Глава 2. Наезд
В школе всегда есть придурки, есть отстой, есть те кто помогает всем, а так же есть средненькие, и конечно же Фак-Богини. Так вот, я была средненькой, но когда встречалась с Кевином, на некоторое время попала в мир Фак-Богинь, и что странно, когда он уехал, со мной продолжили общаться. Но я не навязывалась, изредка принимала приглашение поесть с девчонками или куда-то сходить. В остальное время я общалась с двойняшками Клеменс, живущими через три дома от меня. Более странных людей я не видела, если не учитывать то, что и меня вполне адекватной назвать трудно - все-таки общение с психологом и проживание с моими предками дали свои результаты. Они иногда вели себя как белое и черное, искушение и милосердие, совесть и его полное отсутствие. И постоянно менялись ролями. Если одна говорила, делай, другая запрещала. Бывать с ними в компании это что-то. То за одну краснеешь, то за другую - ну а рассказывать им хоть какую-то маленькую сплетню вообще не стоило. Именно они были агрегатом по изготовлению, накоплению и распространению сплетен. Не зря они работали в школьной газете журналистами, я же помогала - была скромным фотографом, с самым не скромным фотоаппаратом, которым откупился отец, когда не смог в прошлом году поехать со мной в поход. Так что с ними я никогда не могла делиться тем, что со мной случается каждую среду. И никогда им не объясняла свое опоздание. Так же как и то, почему не смогу заехать за ними с утра. Но в школу я все равно спешила. Совершенно забыв учесть одну простую вещь - снег, который выпал сегодня, в первый день зимы, а ведь до настоящих холодов еще полмесяца.
Улицы забелели, словно открытки к Рождеству - все покрыл слой снега в 10-15 сантиметров, превращая город в замерзшую сказку, а дорогу в страшный сон скорой помощи. По сути дела сегодня я как раз вписывалась в их клиентуру. Маленькая девочка, 165 росту, с тонкими худыми кистями, которая не занимается спортом и которая ездит на могучем транспорте похожем на джип. Слишком тяжелом транспорте. Как бы я не хотела это признавать, но мама была права - машина для меня тяжеловата. Хотя и папа тоже был прав - если ехать отдыхать или кататься, она не заменима.
Мой папа был добрым, ласковым и хорошим. Но отличной памятью никогда не отличался - многие детали ускользали из его памяти. Например, как то, что на машину нужно было поставить зимние шины, так как декабрь очень быстро приходит за моим днем рожденья. По центральной дороге мне было ехать еще более менее нормально, но стоило свернуть в сторону проселочной дороги, которая пересекала дорогу к школе, и меня тут же начало заносить. Мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы выравнивать руль. Колеса иногда двигались так, словно жили своей отдельной жизнью. Мне казалось, они вовсе не реагируют на то, куда я поворачиваю руль. А может, дело было в том, что находилось под снегом - проселочная дорога была местами разбита. Но факт оставался фактом - кроме того что я скользила, мне грозила опасность быть снесенной в кювет. Я молилась лишь о том, чтобы живой добраться в школу, а оттуда я потом поеду или на автобусе, или с кем-то из соседей, чьи родители додумались поставить зимние шины на машины своих детей. Сегодня автобус уже не казался чем-то плохим. А уютным и надежным.
Я не учла еще одной опасности - того, что я могу в кого-то врезаться или наехать. Я ездила не так давно, но не очень боялась учиться, хотя раньше у меня и не было опыта скольжения по дороге.
Опасность появилась именно тогда, когда я была полностью уверена, что все пройдет успешно. Рэндал Браз, один из школьников старших меня на год, совершенно не вовремя вырулили на дорогу, на своем стареньком Шевроле.
