Она освободилась от руки Дервиштона, обошла его стороной и принялась наполнять тарелку, радостным возгласом приветствуя ломтики копченой рыбы.
- Позвольте мне!
Фолкленд снова был подле Кейтлин, готовый и дальше ей докучать. Мисс Огилви со смешком последовала за ним к буфету. Дервиштон вернулся на место.
- Ну и ну! Чтобы меня променяли на тарелку колбасок!
Александр спрятал невольную улыбку. Ему следовало бы разозлиться, но он был наделен слишком развитым чувством юмора. Он смотрел, как Кейтлин оживленно обсуждает с Фолклендом выбор фруктов, наполняя тарелку, которую услужливо держал виконт. Прошлым вечером она так же радовалась за ужином, искренне, без напускной чопорности. Их связь случилась тогда столь молниеносно и безоглядно, что у него не было времени изучить ее повседневные предпочтения и привычки. Впрочем, не важно, одернул он себя, отгоняя смутное тревожное предчувствие. Он знает ее характер, и этого вполне достаточно.
- Фолкленд - дурак, - произнес Дервиштон посреди всеобщего молчания. - Провожает очаровательную мисс Херст сюда, к нам! Я бы увел ее на другой конец стола, подальше от соперников.
Александр наблюдал, как виконт с его безвольным подбородком усаживает Кейтлин за стол напротив и наискосок от него. Девушка смеялась, слушая виконта, а тот смотрел на нее с обожанием. Александра просто затошнило.
Он повернулся к Дервиштону, собираясь сказать ему какую-нибудь колкость, и с удивлением увидел, что взгляд молодого лорда тоже прикован к Кейтлин.
- Смотри внимательно, - прошептал он Александру. - Не пожалеешь.
- Куда смотреть?
Дервиштон не ответил, глядя на Кейтлин как зачарованный.
Выругавшись про себя, Александр тоже принялся разглядывать Кейтлин. Лучи утреннего солнца косо падали ей на лицо, лаская кожу цвета сливок и зажитая огнем ее золотистые волосы. Длинные ресницы, темные и густые, притеняли карие глаза, и они казались еще темнее. Мисс Херст выглядела свежей и прекрасной. Хотя ничего другого Александр и не ожидал.
- И что? - раздраженно пожал он плечами.
- Вы, кажется, не умеете ждать. - Дервиштон бросил мимолетный взгляд на Александра, затем снова уставился на Кейтлин. - Терпение, вы все увидите.
Александр презрительно усмехнулся, но тут Кейтлин наклонилась над тарелкой и закрыла глаза с выражением глубочайшего удовольствия. Это было скорее лицо женщины, томимой любовным желанием.
У Александра немедленно перехватило в горле, а сердце учащенно забилось.
- Что, черт возьми, она делает?
- Полагаю, нюхает ветчину…
Голос Дервиштона странно хрипел.
Впрочем, голос Александра тоже отказал бы ему, вздумай он заговорить, наблюдая, как Кейтлин наслаждается ароматом своего завтрака.
Улыбнувшись, она взяла вилку и нож… и облизнула губы.
- Боже правый, - хрипло прошептал Дервиштон.
Александр был точно в огне. На один безумный миг ему представилось, что это зрелище принадлежит ему одному, предназначено для него, и никого больше.
Кейтлин поддела вилкой маленький кусочек ветчины и поднесла его к губам.
И если выражение ее лица казалось ему восторженным, он ошибался. Вот сейчас он увидел неприкрытый чувственный восторг - и это было выше всяких описаний.
- Она что, ест впервые в жизни?
Дервиштон тихо возразил:
- Думаю, она восхищается изысканностью блюд.
- Яиц и ветчины?
- Приправленных луком, сливочным маслом со щепоткой чабреца - у Роксбурга отменная кухня. Я редко…
Туг Кейтлин поднесла к губам вилку с кусочками яйца.
- Черт!.. - выдохнул Дервиштон, наблюдая, как она медленно жует, закрыв глаза, и ее губы становятся влажными.
