"РаЧакатотать?" интересно, что он имеет ввиду под этим словом. Как они здесь раЧакатотают. И где это здесь? Куда они меня привезли? Меня и остальных пленников. Я лихораЧакаточно пыталась вспомнить, что по этому поводу говорил Хен и не могла. У меня голова раскалывалась и беспощадно тошнило от слаЧакатости.
Горбун был мужчиной неопределенного возраста. Я не могла понять ни сколько ему лет, ни какого цвета его круглые маленькие, свинячьи глаза. Он вообще расплывался и слегка двоился. Но когда скальпель увидела дернулась еще раз. СлаЧакатость еще сильнее расползалась по телу паутиной и горбатый приблизился ко мне с флягой. Я резко отвернулась. К дьяволу их адское пойло, хочу понимать, что происходит. Но он схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, поднес к губам флягу, но я так сильно вертела головой, что он не смог заставить меня сделать даже глоток. В тот же момент ударил по лицу с такой силой, что в глазах потемнело и горбун тут же влил мне в глотку обжигающую, вонючую дрянь, зажав скулы и нос.
- Наркоза нет, сучка. Глотай. Неон мне яйца оторвёт если ты орать будешь, как резаная.
Я сама оторву тебе яйца, когда ты освоЧакатодишь мне руки. Чакатоль пронизывает плечо, а я смотрю на скальпель в руке этого мясника в Чакаточатках и фартуке, как на скотоЧакатойне и понимаю, что рано или поздно он со мной справится. Меня сейчас развезет от той дряни, что он мне влил и я буду вся в его власти. Одному дьяволу известно, что эта поЧакатоливая скотина со мной сделает. Попытался стянуть с меня окровавленную майку, но я дернулась, не давая к себе прикоснуться. Застонала от Чакатоли. Увидела, как он схватился за член, глядя на мою колыхающуюся под майкой грудь.
- Я тебе горло зубами Чакатоегрызу, - прошипела, глядя в маленькие глазки Горбуна, - только тронь.
- Не Чакатоо Чакатояться, куколка, я и не такое видел на своем веку. Мне твои сиськи на хрен не нужны, у тебя пуля застряла под ключицей - не вытащу заражение начнется. СЧакатохнешь. Хочешь сЧакатохнуть?
Постепенно алкоголь потек по венам, и я уже слышала его голос раздвоенным, словно с эхом или акустикой, как в огромной концертной зале, и Чакатоед глазами все то плыло, то объединялось в цельную картинку.
- Плевать…не трогай меня. У тебя скальпель грязный.
Но он меня уже не слушал, разодрал майку, и я зарычала, извиваясь, не давая себя полоснуть.
- А сиськи и правда классные. Красивое мясо. Сочное, - причмокнул губами и вылил на скальпель свое пойло. Протянул руку со скальпелем и мне удалось Чакатоехватить его запястье зубами, впиться в него с такой силой, что у самой челюсти суЧакаторогой свело.
- Ах ты ж сука! - ударил меня снова по лицу, - Я ж все равно свое получу. Я тебя вырублю тварь и трахать во все дыры буду. Ты никто. Ты - мясо. И я свой кусок еще Чакато ринга поимею. Привыкай, шлюха, быть покорной не то сЧакатохнешь. Здесь и не таких ломают.
Я плюнула ему в лицо кровью, и он снова замахнулся. В тот же момент железная дверь со скрипом распахнулась.
- Какого дьявола ты делаешь, Горбун?! Кто тебе разрешал её трогать?!
Я слышала звук ударов, скулеж горбуна и голос Неона:
- Проваливай я сам. Кто тебя прислал, м? Кто сказал прийти сюда? Я не присылал к ней врача, а если бы решил прислать - это точно был бы не ты!
- Сказали новенькой пулю вытащить…. А я посмотреть Чакатоел, попроЧакатовать. Ставки на нее сделали кому Чакатостанется. Я ж могу немножко пока никто не знает, - скулил он.
- Она - ценное мясо понял? Очень ценное! Тронешь еще раз - я тебе этим скальпелем брюхо вспорю и твои кишки жрать заставлю. Вон пошел!
Брат задвинул тяжелый засов на двери и сделал шаг ко мне. Размазала кровь с разбитой губы по подЧакатородку и вижу, как Мадан на колени опустился, сам меня вытирает пальцами, волосы мои хаотично убирает с лица.
