– Благодарю, – продолжая кривляться, скромно присела я. – Дядя с ней… тоже? – вспомнила я о клочке бумаги в той, другой книге.
– Тебе сколько лет, пигалица? – грозно сведя брови к переносице, подался Дорсэ в мою сторону. – Тебе такие вещи…
– Ой! – с деланым испугом отскочила я и задела ящик с оставшимися письмами. Успела перехватить его, но уже у самого пола, так что упала неловко, ударилась локтем, зашипев от боли.
– Что здесь?
Я все еще морщилась, взгляд застилали выступившие слезы, так что говорившего я узнала по голосу. Алекс.
Попыталась встать, но тут же ойкнула вновь.
Этого мне только не хватало!
– Ты как? – Де Риньи, забрав у меня ящик и поставив его на пол, присел рядом.
– Могло быть и лучше, – шмыгнув носом, протянула я. – Извините.
– Главное, не расшибся, – поднявшись, хмыкнул он. Протянул руку. – Давай помогу.
Вот не стоило мне этого делать. Надо было просто…
Что – просто, сказать бы не взялась. Ни на мгновение не задумавшись, подала здоровую руку, представляя, как будет насмехаться брат над моей неуклюжестью. Наши ладони встретились.
– Ты чего? – недоуменно посмотрел на меня де Риньи, когда я вырвала свою.
– Ничего, – буркнула недовольно. Рывком встала, потерла ушибленный локоть и поймала себя на мысли, что готова разреветься, как девчонка. – Вот, одно уже нашли, – кивнула на стол.
Де Риньи перевел взгляд с меня на письмо, потом на Дорсэ, невозмутимо наблюдавшего за нами.
Не знаю почему, но именно в этот момент я пожалела, что ввязалась в это пари. Обманывать Алекса мне не хотелось. Эдгара – тоже.
К ужину мы нашли еще пару десятков писем, подписанных Эллиен Варей. Приходили они регулярно. Сначала раз в два-три месяца, затем чуть реже. Почерк от послания к посланию менялся, становясь все более порывистым, можно сказать, нервным, но тон оставался прежним. Короткий, без особых подробностей, рассказ о себе, новости Кентриля, которые незнакомка описывала с легким, ненавязчивым юмором, вопросы о здоровье, рекомендации, которые на мой неискушенный взгляд выглядели весьма грамотными, наводя на определенные мысли и… все. Ни намека на возможную страсть. С ее стороны так точно. Дружеские отношения, и не более.
С каждым новым письмом Эдгар мрачнел все сильнее. Да и Алекс, еще не так давно горевший энтузиазмом, поутих, глядя на очередную стопку писем как на личного врага. И лишь только Дорсэ становился все спокойнее и спокойнее, словно он тогда, произнеся резкое "значит, все-таки она", ошибся и теперь радовался этому.
– Я уже ничего не понимаю! – отбросив очередной лист, украшенный практически нечитаемыми завитушками, не сдержался де Борей. – А ведь все казалось таким очевидным!
– Это могло быть стихийно вспыхнувшее чувство, – посмотрев на часы, устало вздохнула я. – Встретились, увидели друг друга…
– Что бы ты понимал! – усмехнулся де Риньи, поднявшись. Сидел поблизости, одним своим присутствием заставляя меня нервничать.
И ведь ничего такого не произошло, всего лишь вспомнила про след от родового перстня, который был пусть и едва, но все-таки заметен на чуть загорелой коже. Агжей предлагал надеть какой-нибудь попроще, но я же уперлась, за что теперь и расплачиваясь.
– Да, может, и побольше вашего, – огрызнулась я, выпуская заклинание над следующей стопкой.
Де Борей, когда увидел в первый раз, как я использую магию, попытался запретить, но после замечания господина Дорсэ, что с его бесценными книгами ничего не случится, пошел на попятный.
– А не молод ли ты для этого "побольше"? – иронически хмыкнул де Риньи, выхватывая обнаруженное заклинанием поиска письмо. Развернул его, пробежался по строчкам быстрым взглядом… – Я про этот Кентриль скоро буду знать больше, чем о себе самом, – сказал, подавая мне лист.
