Мы опять переместились, и не выдержав я свалилась, а сверху на меня Фил. Тут то я и ощутила, что его дыхание наполнено отголосками выпитого ним, и это мне еще меньше понравилось. Он рассмеялся, но не сразу же поднялся с меня, словно его нога соскальзывает. Ну почему никто не заметил, как при этом он потерся об меня!?
Наверное, дело было в том, как все сильно вымотались и в том, что мы слишком много выпили. Все кроме меня. И потому я с четкостью видела на себе горящий взгляд Фила, от которого содрогалась как внутренне так и физически. Но Рэнд как-то почувствовал, как мое настроение изменилось. Только вот не понял, от чего оно изменилось, и я была этому рада. Мне только не хватало разборок, скандала и тем более разорванной дружбы. Нужно было срочно решить это дело с Филом.
- Ну что, идем спать? - предложил он, и тяжесть его руки на моем плече вернуло стабильность моему внутреннему миру.
- Да, - тихо отозвалась я, и мой взгляд ответный Филу был полон тяжелого обещания. Лицо того же стало испуганным. Он понял, что я начинаю терять терпение от такого поведения.
- Может, со столом разберемся завтра? - простонала устало Наоми и я не могла ее не понять. Мы были слишком усталыми, чтобы теперь убираться со стола. Хотя во мне не было уверенности, что завтра хоть какое-то желание в связи с уборкой может появиться.
Ответы были однозначно положительными. И когда Рэнд повел меня наверх придерживая за плечи, его походка была не такой уж устойчивой коими казались руки на моих плечах. Я видела, что он выпил несколько стаканов пива, но только в походке и проявлялось это и не в чем остальном. Конечно же, он попытался прижать меня к стене в комнате, но я была усталой, раздраженной и вовсе не хотела иметь таких воспоминания о сегодняшнем вечере.
- Прости, - Рэнд отстранился тут же, как только ощутил мое сопротивление. Устало потерев глаза, он добавил:- Я ужасно хочу тебя, и боюсь не сдержаться, может ты не будешь сразу же ложиться спать?
Тон его голоса не был умоляющим, он не был похож на скуление, и я даже как-то расстроилась, что отстранилась от него. Но в одном он был прав - я точно не хотела ничего такого, когда он был выпившим.
- Я еще спущусь вниз. Но скоро вернусь.
Чтобы не смотреть на меня, и явно не возбуждаться снова, Рэнд ушел в ванную. Я постояла, прислонившись спиной к стене, и несколько минут не могла сдвинуться с места. Неприятное чувство, что я хочу сделать нечто за спиной Рэнда, жгло мне сердце. И все же я оттолкнулась от стены, пока не передумала, потому что кровать была очень и очень привлекательной, и не только чтобы заснуть в руках Рэнда. А просто потому что я хотела уснуть.
Выйдя в коридор, я постояла там недолго, прислушиваясь к тому, о чем переговариваются в других комнатах. Все еще не спали, но я могла точно сказать, что в комнате Селин и Фила тишина. Так, так.
Спускаясь по лестнице я слушала звуки которые могли доносится с кухни или с гостиной, и они эти звуки точно там присутствовали. Кто-то возился на кухне, и если это не была Селин, то мог быть лишь Фил.
Я боялась туда идти, потому что если там все же Фил, существовала неприятная возможность того, как он может воспринять мое появление. А что если он решит, что это какое-то предложение от меня, и повторит свои попытки, как в твистере? И я реально не смогу ему воспрепятствовать, а когда все сбежаться на крик, как это будет выглядеть? И все же я не остановилась, а только вытерла мокрые руки об пижамные штаны. Приятного в этом коротком походе было мало - я тряслась от страха и непонимания что вообще делаю.
Гостиная такая приветливая и по рождественскому одетая, могла быть картинкой или открыткой, но мне показалась на миг просто отвратительной, когда мой взгляд упал на поле для твистера. Вздрогнув, я все же заставила себя двинуться на свет кухни.