Я как раз огибал участок, на котором стоял его дом, надеясь, что не врежусь в забор. И тут из открытых ворот вылетел пулей Рэнд, почти чиркая мой передок своим боком, и вовремя увернувшись, когда я как раз должна была взять его на таран, погнал дальше, видимо не совсем поняв, что случилось. Он даже не посигналил мне, что все в порядке и не остановился, уж тем более. Со страху я вильнула я в сторону и меня развернуло на дороге на все 180®, и уж тогда я смогла затормозить, да так, что снег полетел во все стороны из под колес, забрызгивая машину и стекла грязными потеками снега и местами соли.
От потрясения, я не сразу же смогла нормально вздохнуть. Это, конечно же, был драйв, но я еще так не пугалась! А если бы он в меня въехал? По всем правилам дорожного движения Рэнд должен был меня пропустить! Вот засранец!!!
Знала я его не так уж хорошо. Во-первых, некоторое время он стриг у нас газон, не смотря на то, что отец его был врачом, он зарабатывал на карманные деньги сам. А во-вторых, когда я встречалась с Кевином, нам приходилось раз или два общаться в одной компании, и наше общение сводилось к короткому кивку, или паре слов. Самым длинным предложением, которое я слышала, от него было - "Передай маме, что в этом году я не смогу подстригать вам газон, но я нашел вам парня на замену". Наверное, кому-то другому было бы стыдно признаваться в том, что он стрижет газон за деньги, но почему-то стыдно стало мне, когда я поняла, что к нам присушиваются. Так словно это я на него работала. Да, его можно было назвать звездой, но это было более вероятнее в прошлом году - пока он не травмировал плечо, и отец не отстранил его от спорта. Поговаривали, что просто родители не хотят, чтобы он запустил учебы и стал одним из тупых спортсменов, которые заканчивают колледж, так и не увидев учебных кабинетов. Как я понимала, он был одним из тех правильных золотых мальчиков, которые слушают родителей, и бояться их разочаровать. Но вспоминая, как он вел себя в компании, я так же могла сказать, что он был весельчаком. Сегодня я назвала бы его уродом - а что если бы я во что-то въехала?!!!!!! Мне хватило утреннего разговора, чтобы понять, каким будет весь день, но я точно не собиралась его заканчивать в больнице. Мое опоздание и так уже не останется не замеченным, я прогуляла большей частью первый урок, и будет хорошо, если вообще найду в себе силы доехать до школы.
У меня не было привычки жалеть себя, так как я вообще-то постоянно была готова к чему-то плохому. Вот только до такого я не могла бы додуматься. Мой пессимизм почему-то был сегодня не дальновидным. Если вообще к нему можно было подбирать подобные слова - как дальновидность. Пессимистическая дальновидность. Кошмар - может мне пойти учиться на психолога? Я уже начинаю придумывать разные болезни и их направления. Крови я не боюсь. Колоть тоже умею, пока бабушка болела, я ее колола, когда не могла прийти медсестра, так что мед нормально окончу.
М-хм. Что-то я размечталась, до колледжа еще нужно полтора года учиться. А потом я смогу, наконец, уехать подальше от родительских разборок. Мне иногда казалось, что я будто бы в детском саду, и меня время от времени перетаскивают из одной песочницы в другую. Только вот милые родители, ни один не додумался поставить мне зимние шины!!!!
Немного позлившись, я снова завела мотор. Это хорошо, что машина не заглохла. Я так резко затормозила, что вполне могла там что-то сорвать, или оторвать, или перегореть там тоже что-то могло. Да, я была дочерью механика, но с машинами имела чисто потребительские дела. Я и с отцом то редко виделась, тем более что он не брал меня с собой на работу. Ну, если только очень давно, в детстве, когда маме нужно было бежать на учебу, а оставить меня не было с кем. Тогда папа брал меня с собой на работу - все эти висячие инструменты, то, как там пахло, и его друзья, что начинали работать на него, мне очень нравилось бывать там. Папа и теперь так пах - машинным маслом, немного бензином, и своим одеколоном, который как он верил, мог приглушить другие запахи. Одеколон ничего не приглушал, а только все ухудшал. Но в то же время все это сплеталось в какой-то особый странный аромат, который у меня ассоциировался лишь с отцом. В других автомастерских также пахло, но у них не было папиного одеколона.