И ведь не поспоришь. Эта самая Эллиен была весьма наблюдательна и временами довольно остра на язык.
– А это не может быть шифровка? – посмотрела я на Алекса.
Лучше бы на де Борея, с ним мне было не так колюче и неуютно, но в том, что касалось тайных депеш, граф должен был разбираться лучше.
– Я же говорил, – засмеялся де Риньи, вновь забрав у меня письмо, – что он сообразительный. Но на этот раз ты ошибся. Это – не шифровка.
– А если…
Я хотела предложить спросить у господина Дорсэ, но вовремя остановилась. Не похоже было, что Эдгар знал, кто именно служит в его доме.
– Что – если? – впился в меня взглядом де Риньи.
Прежде чем произнести что-нибудь колкое, посмотрела на часы. До ужина тридцать минут, а Агжея все еще не было. И ведь не было причин для беспокойства, но…
– Уже ничего, – буркнула я, собирая стопку. – Достаем следующий год?
– Прошу меня простить, ваша светлость, – поднялся господин Дорсэ, – но я должен вас покинуть. Мне необходимо отдать распоряжения.
– Да, Марк, идите, – не посмотрев в сторону дворецкого, бросил Эдгар.
Я перевела взгляд с одного на другого. Де Риньи сделал то же самое, но закончил на мне, хмыкнув, когда заметил недоумение, которое я не посчитала нужным скрыть. Утром равнодушное "ты", теперь – "вы". И это после нескольких часов, в течение которых на все вопросы дворецкого герцог отделывался коротким "да" или "нет".
– Его светлость узнал, что господин Дорсэ был другом его отца. Выгоревший во время прорыва маг.
– Что? – вскинулась я, только теперь осознав до конца, с кем меня свела судьба. Знавший мою матушку, выгоревший во время прорыва маг, которого звали Марком!
Память – она странная. Ты можешь не помнить, потому что это было слишком давно, а через мгновение картинка перед твоими глазами настолько ясная, что все кажется происшедшим лишь вчера.
И не важно, что тогда тебе не было и пяти…
– Я хочу кису! – топнув ножкой в украшенном бантиком башмачке, требовательно произнесла похожая на куклу девчушка. И показала пальцем на лежавшую на толстой ветке пятнистую кошку.
Любимица графини де Ланье, гепард Тасла.
– Эта киса кушает маленьких непослушных девочек, – едва не срываясь на смех, но вполне серьезно произнес державший ее за руку мужчина.
– Я хочу кису! – словно не слыша, повторила малышка, глядя на своего спутника так, что он, больше не сказав ни слова, отпустил крошечную ручку, снял камзол и направился к дереву…
Марк…
В то лето он приезжал в замок отца в последний раз. Не знаю, что случилось потом, но этого веселого, готового проказничать вместе с маленьким ребенком мужчину я больше не видела…
– Извините, – отвела я взгляд от Алекса, который продолжал наблюдать за мной. Зачем удовлетворил мое любопытство, спросить я не решилась.
– На сегодня стоит закончить, – не заметив заминки, вернулся к моему вопросу де Борей. – Мы и так проделали…
Дверь распахнулась резко, намекая, что сейчас не время для приличий.
– Ваша светлость! – Дорсэ не вошел – влетел в библиотеку. Посмотрел на меня.
– Что с ним?! – тут же кинулась я к Марку.
Ведь чувствовала!
– Вас – двое. – Дядя подошел, взяв нас за руки. – Я не смогу всегда быть рядом, но вы…
– Я ее никогда не оставлю! – твердо произнес брат.
– Я всегда его защищу, – сквозь слезы отозвалась я.
Родителей не было в живых уже десять дней, но как же этого мало, чтобы привыкнуть к самой мысли, что больше их никогда не увидишь…
– Ранен! Внизу…
Дорсэ еще что-то добавил, но я уже не слышала, проскользнув между ним и косяком. Выскочила в коридор. Как спускалась по лестнице, не запомнила, тут же бросившись к брату, которого только что внесли двое воинов. Положили на пол.
– Агжей!
