- Все леди, приезжающие в гости к его светлости, имеют горничных, - твердо сказал он.
Когда Уинстон вышел и слуга затопил камин - причем дровами, как она заметила, - Лиззи обошла комнату, ведя пальцами по богатой парчовой обивке мебели, восхищаясь изысканной резьбой туалетного столика. Здесь были три комнаты: спальня, гардеробная и огороженный личный клозет. О таком Лиззи читала, но до сих пор не видела, Ковры под ногами были настолько толстыми, что она шла как по подушкам, а шерстяные портьеры достаточно плотными, чтобы исключить сквозняки.
Она села на край постели, затем легла. Над головой была картина неба, что неудивительно, сама комната напоминала рай. Она чувствовала себя разбитой от усталости, но последние дни сон не шел к ней. Сердце постоянно боролось с разумом. Она думала о роскоши, к которой он привык, о слугах, встающих среди ночи, чтобы выполнить его приказания. И она, попавшая в беду провинциальная женщина, безнадежно влюбилась в него! В самого неподходящего для нее человека.
И великолепная комната, в которой она оказалась, делала это болезненно очевидным. Она вписывалась в его особняк не больше, чем старая корова, а он подходил Торнтри не больше, чем прекрасное изделие тончайшего фарфора.
Утром Лиззи разбудил тихий стук в дверь. Потом дверь открылась и в комнату быстро вошла девушка в форменной одежде служанки. За ней следовала молодая женщина примерно одного возраста с Лиззи. Она неодобрительно хмурила брови.
Служанка присела в реверансе. Другая женщина, скрестив руки на груди, критически оглядела Лиззи:
- Могу я спросить, кто у нас здесь?
- Я…
Лиззи не знала, что сказать.
Красивая женщина, с темными волосами и янтарного цвета глазами, подошла ближе. Она была в великолепном бело-золотом платье безупречного покроя, в ушах покачивались янтарные серьги, на шее колье. Женщина, какой мечтала быть Шарлотта: утонченной, искушенной в светских делах. Она была очень красивой. И злой.
- Люси доложила мне, что Уинстон посреди ночи дал ей приказ обслуживать гостью графа. Но, девушка, графа здесь нет. Я знаю, чего вы добиваетесь. Так что лучше соберите вещи и ступайте своей дорогой.
Лиззи вдруг поняла, что женщина считает ее незваной гостьей. Или еще хуже.
- Извините. - Она быстро встала и завернулась в шаль. - Если меня отсылают домой, это должен сделать граф. Вы разговаривали с мистером Уинстоном? Он сказал вам, что граф привез меня сюда?
Женщина открыла рот, потом закрыла и внимательно посмотрела на нее.
- Вы шотландка, - недоуменно сказала она.
- Да, - гордо ответила Лиззи.
- Шотландка! Как понимать, что он привез вас сюда? Он же не здесь? Ему лучше здесь не быть! Он в Шотландии!
- Или он в Лондоне, или меня привел сюда его дух, - возразила Лиззи.
- О нет. - Молодая женщина покачала головой. - Нет, нет и нет. Он не может быть в Лондоне! Проклятый болван хочет, чтоб его повесили?
Она выскочила за дверь, оставив ее открытой, и побежала по коридору, зовя Джека.
- Кто это? - Лиззи взглянула на служанку.
- Леди Фиона, - сказала та, опять сделав реверанс, - сестра графа. А я Люси, мэм. Я буду вашей горничной.
Горничная и сестра! Джек Хейнс забыл упомянуть про сестру в Лондоне, и за это Лиззи очень хотелось дать ему пипка.
Джек не упомянул сестру, поскольку не знал, что Фиона в Лондоне. Когда он видел ее последний раз, она заявила о своей маловероятной и весьма неожиданной помолвке с Дунканом Бьюкененом, лэрдом Блэквуда, а потом сообщила, что люди принца ищут Джека. Она послала его в горы, предупредив, что если он задержится, то будет повешен. С тех пор Джек был в бегах.
Когда Фиона ворвалась в его комнату, она так его напугала, что он чуть не перерезал себе горло бритвой.
- Джек! - закричала она. - Боже, что ты наделал? С ума сошел? У тебя что, тайное влечение к смерти?