Фил не сидел без дела, вот что первым попалось мне в глаза, как только я заглянула за угол. Он не стал дожидаться утра, чтобы начать убирать посуду. Заметив меня, он на миг замер, его глаза охватили всю меня, с моей нерешительностью и страхом, и в них промелькнуло много чувств - злость, обида, похоть, наверное, так же и гнев, а потом...смирение?
И почти тут же он вернулся к своим делам. Я стояла и не двигалась, переваривая то, что в общем-то никто меня пока что насиловать не собирается, посудой он в меня не кидал, объедками тоже, и вся ситуация не грозила перейти во что-то опасное. Осторожно продвигаясь вперед, я схватила еще пару тарелок с объедками и начала вычищать с них еду в ведро, складывая тарелки с боку, чтобы потом аккуратными стопками поставить их в раковину.
Так продолжалось минут 15, не меньше, и за это время не говоря друг другу не слова, мы убрали все со стола в комнате, и очистили посуду от оставшейся еды. Все что еще можно было съесть я складывала в холодильник, Фил же занялся мытьем посуды, и конечно же когда он начал грохотать тарелками, то автоматически прикрыл дверь. Когда до него дошло что он делает, то обернулся ко мне и застал мою застывшую фигуру с напряженными глазами, следящими за ним и его действиями.
- О черт! Ну прости меня - не думаю что тебе стоит меня бояться! - он говорил злым высоким шепотом, в котором все же сквозило отчаяние.
- Да что ты? Еще час назад я могла бы поклясться, что как раз стоит, - я отвернулась и продолжила свое занятие. Тело Фила так и не сдвинулось с места, и он точно продолжал смотреть на меня. Не выдержав, я перебросила полотенце себе на плечо и развернулась всем корпусом к нему. Коленки дрожали, но я нашла опору в крае стола. - Объясни мне, что происходит? Что с тобой такое происходит, что ты ведешь себя как последняя задница, по отношению к своему другу, и тем более ко мне!?
- Думаешь, я не понимаю! - в отчаянном жесте Фил прошагала мимо меня к раковине, и принялся за мытье посуды. Таким вот образом он хотел убежать от разговора? Не думаю, что этот номер пройдет.
Забыв об оставшейся еде, я встала рядом с Филом - страх был забыт, так как я видела, что в данный момент в нем нет агрессии. К тому же во мне стала разгораться заслуженная злость, виновником которой был Фил, и мне хотелось спустить ее как раз на него.
- Я даже понять не могу, что ты думаешь. И что у тебя на уме. То ты ведешь себя так будто ревнуешь Рэнда, а потом пытаешься меня по...
Влажная рука заставила меня замолчать, и испугавшись всего на краткий миг, я разглядела какое мучение вызывают мои слова у Фила.
- Прости, - прошептал он, - и за руку и за то, что было. Я не знаю, почему вел себя, как последний осел с тобой и с Рэндом.
- Зато я знаю. Ведь Рэнд такой правильный, не так ли? Всегда лучше всех, и даже руку не прикладывает к этому, правда же? - как только рука слетела с губ, я и не думала молчать. Вытирая рот после его ладони, я безжалостно продолжила. - А раз так, значит все что есть у него, самое лучшее? Например Селин? Например я?
Лицо Фила стало белым. Выключив воду, он уперся руками в раковину, и так и стоял, слушая меня. Мне почти не было его жаль. За последние два дня он заставил пережить меня немало неприятных моментов, и заслужил все то, что я собиралась ему выговорить. И мне это было ужасно необходимо себе, для своего эго и своего я. Надоело слушать нотации других, и почему не воспользоваться моментом и не почитать их кому-нибудь другому.
- Ведь с ней ты начал встречаться только потому, что она нравилась ему? И спорт так же? Когда Рэнд получил травму, ты все сделал для того, чтобы встать на его место? Страшно даже представить - но неужели Мерин от него ушла из-за тебя?