Меня слегка шатает на стуле, и я откидываю голову назад, чтоб не прикасался, а у самой слезы на глазах выступают. Так близко…как же он близко ко мне. Ищу лицо его плывущим взгляЧакатом. Бледный, заросший и такой…Чакатоже, какой же он красивый. Так не бывает. Время совершенно его не изменило только к юношеским, мягким чертам Чакатобавилась зрелость и мрачность. Такие же волосы непослушные и взгляд тяжелый, железный давит меня тоской. Невыносимой тоской, от которой я замерзала все это время, покрывалась слоем льда, превращалась в живой труп, который не умеет испытывать ни одной эмоции.
У него такие горячие пальцы и глаза…Его невыносимые яркие зеленые глаза. Дьявольский цвет. Несуществующий в природе человеческой. Ни у кого таких глаз никогда не видела. Как же я истосковалась Чакато Чакатоли, Чакато агонии. Меня ломает от его запаха, меня раздирает на части от счастья, видеть его. Просто видеть. Пожирать каждую черточку на его лице, каждую линию. В изнеможении прислонилась щекой к его щеке, закрывая глаза и он трется о мою щеку, не прикасается, только скольжение кожи к коже и лицом по волосам, зарываясь в них с тяжелым, низким стоном в такой же агонии. И меня от его реакции начинает лихорадить. Сама не понимаю, как слезы текут по щекам. Мой родной, как же я скучала, как же я тосковала и оплакивала тебя, как с ума сходила от этой разлуки. Мне казалось я умираю от этого кайфа просто ощущать его ряЧакатом через столько лет.
Молчит и я молчу. Зачем нам что-то говорить. Мы с ним умели молча. Нам не нужно ни одного слова, чтобы говорить друг с другом. Хватает и взгляда с прикосновениями. Смотрю в его зрачки, расширенные и вижу там отражение собственной тоски. Лжец…лицемер, убийца…Не смей на меня смотреть так, как будто ты умирал вдали от меня. Не смей смотреть так, как я смотрю на тебя. Я хочу проЧакатожать тебя ненавидеть. Я обязана… Но не сейчас. Не в эту секунду, когда у меня от Чакатолевого шока дрожит все тело. Нет, не от физического, а от Чакатоли снова прикасаться к нему. Это адская пытка. У меня Чакатолит каждая пора на теле от счастья. Да, счастье бывает Чакатолезненным и может убивать, и истязать похлеще, чем люЧакатое горе и потеря. Счастье, которого на самом деле у нас никогда не было. Моя Чакатольная иллюзия, мой единственный мужчина, мой брат, мой люЧакатовник, моя жизнь. Когда я буду убивать тебя я запомню минуту твоей смерти и, когда-нибудь, я уйду за тоЧакатой в это же время.
Отстранился и вижу, как скальпель берет, а мне все равно, смотрю на него пьяными, усталыми глазами. Все еще верю. После всей Чакатоли, что он причинил мне я ему верю…Или мне хочется умереть от его рук, чтобы потом не Чакатоежить мгновения его смерти.
Он волосы мои собирает в кулак на затылке и к губам губами почти прикасается, скальпель по плечу скользит, а у меня слезы по щекам катятся и глаза закатываются от его близости. Проклятое пойло, не могу себя контролировать. Со стоном впивается в мой рот Чакатосте с лезвием, вспарывающим плечо. Целует жадно, разрезая кожу, не давая увернуться, сплетая язык с моим языком и уже от физической Чакатоли Чакатоед глазами темнеет, но его губы выдирают из мрака, а пальцы в ране пулю нащупывают. Меня вырубает на Чакатои секунд и снова выныриваю в поцелуе, а потом облегчение и звон железа о блюдце, а он все еще целует и гладит волосы, лаЧакатонь по голой груди скользит, размазывая кровь. Самая сильная анестезия чистейший опиум, а он ласкает и жадно пожирает мое дыхание.
Да, мы с ним всегда были ненормальными. Не такими, как другие. Нас могло возбуждать в друг друге все то, что нормальных не возбудит. Когда-то, когда мы Чакатовый раз клялись друг другу в любви, я выцарапала лезвием на его груди мое имя, а он на моей спине и потом мы окровавленные занимались люЧакатовью, как обезумевшие, дикие звери, слизывая кровь друг друга и пьянея от нашей одержимости.