В самом деле! Девица, конечно, одарена талантом привлекать к себе всеобщее внимание, но это было уж чересчур. Все присутствующие мужчины смотрели, как она ест, - даже Роксбург, на увядшем лице которого застыла жадная гримаса.
Александр сжал зубы. Затем наклонился вперед и произнес четко и ясно:
- Мисс Херст, я никогда не видел, чтобы женщина проявляла такой интерес к еде.
Кейтлин опустила вилку.
- Уверена, что все присутствующие едят с не меньшим аппетитом.
Она повернулась к мисс Огилви, которая уже успела занять место за столом:
- Вам так не кажется, мисс Огилви?
- Ах, у каждого своя слабость, - поспешно ответила мисс Огилви. - Например, никто так не обожает шоколадный торт, как я.
Сидящий рядом с ней лорд Кейтнесс усмехнулся:
- Всем известно, я могу съесть прорву трюфелей.
- Не заблуждайтесь насчет Маклейна, - добавил Дервиштон, ехидно подмигнув. - Он чуть не подрался с нашим хозяином из-за последней груши.
Кейтлин захлопала ресницами:
- А были груши?
Наклонившись вперед, она уставилась на тарелку Маклейна с выражением страстной тоски на лице.
Александр стиснул зубы, почувствовав внезапно укол неизвестной ему доселе ревности. "Боже правый, да я ревную к дурацкой груше!" Смешная мысль привела к еще большему раздражению. Он воскликнул, исполнившись мрачной решимости:
- Да, у меня последняя груша!
Отрезав кусочек груши, он принялся медленно смаковать сочную мякоть.
- Ммм! Корица. Восхитительно!
Она смотрела, сузив глаза и сжав губы, отчего груша показалась Александру еще вкуснее. Раздался резкий голос Джорджины:
- Лорд Дервиштон, вчера вечером вы говорили, что с удовольствием прокатились бы верхом.
Дервиштон кивнул, его взгляд снова был прикован к Кейтлин.
- Сегодня свежо, но я распорядилась, чтобы приготовили лошадей.
Джорджина взглянула на Александра, и выражение ее лица смягчилось.
- Насколько мне помнится, вы редко ездите верхом просто ради удовольствия.
Он пожал плечами:
- Мне приходится регулярно объезжать владения. Вряд ли я могу считать верховую езду занятием для приятного отдыха.
Сидевшая слева от герцогини леди Кинлосс всплеснула руками.
- Было бы восхитительно прокатиться верхом! Пусть ее светлость и некоторые другие, - она бросила быстрый взгляд на Александра, - не склонны кататься, но все остальные, несомненно, получат большое удовольствие. Возможно, мы даже сумеем добраться до Снейда.
Мисс Огилви, которая вполголоса беседовала с Кейтнессом, подняла голову:
- Снейд? Это замок?
Леди Кинлосс захихикала:
- Ах, Боже, да нет же! Снейд - так местные называют Инверснейд. Это совсем небольшая деревушка, но там есть постоялый двор с отличной кухней и оттуда открывается поразительный вид на Бен-Невис, такую красивую гору. Можно поехать в Снейд, выпить там чаю и вернуться домой так, что останется еще куча времени до обеда.
- Мисс Херст, вы ездите верхом? - спросил Дервиштон.
- Немного. Я училась в Лондоне, когда… - Она покосилась на Александра и, встретив его быстрый взгляд, покраснела. - Конечно, я умею ездить верхом.
Он приподнял брови, забавляясь зрелищем ее покрасневших щек. Ему было ясно - говоря о верховых прогулках в парке, она думает о поцелуях, которые затем следовали. Как и он сам!
Его порадовала мысль, что воспоминания об этих моментах все еще заставляют Кейтлин краснеть. Он опустил взгляд ниже, на ее губы.
- Мисс Херст… превосходная наездница.
Она покраснела еще сильнее, пытаясь поймать его взгляд.
- Благодарю, лорд Маклейн, но я бы воздержалась от определения "превосходная".
- Да будет вам. Не преуменьшайте своих талантов.
Глаза всех присутствующих были прикованы к Кейтлин. Она смерила Александра холодным взглядом.
