- С чего бы мне тебе верить?
- Ни с чего. Верить никому нельзя. А вот рисковать интересно.
Очень интересно. Особенно если учесть, что я никогда в своей жизни не рисковала. И внутри появился вот этот бунтарский дух противоречия. Возможно, настал момент, когда я все же могу делать так, как хочу я. А я хочу? Даааа. Я безумно хочу.
- Ну если слово даешь…то лови. Главное фотоаппарат.
- Я вас обоих поймаю. Прыгай.
Наверное, только в семнадцать можно быть настолько безрассудной. Сейчас бы я…Сейчас бы я тоже прыгнула. Но уже по другой причине. И даже не с забора…а в бездну вместе с ним…
Он и правда поймал. Очень легко. Словно всю жизнь только этим и занимался. Ловил идиоток, которые прыгали к нему в бездну. Есть такой тип парней, мужчин на которых посмотришь один раз и сразу понимаешь, что они опасные. Опасны тем, что женщины от них тут же сходят с ума. И даже понимаешь, что их много этих женщин. Самых разных. Ты это чувствуешь и в семнадцать, и в двадцать, и в сорок. А ты в их числе. Потому что в принципе ничем не отличаешься. Его взгляд. Пронзительный и темный. Не цвет глаз, а именно взгляд. Бывают светлые, от них тепло внутри становится, а у него темный от которого становится жарко.
Вблизи его глаза казались небесно-голубыми, прозрачными. Наверное, солнце так в них отражалось. А я смотрела и мне показалось, что пауза растянулась на вечность. Статичность снимка ни на секунду не могла передать его мимику, движение губ, взгляд, голос. Снимок ничто в сравнении с живым человеком.
- Как тебя зовут, фотограф? - спросил он и убрал волосы с моего лица, а я тут же отшатнулась назад, поправляя платье.
- Женя, - ответила и снова посмотрела ему в глаза. Глубокие с чуть приспущенными уголками. Очень большие и ресницы длинные, пушистые. В зрачках черти пляшут.
- А я думал снежинка. Белая такая. С севера что ли приехала?
Усмехнулся, а глаза улыбка не тронула.
- Нет, солнце не люблю.
- Похоже и оно тебя не очень любит. Покажешь агрегат?
Я протянула фотоаппарат и следила за реакцией, за тем, как приподнимались густые, темные брови.
- Так ты уже пару дней фотографируешь? Ничего себе! Кем-кем, а моделью я никогда не был.
Мне захотелось спросить, а кем он был, но я прикусила язык. Досмотрев, он положил фотоаппарат ко мне на колени и спросил:
- Живешь здесь?
- Да. На лето приехала к тетке. А ты?
- А я? На заработки. Меня Кирилл зовут. Сколько тебе лет, Снежинка?
Кирилл. Вот бывает, что имя подходит человеку. Не возникает диссонанса. Так и это имя ему подходило. Хотя раньше оно мне не нравилось. А сейчас…я даже перекатывала его на языке потом, вечером, когда осталась одна.
- Семнадцать. В этом году школу заканчиваю.
Прищелкнул языком.
- Большая уже, да?
- Типа того.
Я не спросила сколько лет ему. Не знаю почему. Наверное, в тот момент это было не важно. Вряд ли намного старше меня. Кирилл откинулся назад на песке. И я снова невольно засмотрелась на его тело. В близи его кожа отливала бронзой и песок мягко рассыпался по животу. Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо, когда я проследила взглядом узкую полоску волос от пупка за кожаный ремень его джинсовых штанов. Возникло дикое желание смахнуть песок и заодно коснуться его кожи.
- Нравится?
Резко вскинула голову и встретилась с взглядом потемневших глаз. Казалось он читал мои мысли.
- Что?
- Тебе здесь нравится?
- Нет, - честно ответила я и мы рассмеялись.
- Почему?
- Я не люблю лето. Вообще жару не люблю. Солнце ненавижу. Мне кожу хочется с себя снять. Я осень люблю и… и зиму.
- Странно - сказал он, рассматривая что-то на моем лице…и мне захотелось немедленно глянуть в зеркало, чтобы убедиться, что у меня на лбу не выскочил какой-нибудь мерзкий прыщ.
- Что странно?
- Обычно все любят лето.
- А я вообще странная.