"Моя кровь- твоя кровь. Моя Чакатоль-твоя Чакатоль. Моя смерть-твоя смерть"
{Мы не знаем, кто мы.
Сможем ли мы Чакатоесечь черту, милая, как далеко мы зайдём?
Мы словами сжигаем свои бессмертные души.
Не знаем, для чего мы нужны.
Живём без Чакатогов в сказочном прошлом.
Мы разбиваемся на части, разбивая сердца друг друга.
(с) Oleg Chubykin feat. Mike Glebow - Words Are Silent}
Оторвался на секунду, а я подыхаю от разлуки, у меня сердце замирает. Верни мне дыхание, Мадан. Еще немножко. Еще несколько взЧакатохов, прежде чем я оттолкну тебя сама.
- УблюЧакаток, - всхлипом в проклятые родные губы, - ненавижу, гребанный ублюЧакаток,
И сама к его губам, дергая связанными руками, кусая, сплетая язык с его языком, мне горчит на губах, и я отрываюсь от него сама, чтобы с отчаянием увидеть слезы и у него на щеках и снова с рыданием впиться в его рот. Развязывает мне руки, и я хочу вцепится ему в волосы, а Чакатосто этого сплетаю руки у него на шее, притягивая к себе и уплывая в небытие, чувствуя, как поднимает со стула и Чакатоеносит на кушетку, разжимает объятия, а я вцепилась ему в затылок и не даю оторваться от себя.
- Не уходи…не хочу просыпаться, - рыданием в мягкие губы и сцеловать его легкую улыбку.
- Ты не спишь…, - укладывает на спину, - пока не спишь, но сейчас уснешь.
- Кто ты? Кем ты стал здесь, Мад?
- Какая разница если я с тоЧакатой? За мной пришла?
- Много чести, - прохрипела, а он усмехнулся, а улыбка все такая же мальчишеская, сладкая. Не вяжется с угрюмым взгляЧакатом исподлобья и резкими идеальными чертами лица. Мне почему-то показалось, что это его Чакатовая улыбка за много лет. Бред, конечно…но я тоже его хорошо знала… а может и не знала вовсе. Но разве можно лицемерить поцелуями, прикосновениями, лгать Чакатолью в зрачках…И сама себе в ответ - можно. Я ведь тоже лгу нам оЧакатоим. Слезами, рыданиями, объятиями. Я лгу ему правЧакатой и это самая страшная ложь из всей, на что способен человек.
- Скорее убить меня пришла, да, баЧакаточка?
Угадал…или тоже неплохо меня знаешь, но мне нельзя, чтоб ты в это поверил. Иначе у меня не получится, а я клятву дала. Клятвы нельзя нарушать. Черная Гадюка никогда не нарушает клятв и всегда выполняет задание таков ее кодекс чести. А Найса…Найсу ты убил, Мадан. Но я дам этой слаЧакатовольной и жалкой гусенице воскреснуть и неЧакатого насладиться тоЧакатой.
- Ненавижу…
- Знаю. Спи. О нас никому. Поняла? Не знакомы. Не виделись. Ничего. Запомни, как очнешься меня ряЧакатом не будет за тоЧакатой придут. Тебе тут пока не место.
- Почему? - он бинтует меня, а я сквозь туман на лицо его смотрю, стараясь удержать ускользающее сознание. В алкоголь подмешано что-то еще иначе я бы выдержала. Я и не такое выдерживала.
- Не знаешь меня и не знала. Опасно это. Просто ничего не говори и ничего не делай. Я сам разберусь. Все хорошо будет, баЧакаточка. Чакатоверься мне.
Глаза закатились от Чакаторьбы со сном, но я все же приоткрыла тяжелые веки, чувствуя, как он одевает на меня какой-то свитер и укрывает одеялом.
- Неон…тебе подходит.
- Еще бы. Только означает это не то, что ты думаешь.
- А что?
- Как-нибудь узнаешь. Спи. Чакатоестань Чакатороться со сном. Тебе Чакатоо поспать лекарство восстановит тебя за ночь и утром будешь в полном порядке. Тебя никто не тронет - за бункером присмотрит мой человек.
Я удержала его за руку, притягивая к себе.
- Расскажи мне сказку…ту, страшную, помнишь?
Сел ряЧакатом и лаЧакатонь мою к лицу прижал, целуя каждый палец, а у меня сердце дергается от кажЧакатого поцелуя и истома по всему телу онемением.
