– Вы были нужны мне, чтобы позлить моего отца и сделать приятное вашему, – стал объяснять он. – Вам я был нужен для продолжения вашего крестового похода за реформы церкви. Мы оба ошибались, каждый из нас. Все кончено.
– Нет, – произнесла она, делая шаг назад. Она вскочила на каменные перила балкона. Ветер играл подолом ее сорочки и ласкал ее великолепные длинные волосы. – Не все еще кончено, Айдан.
– Боже правый, Фелисити! – Он попытался встать. – Что вы делаете? Пожалуйста, спуститесь.
Он услышал, как в памяти всплывают слова, что он говорил Пиппе не так уж и давно. Но Пиппа не имела желания навредить ему ценой собственной жизни. И глаза Пиппы не сияли серебристым одержимым светом.
Откуда-то сверху раздался скрип, может быть, заскрипели петли открывающегося окна. Он не обратил на этот звук внимания и протянул Фелисити руку.
– Я ничего такого не имел в виду, дорогая, – упрашивал он. – Я пущу тебя в постель сегодня, буду любить тебя, доставлю тебе несказанное удовольствие.
– Вы опоздали. – Она схватила себя за ворот сорочки и рванула так, что ее оголившиеся груди выпали наружу. Она провела по ним ногтями, оставляя кровавые полосы. – Ваша ложь не спасет ни одного из нас. Она приведет вас в ад. Утром все узнают, что это вы убили меня.
Он попытался схватить ее, но она оказалась проворнее и сделала шаг с балкона.
Айдан налег на перила, и его вырвало. Испарина выступила на лбу, он дрожал от холода, а в груди все выжигала ярость. Даже в смерти она распорядилась им. Утром они объявят его убийцей.
Если только он тайно не исчезнет из замка и не вернется сюда с целой армией.
Ричард де Лэйси протянул Пиппе носовой платок. Она промокнула глаза и посмотрела на него снизу вверх:
– И сколько их у вас?
– Еще четыре, я полагаю.
– Мне этого не хватит. – Она глубоко и жалобно вздохнула.
Солнце не выглядывало с утра. Затяжной дождь барабанил по карнизу окна маленькой комнаты, где она сидела с Ричардом и женщиной по имени Шеннон Максвини.
Шеннон прибыла сюда, чтобы убедиться, правдивы ли слухи, наполнившие Килларни. Огненно-рыжие волосы при высоченном росте и горделивой осанке делали ее похожей на горящий факел.
– То есть вы уверены, что она мертва, – произнесла Шеннон.
– Мертва.
– И О'Донахью напал на нее и сбросил со стены? Так утверждает ее отец, и об этом ее кузен, Валентайн Броуни, объявил у городского фонтана.
– Как раз с точностью до наоборот, – возмутился Ричард. – Я все видел. Я услышал голоса и выглянул из своего окна, которое расположено прямо над балконом. Она ранила Айдана, затем забралась на перила и разорвала на себе сорочку, чтобы все подумали, будто он напал на нее. – И хрипло добавил, полный ужаса и скорби: – Он попытался уговорить ее спуститься, но она прыгнула вниз.
Пиппа прижала к глазам платок.
– Ну зачем же он сбежал? – прошептала она. – Из-за этого его и правда сочтут виновным.
– Он правильно сделал, что сбежал, – ответила ей Шеннон Максвини. – Иначе на рассвете его бы уже вздернули.
– Я выступлю в его защиту, – настаивал Ричард.
– Вы полагаете, это поможет? – Шеннон грустно улыбнулась. – Фортитьюд Броуни ищет любую причину избавиться от Айдана О'Донахью.
* * *
Преисполненный холодной ярости, О'Донахью Map продвигался в глубь полуострова Иверадж, собирая вокруг себя повстанцев из каждой деревушки и городов. Добровольцев найти было нетрудно, все были недовольны англичанами и хотели идти с ним под лозунгом освобождения замка Росс. Уже целое поколение ирландцев прожило при английском правлении, гнуло спину, работая на саксов, терпя несправедливость. Недавние казни, творимые из мести за Фелисити Фортитьюдом Броуни, лишь увеличили число сторонников О'Донахью Мара.
