- Благодарю за предложение, шеф, но я как-нибудь справлюсь сама.
- Ну что ж, на тот случай, если передумаете, приглашение остается в силе. Да, еще кое-что. Мне нужно интервью с Джеком Уили. Вам случайно не попадалась его книга "Яд для одинокого мужчины"?
Хлоя просияла:
- А знаете, попадалась. Я ее купила, чтобы взглянуть, из-за чего поднялся такой шум. Язык немного грубоватый, но история захватывающая и местами очень смешная.
Макгир утвердительно кивнул головой:
- Он все сделал, как надо. Из него может выйти настоящий писатель, хотя его так и тянет в эротику. Как и где вы возьмете интервью - дело ваше.
"Я сумею", - подумала Хлоя.
- К какому сроку вы хотите получить материал?
- Недели через две. - Макгир уже, казалось, ушел с головой в лежащие на столе бумаги. - Сперва поговорите с ним. Если сочтете, что он может выступать перед камерой, мы найдем место в программе.
Оказывается, чудеса еще возможны! Хлоя почувствовала, что ноги у нее сделались как ватные, она будто парила в облаках.
- Вы что-нибудь еще хотите мне сказать? Взгляд Макгира чуть не просверлил в ней дырку.
Хлоя попыталась выйти из кабинета, но почему-то не могла двинуться с места.
- Полагаю, действительно незачем в субботу гонять две машины. - Неужели это она сказала? Что с ней происходит? Может, ей стоит срочно обратиться к психиатру? Это же грозный Макгир! Кроме того, по слухам, у него шашни с Тарой, дочерью сэра Ллью, весьма привлекательной девицей на выданье.
- Совершенно незачем, - небрежно согласился Макгир. - Я заеду за вами в восемь часов.
Вот так все и свершилось.
Хлоя выскочила из кабинета Макгира, чувствуя, что еще немного, и она согласится отнести в химчистку его вещи.
Они с Бобом смотрели отснятые кадры, одну из ее передач, что должна была пойти в эфир, как вдруг в студию ворвалась Рози.
- Слышали? В парке Эшфилд митинг протеста. Кто-то позвонил сюда: зеленые против строительной организации. Роландс - важная шишка! Он хочет построить торговый центр. Некоторые местные жители поддерживают его проект, но для этого придется вырубить заросли кустарника, в которых живут коалы.
- Но разве местный совет не встал грудью на защиту дикой природы? - Хлоя удивленно приподняла бровь.
- Да непонятно, кого нужно больше защищать: нас или коал? Эти маленькие бестии шныряют повсюду. Им, видишь ли, требуются листья эвкалипта, - пробормотала Рози.
- Они же едят эти листья, Рози. А их, бедняг, несмотря на все предостерегающие знаки, постоянно сбивают на дороге.
- Так ты берешься за работу или нет? Можно послать Памелу.
- Памела не справится. Нет, туда поедем мы. - Хлоя, не теряя времени, выключила монитор. - Если митингующие хотят о чем-нибудь договориться, а не просто драть горло, то, может быть, у них и получится.
- Я знаю Роландса, - заметил Боб. - Он ох как не любит слушать.
- Не думаю, что он явится туда. Там будет один из его подручных.
Ровно через двадцать минут они прибыли в парк Эшфилд. Хлоя выпрыгнула из студийного фургона прежде, чем он въехал на центральную аллею.
- Ничего себе, - сдавленно фыркнул Боб. - Не ожидал, что здесь такое столпотворение.
- Вот и славно! Будет с кем поработать, - живо возразила Хлоя. - Вылезай, Боб. Включай камеру.
- Толпа шалеет при виде камеры, - откликнулся Боб. - Поосторожнее. Не хочется, чтобы мне еще раз ее разбили.
- Глядите, телевизионщики приехали! - крикнул кто-то, когда Хлоя пошла по аллее. - Хлоя Каванах. Слава Богу! Возможно, нас и услышат.