- Доброе утро, Фиона, - Он вздохнул, положил бритву, вытер полотенцем лицо и повернулся к сестре, - Какого дьявола ты делаешь в Лондоне? Пожалуйста, скажи мне, что ты порвала с Бьюкененом.
- Нет, ужасный ты человек. Мы с Дунканом поженимся на Майский день. Я приехала в Лондон для примерки свадебного платья.
- Бьюкенен с тобой?
- Нет, конечно. Он занят перестройкой Блэквуда, но при чем здесь это, Джек? Ты не должен быть в Лондоне. Тебя могут повесить!
- Никто меня не повесит, - Он с улыбкой раскрыл объятия. - Иди сюда, Фи.
Она бросилась ему на шею, поцеловала в щеку.
- Они действительно повесят тебя, в прошлом месяце они повесили сэра Уилкса.
Джек вдруг схватил ее за плечи и оттолкнул.
- Это правда? Я думал…
Он думал, Карсон лжет, чтоб запугать его.
- Это правда. Он сделал нечто ужасное, я даже не могу повторить. Немедленно уезжай! Отношения между принцем и принцессой стали еще хуже, и никто теперь не застрахован от обвинений.
- Черт возьми. Ты должна мне все рассказать. - Джек схватил галстук. - Все.
- Конечно. - Фиона отвела его руки, чтобы завязать ему галстук. - Но сначала ты скажешь мне, что здесь делает она.
Проклятие. Он почувствовал, что краснеет.
- Джек? Кто она? Носит шаль, как деревенщина. Где ты ее нашел? Боже мой, скажи мне, что она не чья-то дочь и ты не сделал то, чего не должен был делать…
- Фиона! Придержи язык. Эта женщина… Она… Я никогда не встречал…
Он не мог найти слов.
Руки сестры замерли, она пристально взглянула на него.
- Господи, ты рисковал жизнью из-за женщины. Ты любишь ее? - спросила Фиона, слишком туго затягивая галстук.
- Ради Бога, Фи! - Снова отведя ее руки, Джек повернулся к зеркалу, пытаясь завязать проклятый галстук. - Ты все еще сумасшедшая, как мартовский заяц? Лиззи никто для меня, только еще одна проблема, которую я должен решить.
Сестра молчала. Когда он наконец справился с галстуком и повернулся, Фиона стояла, высоко подняв брови.
- Лиззи, - протянула она.
- Не делай этого.
- Что ты имеешь в виду? - невинно спросила она.
- Ты прекрасно знаешь что. Твое глупое воображение приводит тебя к нелепым выводам. - Он покрутил пальцем у виска. - Я перед этой женщиной в небольшом долгу. Она приехала с женихом, и он, уверяю тебя, не я, Идем, я должен узнать все об Уилксе.
Он направился к двери.
- Может, ты и не жених ей, но хотел бы им стать.
- Фиона!
- Может, я и сумасшедшая, как мартовский заяц, но ты все еще упрямый, как старый козел!
И сестра, опередив его, выбежала из комнаты.
Фиона мало что могла рассказать ему об Уилксе. Кажется, тот пытался убить графиню Линдсей. Но в это невозможно поверить… Джек знал, что Уилкс был очень раздражен, но все же на убийство он не способен.
Поскольку сестра не располагала нужными ему сведениями, Джек решил выяснить, что случилось на самом деле, у Грейсона Кристофера - Кристи, одного из своих ближайших друзей. Кристи всегда мог дать разумный совет.
Глава 34
Был уже почти час, когда Лиззи собралась с духом и вышла из своей комнаты, чтобы найти кухню или другое место, где могла бы поесть. Она бродила по коридорам, пораженная роскошью дома. Очевидно, Джек был необычайно богат. Торнтри выглядел хижиной по сравнению с этим особняком, и Лиззи все больше чувствовала себя здесь незваной гостьей.
Ей хотелось, чтобы Шарлотта увидела это пышное убранство.
В холле Лиззи увидела мистера Уинстона, на этот раз одетого, и такого прекрасного костюма не было даже у ее отца. Дворецкий передал ей записку, сообщив, что Гэвин вышел. Разумеется, он уведомлял ее, что принял приглашение осмотреть Лондон.