Они охотно брали оружие в руки, и уже через месяц значительная армия ирландцев стала лагерем на дальнем берегу Лох-Лин.
Пиппа, которая проводила большую часть времени в Иннисфалене в обществе каноника Ревелина, приплыла на шлюпке в лагерь на закате. Она увидела Яго в компании лучников. Девушка смотрела, как их стрелы попадают в соломенные чучела, и ее знобило. Лучники готовились убивать каждого англичанина, встреченного на пути.
– Где Айдан? – спросила она у Яго.
– Тебе не следует приезжать сюда. – Его глаза расширились.
– Только ответьте мне, Яго.
Он взглянул на Ревелина, который сопровождал ее:
– Ей не следует появляться в лагере.
– Разумеется, но кто ее остановит? – ответил Ревелин.
– Вижу, что вы хорошо познакомились с нашей Пиппой, – угрюмо усмехнулся Яго.
– Итак, – потребовала она чуть развязно, чтобы скрыть, что нервничает. – Где он?
– Вон там, на границе леса, у источника. – Яго взял ее за плечо и внимательно посмотрел ей в глаза. – Там крест его матери. И, малышка, я думаю, что он перегружен ирландским виски.
– Я столько пьяниц перевидала в своей жизни. – Пиппа высоко подняла голову и направилась к источнику.
Но пока она пересекала лагерь, тревога закралась ей в душу. Солдаты молчали, но смотрели на нее с явным отчуждением.
Последние недели все в этих землях бурлило и кипело. Англичане обвиняли в смерти Фелисити Броуни О'Донахью. Ирландцы неистово отстаивали невиновность Айдана, а Ричард де Лэйси, так и не покинувший замок Росс, хранил странное молчание. Без сомнения, он готовился к войне.
Она пошла по узкой и скользкой дорожке к источнику.
Красивый кельтский каменный крест стоял возле бурлящих вод.
Айдан, казалось, не услышал, как она подошла. Он сидел на огромном валуне, положив голову на колени. Его пальцы сжимали фляжку из оленьей кожи, а еще более отросшие волосы ниспадали вперед нечесаными прядями.
Несмотря на измученный вид, он оставался до мозга костей вождем, жестоким, сильным и непокорным.
– Айдан, – тихо позвала она.
Он посмотрел на нее. Она разглядела гнев и безрассудный вызов судьбе в глубине его необыкновенно голубых глаз. Ирландец уже считал себя покойником. А погибнуть на глазах у многих оставалось для него пустой формальностью.
– Пожалуйста, – попросила она, выходя на опушку. – Пожалуйста, не делайте этого. Найдите другой выход, Айдан. Умоляю вас.
– Найти другой выход, – насмешливо передразнил он Пиппу. – Чего ты ждешь? Чтобы я опять женился на англичанке, чтобы сохранить мир? Или потом убил ее, когда она станет обузой?
– Вы вините себя, не так ли? – Голос ее дрогнул. – Ревелин предупреждал меня об этом.
– Ревелин редко ошибается.
Боль в его голосе задела девушку за живое. Она взяла у него фляжку и поднесла к губам. Фляга была горячей от его губ, она запрокинула ее и сделала большой глоток, наблюдая за ним из-под ресниц. Он отклонился, скептически оглядывая ее. Крепкий напиток пожаром разлился внутри, но она не позволила себе ни закашляться, ни даже вздрогнуть.
Как можно спокойнее она поставила фляжку на землю.
– Ну как? – поинтересовался Айдан.
– Мертвого поднимет.
Он улыбнулся ей коротко и иронично и снова помрачнел.
– Вы не виноваты, – продолжала настаивать Пиппа. – Ни в смерти отца, ни в смерти Фелисити. Оба пали жертвой собственной ненависти.
Он посмотрел на каменный крест. Надпись по-гаэльски была вытравлена у основания.
– Бог свидетель, хотел бы поверить тебе.
Он еще раз надолго приложился к фляге и промокнул рот рукавом. Он был уже пьян и казался отчаявшимся и отстраненным.