К тому времени, когда Боб подоспел со своей камерой, Хлоя находилась уже в центре толпы. Сама она, разумеется, была на стороне защитников коал, но многие из окружавших ее людей ратовали за строительство торгового центра.
Хлоя проворно двигалась в толпе, опрашивая собравшихся. В основном здесь собрались сознательные горожане, обеспокоенные будущим родного города. Не обошлось, разумеется, без любителей потолкаться да покричать, нашлась и парочка "экстремистов": их головы были повязаны красными платками, а одеты они были в красные жилеты.
- Они не успокоятся, пока здесь не останется ни одной коалы, - говорила высокая дама с сердитым взглядом.
Представительница Роландса, привлекательная и модно одетая женщина средних лет, подошла к Хлое и, улыбнувшись, подала ей руку.
- Меня зовут Мэри Стэнтон. Рада нашему знакомству. Мне хотелось бы, чтобы вы знали: нет компании более обеспокоенной состоянием природной среды, чем фирма Роландса. Именно это я и пытаюсь втолковать людям.
Когда Боб направил камеру на дерево, сверху раздался крик. Хлоя подняла глаза и увидела мальчика лет девяти или десяти, махавшего ей рукой. Странно, он давно должен быть в школе.
- Лучше бы ты слез! - крикнула ему Хлоя. - Давай, спускайся оттуда! Я тебе помогу!
- Мне и тут хорошо. - Он широко улыбнулся ей и скользнул по ветке.
- Коалам совершенно нечего опасаться нас, - серьезно убеждала представительница Роландса. - Мы постараемся угодить всем. Листья не всех этих деревьев годны в пищу животным. Защитники природы должны радоваться, если мы спасем небольшую популяцию коал.
- Чей это мальчик? - спрашивала тем временем Хлоя. Ей совсем не нравилось, что мальчик там, наверху, хотя ему, как будто, ничто не угрожало, сидел он достаточно низко. Вероятно, она так беспокоилась, потому что никогда не забывала младшего братишку. Мальчишки постоянно лазают по деревьям.
- Вот что я хочу спросить, - воскликнула плотная женщина в мешковатых джинсах и футболке, которая была на два размера ей маловата. - Зачем нам еще один торговый центр? Ведь есть неплохой в миле отсюда, вниз по дороге.
- Не у всех машины, милочка, - пропищала пожилая женщина в бусах. - И к тому же я слышала, то здание собираются продавать. Мне ужасно жаль коал, но иметь под боком торговый центр было бы просто замечательно. Я могла бы ходить туда каждый день. Встречаться с людьми.
- А вы, сэр? - спросила Хлоя, обращаясь к пожилому мужчине с боевыми наградами на куртке.
- Лучше бы Роландс убрался отсюда! - рявкнул тот.
- Мы не должны уступать зеленым, - кричала молодая мамаша с белокурыми вьющимися волосами и с младенцем на руках. - Всем нам нужен торговый центр. Всем, кроме этих парней. - Она кивнула в сторону "красных платков".
- Вы не могли бы построить этот центр в другом месте? - обратилась Хлоя к Мэри Стэнтон.
- Невозможно. Мы уже провели подготовительные работы. Нас поддерживает община.
Ее заявление было встречено гулом голосов.
Почему-то Хлоя забеспокоилась и подошла к дереву, не спуская глаз с мальчика. Хотя что там опасного? Сидит невысоко. Ветка крепкая. Когда она вдруг сломалась, Хлоя даже не удивилась. Она быстро протянув руки, поймала мальчика и рухнула вместе с ним на траву, под изумленный вздох толпы.
Все затихли, а потом разом восхищенно зааплодировали. Хлоя, а за ней и мальчик легко вскочили на ноги.
- Ловко, ничего не скажешь! - воскликнул один из "красных платков".
- Будто чувствовала, подошла поближе, - ответил его товарищ.
- А ведь мог сломать себе что-нибудь! - воскликнула старая леди.
Всем хотелось пожать руку Хлое.
- Пустяки, - проговорила та и обратилась к Мэри Стэнтон: - Знаете, есть другое подходящее место по пути сюда. Огромный дом на углу, возле детского сада. На нем висит табличка "Продается".
