А затем и эти мысли улетучились прочь, когда выяснилось, что ночевать придется вповалку. Топчан из грубо сколоченных досок занимал почти всю ширину землянки и был, безусловно, приятнее голой земли, но… Обдумав ситуацию, я поняла, что условности трогают меня мало, и спать я буду в землянке, на досках, около теплого очага, пусть даже с проклятым под боком, а не на холодной земле, из-за чего потом противно ноет поясница и ломит кости.
Так что после сытной каши с грибами и чая с малиной я улеглась на край, завернулась в одеяло и предоставила мужчинам самим решать, кто с кем будет толкаться локтями и коленями. Легла и не заметила, как уснула. Проснулась от того, что меня аккуратно отодвинули к стенке и кто-то неслышно лег рядом, прижавшись теплой спиной. Сквозь сонную дрему донеслась перебранка Сойки с Хасаром, делящих край топчана. Ругаться шепотом было неудобно, и скоро в землянке воцарилась умиротворенная тишина, нарушаемая мужским храпом да потрескиванием дров в очаге.
Смущение так и не пришло – усталость оказалась сильнее, и я снова задремала, чтобы проснуться от женского крика. Села, обливаясь ледяным потом и хватая ртом воздух. Холод обжег легкие, колючками забрался под одеяло. С вечера в землянке сильно посвежело. Было темно, лишь красноватые угли загадочно мерцали россыпью золотистых точек, не давая света. А перед глазами стояли перекошенные лица, раскрытые рты, скрюченные пальцы тянулись к груди – вырвать сердце, сожрать…
Теплая рука накрыла плечо, и кто-то мягко развернул меня к себе.
– Что с тобой?
В темноте белели волосы, хриплый спросонья голос был хорошо знаком мне. Отшельник! И почему я не удивлена и даже рада, что это не Хасар или Сойка.
Страх, противными щупальцами облепивший душу, понемногу отпускал, сердце успокаивалось, перестав пытаться выпрыгнуть из груди.
Рядом завозились остальные. Сойка шумно зевнул и поинтересовался:
– Дурной сон?
Дурнее не бывает. Я одна, без оружия против толпы льолдов, а из союзников лишь дикий ужас.
– Просто поняла, что охрану мы не выставили.
Сойка озадаченно крякнул.
– Айрин, ты за кого нас принимаешь? – возмутился он. – Да я лично по всей округе сигналки обновил! И место здесь верное, проверенное. И это… в следующий раз, когда решишь усомниться в нашей компетентности, просто спроси. Кричать необязательно.
Фыркнула в ответ – нужны мне его советы!
Отшельник вздохнул и притянул меня к себе.
– Спи, – прошептал в макушку, пристраивая мою голову к себе на грудь и обнимая за плечи, – я покараулю твои сны. Обещаю, больше никаких кошмаров.
Отшельник не обманул. Дурные сны меня больше не мучили, как и совесть.
Вместо льолдов приснился дед: помолодевший, без следа смертельной болезни на лице, одетый в его любимый синий костюм. Дед был не один. Напротив него около окна стояла женщина в простом белом платье с длинными до пят белоснежными волосами, сплошной волной покрывающими плечи и спину. Мне был виден лишь профиль незнакомки и порхающие в яростной жестикуляции руки.
– Я ничего не обещала! – Голос у женщины был громким и гневным, а вот дед, наоборот, держался невозмутимо.
– Она должна была знать.
– Зачем? Чтобы отказаться?
– Ты обещала выбор!
– Выбор между мгновенной смертью и смертью долгой и мучительной? – насмешливо фыркнула женщина. – Я спасала ей жизнь!
– Ты решала за нее!
– И буду решать, если это потребуется.
Дед тяжело вздохнул, и я видела, как он стремительно теряет терпение.
– Ты нарушаешь сделку, и у меня развязаны руки.
– И что ты сделаешь? – В голосе женщины прозвучал откровенный сарказм. – Вмешаешься? Правда лишь причинит боль и ничего не изменит.
– Посмотрим.