- Есть такое. Фоткаешь незнакомых людей, прыгаешь с забора, не любишь лето.
- А ты любишь лето?
- Не знаю. Я об этом не задумывался.
Мой вопрос показался мне самой идиотским. Наверное, и ему тоже.
- Говоришь тебе тут не нравится? Хочешь я покажу тебе самое невероятное место на планете?
- Даже так?
- Ну мне кажется тебе должно понравится. Можешь фотик свой взять. Там есть что пощелкать. Ну что?
- Когда? - тихо спросила я, лихорадочно думая о том, что меня скорей всего не отпустят.
- Сегодня вечером. Я заеду за тобой.
- Не получится, - выдавила я и стиснула фотоаппарат сильнее.
- Что такое? У девочки мегаконтроль?
- Что-то вроде этого, - усмехнулась я.
- Ух ты. Прям чувствую себя похитителем принцесс. А вообще ты мне должна за снимки.
- Да ладно. Я ж их не продавать собралась.
- Ну ты фоткала без спроса. За все в этой жизни надо платить. Так что с тебя свидание.
Он подошел ближе, сжимая руками футболку.
- Ты же как-то спустилась сюда. Почему бы не повторить это вечером?
- Спуститься-то спустилась, а обратно как подняться? - я глянула на забор и снова на него.
- Вот так, - он вдруг схватил меня за талию, резко развернул спиной к себе и поднял на вытянутых руках.
- Цепляйся за забор, Снежинка.
Охнув я вцепилась в один из толстых горизонтальных прутьев.
- Держишься крепко?
- Да.
- Я наклонюсь, а ты становись мне на плечи.
К щекам прилили вся краска. Я же в платье. Как я стану ему на плечи?
- Не могу, - выдавила я, - отпусти меня. Я зайду с ворот. Скажу, что упала когда фоткала.
Он расхохотался, продолжая удерживать меня за талию.
- Не пались, девочка. Вдруг тебе еще пригодиться этот выход из твоей крепости. Или ты думаешь я никогда женских трусиков не видел?
Нет. Я так не думала. Совсем не думала. И именно поэтому мои щеки сейчас пылали с такой силой, что казалось мне надавали пощечин.
- Ну что? Так и будешь висеть?
- Закрой глаза.
- Закрыл.
- Не врешь?
- Не вру.
Через секунду почувствовала его плечи у себя под босыми ногами. Взобралась на насыпь и резко обернулась. Он смотрел на меня снизу-вверх и смеялся.
- Я люблю белый цвет.
- Ты же обещал! - стиснула кулаки и задохнулась от ярости.
- А я сдержал свое слово, просто ветер…я и сейчас их вижу. - подмигнул мне, и я тут же придавила юбку к ногам., - в восемь буду ждать тебя здесь.
- Я не приду.
- Придешь. Долги надо отдавать. До вечера, Снежинка.
А в его магнитофоне хрипловатым голосом солистка Roxette повторяла и повторяла припев:
Прислушайся к своему сердцу
Когда он зовет тебя
Прислушайся к своему сердцу
Ты ничего другого не можешь сделать
Я не знаю куда ты собираешься
И я не знаю почему
Но прислушайся к своему сердцу
Прежде, чем сказать ему прощай
© Listen to your heart. Roxette
* * *
- Жень, так что сходим? - Славик выключил музыку и меня тут же выдернуло из прошлого и окатило ледяной волной реальности.
- Славик, давай сначала разберемся со всем этим. Кирилл все же мой муж
- Бывший разве нет?
Я не хотела говорить, что так и не подписала бумаги о разводе, я просто сказала, то, что должна была сказать и положить конец этому спору с самого начала.
- И отец моих троих дочерей. Ты ведь понимал, что он никуда не денется из моей жизни даже несмотря на развод.
- Хорошо, не злись. Просто я думал, что мы можем потом съездить поужинать и ко мне…я так соскучился, - он положил руку мне на колено, а мне захотелось её немедленно сбросить. Никогда не стоит заводить отношения ради утешения, никогда вообще не стоит заводить отношения если вы этого не хотите. Самое адское бремя притворяться и терпеть то, что тебе терпеть совершенно не хочется.
- Славик, я давно хотела сказать и не …
- Молчи. Я знаю, что ты хотела сказать, - он вцепился в руль двумя руками и снова уставился на дорогу, - дай этому шанс. Нужно время и нам хорошо вместе. Я не давлю. Точнее, я не буду давить. Обещаю.