– Вашу маму звали Мара? – спросила она, проведя пальцем по надписи на кресте. – Это ее имя здесь?
– Да-да.
– Расскажите мне о ней.
– Боже правый, нашла удачную тему.
Он опять выпил, затем отложил флягу на траву. От запаха ирландского виски у нее заслезились глаза.
– Говорили, что она изменила моему отцу и я наполовину сакс. По крайней мере, она сказала ему об этом, когда он избивал ее перед смертью.
Потрясенная услышанным, Пиппа осторожно положила руку ему на предплечье. Мускулы Айдана были напряжены.
– Женщина под пыткой могла признаться в чем угодно. Ревелин сказал, что Ронан ненавидел ее всей душой и в ответ получал ненависть.
Она набрала побольше воздуха для храбрости и высказала то, ради чего пришла.
– Если вы поведете на штурм всех этих людей, вы поступите как он. К этому вы стремитесь? Занять его место?
Он скинул ее руку:
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
Ей хотелось бежать от его гнева, но она заставила себя остаться, пригвожденная к месту его взглядом.
– Знаю. Вы сами рассказывали мне об этом. Ронан О'Донахью не считал человеческие жизни, оставляя повсюду вдов и сирот. Если вам так необходимо испытывать вину за что-то, так вините себя за это, а не за отца, умершего от приступа ярости, и не за Фелисити, которая сама распорядилась собственной жизнью.
Он рванулся так быстро, что она не успела даже вскрикнуть. Схватив Пиппу за плечи, он поставил ее на ноги. Его пальцы вцепились в нее.
– Хватит! – процедил он сквозь зубы. – Ничего не стану слушать. В эти дела лучше не лезь. А теперь уйди и дай мне сделать то, что я должен сделать.
Она посмотрела на его пальцы.
– Вы говорили, что заботитесь обо мне. Это и есть ваша забота?
Он выругался по-ирландски и отпустил ее. Его лицо выражало решимость, разочарование, загнанность человека, который страшится своего выбора.
– Пиппа…
Но она уже бежала прочь по тропинке.
Айдан решил захватить замок на рассвете. К тому времени Ричарду де Лэйси уже доложат, что собирается ирландская армия, но подкрепление подойти к нему еще не успеет.
Замок Росс считался неприступным и, возможно, таковым и являлся. Но не для Айдана. Он лично строил его оборону. Если ему будет сопутствовать удача, он и его люди переберутся по узкой дамбе незамеченными и, прежде чем враг опомнится, займут по крайней мере помещение для стражников.
Утренний холод пробирал его до костей. В ушах продолжал звучать голос Пиппы: "К этому вы стремитесь? Занять его место?"
Трудные вопросы. Об этом никто другой не посмел бы даже спросить. А он не посмел бы ответить. Разве она не видит, что у него нет выбора?
Он повернулся к своим воинам, молча стоявшим в ожидании атаки. Одетые в традиционные туники и меха, необутые и едва вооруженные, они рвались в бой.
Яго и Донал Ог перехватили его взгляд и подтвердили кивком, что только и ждут его приказа.
– С нами Бог, – произнес он четко по-гаэльски. Донал Ог подмигнул:
– И мы сможем попасть на небеса раньше, чем дьявол прослышит о нашей смерти.
Нервные смешки прокатились по рядам. Айдан поднялся и повел армию на штурм цитадели. Он ожидал увидеть бегущих со своих постов наблюдателей, спешащих предупредить де Лэйси, но в лесу они никого не повстречали.
Его надежды возросли, когда они пересекли естественную дамбу, созданную самим полуостровом, вдававшимся в озеро, не встретив со стороны саксов никакого сопротивления.
Когда же он увидел, что главные ворота замка не заперты, у него появились мрачные предчувствия. Он обернулся к Доналу Огу и прошептал:
– Это ловушка.
Донал Ог мрачно кивнул:
– Очень может быть. Нам продолжать?
– Да-а.
Айдан пошел первым. Он хотел доказать себе, что не похож на своего отца.