Пока мотор прогревался, я подумала о том, что вместо того, чтобы ехать в школу, так как я уже и так опоздала, лучше было поехать в автомастерскую дяди Пита, он приходился кузеном папе, и у него были золотые руки. Когда-то он работал на отца, пока тот не перенес свой бизнес в Денвер и Боулдер. А потом здесь оставили его - папа практически отдал ему бизнес.
Ехала я назад в центр на самой маленькой скорости, какой могла. Конечно же, я стала раздражением для других шоферов, но не убиться же мне лишь бы им было хорошо!
Конечно же, когда я приехала в мастерскую, верх в моем характере взяло то нечто, что я унаследовала от отца, помимо глаз - усталость. Я была так вымотана и уставшая, что мне определенно никуда уже не хотелось ехать. Я припарковала машину при въезде, но заезжать не стала, не зная, есть ли в боксе свободное место. Плотно запахнув короткую курточку, вовсе не рассчитанную на сегодняшний снег, я пробежалась по скользкой дорожке, и почти въехала в бокс на одной ноге, когда поскользнулась. Меня словил дядя Пит, и удивленно рассмеялся.
- О, Котеныш, ты что здесь делаешь? Разве у тебя нет уроков.
- У меня идут уроки. - поправила его я, хотя и так знала, что безграмотность дяди Пита ничего не исправит, - но у меня проблема.
- Что-то с той Зверюгой, что купил тебе отец? - он заглянул мне за плечо, и на меня вильнуло запахом масла и бензина, что-то такое родное и знакомое, не хватало только запаха одеколона. Но у дяди Пита был свой собственный запах - машинное масло и кофе. Тонны кофе, которые он поглощал, видимо начали просачиваться сквозь поры его кожи.
- Да, папа не додумался поставить зимнюю одежку, - я закусила губу, и посмотрела на дядю Пита, его задумчивость при моих словах мне не понравилась. - Ты не сможешь это сделать?
Он почесал затылок, разворошив тем самым кучерявую голову, в некоторых местах покрытую маслом и еще какой-то ерундой - скорее всего кусками краски, что облупилась. Его мозолистая, сухая рука опустилась на мое плечо, и он покачал головой.
- Нет, Котенок, я тебе в этом не помогу - у меня в данный момент нет подходящих шин, боюсь тебе нужно ехать к отцу.
- Вот черт, - выругалась я, и тут же поджала челюсть, так как дядя Пит имел несколько устаревшие понятие о том, как должна себя вести юная леди, и тем более что говорить. - О, прости.
- Ладно... - нехотя отозвался он, пряча в усах улыбку. - Ты лучше скажи, как ты вообще сюда доехала?
- И не говори... - я обреченно повела плечами, не представляя как мне теперь доехать до школы. - Я едва не съехалась с Рэндалом Бразом!
Он нахмурился, я тоже не была в особенном восхищении от подобного приключения.
- Есть у меня идея, но она временная, а тебе советую звонить отцу и подготовить необходимые шины, так как их иногда трудно достать, на твоего Зверя.
Он тут же начал набирать на своем телефоне номер отца и отдал трубку мне. Я мечтала о том моменте, когда у меня будет свой телефон, и я смогу в любое время звонить ему, а так я могла звонить лишь из дому, и в основном это было воскресенье, да и при том под надсмотром мамы. Папа же звонил в среду, так как Соплюшки часто не было с утра в этот день, да и мамы тоже. Это даже смешно - у меня есть машина, но нет мобильного.
- Алло, Пит? - прозвучал голос отца, и я тут же улыбнулась, сама не понимаю почему.
- Да нет, это я папа, - я закусила палец, и прислонилась к стене бокса. Смотря на то, как дядя Пит кружит вокруг моей машины, я почти представляла отца перед собой. Наверняка он сейчас тоже кружил вокруг какой-то машины.