- Ферма старого Уэверли, - пояснил мужчина с боевыми наградами. - Он ни за что не продаст ее застройщику, - сурово присовокупил он.
- А вы спрашивали его? - обратилась Хлоя к Мэри.
- Мы, разумеется, спрашивали, но он был весьма недружелюбен.
- Попытайтесь снова, - предложила Хлоя. - Он сидит вон там, в голубом "холдене". - Она махнула рукой.
- Я не могу подойти к незнакомому мужчине, - взволнованно произнесла Мэри, поворачиваясь к Хлое. - Быть может, вы ошибаетесь.
- Хорошо. Кто-нибудь знает мистера Уэверли? - серебряным колокольчиком прозвенел голос Хлои.
- Конечно, знаю, - отозвался мужчина в рваных ботинках. - Старину Джека? Он сидит вон там, в голубой машине. Верно, надеется поднять цену за свою ферму. Если вы спросите меня, то я скажу: именно там и место торговому центру. На это все согласятся.
- Ну что ж, пожалуй, попробую. - Мэри Стэнтон сунула сумочку под мышку. - Обычно споры не доставляют мне удовольствия, но сегодня особый случай… Надеюсь, удастся убедить мистера Уэверли выслушать меня. - Она коснулась руки Хлои. - Спасибо, милая. Я никогда не видела молодую женщину, столь полную жизни.
- Держите меня в курсе, - кивнула Хлоя, хватая за спиной худенькую руку мальчика. - Постой, дружок. Ну-ка ответь мне: почему ты не в школе?
- Я не мог бросить их, - прошептал мальчик. - Коалы - мои друзья. Я не хочу, чтобы они уходили отсюда.
Митингующие расходились, довольные. Если старый Уэверли продаст свою ферму, все устроится само собой. А эта Хлоя Каванах - не девушка, а чудо!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Прежде чем уйти в пятницу из студии домой, Хлоя просунула голову в кабинет Макгира. Босс говорил по телефону и бросил на нее быстрый, предостерегающий взгляд: "Не мешай".
- Ну, в чем дело? - спросил он, покончив с явно нелегким разговором.
Невероятно! И почему она приняла его предложение подвезти ее на званый вечер?
- Я не была уверена, знаете ли вы, где я живу.
- Я проезжал мимо вашего дома несколько раз.
- Зачем?
Уголки его рта дрогнули в улыбке:
- А что тут такого? Мне нравится все знать о своих сотрудниках. Немного великоват для вас, не так ли? - последние слова относились к прекрасному старинному, построенному в колониальном стиле фамильному особняку, содержание которого действительно требовало немалых сил и обходилось недешево.
- Я не хотела бы жить в другом месте, - просто сказала Хлоя.
Ему понравился ответ.
- Стало быть, до встречи.
- Прекрасно. Замечательно, - пробормотала она себе под нос, быстро убирая голову из кабинета. Может, завтра у него будет настроение получше. Если нет, то ей придется все-таки вызывать такси.
По субботам утром Хлоя запасалась продуктами на всю неделю. Обычно она обходилась фруктами и салатами, на этот раз она еще купила колбасы, сыра, жареную курицу, два батона хлеба (их можно сунуть в холодильник). Готовить она не успевала, слишком много времени отнимала работа. Иногда они с друзьями ходили друг к другу в гости, и тогда она позволяла себе отступить от правил. После полудня она копалась в саду, пытаясь поддерживать хотя бы подобие порядка на его огромном пространстве. Постепенно она засаживала его местными неприхотливыми растениями. Ее мама обожала сад. Занимался им и отец, когда у него выпадала свободная минутка. Теперь девушка осталась одна.
Одиночество угнетало Хлою, как ни пыталась она бороться с ним. В первые дни после трагедии она испытала ошеломляющее, изнурительное чувство бесполезности и опустошенности. Как же ей жить дальше? И хотя потом мама вышла из комы, полностью сознание к ней так и не возвратилось. И Хлоя стала бороться. Ей хотелось быть рядом, когда ее мама вернется к жизни. Врачи, правда, говорили, что скорее всего это никогда не произойдет.