Они пересекли внутренний двор и ворвались в помещение для стражников. Неяркий мерцающий свет упал на шесть неуклюжих теней, занявших позиции у окон и бойниц. Айдан бросился вперед, но быстро понял: что-то не так.
Он знаком приказал своим бойцам остановиться и вошел в помещение один. Пресвятая Дева Мария, неужели стражники убиты?
В помещении раздавался храп.
Айдан облегченно вздохнул.
– Разоружите их! – велел он.
– Ваше сиятельство, но они уже без оружия, – раздался чей-то удивленный голос.
– И связаны по рукам и ногам, – заметил Яго.
Они пошли по ступеням вниз. На каждом марше они находили спящего англичанина. Все это было весьма странно.
К тому моменту, как они приблизились к основному помещению, Айдан уже уверовал, что победа у него в руках.
Но вдруг он услышал голоса и замер, вытянув шею, и попытался расслышать разговор.
– Все в порядке, – произнес знакомый женский голос. – Что будем делать с этим?
Сдержанное покашливание Ревелина раздалось в тишине.
– Не совсем в порядке, дорогая. Я полагаю, что ты проиграла…
– Провались ты пропадом!
Пиппа отодвинула от себя доску для игры в нарды, когда Айдан вошел в комнату в сопровождении Донала Ога, Яго и нескольких воинов. Она встала и улыбнулась ему, и то была самая нежная улыбка, что ему доводилось видеть.
– Добро пожаловать, ваше сиятельство, – сказала она.
Он бросил взгляд на стол, где лежали нарды.
– Боже правый, что здесь происходит? Ревелин выставил вперед свою седую бороду:
– Видите ли, сударь, по всей видимости, эта юная особа вынуждена сдать свои ключевые фишки, и тогда она проиграла.
– Я имею в виду – здесь?! – Айдан возмущенно обвел рукой помещение, наполнявшееся людьми.
– А это… – Ревелин опустил глаза. – Мы их напоили.
– Да, – подтвердила Пиппа. Она показала на пирамиду из шпаг, щитов и острых кинжалов. – И сложили здесь их оружие. Вы не против?
– Мы также отправили казну замка Росс для сохранности на побережье, – произнесла Шеннон Максвини из угла комнаты, где сидела за вышиванием. -
Я рассказала им про сундук с золотом, Айдан, – сообщила ему подруга детства. – Думаю, ты не станешь возражать.
Она потрепала золотые кудри Ричарда де Лэйси, который спал на кушетке подле нее.
– Думаю, он тоже не станет возражать. На мгновение Айдан потерял дар речи.
– Вы напоили их?
– Абсолютно верно, – подтвердила Пиппа.
– Немного зелья в ирландский виски, – пояснил Ревелин. – Ладно, так и быть, признаюсь, много зелья.
Он стал рассматривать позицию на доске.
– Но вам лучше поспешить и одержать над ними победу, или как там у вас называется, когда захватываешь замок, – сказала Пиппа. – Когда бедняги проснутся и узнают, что их связали, то сильно расстроятся.
Айдан подошел к столу. Он стоял, не двигаясь, глядя на девушку и пьянея от созерцания лица, такого нежного в утренней дымке. Он так долго смотрел на нее, что она покраснела.
– Вам действительно надо спешить, сударь.
– Безусловно. – Впервые за месяц он улыбнулся. – Но есть одно дело, которое я должен исполнить непременно.
– Какое?
– Вот это.
Он притянул девушку к себе, обнял ее и припал к подрагивающим губам долгим, пьянящим поцелуем.
– Если ты намерен и меня вознаградить таким образом, я буду отчаянно возражать, – заметил Ревелин.
Айдан распрямился. Но не сводил с Пиппы глаз.
– Я оставлю все свои поцелуи для нее, раз для тебя они ничего не значат.
Напряжение среди воинов сменилось дружным хохотом. Донал Ог ударил себя в грудь.
– Пошли, ребята! – прогромыхал он. – Давайте по-быстрому соберем пленников, а то они проснутся, и нам придется попотеть.