Голова резко качнулась как от удара, и я поняла, что таким образом он подтверждает мои слова. Последнее я ляпнула просто так, и была шокирована тем, что выяснила. Картинка, которая предстала в моей голове о дружбе Фила и Рэнда, и дружбой то сложно было назвать. В этом было что-то ненормальное, гадкое и такое лицемерное, что хотелось ударить эту сгорбленную фигуру парня, который так старался быть крутым. Он был таким ничтожным, что я вдруг перехотела говорить с ним.
- Ты жалок... - с отвращением выдохнула я, и стало еще хуже, когда я поняла, что он плачет. До этого я думала о том, как хочу отметелить его чем-нибудь тяжелым, а теперь мне было так противно и даже страшно, потому что его поведение не было нормальным.
- Я знаю...я ничего не могу с этим сделать...
- Зачем ты продолжаешь эту дружбу? Это неправильно, ты понимаешь все свои поступки, но продолжаешь так поступать!
Фил развернулся от меня и прошел к плитке, включая чайник. На столе появились две кружки, но я не готова была гонять с ним чаи после того, что узнала. Это было даже еще больше омерзительней, чем если бы я узнала, что он онанирует на старые порно-журналы. Предательство было ужасным поступком.
- Потому что он на самом деле, мой единственный друг. Но у Рэнда всегда все было самое лучшее, понимаешь? Думаю нет, ты тоже из достаточно обеспеченной семьи, но не я... Мама едва справлялась со счетами, чтобы одеть и накормить меня, а Рэнд никогда не переживал по поводу того, будет ли ему в чем пойти в школу, и будут ли на его штанах латки, и уж тем более он не думал, приготовит ли мама с утра еду. И не смотря на то, что он всегда был самым верным другом, временами я его ненавидел.
Фил сел за стол, подпирая голову руками, и говорил, словно вовсе не со мной, а с этим столом. Я оставалась на ногах, неприятные чувства которые я питала к Филу, не давали мне возможности сесть рядом с ним. И уж тем более пожалеть.
- Тебе не понять, - с горькой улыбкой, такой мрачной и явно искренней он посмотрел на меня, все еще не преклонную. - Ты такая же как он, хотя бы в плане быта.
- Но я не столь идеальна, как он, - более мягче добавила я, понимая, что как никто знаю, как иногда бесит эта идеальность Рэнда. И как раз потому и бесит, что я не столь совершенна, хотя могла бы, а может и хотела бы дотянуться до его уровня. - Это я могу понять...но принять твои действия вообще нельзя. Ты что, социопат какой-то - нет никаких моральных последствий в твоих действиях? Ты их не понимаешь? Все что ты уже мог натворить за годы дружбы, давно должно было эту дружбу разбить. Но по каким-то причинам этого не произошло, и думаю дело в том, что просто Рэнд не хотел в тебе ничего подобного замечать.
- Да...так и есть...и он опять поступал и поступает во всех случаях со всей своей идеальностью, - мрачно озвучил мои слова Фил, а я лишь еще больше разозлилась, так как он не смел обвинять Рэнда в подобном, особенно если сам был не столь добрым.
- Так какого черта ты лез ко мне? Что ты хотел этим добиться? Чтобы Рэнд ревновал, Селин ревновала? Чтобы Рэнда подумал, будто я отвечаю тебе взаимностью? Почему ты выбрал меня, ведь я-то не идеальна!?
- Потому что для него ты особенная. - поднимая глаза на меня, отозвался Фил, и это заставило меня умолкнуть, и даже ненадолго затаить дыхание. - Думаю, для него это впервые так...так сильно, что он забывает обо всем другом кроме тебя. С того дня как ты чуть не сбила его дважды за день, он перестал делиться со мной всем что касалось тебя или его личной жизни. Потому именно все дело в тебе. Ты заняла мое место, и ты же заставила меня понять, что я могу перестать быть нужным.
Фил отошел ненадолго, чтобы заварить чай себе и мне, хотя я его не просила. Но в данную минуту мне нужен был чай, кофе, водка, короче говоря все что попадется по руку. Я даже могла на автомате съесть что угодно, потому что волнения делали меня голодной.