- Я умею ездить верхом, но не знаю, что за лошади в конюшне ее светлости, и…
Александр протянул лениво:
- И вы тревожитесь, что они недостаточно хороши для вас? Я видел, как вы ездите, и понимаю вашу озабоченность.
Дервиштон вскинул брови:
- Вам уже приходилось ездить верхом вместе?
- Я имел удовольствие обучать мисс Херст, когда она проводила прошлый сезон в Лондоне.
Последовала заметная пауза в разговоре. Щеки Кейтлин пылали ярче яркого.
- К счастью, с тех пор у меня были и другие учителя.
У Александра вмиг испортилось настроение. Что, черт возьми, она хочет этим сказать? Говорит она о верховой езде или поцелуях? Проклятие! Ее упрятали в деревенскую глушь на целых три месяца. Неужели какой-нибудь сельский увалень осмелился до нее дотронуться?
При мысли о том, как кремово-розовая Кейтлин позволяет лапать себя грубому фермеру, у Александра закипела кровь.
- Ваша светлость, - вмешалась мисс Огилви, - боюсь, я плохая наездница. Мне нужна смирная лошадка.
Джорджину, казалось, позабавило это простодушное признание.
- Не беспокойтесь, мисс Огилви. В моей конюшне найдется немало тихих, покладистых лошадок как раз на такой случай.
Мисс Огилви облегченно вздохнула:
- Благодарю, ваша светлость!
- Не за что.
Джорджина послала Александру взгляд из-под ресниц и вполголоса сообщила:
- Пока вы будете наслаждаться прогулкой, останусь-ка я дома и займусь корреспонденцией. Чудесный способ провести остаток дня.
Никакого такта, подумал Александр. Но чего еще от нее ожидать? Чтобы выказать безразличие, он снова обратил внимание на собственную тарелку, намереваясь насладиться грушей. Но стоило ему взять вилку, как он понял, что груша исчезла.
Сидя напротив него, Кейтлин наколола на вилку последний кусочек его груши и принялась жевать ее с видимым удовольствием. Ее глаза лукаво блеснули, и уголок его рта приподнялся было в ответ. Но он быстро одернул себя, сурово сжав губы.
На целый миг - опасный миг - он почти забыл, зачем она здесь. Черт возьми, нужно быть начеку, чтобы она не завлекла его в свои сети, как сумела поработить почти всех присутствующих здесь мужчин.
Он повернулся к Дервиштону:
- Сегодня ветер с севера. Будет холодно кататься верхом.
Дервиштон взглянул на Кейтлин:
- Да пусть хоть снег пойдет. Эту прогулку я не пропущу ни за что в мире.
В нем закипела злость. Александр сверлил Дервиштона сердитым взглядом. Ему было заранее известно, что произойдет. Дервиштон и Фолкленд до самого Снейда будут носиться наперегонки, чтобы обскакать друг друга, и тщеславие Кейтлин Херст вырастет до небес. Жаль, что он не едет. Только ему под силу удержать в узде этих болванов.
Впрочем, а не поехать ли ему тоже? Александру представилось, как будет удобно ее дразнить во время прогулки, да и беседу с глазу на глаз он также легко устроит. Не говоря о том, что он прекрасно знал, как она ездит верхом. Вовсе не лучшим образом! Одно дело - кататься по ровным аллеям Гайд-парка, и совсем другое - скакать по узким, неровным сельским дорогам.
Александр улыбнулся:
- Думаю, мне, наверное, тоже стоит поехать.
Джорджина резко подняла голову и пристально взглянула на него своими синими холодными глазами. На миг ему даже показалось, что она вот-вот выпалит что-нибудь неприличное. Но она сумела овладеть собой и нервно рассмеялась:
- Александр, право же! Никогда не знала, что вы способны предаваться пустым светским развлечениям.
Он пожал плечами:
- Я решил, что мне не помешает глоток свежего воздуха.
Лицо Джорджины исказила недовольная гримаса.
- Значит, вас не будет… Лорд Дервиштон, возможно, хоть вы будете столь любезны, чтобы остаться. Буду рада, если составите мне компанию.
Лорд Дервиштон быстро спрятал свое разочарование.