– Отойди! – рывком отпихнул меня де Риньи, первым оказавшись рядом с братом. Выхватив кинжал, ловко взрезал напитавшийся кровью рукав камзола. – Посылай за лекарем, – кинул, ни к кому конкретно не обращаясь. – Целительство проходили? – Брошенный на меня взгляд был жестким.
– Да, – выдохнула я, все еще борясь с полыхнувшим страхом. Просто стоять и смотреть было невыносимо, лучше уж действовать.
– Проверь на яд, – приказал он, успев жестом остановить направлявшегося к нам де Борея.
Обойдя брата, опустилась на одно колено. Рана на руке не была глубокой, но выглядела неприглядно. Черная кровь пузырилась и пахла плесенью.
Медленно выдохнув, закрыла глаза, перейдя на магическое зрение. Растопырив пальцы, вытянула руку… Заклинание было похоже на дождь. Крошечные капельки срывались с моей ладони, стекали тонкими струйками.
Я боялась, что, попав на кожу, потемнеют, но они оставались прозрачными, выкладывая похожий на разорванные соты узор.
– Это не яд, – открыла я глаза, – остатки щита.
– Уже хорошо, – кивнул Алекс. – Закрывай, – передвинулся он к распоротому бедру. Там тоже пузырилась кровь, но это меня уже не беспокоило. А вот то, что брат оставался без сознания…
– Где его нашли? – Де Риньи надрезал штанину.
– Он был верхом. Упал с лошади у ворот, – четко ответил один из воинов.
– Что-нибудь говорил? – проведя пальцами над истекающей кровью раной, продолжил Алекс допрос.
– Назвал имя. Де Карей.
– Я его…
Алекс на хриплый шепот де Борея даже внимания не обратил, шикнув на меня:
– Что ты возишься?
– Заканчиваю, – уже привычно огрызнулась я. Свернула очищающее заклинание, смешав с "огнем", сбросила с пальцев. Потом свела края – слегка, помня про лекаря, за которым послали.
Когда выступила уже чистая кровь, накрыла ее корочкой и лишь тогда позволила себе вздохнуть. Целитель из меня был…
– Какой щит он использовал? – в очередной раз сбил меня с мыслей де Риньи.
– Полный, Хаббарда, – не задумываясь, ответила я. Потом подняла голову, встретившись с ним взглядом.
Боевой щит, рассчитанный не на одного – минимум на десяток серьезных противников.
Это что же происходило в столице королевства, если брату пришлось использовать подобную защиту?!
– Вот и я о том же, – глухо произнес де Риньи, небрежным движением останавливая кровотечение. У него получалось явно лучше, чем у меня.
– Теперь я могу подойти? – глухо поинтересовался де Борей. Он так и стоял у самой лестницы.
Вместо ответа Алекс поднялся на ноги.
– Его нужно перенести, – посмотрел он на воинов.
– В мою комнату, – встала и я, свернув щит, который сбросила, как только де Риньи высказал подозрение о яде.
– У него… – не закончил де Борей, тут же поправившись: – Покажи им, куда нести.
Голос у герцога был недовольным, но мне было все равно, о чем он в этот момент подумал.
Этот день, как и прошлый, и позапрошлый, оказался весьма насыщен событиями. И не все они были приятными.
– Я за ним присмотрю. – Дорсэ, поправив плотно закрытые шторы, подошел ко мне, тронул за плечо.
Хотела отказаться – мысль оставить брата хоть ненадолго отдавалась в груди холодком, – но тут же поднялась, освободив место.
Осмотревший Агжея лекарь уверил, что отделался тот легко, а слабость, из-за которой долго не приходил в себя, лишь следствие истощения, вызванного магической нагрузкой.
С одной стороны, я это и сама понимала – знаний по целительству вполне хватало, с другой… С другой – он был моим братом, так что не беспокоиться за него я не могла.
Не стоило забывать и о нападавших, рассказать о которых мог лишь Агжей. И пока мы не знали, где именно нас поджидала опасность…
Я была не права. Этим троим я уже доверяла.
Так получилось.
– Тогда я загляну в библиотеку, – оглянулась я, уже подойдя к двери. – Если вдруг что-то…
– Он проспит до утра, – напомнил мне господин Дорсэ. – Вы бы тоже…
– Та киска не кушала маленьких непослушных девочек, – улыбнулась я ему.