Я и раньше спрашивала себя о том, любит ли меня Рэнд, хотя и себе до конца не признавалась, что уже давно люблю его, и этим давно вполне можно назвать месяц. Мама бы сказала, что это просто глупости моих 17 летних гормонов, но я не могла бы с ней согласиться. Есть что-то большее между мной и ним, и к гормонам оно не относится, или только частично, а иначе мы бы давно поддались порыву, и спали бы вместе. Не значь я для Рэнда нечто большее, чем просто девушка, он бы занялся со мной любовью еще тогда в машине, и я точно была не против. Так можно ли назвать это любовью? Честно говоря я очень боялась так думать, ведь тогда мне опять приходится привязываться к кому-то кого я буду любить. А что мне делать, если он вдруг исчезнет? Легкий озноб прошелся по измученному, лишенному законного сна телу. Наверное, потому я все воспринимала в данный момент так остро - тело уже едва поддавалось напряжению, а мозги еле улавливали суть вещей.
- Перестань быть задницей... - отозвалась я, тяжело поднимаясь со стула. Больше мне не хотелось с ним говорить. - И больше никогда не лезь ко мне - не заставляй меня поступать, как стервозной девице, а поверь я могу так себя вести. Не хочется рассказывать обо всех твоих подвигах Рэнду, особенно когда он считает тебя своим лучшим другом.
Смешно было говорить так, будто я защитница Рэнда, но ведь так оно и было.
- Я не стану...
- Избавь меня от своих объяснений, - резко оборвала его я, раздражаясь от одного вида его виноватого лица. - Я посмотрю за тем, как ты будешь далее поступать. Но хочу тебя предупредить, Рэнд уже отметил, что ты ведешь себя странно, и я не думаю, что все это просто так минет. И Селин так же отметила твое поведение. Она считает, что ты гей. Я что ты идиот. За тобой право выбора, как ты поступишь. А за мной, что я могу в любой момент тебя сдать, и думаю, Рэнд мне поверит.
Странно было видеть, что огромнейший парень, сидит с кислой миной и печально выслушивает мои слова, будто бы я могу причинить ему какую-либо боль или физические неудобства. Но я ведь могла, и чувствовал в себе эту силу, потому что я раньше догадывалась, чем могу быть для Рэнда. Теперь я точно знала, что нужна ему, и меня больше не интересовали причины, по которым так могло произойти. К тому же в кои то веки, я была для Рэнда защитником, а не он для меня. Пусть Рэнд никогда об этом не узнает, но я-то буду знать, что спасла его веру в друга.
Мне не хотелось прощаться с Филом, и молча развернувшись, я потопала наверх. Меня трясло, но это не было следствием разговора, а всего лишь усталостью.
Когда я попала в нашу с Рэндом комнату, то не стала включать свет, а просто легла в кровать, и осторожно пробираясь под одеялом нащупала Рэнда. От него несло перегаром, и все же я попыталась обнять его. Во сне руки Рэнда доверчиво прижали меня к себе. Очень даже собственически, но я была даже рада этому. Чувство предательства, которое у меня были до разговора с Филом прошло. Хорошо, что Рэнд никогда не узнает о нашей ночной беседе, и не будет посвящен в то, что большей частью его дружба с Филом, борьба последнего против зависти и его же постоянный проигрыш. Я никогда не нужна была Филу, только потому что я - это Блэр Джеймс-Ричардсон, и мои глаза его заводят. Я интересовала его, как то, что есть у Рэнда, вот и все.
Мне стало спокойней на душе, и одновременно, я понимала, что теперь сама буду нести в себе тяжесть этой тайны, не имея возможности поделиться с Рэндом. Слишком быстро я привыкла к тому, что могла рассказать ему все. И все же оно стоило того - больше не будет никаких разборок с Филом, в этом я была уверена. Только вот нужен ли Рэнду такой друг, не могла понять. Впрочем, это было не в моей власти решать подобное - Фил был до меня, и если Рэнд, даже догадываясь о чем то, не стал прерывать дружбу, кто я такая, чтобы решать это за него?
Мерзкие воспоминания о разговоре быстро утонули в крепком сне, и алкогольном храпе Рэнда, кстати совершенно не ангельском. Я засыпала с мыслью, что все-таки Рэнд не столь уж и идеален, с таким можно жить.