- Блэр, что-то случилось? - тут же встревожился он.
Я усмехнулась. Он был таким пугливым, как кролики. Всегда вечно о чем-то переживал, волновался. Как он вообще мог быть спортсменом, его наверняка тошнило перед каждой игрой.
- Нет... То есть не совсем. У нас здесь снег выпал...и я чуть не врезалась в одно парня. Машина ужасно скользит.
- Вот черт, совсем об этом не подумал - у вас зима приходит скорее. - простонал он. - Пит может поставить тебе зимнюю резину?
- Нет, у него нет таких. Он сказал, чтобы ты заказал, а пока что он что-то придумает.
Несколько секунд отец молчал.
- Дай мне дядю Пита.
Я поспешила на улицу и дала трубку дяде, тот быстро перехватил ее и продолжая что-то делать с колесами и цепями, просто заложил трубку между плечом и ухом.
- Дик? Ага!.... Да, но у меня только две лишних цепи, ставлю на переднее колесо, а одно на заднее по диагонали.... А что еще предложишь?... Есть еще, но они слишком малы на такие колеса. - приблизительно так продолжался разговор минут 10. За это время мне надоело стоять, и я пошла в середину - там как-никак было теплее. Да и помощник дяди Пит, Лес, налил мне горячего чая. Пока я не взяла стаканчик в руки, не догадывалась, как я продрогла. Я стояла и смотрела на кучи металлолома за окном мастерской дяди Пита, и вспоминала отцовскую мастерскую. В Денвере, одну из них, самую первую, которую отец сделал, когда мы еще были семьей. Там тоже был металлолом.
Там были старые кресла из бабушкиного дома, потертые столы, которые мама купила на церковной благотворительной ярмарке - что-то типа блошиного рынка два раза в год, когда все сносят не нужные вещи и выставляют на продажу. А собранные деньги тратятся на церковь. В нашем случае католическую - отец как-никак на четверть был итальянцем. Отсюда и мои темные каштановые волосы, и оливковая кожа, но не такая темная, как у него, а светлей, и красивей. Волосы мне достались от его мамы, моей бабушки Люции, которая была наполовину итальянкой, к тому же очень богобоязненной. Пока она была жива, мы никогда не пропускали воскресные службы, теперь же ходили лишь на большие праздники, и тогда когда мама в субботу не устраивала загул с Разведенными ведьмами.
А еще в той мастерской остался стоять первый родительский автомобиль - его я хорошо помнила. Там всегда валялось много моих игрушек. И вполне вероятно мой молочный зуб, который я выбила, так как отец не совсем понимал, что означает маленький ребенок в машине. Как он говорил мне, в то время еще не было детских сидений для машины, но на самом деле я-то помнила, что он просто забывал меня пристегнуть. Интересно, с Джонни он тоже такой безответственный?
Дядя Пит вскоре пришел, не совсем светясь от радости, но то, что он сделал, ему вполне нравилось.
- Я поставил тебе две цепочки на колеса. Но все равно ты должна ехать очень аккуратно. А отец уже заказал тебе шины, как раз будут на выходные, но он предупредил, что лучше бы с тобой ехал кто-то у кого есть права больше времени, чем у тебя.
- И кого он интересно имеет в виду? Маму, что ли? Можно подумать он не знает, что у меня нет старших друзей! - разозлилась я, надувая щеки. Лес, молодой парень, который не любил шума, скривился и отошел в сторону, вновь занявшись своей предыдущей работой, от которой я его оторвала.
Дядя Пит снова почесал затылок, но теперь в его зеленоватых глазах скользило смущение.
- Ну, а парня у тебя нет?
- Был, - усмехнулась я, - да всплыл. Уехал жить в другой город. А пока что нет. Предлагаешь ради такого дела найти?
- Да что ты такое говоришь. Смотри не ляпни такое матери, она меня в порошок сотрет.