Кожа у Хлои блестела от пота. Она обрабатывала клумбу, на которой росли маргаритки, петуньи, розовая и белая недотрога, махровая пеларгония, а окаймлял ее густой бордюр лобелии. Вьющиеся розы оплетали кирпичную стену, отделявшую ее дом от соседнего, распространяя дивный аромат по всему саду. Мать Хлои любила белый цвет: белоснежные азалии, иберийку, анемоны. Азалии весной цвели вовсю, но у Хлои не хватало времени по-настоящему содержать сад в порядке. В конце концов, ей придется продать дом, Макгир прав. Он слишком велик. Когда-то им всем вместе жилось здесь очень удобно. Без особой роскоши, но в достатке, все-таки ее отец был известным врачом. Теперь же деньги буквально текли у нее сквозь пальцы. Больше всего ее беспокоило то, что, пожалуй, придется забрать маму из частной лечебницы "Палисандровый Холм", одной из лучших в своем роде: огромный перестроенный особняк с прекрасным парком, великолепное обслуживание больных… Однако содержание обходилось слишком дорого.
В середине дня Хлоя везла по лужайке лечебницы свою мать в кресле-каталке, подыскивая подходящее место в тени пышно цветущих палисандровых деревьев. Несколько лет назад в низинной части парка было создано искусственное озеро. Теперь вдоль его берега пышно разрослись водяные ирисы, кувшинки, водяной папоротник и другие декоративные растения. А на водной глади, отливавшей серебром в лучах солнца, красовались кремовые водяные лилии.
Хлоя в джинсах и футболке сидела на траве рядом с креслом, любовно гладя неподвижную руку матери. Вопреки всякой очевидности ей казалось, что мать узнает ее, хотя глаза больной, столь похожие на ее собственные, были постоянно обращены куда-то внутрь себя. "Может быть, маму посещают видения", - думала Хлоя.
Хлоя была глубоко привязана к матери. Не чувство долга, а любовь заставляла ее так часто приходить сюда. И в это время она рассказывала маме обо всем, что происходило в ее жизни. Рассказывала так, как это бывало в прежние времена, когда жизнь в их доме била ключом и ничто не нарушало покой и счастье семьи.
Наконец девушка, отряхнув джинсы, встала и повезла кресло к небольшой веранде у дальнего конца озера. Розы оплетали белую решетку, которая отгораживала лечебницу и парк от остального мира. По сторонам от входа стояли вырезанные из камня олени - щедрый дар семьи одного из пациентов. Все это время Хлою не покидало ощущение, будто рядом присутствует некто третий, невидимый, но не отпускающий ее руку.
"Духовная сила", - подумала она. Надо вновь начать молиться. Восстановить связь, которую она столь грубо оборвала, с Богом, который есть сама любовь.
Хлоя никогда еще так не волновалась перед званым вечером. Ни разу так долго не примеряла разные платья, не разглядывала себя столь придирчиво в зеркале. Надо было выбрать один из двух нарядов: салатовое шелковое платье, длинное, узкое, без рукавов, с открытой спиной и с завязками на шее, или пестрое шифоновое платье, без рукавов, с оборкой вокруг выреза в виде латинской буквы "V", и слегка гофрированной юбкой. Строгое, классическое или изящное, воздушное платье… Кажется, ей не справиться с выбором. Платья были не новыми, но еще не вышли из моды. Поэтому она сочла себя не вправе понапрасну тратить деньги. Остановится она, пожалуй, на пестром шифоновом платье. Оно, бесспорно, весьма женственно, да и розовые пионы на бирюзовом фоне смотрятся отлично. В этом платье она будет чувствовать себя феей весны.
Пока она выбирала наряд, странное чувство не покидало ее. Предвкушение приятного вечера и внезапно вернувшаяся чувственность. С каких это пор Макгир волнует ее? Не с того ли самого момента, когда она вся задрожала при мысли, что ей предстоит оказаться наедине с ним? Она же всячески сторонилась его и не скрывала этого.