Внезапно они оба замерли. Женщина повернула голову, и я увидела полыхающие голубым огнем глаза, в которых закручивались золотыми спиралями далекие галактики.
– А ну, кыш отсюда, – махнула она рукой в мою сторону.
Я успела возмутиться – княжне сказали "кыш"? – заметить одобрительный взгляд деда и разведенные руки – прости, помочь не могу, а в следующее мгновение меня осторожно трясли за плечо и ласково шептали на ухо:
– Айрии-и-ин, проснись. Уже утро, соня.
Какое утро? Темно, хоть глаз выколи, и жутко холодно. А тут рядом грелка – живая и теплая. Не открывая глаз, я заползла выше, обняла и, прижавшись к широкой груди, замерла. Хорошо. Никуда не хочу. Хочу остаться под теплым одеялом, поспать еще немного, а не встречать, зевая, промозглость раннего утра.
– Милая, я бы вечность тебя от себя не отпускал, но надо идти. – В голосе Отшельника явное сожаление, а рука на моей талии подозрительно сползает вниз…
Я скатилась с Отшельника, нырнула с топчана в темноту, попутно попав локтем во что-то мягкое. Темнота недовольно хекнула голосом Сойки. Я шарахнулась в сторону, налетела на кого-то еще.
– Ваш-ша светлость, – прошипел Хасар, мягко удерживая меня на месте, – здесь вам не бальная зала, а ноги мне еще пригодятся.
– Прошу прощения, – извинилась я, хотя больше всего на свете мне хотелось провалиться сквозь земляной пол. Доночевалась с мужиками в одной землянке! Хорошо, что темно и мои алеющие щеки никому не видны. Еще парочка таких ночевок – и для спасения моей репутации Отшельнику придется жениться, а Сойке с Хасаром идти свидетелями.
При мысли о свадьбе стало весело. А что? "Княжна путешествовала по болотам в сопровождении жениха и его брата" звучит гораздо приличнее, чем переход границы в компании трех посторонних мужчин.
– Выходим? – осведомилась я, начиная постукивать зубами от холода.
Сойка ответил тяжелым вздохом, я даже начала беспокоиться, не сильно ли ему досталось. Мигнул огонек фонаря, высвечивая убогое убранство землянки, мешки на полу и наши помятые лица. Отшельник сидел на топчане, натягивая плащ. От его внимательного взгляда меня бросило в жар. Я отвернулась, вспоминая все нехорошие слова, которые знала. Не помогло. В душе разливалась сладкая радость, хотелось смеяться – без всякого смысла, шалить, сделать что-то неподобающее княжне, совсем неподобающее.
– Айрин права. Позавтракаем на ходу, – бросил Отшельник, поднимаясь.
Хасару было все равно, а укоризненный взгляд Сойки я проигнорировала. Какая разница, где мерзнуть? Уж лучше быстро идти, чем давиться сухпаем, трясясь в выстуженной землянке. Натянула один свитер, подумала и достала жилетку. Позже я пожалею об этом, но сейчас хотелось укутаться во все, что у меня есть из вещей.
Глава 13
Болотные страдания
Под ногами проминался мох, над лесом вставал дивный рассвет, протыкая туманную серость тонкими лучиками розового света. Пробовали голоса птицы. Где-то вдали крякала утка, собирая сородичей. Деревья тончали, пока наконец не превратились в скрюченных уродцев, лишь отдаленно напоминающих своих могучих собратьев. Кочки, заросшие травой и брусничными кустами, были похожи на спины неведомых животных, а на широких полянах зеленого мха каплями крови алела крупная клюква. Мох уже не проминался, он просто исчезал под ногами, сапог погружался в темную жижу, сердце испуганно екало и тут же успокаивалось, когда подошва касалась твердого дна.
Мы шли цепочкой. В руках крепкие палки, и каждый шаг сначала делали они, прощупывая для нас дно. Отшельник называл это тропой. На мой взгляд, болото под ногами ничем не отличалось от лежащих рядом мхов. Да и сама тропа мало подходила для прогулки. Шаг – погружение, с усилием выдираешь сапог из грязевых объятий, чавк – трясина нехотя отпускает, следующий шаг – и по новой.