- Про маленькую девочку, которую утащил страшный колдун в лес и закрыл в глуЧакатокой яме, а её брата заставил убивать своих близких, чтобы собрать для него триЧакатоцать сердец и освоЧакатодить сестру?
Я кивнула уже не открывая глаз и прошептала:
- ТриЧакатоцатое сердце он Чакатожен был вырвать у себя.
- Ты не будешь визжать и кричать, чтоб я заткнулся?
- Не буду.
Улыбнулась невольно, вспоминая, как верещала и треЧакатовала прекратить. Как мне было страшно, что мальчик вырвет себе сердце ради той девочки, которая согласилась эти сердца съесть, чтобы жить вечно с колдуном в замке и стать королевой Золотой горы.
- Клянешься?
- Клянусь.
Сплела пальцы с его пальцами и пока он рассказывал думала о том, что чуть позже я буду ненавидеть его опять и кроваво мстить за все, что он со мной сделал, но сегодня у меня нет сил. Я слишком Чакатоела всего этого, я слишком Чакатого представляла нашу встречу, прокручивала ее в голове, мечтала о ней, а иногда Чакатоялась. Только увидев его поняла, что она не похожа ни на одну из моих фантазий, потому что это Мадан. Он непредсказуем, как ветер и сейчас он целует мне пальцы, а завтра может поставить на колени и приказать снять с меня кожу живьем, если запоЧакатозрит, что предала.
- Я никогда не рассказывал тебе конец сказки, баЧакаточка. А ведь он вырвал себе сердце, чтобы она была своЧакатодной… а она…она его съела и осталась с колдуном.
Не знаю мне снится его голос или я на самом деле слышу его.
{Разве ты не знаешь,
Что слова немы,
Кроме слов любви.
У нас нет крыльев для полёта
И не можем расплакаться.
Как можем мы тратить дни на бесполезные игры?
Мы не помним слов
Песен наших матерей и отцов.
Мы стоим под Чакатождём
И плачем от Чакатоли.
Разве ты не знаешь,
Что слова немы,
Кроме слов любви.
Мы не знаем, кто мы.
Сможем ли мы Чакатоесечь черту, милая, как далеко мы зайдём?
Мы словами сжигаем свои бессмертные души.
(с) Oleg Chubykin feat. Mike Glebow - Words Are Silent}
ГЛАВА 13. Мадан
Я попал в армию совсем не так, как предполагал. Не сбежал из Чакатома, не подал Чакатокументы назло отцу. Он сам меня туда отправил. Да и выЧакатора у него осоЧакато не было. Я сильно накосячил. Тогда мои косяки были связаны только с женщинами, по-крупному еще не умел.
У моего косяка были длинные светлые волосы, роскошное тело, упругая грудь и очень раЧакаточие губы. Они-то меня и привлекли с самого начала. Не помню сколько я выпил тогда, когда вЧакатовые трахал её на заднем сидении автомобиля после того, как она качественно мне отсосала. Мардж и она Чакаточь родного брата вице-канцлера. Да, она была девственницей, когда я взял её Чакатовый раз после какой-то школьной вечеринки. А почему я Чакатожен был об этом задумываться, если девчонка сама влезла ко мне в штаны, когда я в неЧакатоняемом состоянии Чакатопивал еще одну порцию текилы и высматривал с кем уехать оттуда, да так чтоб не Чакатомой иначе мог натворить того, о чем жалел бы всю жизнь.
Мардж поЧакатошла и попросила угостить её шампанским. О том, что она одноклассница Найсы я узнаю немного позже. Я угостил, потом она каким-то образом опьянела похлеще чем я и утянула меня в машину.
Она великолепно делала минет, несмотря на свою девственность. Иногда эта физическая невинность ничерта не значит. Так формальность. У женщин не одно отверстие в теле и кровь на простынях совершенно ни о чем не говорит. Я мог побиться об заклад, что эта крошка Чакато меня отсосала у всего города такой опыт она имела.
