дольше, чем предполагал ее договор. Чтобы не видеть Катриону и Доминика - вместе.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Доминик проснулся с ощущением, что вчера сильно перебрал, мучила также мысль, что события ему больше не подчиняются. Четкие планы на будущее рушились. Неожиданно даже все то, что он думал о самом себе, приходилось подвергать проверке.
С появлением Джейми Харрис все изменилось. Не к лучшему - к худшему. И если честно себе признаться, это из-за нее он вернулся на Бермуды, никак не из-за Катрионы. Чувствуя, что отношения двух женщин не продлятся долго, он спешил увидеть Джейми до ее отъезда.
Но ради чего? - спросил он себя и нахмурился. В последнее время он так часто хмурился, что на лбу залегла морщина. Вернулся, чтобы завершить то, что началось на яхте. И убедиться, что девушка не такая чувственная, какой ему показалась.
Если мне позарез нужна женщина, думал он, почему я избегаю Катриону? Ведь она умоляет меня стать ее любовником. И все это время я нахожу предлог увильнуть…
Больше всего Доминика бесило то, что он стал жертвой нелепого случая. Никогда не посмел бы он прикоснуться к Джейми, если бы она не забрела в его комнаты… Если бы он не был наг как новорожденный младенец. Я мог бы мечтать о встрече с ней, говорил он себе, но мне слишком нравится Катриона, приставать же к ее секретарше - значило бы играть с огнем.
И все же…
Он несколько раз с силой стукнул пяткой по постели, пытаясь прогнать воспоминания. Ведь его тогда не остановило даже сознание того, что Катриона в любой миг может войти в комнату. Его одолевала похоть, удовлетворить которую могло только молодое тело Джейми, он даже не потрудился отнести ее в кровать. Опрокинул на пол как дешевую проститутку…
А как отнестись к нелепой басне, что Катриона, возможно, ее мать? Неужели она в это искренне верит? Даже если и так, ему от этого не легче… За несколько минут наслаждения с женщиной, явно его презирающей, он, можно сказать, пожертвовал всем, что ему было дорого раньше.
Доминик вдруг осознал, что солнце стоит высоко, и взглянул на часы на прикроватной тумбочке. Дьявол! Одиннадцать утра. Его биологический будильник не сработал, потому что его притупил алкоголь. После того как он расстался с Джейми, Доминик пил до полуночи.
Потом он вспомнил, что Катриона должна сегодня вернуться из Нью-Йорка; вероятнее всего, она заказала обратный билет сразу же, как только убедилась, что пасынка там нет. Это еще счастье, что она не прилетела на сутки раньше…
Доминик наконец встал и побрел в ванную, где принял холодный душ. Вода здесь никогда не бывала ледяной, как в Нью-Йорке, но все же освежила его; натянув черную футболку и свои любимые обрезанные у колен джинсы, он спустился вниз.
Доминика не удивило, что Софи не разбудила его пораньше. Он много раз орал на нее, когда она пыталась это сделать, и теперь, если уж хозяин выпивал, она… проявляла такт. Доминику, конечно, было стыдно, но последние две недели он жил в нервном напряжении - приходилось удерживать Катриону на расстоянии. Вот этим он себя и оправдывал.
В холле Доминик увидел Сэмьюэла; тот прилежно протирал мокрой щеткой мраморный пол. На какое-то мгновение Доминик позавидовал простой, бесхитростной жизни этого человека. И тут же здравый смысл подсказал ему, что на самом деле его мучают угрызения совести.
- Доброе утро, сэр.