Хлоя отворила перед Макгиром входную дверь, когда дедушкины часы в гостиной пробили восемь. Она знала, что он будет в вечернем костюме, но все-таки не ожидала, что он предстанет перед ней в таком - Боже, ей не удалось избежать этого слова - великолепии. Она чуть не отвела взгляд в сторону.
- Привет, - произнес он, глядя на нее в упор мерцающими темными глазами. - Вы просто очаровательны.
Это была истинная правда. Рыжевато-золотистые волосы Хлоя причесала не так, как обычно. Ее темно-синие глаза, огромные и влажные, гармонировали с цветом платья. Розовато-фарфорового оттенка кожа, казалось, светилась изнутри. Губы, полные, мягкие, словно ждали поцелуя. Макгира уже давно интересовало, что он испытает, если раздвинет их кончиком языка.
Она всегда выглядела безупречно в своих строгих блузках и юбках или костюмах, но в вечернем платье он видел Хлою впервые. Пышная, поблескивавшая оборка лифа уходила вниз, приоткрывая затененную ложбинку между округлостями груди. Макгир с трудом поборол желание прикоснуться к девушке. Он не хотел испугать ее.
- Спасибо. - Она грациозно тряхнула локонами. Что-то в его тоне насторожило ее. Это Макгир, твой старинный враг, не забывай! - Не зайдете на минутку? - Держать его на пороге было бы в высшей мере невоспитанно.
- Да, с удовольствием. - У него был вид человека, который привык общаться с сильными мира сего. - Прекрасный старинный особняк, - слегка скучающим тоном произнес он, окидывая взглядом просторный коридор с полированным паркетом, покрытым вышитым розами китайским ковром. Перед аркой, которая вела в гостиную, стоял круглый коричневый столик, а на нем - низкая хрустальная ваза с белыми розами.
- Я люблю его, - улыбнулась Хлоя. - Позвольте мне показать вам дом, если, конечно, у нас есть время.
- С радостью. - Выражение его лица, что удивительно, смягчилось. - Мне известно, что особняк построен еще вашим дедушкой. - Узнал он об этом из перечня наследуемого имущества.
Хлоя резко остановилась, слегка вздернув подбородок. Ей не нравилось, когда о ней болтали.
- Кто вам сказал?
Он слегка пожал своими мощными плечами:
- Мне приходится многое проверять.
- Полагаю, это входит в ваши обязанности.
- Вы не можете не знать об этом, Хлоя.
Макгир так ласково произнес ее имя, что у нее немного закружилась голова.
- Если бы можно было выбирать, я хотел бы жить именно в таком доме.
- Правда? Я думала, что вы предпочитаете что-нибудь более современное. - Она чуть не добавила: и с ужасными картинами на стенах, которые похожи на чертежи к задачкам по геометрии.
Черные глаза Макгира снова оглядели ее с головы до ног:
- Наоборот, я всегда говорил, что люблю сочетание нового и старого стилей, а в архитектуре мне по душе именно такие старинные особняки с просторными верандами и узорочьем из белой жести. Мне нравятся высокие потолки и огромные комнаты.
- Как раз для большого человека. - Она не переставала удивляться, как все пока замечательно. Вот они идут бок о бок: она в изысканном шифоновом платье, он в прекрасно скроенном вечернем костюме. А она, дурочка, боялась!
- Внутренняя отделка здесь выше всяких похвал, - заметил Макгир.
У Хлои комок встал в горле:
- Это все мама. - Больше ни слова она не смогла выговорить.
Он восхищался классической строгостью гостиной, сочетанием прекрасных античных вещиц с мягкими, обтянутыми индийским набивным коленкором диванами и креслами, расположенными в тени слоновых бивней розоватых оттенков. Огромное, в позолоченной раме зеркало висело над камином, облицованным прекрасным белым мрамором.
- Вас, должно быть, утешает, что она везде оставила свой след.