Я тяжело вздохнула. Да при чем тут давить и нам вовсе не хорошо вместе. Ты был моей жилеткой, в которую я плакалась, когда мне было плохо, а на самом деле меня просто передергивает от мысли провести с тобой больше, чем полчаса и преданность твою собачью выносить, чувствуя себя обязанной и виноватой. Пользоваться тобой и потом не знать куда б тебя деть, чтоб не ныл и на глаза не попадался. Но, конечно, ты в этом не виноват. Это я сволочь…а ты просто попался под руку. И, если честно, я бы точно без тебя с ума сошла. Мне нужен этот твой взгляд и любовь навязчивая. Пока нужны. А дальше не знаю, что я с этим буду делать.
Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Славик сделал опять музыку громче, а я думала о том, как там дети сами? Если Лиза проснется и начнет плакать? Она же по ночам приходит всегда ко мне. Я написала Алисе сообщение, проверить спит ли она. Ответное сообщение пришло через секунду.
"- Не сплю. Думаешь я теперь усну?
- Ложись у меня в спальне, если хочешь. Загляни к Лизе, пожалуйста. Укрой ее, если раскрылась.
- Я уже укрыла обеих и сериал смотрю. Ты напиши мне, что с ним все в порядке, когда приедешь, хорошо?
- Хорошо, лошадка, напишу.
- Я не лошадка.
- Ты моя рыжая лошадка и я люблю тебя.
- Фу мама…
- Ты меня не любишь?
- Ну хорошо, я твоя лошадка. И я тоже люблю тебя".
Улыбнулась невольно. Даже в шестнадцать дети остаются детьми. Да, я никогда от нее ничего не скрываю. Алиса достаточно взрослая, чтобы я была с ней честной, возможно именно поэтому она честна со мной. От детей мы получаем только то, что отдаем им сами. Они наше полное зеркальное отражение во всем.
- Мы почти приехали. Дыра редкостная. Как его сюда занесло.
- Не знаю. Вы же работали раньше вместе. Может какой-то проект?
- Нет…ну или это что-то новое, о чем он мне не рассказывал.
Позже окажется, что мой муж вообще никому и ни о чем не рассказывал, а точнее каждый знает о нем ровно столько, сколько он позволял, чтобы о нем знали.
Славик вырулил к трехэтажному серому зданию, припарковался у входа. И меня снова начало трясти, как в лихорадке. С мужем я не общалась очень долгое время. С глазу на глаз. За исключением его приезда ко мне неделю назад, когда привоз бумаги о разводе.
"- Даже так? Соизволил лично привезти?
- Мой адвокат сказал, что так лучше. Ты можешь сказать, что ты их не получала.
- Боишься, что я не отпущу тебя? Не льсти себе, Авдеев. Это я тебя выгнала.
- Ну мало ли, может ты передумаешь, ведь теперь у тебя не будет столько денег на себя любимую.
- То есть ты считаешь, что я жила с тобой из-за денег?
- Ну или потому что было удобно. У тебя же все по расписанию. Все как надо. Ты дни для секса тоже обводила в цветной кружочек, как и другие запланированные мероприятия? Ооо, Анисимова, может ты и развод запланировала? Нашла себе другого спонсора побогаче? Хотя, кто на тебя позарится такую.
- Какую?
- Никакую. Просто никакую".
Я тогда его ударила по щеке и вытолкала за дверь, а потом долго сидела, прижавшись к ней спиной и смотрела в одну точку. Вот теперь это действительно конец. Раньше он никогда не позволял себе так говорить со мной… и еще раньше я не видела в его глазах вот этого выражения. Знаете, как у чужого человека на улице с которым вы повздорили, когда он хочет задеть вас побольнее, потому что вы ему никто и если вам станет больно, то он победил.
За детьми он почти всегда присылал водителя и привозил их обратно тоже водитель. Со мной он договаривался о чем-то в письменном виде и иногда я подозревала, что он это делает специально, чтобы сохранять переписку для своего адвоката. Хотя, я никогда ему не запрещала видеться с детьми, но некоторые вопросы воспитания меня не устраивали и последний раз, когда мы поссорились из-за того, что он пичкает Лизу фастфудами, он сказал, что больше не желает со мной разговаривать и теперь, если мне что-то надо, я могу ему написать, когда будет время он ответит. Я пыталась звонить, но мне всегда отвечала его секретарша. Он сменил номер телефона и нового, его личного, я теперь не знала.