Через пару часов я взмокла. Пот катился по спине, жутко чесалась левая лопатка, а вдобавок ко всем бедам противные мелкие мошки (как только выжили при таком холоде) лезли в лицо.
– Айрин, не отставай. Скоро остров, передохнем.
Я ускорила шаг. Остров на болоте – звучало странно, зато мысль об отдыхе была приятна как никогда. Еще через час мы вышли к широкому зеркалу темной воды. На той стороне заводи над желтыми зарослями тростника возвышались зеленые кроны дубов. Я успела заметить мелькнувший в излучине хвост утки, предупредительное кряканье раздалось еще в нескольких местах. Не зря сюда охотники наведывались. Птицы здесь действительно много.
– Когда-то давно здесь было озеро, – рассказывал Отшельник, разглядывая в подзорную трубу остров, – но потом берега начали заболачиваться, а затем и вовсе превратились в болото. Только остров от былой красоты и остался.
Что бы там ни выглядывал ледяной, он остался удовлетворен увиденным.
– Переправляемся, – отдал команду, опуская подзорную трубу.
Я вздрогнула. Темно-коричневая вода намекала на глубину и холод. В тростнике громко крякнула утка, соглашаясь с моими мыслями – плавать в такую погоду станет только полный дурак.
Хасар молча взял ножны в руки, поддернул мешок повыше и шагнул к воде. Но в последний момент все же оглянулся и уточнил:
– Вплавь?
– Да.
– Нет.
Ответы прозвучали одновременно. Сойка с невинным видом пожал плечами: нет так нет, но я успела заметить, как хитро блеснули его глаза. Отшельник укоризненно качнул головой, но промолчал.
– А может, все-таки вплавь? – Я шагнула к темному краю, полюбовалась на свое отражение: черный плащ, короткие волосы, чужие в своей белизне, помятая трилби. Узнала бы меня сейчас мама? Что за глупый вопрос? Конечно же да. Я покачалась на высокой кочке и… в следующий миг была сдернута с нее.
– Это была шутка, Айрин, – проговорил Отшельник, удерживая меня за руку.
– Плохая шутка, – заметила я, мягко высвобождаясь.
– Больше не повторится, – заверил ледяной, кинув многозначительный взгляд на брата. Сойка делал вид, что следит за окрестностями, и вины никакой за собой не видел. Хасар был занят примерно тем же, разве что в его равнодушие я ни капельки не верила.
Интересно, долго они еще будут испытывать друг друга? Лучше бы подрались, честное слово! Я слышала от брата, что для крепкой мужской дружбы требуется хорошая мужская драка. Подозреваю, это именно наш вариант.
И все же любопытно, как именно ледяные планируют переправляться? Не по воздуху же!
Оказалось, все просто. Отшельник прошелся по берегу, выглядывая что-то в воде. Затем нагнулся и с трудом вытащил толстый канат. Набухшая от влаги веревка нехотя поднялась над водой, сбрасывая вниз сверкающие грозди капель.
– Эх, тянем-потянем! – Сойка подскочил сзади, уцепился за канат.
Хасар помедлил, но тоже присоединился к перетягиванию. Я осталась на месте. Моя помощь была явно лишней. Да и не хотелось, если честно. Могу я позволить себе слабость и полюбоваться на чужую работу?
– И раз! – командовал Сойка.
Веревка нехотя ползла над водой. Топкий берег не позволял упереться ногами. Мокрый канат скользил в руках и пока одерживал верх.
– И два!
Мужчины рывком раскачивали нечто, застрявшее на той стороне. Их лица раскраснелись от напряжения, глаза азартно блестели. Поймала себя на мысли, что Хасар органично вписывается в компанию. Устроить им драку, что ли? Для нахождения взаимопонимания.
– И три!
Из камышей показался нос маленькой лодки. На счет шесть она ткнулась в наш берег.
Переправились за четыре раза. Сойка работал паромщиком, перевозя нас по одному, а в последнем рейсе захватив багаж.