- Разумеется, ваша светлость. Почту за счастье.
Кейтлин почувствовала некоторое удовлетворение, наблюдая, какие взгляды герцогиня бросает на Александра. Выходит, Мьюрин была права насчет герцогини и Маклейна. Кейтлин быстро взглянула на герцога, который со счастливым видом полировал свою табакерку. Ему, кажется, все безразлично. К чему тогда волноваться и ей? В конце концов, она не имеет никаких видов на Маклейна.
Разумеется, будь он ее мужем, она не стала бы терпеть подобные глупости. Когда Кейтлин выйдет замуж, она сделает так, чтобы муж уважал их союз и ее саму, подобно тому как уважают друг друга ее родители.
Воспоминание о матери заставило Кейтлин задуматься. Она уже позволила Маклейну увлечь себя по той же дорожке, которая однажды привела ее к беде - все эти "ах да, я могу, а вы не можете меня остановить", какой стыд! Значит, нужно пропускать мимо ушей его насмешки относительно ее умения ездить верхом, тем более теперь, когда она заявила, что брала новые уроки, что было откровенной ложью. Она просто не может допустить, чтобы Маклейн снова устроил ссору.
Было что-то оскорбительное в его манере смотреть на нее, словно он полагал, что ей непременно захочется чего-то более существенного. Этот взгляд вынуждал ее совершать необдуманные поступки; потому-то она и украла у него грушу. Напыщенный осел, он держался снисходительно и даже покровительственно, так что ей ужасно захотелось сбить с него спесь. К счастью, только граф Кейтнесс был свидетелем кражи и просто усмехнулся, занятый собственным завтраком.
Кейтлин понимала, почему мисс Огилви сочла Кейтнесса интересным мужчиной. Он внушал ощущение спокойной уверенности. Жаль, Кейтлин не находила привлекательным такой тип. Зато ее неизменно влекло к мужчинам непостоянным и менее предсказуемым.
Она рассматривала Маклейна из-под ресниц. Почему он так красив?! Выглядит как герой романа, хотя ведет себя совсем неподобающе. Она снова задалась вопросом относительно его намерений. Несомненно, он собирается поставить ее в дурацкое положение, но зачем? Какую цель он преследует?
Возможно, ей удастся выяснить это во время прогулки. Нужно найти способ поговорить с ним с глазу на глаз и…
Наклонившись вперед, герцогиня сказала что-то вполголоса Маклейну. Выслушав ее, он пожал плечами и отвернулся. Герцогиня, кажется, пришла в ярость, в то время как у Маклейна был просто скучающий вид.
Сердце Кейтлин приятно кольнуло.
Салли склонилась к ней:
- Кейтлин, вместо прогулки верхом я, пожалуй, останусь и посмотрю парадные портреты. - Взглянув на герцога, она тихо прошептала: - Сосчитаю, сколько там подбородков незадачливого Роксбурга.
Кейтлин невольно рассмеялась:
- Нет-нет! Вы должны поехать.
- Да, конечно! - вмешался Фолкленд. - Нельзя не посмотреть виды. Во всей округе нет ничего подобного.
Салли колебалась.
- Если вы полагаете, что мне стоит поехать…
Кейтлин кивнула.
- Мы с вами попросим самых медлительных, самых упитанных мулов во всей конюшне, и все будет в порядке. Если у них найдутся пони, мы попросим пони.
Салли рассмеялась:
- Для меня пони будет в самый раз, но не для вас. Однако ваше предложение очень любезно.
Кейтлин пробормотала что-то невнятное. Она была рада, когда герцогиня поднялась со своего места. С завтраком было покончено, и леди Кинлосс предложила всем встретиться в фойе через час, чтобы отправиться на прогулку. Остальные гости выразили согласие и разошлись, чтобы переодеться для верховой езды. Дервиштон и Фолкленд проводили Кейтлин до фойе, но Александр остался сидеть, где сидел, следя за ней мрачным взглядом.