– Вспомнили? – Во взгляде лжедворецкого появилось удовлетворение.
– Да, – кивнула я. – И как к дяде приезжали, тоже. Это ведь после вашего визита брат стал лисом?
– Для юной барышни вы слишком умны, – предостерегающе качнул он головой.
– А для магесса, которого хотят сделать учеником ищейки? – испытующе посмотрела я на него.
– Я за ним присмотрю, – свернул Дорсэ разговор. – Но помните, что и вам нужен отдых. Мало ли…
Я только кивнула, догадываясь, о чем он умолчал. Хотела я того или нет, но оказалась втянутой в эту историю. Отступать было поздно уже после покушения на меня, теперь же…
Когда вошла в библиотеку, часы внизу пробили одиннадцать. Самое время заняться чужими тайнами.
– Как граф? – Моему появлению ни герцог, ни маркграф, похоже, не удивились.
– Спит, – проходя к столу, на который Эдгар как раз выкладывал новую стопку писем, отозвалась я. – Жара нет, дыхание спокойное.
– А ты почему не отдыхаешь? – Герцог вместо того, чтобы отойти, освобождая мне место для работы, придвинулся, встав совсем рядом.
Вздохнув, посмотрела на него снизу вверх.
Взгляд у него был усталый, под глазами залегли тени.
Это было свойственно женщинам, замечать то, что мужчина предпочел бы не показывать. Держался де Борей бодро, в какой-то мере даже жизнерадостно, пылая жаждой деятельности. А то, что беспокоился обо мне, так ему тоже нужно было выплеснуть напряжение, а тут я, со своей весьма несвоевременной помощью.
– Потому что хочется дать кому-нибудь как следует, – процедила я неожиданно для самой себя. Еще и посмотрела с вызовом: мол, что вы теперь скажете?
– Какие мы грозные, – мгновенно отреагировал молчавший до этого де Риньи. Поднялся, подойдя, пристроился с другой стороны. – А тебя не снесет ударом?
– Вы мне мешаете, – угрюмо заметила я. – Так и будем разбираться с этим делом, пока кого-нибудь не убьют?
На этот раз мне удалось найти правильные слова. Ни один ничего в ответ не сказал, но отошли оба. Алекс вернулся ко второму столу и, усевшись в кресло, занялся служебной перепиской. Де Борей передвинул стул, чтобы не оказаться на моем пути к шкафу, и продолжал разбираться с дневниками отца.
Наступившая ночь изменила восприятие, сделала его более острым, добавив не столько напряжения, сколько чего-то от предчувствия. Вроде все то же самое, что делали днем, но…
Я невольно вздрагивала каждый раз, когда де Борей шевелился на своем стуле. Бросала украдкой взгляды на Алекса, когда он откладывал очередную депешу, копии которых хранились в герцогских архивах. Замирала, спуская поисковое заклинание, и, не дыша, открывала найденный им конверт.
А еще я представляла. Представляла Эллиен Варей. Сначала молодой девушкой – радостной, полной устремлений и жизнелюбия. Затем уже женщиной, знающей, насколько часто порывы юности не имеют никакого отношения к реальности.
Видела ее с отцом Эдгара. Как они сидели у камина, пили вечерний чай, сдобренный капелькой чего-нибудь крепкого, разговаривали, вспоминая общих знакомых, события прошлого, когда-то их связавшие. Им было хорошо вдвоем. Спокойно. Уютно.
Потом вместо герцога в кресле появился дядя. Что-то бухтел себе под нос, вызывая ее искренний смех. Говорил, перескакивая с одного на другое, затем вскакивал, хватал ее за руку, тянул куда-то… Она не упиралась, лишь смеялась – звонко, взахлеб.
Следующим после де Эренталя рядом с Эллиен оказался Дорсэ. Но теперь они уже не сидели, а стояли рядом у окна. С той стороны ночь разрывали молнии, грохотал гром, бил в стекло дождь, но они этого не замечали…
– Ты хотя бы поел?