Дядя Пит очень уважал маму, как я догадывалась, она ему давно нравилась, но он, как и отец, был просто механиком - им не было о чем поговорить. А вот я была бы не против иметь такого отчима. Дядя Пит меня любил, мне нравилось, как от него пахло, к тому же его бизнес здесь тоже процветал. Мама ведь любила успешных мужчин.
- Не переживай дядя Пит, я тебя не сдам, - да и вообще лучше я поеду в школу. Сегодня меня ждет наказание за опоздание.
Дядя Пит сочувственно похлопал меня по плечу, и проводил до машины. Он сам развернул мне машину, и мне не пришлось напрягаться. Зато в салоне я наконец смогла согреться. Вскоре я уже снова ехала по дороге в школу. На отрезке дороги, где жил Рэнд, меня уже никто не подстерегал, и я почти успокоилась. Машина не ехала идеально, но зато не скользила, так как раньше. Хотя тормозила машина так, что проезжала приблизительно на метр то место, где бы я хотела видеть свой бампер.
Видимо как раз закончился урок, на улице было много учеников - большинство радовалось выпавшему снегу и, конечно же, играло в снежки. Снова начал падать мелкий снег, видимо желая закончить начатую роботу. Я углядела свободное место на стоянке, но мое внимание ненадолго отвлекли снежки, которые как раз пролетали мимо моих стекол. Я даже не поняла, когда неожиданно перед машиной мелькнула человеческая фигура. Я ударила по тормозам, и хотя машина по инерции проехала еще больше метра, остановилась я как раз удачно.
Мои руки вжались в руль, и я не могла пошевелиться. Я, с ужасом смотрела на застывшую в ожидании фигуру все того же Рэнда, и его лицо словно впечаталось в мою память. К нему тут же подскочили остальные, которые не заметили то, что произошло и потащили прочь, так как прозвенел звонок. Я уже не смогла поспешить к школе, а на деревянных ногах пошла во внутрь. Но вместо урока физики, пошла к медсестре. Мне было плохо - мое сердце стучало где-то возле горла, и мне становилось от этого больно. Вообще-то я родилась с пороком сердца и, несмотря на операцию, сделанную мне удачно, которая удалила тот самый злополучный порок, назвать меня полностью здоровой было нельзя. Я не занималась в основной группе на физкультуре, и мне было противопоказано волнение как таковое. Хотя я и не была из тех, кто все время хватался за сердце - но дважды чуть не наехать на человека, это было слишком. Да еще и утренний разговор родителей.
Когда я зашла к медсестре, а я состояла у нее на учете и еще никогда не жаловалась на плохое самочувствие, она тут же уложила меня. Все впрочем, было не так уж плохо. Сердцебиение скоро пришло в норму, мне дали валерьянку, и со справкой отправили на урок. Учитель, покрутив недовольно носом, все же ни слова мне не сказал, да и стоило ли это того - я и так пропустила большую часть самостоятельной, все равно придется переписывать.
Одна из двойняшек сидела рядом со мной, и ее, конечно же, заинтересовало то, что я настолько сильно опоздала на уроки. Она тут же придвинулась ко мне, сверкая глазами, словно я скрывала от нее какую-то тайну. Я покосилась на нее и открыла тетрадь.
Это была Стелла, с короткой стрижкой и золотистыми волосами, и я не могла бы охарактеризовать ее, чем то что бы отличало ее от сестры. Кроме как того, что она неплохо пекла, и в этом году решила побыть эмо. А Элла, была в этом году рыжей, с длинными вьющимися волосами, потому что хотела стать похожей на одну из тех картин Тициана. И нас объединяло то, что нам обоим нравилась группа Emarosa и William Fitzsimmons, но не более того. Я вообще не понимала, почему дружила с ними, так как знакомых у меня хватало. Ах да, они просто жили рядом, и почти навязали мне свою дружбу, так как посчитали, что им необходимо иметь общего друга, которого они время от времени будут делить. Даже мои друзья вели себя как мои родители. Никто не принадлежал лишь мне, зато меня все делили.