Кто его пригласил? Лиззи удивилась, но спрашивать не стала, ей было все равно. Ее интересовал только Джек. Она должна с ним увидеться. Но как его найти в доме размером с замок Бил?
Когда они с Шарлоттой были девочками, мать взяла их однажды в гости к своей кузине леди Макдэвид. Та жила в красивом старом особняке возле Абердина, где кабинет, библиотека и гостиные были на первом этаже, а личные комнаты семьи наверху. Решив, что все красивые особняки построены одинаково, Лиззи направилась туда. Единственным признаком жизни в коридоре была служанка, быстро прошедшая мимо с опущенной головой. Наконец из комнаты появился слуга с серебряным подносом в руках. Когда он скрылся из виду, Лиззи бросилась к двери, оставшейся, слава Богу, открытой.
Джек сидел за письменным столом красного дерева с резными львиными головами вверху ножек и когтистыми лапами внизу. Он что-то писал, а рядом дожидался слуга, устремив взгляд на противоположную стену. Наконец он нетерпеливо помахал листом в воздухе, чтобы высохли чернила, потом небрежно сложил его, запечатал воском и надписал.
- Вот, Бошан. Немедленно отнеси его Линдсею.
- Да, милорд, - ответил слуга и повернулся к двери.
Тогда Джек увидел ее. Наверняка он подумал, что она шпионит за ним. Что еще он мог подумать, раз она заглядывала в открытую дверь.
- Лиззи, - сказал он, поднимаясь, - входите.
Кажется, ее приход вообще не обрадовал его. Ни очаровательной улыбки, ни блеска в серых глазах, и Лиззи вдруг почувствовала себя абсолютно одинокой, словно корабль, затерянный в открытом море.
Когда слуга удалился, она вошла в комнату, пытаясь не смотреть по сторонам, и все же не могла удержаться. Очевидно, это был личный кабинет, обставленный столь же богато, как и остальные комнаты. Ноги утопали в толстом ковре, огонь в камине ярко горел, ей даже стало жарко в шали. Она уже заметила, что здесь топят почти в каждой комнате, везде тепло и светло.
- Я… Надеюсь, вам здесь понравилось? - спросил Джек.
- Вы же видели наш Торнтри, а? - с притворной веселостью сказала Лиззи. Он не засмеялся. - Да, вы правы, условия тут прекрасные.
- Хорошо.
Он кивнул и перевел взгляд на письменный стол.
- Джек…
- Вам следует посмотреть Лондон, пока вы здесь, - быстро сказал он. - Когда еще у вас будет такая возможность, а?
Посмотреть Лондон! Будто она случайная гостья, будто все это очень весело и незначительно.
- Тут много прекрасных музеев и несколько изысканных парков, каких я не видел в Шотландии, - продолжал он. - Или, если предпочитаете, могу предложить вам свою ложу в опере. Мне там показываться не следует, но вы с мистером Гордоном можете ею воспользоваться.
Лиззи пристально взглянула на него:
- Я… я не пойду в оперу, Джек.
- Почему нет?
- Боже, вы сами-то понимаете, что говорите? Я не могу пойти в оперу. Не могу беззаботно порхать по Лондону. Я приехала сюда только ради одного неприятного дела, или вы забыли?
- Уверяю вас, я не смог бы этого забыть, если б даже пытался. Но если вы не желаете…
Он равнодушно пожал плечами.
Почему он так странно ведет себя, так сдержанно?
- То, чего я хочу, не имеет отношения к причине моего пребывания здесь.
- Это печально, - согласился Джек. - И все же, если найдется что-либо, что позволит нам сделать ваше пребывание здесь более приятным, без стеснения обратитесь к Уинстону.
И он вернулся к просмотру корреспонденции, считая разговор оконченным.
- Джек!
- Лиззи, пожалуйста, - спокойно произнес он. - Меня долго не было в Лондоне, за это время накопилось много дел, требующих моего внимания.
- Почему вы разговариваете со мной, как будто мы едва знакомы? Как будто у вас есть занятие получше вежливой беседы.