Закутавшись в пальто, поднялась по лестнице и дернула на себя дверь, выкрашенную в серый цвет с полустертой надписью "приемная".
ГЛАВА 8. Найса
Я сидела напротив врача и разглаживала невидимые складки на шерстяном платье. Славик остался в приемной ему кто-то позвонил по работе. Окинула кабинет взглядом - ремонт не делали лет сто наверное. Краска на стенах облупилась, деревянные рамы на окнах прогнили и слегка дуло из неприкрытой до конца форточки. Табачный запах растворялся в едком лекарственном. Вспомнился почему-то кабинет стоматолога советских времен, и я поежилась. Главврачом оказался мужчина средних лет, низкого роста, полный, с красными щеками и скорее похожий на торговца мясной лавочки, чем на врача. Ему бы передник вместо белого халата подошел намного больше. Но он оказался очень приятным человеком и очень внимательным. Не равнодушным и циничным типом к которым мы привыкли в государственных клиниках.
- Его нашли неделю назад возле железнодорожных путей. В ремонтной яме. Вначале подумали, что это пьяный бомж, но потом увидели дорогие ботинки и куртку. Там ведутся работы и один из сварщиков потерял свой мобильный. Вернулся искать и обнаружил мужчину без сознания. Полицию мы вызвали, но говорить с ним пока бесполезно он не помнит ничего. Бумажку с вашим номером нашли в кармане.
Я кивала по мере того, как он говорил и продолжала смотреть на облупившуюся голубую краску на стенах. Вспомнилось как мы красили рамы на даче вот такой голубой краской, и я зашлепала Кириллу новую футболку. Странные мысли, совсем неуместные для больницы, но почему-то именно они и лезли в голову.
- Я могу его увидеть?
- Конечно, именно для этого мы вас и попросили приехать. Его ударили по голове предположительно кирпичом или камнем, что скорей всего и вызвало амнезию, а потом обчистили до нитки.
Я втянула поглубже воздух и медленно выдохнула. Что Кирилл забыл в этом маленьком городишке я так и не могла понять. Надо будет утром спросить у Светланы Владимировны может быть она знает зачем он сюда поехал.
- Идемте, Евгения Павловна. Не хочу вас задерживать просто так.
На секунду стало страшно. Когда проходили по длинному коридору я увидела свое отражение в стеклянной витрине регистратуры и невольно пригладила выбившиеся из прически волосы.
- Налево, - послышался голос врача, и я послушно шла следом, сминая в руках тонкий шелковый шарф. Стук каблуков моих сапог эхом отдавался в гробовой тишине и только где-то вдалеке работало радио. Передавали сводку новостей.
Возле палаты мы остановились, я втянула поглубже воздух. Антон Валерьевич толкнул дверь, и я вошла в небольшое помещение с четырьмя кроватями. Кирилла я увидела сразу, он лежал у окна. Я бросила взгляд на его бледное лицо и медленно закрыла глаза, чувствуя легкое головокружение. Захотелось броситься к нему. Такое естественное желание, всего лишь год назад я именно так и сделала бы. Бросилась бы к нему, покрыла его лицо поцелуями, шептала бы как невыносимо испугалась, когда он пропал, как перенервничала пока ехала сюда. Но теперь все изменилось. Возможно, когда он очнется, то прогонит меня и разозлится, что позвали меня, а не ту самую Галину или маму.
- Вы его узнали, - не вопрос, а утверждение.
- Да…узнала. Это…это мой муж.
Я так и не смогла сказать "бывший", слово застряло где-то внутри меня и раскололось на части.
- Какое облегчение. Я до последнего переживал, что вы его не узнаете и нам придется искать дальше, а если не найдем, его могут потом перевести в психиатрическую клинику.
- Он спит или без сознания? - тихо спросила я, сжимая шарф еще сильнее и чувствуя, как потеют ладони и холодеют кончики пальцев.
- Он сейчас под действием транквилизаторов. Головные боли мучают. А утром вы сможете поговорить с ним. Правда до этого вам лучше пообщаться с нашим психиатром. Он будет здесь после десяти утра. Случай не простой, как он сказал вчера.