Наверняка после того, как Грей женился на Ассоль, ей так же приходилось мирится с храпом, и вполне возможно что со временем у Грея появилась лысина, ну а паруса вскоре пошли на шторы в их огромном доме. Каким странным может быть счастье...
Глава 19. Вернуться домой
За всем, что произошло в предновогодние дни, да и в ночь Нового года, я забыла о доме, маме, ее беременности и тем более о дяде Пите. Потому, конечно же я совершенно не ожидала увидеть его в кухне с утра, как только мы вернулись. Мама наверное еще не успела спуститься вниз и была в ванной, а дядя Пит готовил завтрак - нормальный человеческий завтрак, а не то, что мы обычно ели с мамой.
Сначала пока я его не видела, а только услышала, какие запахи доносятся с кухни, то подумала, что наша домоправительница решила изменить своему правилу не приходить в понедельники, и готовит завтрак. Так я решила по зажигательным звукам музыки, что переплетались с запахами еды. Но на кухни под эту музыку выплясывал дядя Пит - в старых тренировочных штанах и майке, он кружил от плитки к овощам что нарезал. И он не мог меня удивить больше, даже если был бы голым и в фартуке, так как в данный момент.
Я так и стояла, смотря на него и то, что он делает совершенно забыв, что стоило бы поздороваться. С одной стороны во мне закипала злость, так как я не ожидала, что мама так быстро изменит свою жизнь, а заодно и мою. Но с другой стороны представив, что такой завтрак может ждать меня каждое утро, а также ужинать в остальные дни, когда домоправительницы не будет, мы сможем нормальной едой, радовало. Но пока что я не могла уравновесить эти два ощущения и выбрать ту сторону, которая мне была нужна. Я просто стояла на месте, выбор моей позиции в отношении всего этого даже для меня оставался в подвешенном состоянии. Впрочем где это написано, что я вообще должна что-либо решать сейчас, или то, что с моим мнением теперь будут считаться. У мамы скоро появится еще один ребенок, и я уже на горьком опыте убедилась, что родители ставят превыше всего интересы ребенка, который помоложе. У них скоро станет своя семья, независимая, где мне возможно так же не станет места, как и не было никогда в семье отца.
Когда дядя Пит меня заметил, думая моя физиономия уже не отображала борьбу с чувствами, а только поражение под натиском пессимистической картинки нарисованной моим сознанием. И потому думаю, его лицо стало таким ужасно виноватым, словно его застали за воровством яиц в курятнике. А я себя ощущала как цыпленок из под которого вдруг выдернули насест, забрали маму курицу и вытолкнули из гнезда, не смотря на то, что мне не дано летать.
- Ты уже вернулась?- я должна была отдать должное дяде Питу, он очень старался сделать так, чтобы неловкость прошла. Но дело ведь было не в нем, на его месте сейчас мог стоять любой, и мне в одинаковой степени стало бы грустно и одиноко.
- Да, - отозвалась я, переступая в данный момент через свои чувства, чтобы не казаться совсем уж не вежливой. Но надолго меня не хватило, я сделала шаг назад в коридор, чтобы забрать оттуда свои вещи и подняться в свою комнату. Мне просто хотелось очутиться в том месте, которое я по праву называла своим - там я, возможно, верну себе ощущение защищенности. Возможно!
- А есть не будешь?
Я на миг заколебалась, думая, что ему ответить и почти не покривила против своих чувств и против воспитания.
- Чуть позднее, хочу в душ и почту проверить.
- Да конечно, я не подумал, - по всему тому, что делал и говорил дядя Пит, я понимала, как ему теперь в сложившейся ситуации. Ведь он часто бывал моим советчиком, я бы даже сказала аналогом отца, когда мне нужно было в последние годы. А теперь он понимал, что стал чем-то вроде Карен, к которой он никогда и не питал особо добрых чувств. Да, он меня понимал, да ему было неуютно, но мне было хуже всех в сложившейся ситуации.