- Возможно, так оно и есть. - Джек поднял голову и, увидев ее обиженное выражение, тяжело вздохнул: - Хорошо, Лиззи. Случившееся между нами в Торнтри было приятным, уверяю тебя…
- Приятным?!
- Мы вели себя, как и подобает обрученным, да? Теперь мы в Лондоне, где у меня своя жизнь. Я поговорю с королем от твоего имени, ты вернешься в Торнтри. Мы оба знали, что в конце концов так и случится. Какой смысл продолжать наше знакомство?
Он бы не смог потрясти ее больше, если б даже вдруг ударил ее.
- Вы так не думаете, - прошептала она.
Выражение его лица не изменилось. Оно было холодным. Жестким.
- Ты знала это, как только увидела меня, Лиззи. Не воображай себе, что я нечто большее, - отрывисто сказал он. - Прости, но я должен еще многое сделать, прежде чем услышу голословные утверждения принца. Возможно, это займет несколько дней. А ты пока можешь провести свободное время в погоне за лондонскими развлечениями. Я могу предложить тебе мой дом, Лиззи, но это все.
В глазах у нее потемнело, ей стало невыносимо душно, и она почувствовала дурноту.
- Это все, что вы можете сказать? - дрожащим голосом произнесла она. - После недель…
- Прости, не ты ли однажды хотела держать меня в сарае? Что-то непохоже, чтобы мы испытывали большую любовь друг к другу.
- Вы нет, это ясно. Но за меня, пожалуйста, не говорите.
Взглянув на нее, Джек тяжело сглотнул.
- Если вам потребуется карета, просто обратитесь к Уинстону.
Он вернулся к своим бумагам, молча отпуская ее, как служанку.
- Негодяй, - тихо сказала Лиззи. Она видела его напряженность, видела руку, крепко сжавшую перо. - Вы подлец, Джек, худший вид изверга. Воспользовались моими чувствами…
- Неужели? - процедил он, пронзая ее холодным взглядом. - Ты понимала, что у нашей связи нет будущего. А теперь играешь роль оскорбленной мисс?
Она его ненавидела. В этот момент она всем: сердцем ненавидела его.
- Надеюсь, вас повесят. Более мягкого приговора вы не заслуживаете, - добавила она, развернулась и пошла к двери.
- Лиззи!
Сжав кулаки, она заставила себя обернуться и взглянуть на него.
- Сегодня у меня будут гости. Не лучше ли вам с вашим Гордоном пообедать в другом месте?
От бешенства Лиззи не могла вздохнуть, и ей пришлось сосредоточиться, чтобы вылететь из комнаты не споткнувшись. Она бежала по коридору с такой скоростью, что почти налетела на высокого джентльмена, которого сопровождал мистер Уинстон.
- Прошу прощения, - сказал джентльмен, поклонившись и уступая ей дорогу.
Лиззи не ответила, но перешла на быстрый шаг. Тончайшая трещинка, образовавшая на сердце от его слов, начала расширяться. Ей казалось, при легчайшем толчке оно разобьется вдребезги, как стекло.
Кристи, герцог Дарлингтон, выглядел озадаченным, когда вслед за Уинстоном вошел в кабинет Джека.
Тот смотрел на полоску крови, пересекавшую ладонь в том месте, где перо врезалось в руку. Он даже не сознавал, как сильно его сжимает. Пока Кристи подходил к нему, он прижал к ранке платок.
- Ламборн! Я удивлен, что вижу тебя живым. Да еще не где-нибудь, а в Лондоне!
Джек с улыбкой пожал руку друга.
- Представь, я сам удивляюсь. Ну а ты как?
- Очень хорошо. И ты прекрасно выглядишь, жизнь беглеца тебе подходит. Ты выглядишь слегка потолстевшим.
- Потолстевшим?
Кристи взглянул на его руку.
- Да. Потолстевшим и обветренным.
С последним Джек мог согласиться, за время бегства лицо у него загорело. Он криво улыбнулся:
- Я имел возможность оценить свою жизнь в Лондоне.
Герцог засмеялся и посмотрел на дверь.
- Кто…
- Долгая история, - решительно заявил Джек. - Виски?
Кристи отказался. Джек налил себе глоток и жестом пригласил друга сесть в одно из трех кресел вокруг камина.