Лодка со мной поднырнула под растущие над водой кусты, и я поднырнула вместе с ней, оказавшись в крохотной заводи, над которой нависал высокий берег.
Переправившись, укрыли лодку в тростнике, разобрали мешки и по песчаному обрыву вскарабкались наверх. Болото здесь явно проигрывало в борьбе за остров. Шумела высокая трава, блестели разноцветные шляпки сыроежек, а среди них скромно темнели светло-коричневые белых грибов. Сороки, треща, прыгали по веткам, интересуясь гостями, потом с шумом поднялись и улетели в лес, видимо, докладывать о нашем визите.
– Отдыхаем час.
Отшельник сбросил мешок, вытянулся на траве. Надо бы последовать его примеру, но любопытство победило усталость.
– Пойду прогуляюсь.
Я бросила мешок, оставила на поясе меч и шагнула в дубравный полумрак. Пахло осенней горечью и грибами. Под ногами хрустели желуди. По веткам промелькнул рыжий хвост, сверху гневно зацокали – я вторглась в беличье пространство.
На другой стороне острова дубы сменились соснами. Я присела на корточки, черные ягоды так и просились в руку.
– Ого, какая крупная!
Отшельник наклонился к соседнему кусту. Я вздохнула с досадой – даже на безопасном острове нельзя побыть одной.
– Мы скоро догоним остальных? – спросила, отправляя в рот полную пригоршню ягод.
– Догнать не получится, – вздохнул Отшельник и погрустнел. – Они пошли другим, более легким маршрутом.
Ягоды разом потеряли свой восхитительно сладкий вкус. Я понимала, почему мы не идем той же дорогой, что и основной отряд. Северяне не в восторге от общества Хасара и не жаждут раскрывать южанину удобные проходы. Ну ладно, пусть наш путь будет не слишком удобным, но почему мне не нравится грустное выражение лица Отшельника?
– Легким?
– Айрин, не бойся, что бы ни случилось, я тебя вытащу.
Я нервно сглотнула. Вот теперь мне стало страшно по-настоящему. Разжала кулак, посмотрела на раздавленные ягоды и окрасившуюся в синий цвет ладонь. Кажется, от судьбы не убежишь, и мне придется сегодня поплавать.
Подняла глаза на Отшельника. Он смотрел странно, словно хотел что-то сказать, но не решался.
– Идем, надо перекусить, пока…
Северянин смолк, но продолжения и не требовалось. Действительно, надо поесть, пока мы еще сухие.
Я повернулась и, оттирая испачканную ладонь, пошла к стоянке. В спину донеслось тихое:
– Я напугал тебя, прости.
Хмыкнула – уж больно странно прозвучало. И разом закрались подозрения: а только ли за предстоящее утопление в болоте у меня попросили прощения? Но даже если и так, не хочу ничего знать. Северяне изрядно пошатнули мое представление о мире и самой себе. Желаю ли я услышать что-то новое и, скорее всего, неприятное? Только если столкновение с этим неприятным будет неизбежным. Поводов для расстройства у меня и без того хватает.
Вернулась на полянку. Сойка уже ждал, держа сухпаек в руке, а Хасар доедал свою порцию. Идиллия. Была бы. Напряженная поза наемника и виноватый вид ледяного намекали, что разговор состоялся не только у меня. Оставалось надеяться, это был именно разговор.
От воды донесся шумный всплеск.
– Щука гуляет, – сообщил наемник и добавил, мечтательно глядя в сторону берега: – Запечь бы.
Не одной мне при виде сухого обеда в голову приходят мысли о чем-то питательном и горячем.
– Ты поймай ее вначале, – предложил Сойка.
– У меня снасти есть, – влезла в разговор я. Печеная щука… мм… Мечта.
– Отставить, – оборвал наши надежды Отшельник. – Если обед закончен, выдвигаемся.
Тяжелый вздох вырвался у всех троих любителей рыбы.
На той стороне острова нас ждал пологий песчаный берег. Когда-то он представлял собой очаровательный пляж, ведущий в кристально чистую воду. Теперь за песком тянулась лишь тонкая полоска воды, а дальше, насколько хватало глаз, лежали болотные кочки с карликовыми уродцами деревьев, трясинные проплешины и глубинные окна.