Джорджина тоже наблюдала, как Кейтлин наслаждается всеобщим мужским вниманием, покидая столовую в сопровождении двух холостяков, каждый из которых - завидная партия. Как трогательно! Мужчины - слабые создания, юной красавице так легко с ними сладить…
Конечно, они оба сущие болваны, но жало сидело по-прежнему глубоко. Джорджина привыкла, что внимание мужчин принадлежит безраздельно ей одной. Пусть граф Кейтнесс ухаживает за мисс Огилви, ведь всем известно, что он охотник за богатым приданым. Но ей было мучительно видеть, как холеный красавец лорд Дервиштон суетится вокруг этой дебютантки мисс Херст с ее бесцветным лицом. Однако больше всего герцогиню тревожил тот факт, что Маклейн следил за каждым движением Кейтлин, а его зеленые глаза смотрели задумчиво… оценивающе… заинтересованно.
Леди Кинлосс взяла салфетку и завернула в нее ломтик ветчины.
- Маффин обожает ветчину. Но я боюсь давать ему слишком много, у него делается вздутие. У Маффина очень нежный желудок! Он никогда не жалуется, но я-то знаю, когда…
- Диана, вы не будете возражать, если я останусь с лордом Маклейном наедине на пару минут? Мне нужно с ним посоветоваться насчет пары серых, которых я только что купила. Один прибыл хромым, и я не знаю, то ли оставить его, то ли отослать назад.
С нервным кудахтаньем Диана вскочила из-за стола:
- Ах, конечно!
Дождавшись, пока Диана не исчезнет за дверью, Джорджина обошла вокруг стола и присела возле Маклейна, который по-прежнему смотрел в сторону полуоткрытой двери, словно забывшись в мыслях.
Сидя рядом с ним, Джорджина проследила направление его взгляда и увидела в холле мисс Херст, занятую серьезной беседой с лордом Дервиштоном. Губы Джорджины изогнулись в усмешке. Глупая девица и понятия не имела о непостоянной натуре Дервиштона, и это было на руку герцогине, чтобы заставить Маклейна ревновать. Дервиштон был весьма привлекателен, но ему не сравниться с сидящим возле нее Александром, олицетворением мужской силы и чувственности.
Она рассматривала Маклейна из-под полуопущенных ресниц, и ее сердце пронзил укол незнакомой доселе тоски. В глазах света она была герцогиней Роксбург, самой богатой и красивой женщиной во всей Шотландии и, быть может, всей Англии. Лишь ей да ее трясущемуся от старости мужу было известно, что он впервые увидел ее в нежном четырнадцатилетнем возрасте, девчонкой с хлопкопрядильной фабрики, почти в лохмотьях, грязную и босую, незаконную дочь городской шлюхи.
Роксбург был пресыщенным лордом, утомленным жизнью и причудами высшего света, которого остряки того времени прозвали идиотом за то, что он слегка шепелявил и густо краснел каждый раз, когда на него кто-нибудь смотрел. Но Роксбург был далеко не идиот и умел ценить красоту во всех ее проявлениях-даже в девушке в лохмотьях, которой не на что было купить пару обуви.
В тот же день он отвез Джорджину в свой дом и женился на ней, как только была готова поддельная запись о ее рождении. Так явилась миру герцогиня Роксбург. Первые два года она провела в уединении в северных владениях, где ее отмывали, обучали и совершенствовали до блеска, пока даже сам герцог не начал забывать, откуда она взялась. Брак был не из тех, что заключают по большой страсти. Ни она не любила его, ни он ее. Но это был взаимовыгодный союз. Роксбург получил юную красавицу жену, и лорды из его окружения отчаянно ему завидовали. В свою очередь, Джорджине достались титул и щедрое ежемесячное содержание. Сделку скрепило рождение здорового красивого младенца мужского пола с фамильной родинкой на левом локте.
Когда пришло время, герцог представил свою прекрасную герцогиню лондонскому высшему обществу, которое, как он и ожидал, она взяла приступом. Если кто-нибудь интересовался предками Джорджины - нашлись любопытствующие! - он распускал слухи, что его жена происходит из древнего семейства из дальних северных пределов Шотландии, намекая на родство с нежной и несчастной красавицей Марией, королевой Шотландской.