- Я слышал об Уилксе. Не могу выразить, насколько это меня опечалило.
- Да.
Вздохнув, Кристи посвятил его в грязную историю.
По большей части он повторил то, что Джек услышал от сестры, но объяснил ужасный заговор с целью свержения короля. Принц не знал о нем, пока Натан, граф Линдсей, не просветил его.
- Значит, скандал продолжается? - спросил Джек.
- Только еще больше разгорелся.
Кристи рассказал ему о людях, арестованных по подозрению в любовной связи с принцессой, о короле, пребывающем в своей знаменитой нерешительности, не знающем, что ему делать с неприятной историей. А без его указаний скандал не погасить.
- И вы, сэр, находитесь в очень большой опасности, - сказал Кристи. - Лучше бы ты остался в Шотландии.
- Я знаю, - нахмурился Джек. - Вот почему я хотел тебя видеть, мой старый друг. Мне необходима аудиенция у короля.
Герцог засмеялся:
- Ты с ума сошел? Аудиенция у короля станет твоей гибелью, Ламборн. Он вряд ли сможет защитить тебя от Георга, когда ты будешь стоять в его личных покоях.
- Я знаю.
Кристи смотрел на него с таким выражением, словно он действительно был сумасшедшим, и Джек опасался, что его друг прав.
- Но почему? Зачем рисковать всем, что ты имеешь, а возможно, и жизнью?
- У меня нет выбора, - просто сказал Джек. - Это… связано не со мной, а с другим человеком.
Изучающе взглянув на него, Кристи ухмыльнулся:
- Понимаю. С той красоткой в коридоре, не так ли?
Джек кивнул и быстро прибавил:
- Это не то, о чем ты подумал. Это наименьшее, что я могу для нее сделать, учитывая ее бедственное положение.
Он рассказал Кристи презренную историю связывания рук, о залежах сланца, о неминуемом разорении женщины и ее сестры-инвалида. Но умолчал о своей любви к Лиззи, о том, как ему было невыносимо так жестоко отвергнуть ее, как это почти убило его и какую боль он до сих пор чувствует в душе.
Он также умолчал о том, как много думал в последнее время об отце, его жестокости, неуважении к матери, как боялся, что и сам мог быть способен на это, ведь он еще ни разу не был влюблен.
Он просто сказал, что чувствует себя обязанным поговорить с королем от имени Лиззи.
Друг внимательно слушал, а когда он закончил, Кристи встал и налил обоим виски. Потом чокнулся с Джеком, проглотил свою порцию и спросил:
- Ты знаешь, что это может разорить тебя?
- Или убить. Да, - ответил Джек.
- Я не способен понять человека, который пренебрегает своим титулом, обязанностями, поместьем, семьей, и все ради женщины. Это не поддается логике.
- Не могу не согласиться, - мрачно произнес Джек.
- Ну хорошо. Я попробую, - нехотя сказал Кристи. - Но скандал продолжается, и это канун парламентской сессии. Надо очень постараться, чтобы получить аудиенцию.
- Спасибо, Кристи. Я перед тобой в долгу.
- Чертовски скверное дело просить друга, чтобы тот смотрел, как тебя вешают, - проворчал Кристи, вставая.
Чертовски скверное дело быть повешенным, с усмешкой подумал Джек.
Вернувшись, Гэвин увидел в холле красивую молодую женщину, похожую на Ламборна. Он поклонился.
- Добрый день, сэр. Вы, должно быть, мистер Гордон, - сказала она. - Я леди Фиона Хейнс, сестра графа.
- Леди Фиона, для меня большое удовольствие познакомиться с вами, - ответил Гэвин.
- Вас не было дома, - улыбнулась она. - Вы первый раз в Лондоне?
- Да. И увидел сегодня много удивительного.
- Правда? И что же вы увидели? - спросила леди, как ему показалось, с интересом.
Гэвин с улыбкой кивнул в сторону коридора.
- Возможно, я мог бы рассказать вам об этом за чаем. Если вы не заняты.
Леди Фиона взглянула на часы в холле.
- Думаю, у меня есть несколько минут.
И она, улыбаясь, пошла с Гэвином в одну из многочисленных гостиных.