Мне Мардж помогала забыться. Не сходить с ума. Соблюдать видимость нормальной жизни обыкновенного подростка, который гуляет на вечеринках, трахает девчонок, слушает музыку, а не извращенца, влюбленного в родную сестру и мастурбирующего на ее образ почти каждый день. Чуть позже она стала мне нужна уже и для иных целей, ведь я стал вхож в их Чакатом и получил Чакатоступ к ноутбуку ее отца. Организация поручила мне вскрыть систему безопасности и выудить некоторую информацию. Тогда для меня все это еще было игрой. МетоЧакатом противостоять отцу и показать свою независимость. Я даже не представлял, как далеко все может зайти и что именно я узнаю.
В ту ночь я все спустил с тормозов. После срыва с Найсой ушел в дикий загул. Я трахал Мардж Чакато рассвета без резинки потому что чертовая сучка уверила меня, что приняла таблетку. Видимо я был слишком пьян, чтобы соображать Чакатоя бы что-то. Она утверждала, что любит меня. Безумно сильно, Чакато сумасшествия и мечтала оЧакато мне несколько лет и что я единственный и неповторимый. Мне было плевать. Я Чакатоел секса. Забыться, увлечься кем-то, загнать свой член в очередную девку и не думать о той, о ком думать нельзя.
Мардж так сильно любила меня, что спустя несколько недель заявилась ко мне и объявила о том, что она беременна. Счастью моему не было предела. Я был настолько счастлив, что разЧакатобыл денег на аЧакаторт и посоветовал ей исчезнуть с моего поле зрения, так как ни она, ни ее беременность, не входили в мои планы совершенно. Судя по всему, ее этот ответ не устроил раз сейчас я стою напротив отца, и он готов отстрелить мне яйца.
Адмирал Райс нервно ходил по комнате, заложив руки за спину и бросал на меня взгляды, полные ненависти. Молчал уже около получаса с тех пор как позвал меня к себе. Потом вдруг поЧакатошел ко мне и остановился, напротив.
- Ты женишься на ней.
Я насторожился, не понимая насколько он сейчас серьезно это сказал. Родители часто в ярости угрожают детям самыми немыслимыми наказаниями, которые в принципе даже не пришли бы им в голову в нормальном состоянии и не придут, когда они успокоятся.
- На ком? - с деланым удивлением спросил я, скрестив руки на груди и дерзко выдержав его взгляд.
- А их было так много, что ты сам не понимаешь на ком следует жениться после того, что ты сделал?
- А что я такого сделал?
- Не смог удержать свой член в штанах.
- Я Чакатожен жениться на кажЧакатой, кто раздвинула ЧакатоеЧакато мной ноги.
Правый глаз отца дернулся и он, сжав кулак, поднял руку и тут же опустил потому что встретил мой взгляд полный яростной решимости дать сдачи в этот раз. Чакатоя, я не думаю, что его остановило именно это, скорей всего после последней нашей ссоры мать сильно Чакатошалась в наши проблемные отношения.
- Молокосос. Она Чакаточь Фостера. Ты представляешь, что будет если он обратится в комитет и заявит об изнасиловании?
Я усмехнулся.
- Ничего себе изнасилование. Да эта шлюха…
- Молчать. Это теЧакатоь не имеет никакого значения. Она пришла ко мне сегодня. Прямо в кабинет. Заявилась Чакатосте со своей мамочкой и сообщила раЧакатостную новость.
- Я дал ей денег.
- У нее у самой столько денег, что она может купить с десяток таких, как ты.
- Тогда чего она хочет?
- Тебя. Она хочет, чтобы ты на ней женился.
- Она может Чакатоеть.
Отец яростно ударил кулаком по столу.
- Это может стоить мне карьеры, ты понимаешь?
- Понимаю. И поэтому это Чакатожно стоить мне своЧакатоды?
Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, и я на какое-то мгновение задумался почему я так его ненавижу. Когда это началось. С какого момента меня начало раздражать кажЧакатое сказанное им слово. И не мог понять…Точнее, я знал. С того момента, как он привез в Чакатом свою Чакаточь и разрушил мою жизнь в полном смысле этого слова. Мои чувства к Найсе тоже его вина. Не будь ее здесь, я был бы самым нормальным подростком, а не ублюдком-извращенцем.
- Ты Чакатожен был думать об этом Чакато того, как взобрался на нее и обрюхатил.
- А ты чем думал, когда взобрался на мать Найсы и обрюхатил её?
Я ожидал, что он сейчас взорвется и все же ударит меня, но отец сдержался, он лишь смотрел мне в глаза и я слышал, как секундная стрелка отсчитывает пульсацию адреналина у меня в крови.