Образ Марка, который как раз в этот момент хотел обнять женщину с грустными глазами, растаял, испугавшись вопроса де Борея.
– Да, спасибо, – кивнула я, вспомнив жаркое, которое господин Дорсэ заставил меня съесть после ухода лекаря. А потом была большая чашка чая и пирожки, на этот раз сладкие.
Вздохнув – тогда я совершенно не чувствовала вкуса, торопясь скорее закончить с неурочным ужином, о чем теперь жалела, – вытащила засиявшее письмо, развернула.
Первый взгляд – уже привычно – на дату. За полгода до того самого, в котором говорилось о рождении ребенка.
Скользнув по строчкам сверху вниз, замерла…
– Что-то нашел? – тут же подскочил де Борей.
Оказывается, не только я следила за ними, но и они за мной.
– Здесь, – положив листок на стол, ткнула я пальцем.
– Вот, значит, как… – после недолгой паузы протянул пристроившийся справа от меня де Риньи. – "Я тебя предупреждала"…
Я кивнула и перечитала строчки, написанные резким, недовольным почерком: "А ведь я тебя предупреждала, не связывайся с ней…"
Больше в письме ничего не было, но и этого оказалось достаточно, чтобы снять подозрения с самой Эллиен Варей и повесить их на другую женщину, с которой она точно была знакома.
– Надо ехать в Кентриль, – взяв письмо в руки, твердо произнес де Риньи.
– Надо, – согласился с ним де Борей.
– Как только Агжей встанет на ноги, – мягко напомнила я о едва не забытой проблеме.
– Марк нас одних не отпустит, – как-то по-мальчишески обиженно заметил де Борей.
– Правильно сделает, – хмыкнула я.
– Много бы ты понимал! – легко двинул меня по затылку де Риньи.
Недолго думая каблуком наступила ему на ногу.
Тот взвыл, отскочил, но тут же вновь двинулся на меня.
– Да я тебя…
– Алекс! – оттолкнув меня, встал между нами Эдгар.
– А у меня еще и локоть болит! – выглянув из-за герцогской спины, наябедничала я.
– Знал бы, какой ты вредный, ни за что бы не спасал, – едва сдерживая смех, парировал Алекс.
– И кто из вас мальчишка? – ни к кому не обращаясь, произнес де Борей. Покачал головой.
– Я не мальчишка! – выдала я уже ставшую традиционной фразу.
– Пацан! – фыркнул де Риньи.
– А ну прекратили! Оба! – гаркнул де Борей, останавливая перепалку.
– Он первый начал, – протянула я чуть слышно.
И ведь знала, что нарывалась, но…
Нам это было нужно. Всем.
– Молчать! – развернувшись, взревел Эдгар.
Я отшатнулась, едва не уронив стул, но на ногах устояла.
– Пользуешься тем, что кажешься слабым? – подался вперед де Борей. Выглядел он уже совершенно спокойным.
– Это мое преимущество, – задорно улыбнулась я.
– Когда-нибудь тебе это не поможет. – Алекс встал рядом с Эдгаром.
– Тогда я придумаю что-нибудь другое, – дернула я плечом. – Не называйте меня мальчишкой и не деритесь, – жалобно протянула я, преданно глядя в глаза де Риньи.
– Что? – нахмурился тот. И ведь скорее озабоченно, чем гневно.
Стук в дверь не дал мне ответить.
Вздрогнула я одна, переглянулись все трое.
– Войдите, – разрешил де Борей, отойдя от меня на безопасное расстояние.
А ведь тут я была точно ни при чем!
– Ваша светлость… – Дарк переступил через порог, окинул нас быстрым, но цепким взглядом. Вот кто был невозмутим, что бы ни случилось.
– Говори, – поторопил его де Риньи. И правильно сделал, еще бы мгновение…
Дарк плотно закрыл дверь и лишь после это произнес:
– Нашли место, где напали на графа де Ланье.
– Где? – сделала я шаг вперед.
Дарк посмотрел на меня как на пустое место, но я это лишь отметила, замерев в ожидании ответа, который не заставил себя долго ждать:
– Улица Вееров, дом двенадцать. Предположительно было восемь нападавших, двое – боевые маги.