Из дневника Ларк де Лэйси, графини Вимберлийской
Мы получили очень странное послание от Ричарда из Ирландии, вызвавшее у нас сильное беспокойство. Кажется, он и его бойцы были разбиты и вынуждены, в письме он не объясняет причин, покинуть замок Росс и перебазироваться в Килларни. Еще больше приводит в замешательство новость, что он влюбился в ирландку и собирается на ней жениться, пока запрет на браки ирландцев и англичан не вступит в силу. Только представьте! Мой Ричард – жених.
Боюсь, его долг перед Англией омрачит его радость. Он попросил подкрепления, но Оливер сказал, что туда больше не собираются посылать войска, поскольку денег на содержание армии у королевы больше нет.
Однако самому Оливеру вполне по силам собрать целую армию и отплыть туда на кораблях, поскольку Московская компания сильно разбогатела на торговле, начатой еще его отцом.
Возможно, наше путешествие в Ирландию позволит нам разобраться с историей, связанной с загадочным письмом, которое мы получили и которое всколыхнуло в нас дорогие, но болезненные воспоминания.
Но сегодня я готова отложить в сторону все свои заботы. Восхитительная графиня приезжает в Блекроуз-Приори с очередным визитом. Она всегда переполнена самыми свежими и необыкновенно волнующими слухами.
Глава 13
– Вы женитесь на мне?
Айдан оторвал взгляд от документа, который внимательно изучал.
Он улыбнулся ей нежно и смущенно, но взгляд его был устремлен в неведомые дали.
– Извини. Я не расслышал тебя. Кажется, ты попросила меня жениться на тебе.
– Да, попросила.
Брови его поползли вверх.
– Ты попросила? – Он насупил брови. – Вот так так.
Большим пальцем он замял угол письма, лежавшего на столе, затем посмотрел на него неодобрительно и перевернул текстом вниз.
Неловкая тишина зависла в комнате, сквозь узкое окно пробивались лучи полуденного солнца, рисуя на каменном полу свои узоры.
"Дура", – обозвала она себя. Всю свою жизнь она пребывала в ожидании, что ее отвергнут. И это настолько въелось в ее сознание, что она старалась избегать любых проявлений глубоко личного. Но теперь она ускоряла решительный отказ именно того человека, который был способен нанести ей самые глубокие раны.
– Итак? Вы женитесь?
– Женюсь ли я на тебе?
Он смаковал ее вопрос, словно это был глоток дорогого вина. В этот полдень он выглядел на редкость красивым. За недели, прошедшие с момента подписания акта о капитуляции Ричарда де Лэйси, О'Донахью Map, казалось, стал другим человеком, могучим и уверенным в себе хозяином своих земель.
Ричард с армией отступил к северному побережью Лох-Лина поближе к Килларни. Айдан сейчас был у себя дома, впервые с тех пор, как их с Пиппой пути пересеклись.
Все еще озадаченный, он сидел опершись локтями в стол и сложив ладони домиком.
– Извини меня, но, если мне не изменяет память, обычно мужчина просит женщину выйти за него замуж.
– Знать ничего не желаю про обычный порядок. Я хочу так. – Она упрямо вскинула голову, словно его ответ для нее вообще ничего не значил. – Я знаю, что свадьба – это могила чувств, а для предводителя жениться на чужестранке просто неслыханно, но…
– Где ты всего этого набралась?
– Ревелин рассказал мне.
– Ох уж этот мудрый Ревелин. Что еще он тебе наговорил?
– Что вы ответите "да", – неожиданно она так смутилась, что едва выдавила из себя последние слова.
С грацией хищного зверя Айдан медленно поднялся и обошел вокруг письменного стола.
– Ревелин многого не понимает.
Огромным усилием воли она заставила себя не сгореть со стыда. Она даже лучезарно улыбнулась и даже подмигнула ему, притворяясь, что все сказанное – шутка.
– Конечно, – произнесла она нарочито оживленно. – Сама идея абсурдна. Вы абсолютно правы, что отказываете…
– Я обожаю тебя всем своим сердцем, – произнес он нежно.
Она задохнулась от нахлынувшего на нее счастья. Его слова теплом разливались по телу, заставляя ее краснеть, распаляя надежды до такой степени, что ей стало больно дышать.