Мужчины подошли к воде, постояли, оценивая лежащее перед ними болотное царство. Я не торопилась присоединиться.
– Айрин, пойдешь налегке, – скомандовал, не оборачиваясь, Отшельник. – Меч отдашь Сойке. Мешок Хасару. И…
Что там дальше собирался поведать ледяной, мы так и не узнали. Серый, с коричневыми пятнами лишайника валун, лежащий у самой воды, медленно зашевелился, потянулся, распрямляясь.
– Назад!
Тревожный окрик Хасара немного запоздал. Я уже успела отступить метров на пять вглубь острова и продолжала отходить. Твареведение было моим любимым предметом, а потому болотницу я узнала с первого взгляда.
Между тем тварь полностью распрямилась, продемонстрировав нам гибкое тело буро-серого цвета с тошнотворными коричневыми пятнами на бугристой шкуре, маленькую острую морду, выпуклые глаза и длинные перепончатые лапы, на концах которых красовались впечатляющего размера когти. Три меча показались ей трудной добычей, и болотница решила не рисковать.
– Уйдет, – простонал Сойка, видя, как тварь пятится к воде.
Я прекрасно понимала его отчаяние. Здесь, на берегу, мы были на равных, а вот в темной воде преимущество будет явно на стороне болотницы.
Боль обожгла только успевший закрыться порез на ладони, и тварь замерла, учуяв запах свежей крови.
– Давай, ну же! – прошептала я, видя, что она колеблется.
Я стояла в стороне, чуть выше по берегу, далековато, конечно, от воды, но мой невысокий рост и хрупкость должны были соблазнить болотницу легкой добычей.
Да! Манящий запах крови пересилил опасения и страх. Тварь с противным клекотаньем прыгнула в мою сторону.
И время растянулось в бесконечность. Отшельник бросился наперерез, но он явно не успевал. Болотница неслась по песку крупными прыжками.
– Дура! – скорее угадала я по губам Сойки, чем услышала.
Блестящее солнце в фасеточных глазах болотницы.
Рукоять немного скользит в ладони.
Шаг вбок, и тварь пронеслась мимо, чтобы тут же замереть, наткнувшись на лезвие моего меча.
Я держала, чувствуя, как бьется чужая жизнь на лезвии клинка.
Держала – и боль отдавалась во вспоротом когтями плече.
Держала – тварь дернулась в последний раз и замерла.
Вытащила меч. Болотница упала мордой вперед, открывая спину с торчащими в ней четырьмя рукоятками ножей.
Подскочивший Отшельник рывком развернул меня к себе, сжимая плечи так, что у меня потемнело в глазах.
– Ты… ты… – От бешенства ледяной не находил слов.
– Пусти, больно, – прошептала я еле слышно.
Отшельник побледнел, ярость в голубых глазах сменилась испугом. Он опустил руки и пару мгновений смотрел на свою испачканную кровью ладонь.
– Ты сведешь меня в могилу раньше, чем я доведу тебя до гор, – сказал он так, что где-то на краю моего сознания шевельнулся стыд. – Сойка!
– Уже здесь, – отозвался тот.
– Айрин, Айрин… – укоризненно покачал головой целитель, осматривая рану. – Когти могли пройтись чуть выше, а с разорванной артерией долго не живут. И было бы у нас на руках два остывающих трупа вместо одного.
– Не надо меня пугать сослагательными наклонениями, я не ребенок и могу оценить риск.
Больно, а еще немного стыдно. Чуть-чуть. И запоздало нахлынул страх. Когда приманивала болотницу, страха не было, зато теперь он возник во всей своей красе: с дрожащими руками, вспотевшей спиной и слабостью в ногах.
– Ну да, ну да, – как с душевнобольной согласился Сойка, – ты очень сильная, храбрая, но немного самонадеянная ледяная.
Я недовольно дернула уголком рта, но тут же закусила губу от накатившей боли. Плечо обожгло огнем.