Переведя счастливый взгляд на море, залюбовалась его подвижной мощью, внушающей одновременно страх и восторженный трепет. Внезапно на воде появилась мелкая рябь, и резким рывком в ореоле брызг из воды появились двое. Я мгновенно узнала Орино! И если выражения его лица видно не было, то силуэт и властную манеру держаться я распознала сразу, на каком-то подсознательном уровне. А вот та, что была рядом, в его объятиях, обвивая его шею руками и прижимаясь к груди… В первые мгновения я не сразу осознала, но… это была русалка! Резко взмывавший вверх и тут же с брызгами хлопающий о поверхность воды хвост женщины не оставлял никаких сомнений. Это их женщины!!! И, видимо, эта конкретная русалка была женщиной моего шефа… От догадки вздрогнула и случайно зацепила локтем не замеченный ранее орнамент, украшавший перила заграждения. Он почему-то сдвинулся и со страшным грохотом, ударяясь по пути о каждый выступ дома, полетел вниз. Парочка в воде обернулась, сразу заметив меня, перегнувшуюся через перила в тщетной попытке удержать проклятое украшение фасада.
На мгновение все мы замерли в том положении, в котором нас застал грохот, а потом…
Я внезапно сообразила, что меня застукали за подглядыванием! Орино, разжав руки, стремительно рванул к берегу. Русалка со странным визгом, подняв фейерверк брызг, рухнула в воду! И все это буквально в одно мгновение. Испугавшись, сама не понимая чего, я тоже метнулась в комнату, успев отметить за секунду до того, как развернулась, что мой обнаженный шеф выскочил на берег и с дикой скоростью несется к дому. В тревожном испуге – а вдруг у них строжайше запрещено наблюдать за чужими ласками? – застыла посреди спальни, не зная, как поступить. Услышав Орино, взбегающего по лестнице, поддалась интуитивному порыву и скрылась в ванной. Там привалилась к двери, которую почти тут же попытались открыть, и быстро протараторила:
– Не входи! Нельзя! Я… я… не одета!
Ручку дергать перестали, но я слышала дыхание верлианца, знала, что он тут, совсем рядом. Мозг панически соображал, как поступить в данной ситуации, как вести себя, как действовать? С одной стороны, я Орино не жена и это мне сразу же четко дали понять. Ой, а вдруг жена как раз русалка? Кто их знает, в самом деле, – может быть, у них гаремы, а женщины в этих вопросах вообще права голоса не имеют? Но мне он тогда сказал, что именно его измена – основание для разрыва отношений. Вопрос: каких? Любовной связи или рабочих? А если вспомнить про гипноз, не будет ли считаться неразумным, если я сейчас накинусь на него с собственническими возмущениями и вопросами? Подпасть под влияние и опять все забыть совсем не хотелось, так недолго и до состояния ничего не помнящего овоща дойти.
Но обидно было. Даже горько. Но и отрезвляюще тоже. Это такой основательный щелчок по носу, чтобы совсем от земли не отрывалась. Очень своевременно! Сама же думала, что связь связью, но все это когда-то закончится, и я обязана остаться стоящей на двух ногах! А не рухнуть, подкошенная горем, отчаянием и утратой смысла жизни.
Опять же не стоит судить поспешно. Чтобы выводы сделать, надо в ситуации разобраться, а то у них тут чудо на чуде и все крайне непонятно. Выдохнув, отошла от двери и, старательно выдерживая ровный тон, громко сказала Орино:
– Пока прошу не входить, мне надо время себя в порядок привести.
Снаружи было подозрительно тихо. Я в задумчивости устроилась на унитазе, когда прозвучал его негромкий ответ:
– Я тебе ванну сделаю.
– Нет, нет, – поспешно возразила: прежде чем встречаться с верлианцем, надо все обдумать, поэтому придется как-то самой разбираться. – Я сама справлюсь.
В спальне опять наступила тишина. Но я же не маленький ребенок, надо начинать осваиваться. Не будет же он меня постоянно за ручку водить и все за меня делать, это уже зависимость какая-то получится. А зависеть от него я не хочу. И так условиями проживания и питанием обеспечил, чего еще требовать?
Надо стать самостоятельной. Всегда и во всем. Да и вообще, чего в чужой монастырь со своим уставом лезть? Меня на Верлинею взяли случайно, да еще и на определенных условиях. Все, что мы обсуждали, касается, вероятнее всего, времени пребывания на базе, а тут… У него отдых, у меня… визит. Так что сама ситуация располагает. Плюс я о принятых у них формах общения ничего не знаю. Может быть, у них вместо утренней пробежки утренние обнимашки? Или еще того хуже – приняты полигамные отношения для мужчин? Мне он ничем не обязан, хотя вроде как на верность и намекал… Так это когда было? В процессе уговоров! Может, и для красного словца добавил. А сейчас напущусь на него с претензиями и обидами – скажет: ты мне кто? Только дурой себя выставлю.
А я ему и правда никто. Так что нечего мечтать о чудесах, надо учиться жить, довольствуясь тем, что имею. И по возможности извлекать из этого пользу. Выяснить о них больше, отдохнуть, насладиться красотами живого мира – вот мои цели в этой поездке. А вовсе не покорение сердца непостоянного и по большому счету ненужного мне мужчины. Я для него постельное развлечение, пусть и он для меня тем же будет! Так и буду к этому относиться, расслаблюсь, буду жить для себя и получать удовольствие. Тем более что его с избытком.
С этой мыслью слезла с унитаза и обнаружила… начало определенных дней календаря! Опомнившись, сообразила, что раньше срока на день. Акклиматизация, болезнь или появившаяся личная жизнь поспособствовали… Хорошо, что вчера в ванную косметичку утащила, а то пришлось бы топать за необходимым в спальню.
– Регина, – неожиданно снова услышала я Орино, – тебе помощь какая-нибудь нужна?
– Нет, – уверенно отозвалась в ответ.
Настойчивый какой! Вот так же и обниматься со всеми горазд. Что меня в Казани припер к стенке, что вот сейчас русалку свою. Хотя про заботу что-то вещал. Ему только дай шанс! Ну, хорошо уже то, что право на личное пространство уважает и в ванную не ворвался. Склонившись над ванной, принялась вспоминать инструкции Анны. Вот и рычаг имеется, и отверстия для воды. Наберу немножко, чтобы только ополоснуться можно было. Волосы так часто мыть я не привыкла.
Выждав, когда на дне собралось примерно сантиметров двадцать воды, остановила поток и залезла в ванну. Хорошо, что тут климат такой жаркий. Сполоснувшись, обсушилась и, замотавшись в полотенце, отправилась в спальню. Буду собой, буду исходить из собственных желаний, а его жизнь меня касается постольку-поскольку! Все же очень вовремя эта русалка объявилась. И вообще, вопросами контрацепции озаботиться надо, а то еще случится чего.
Орино увидела сидящим в напряженной позе на краю кровати и выжидательно гипнотизирующим дверь ванной.
– Доброе утро, – поздоровалась я и, спокойно вынув из своего бокса белье и одежду, снова удалилась в ванную.
Озадаченно понаблюдав за моим маневром, уже в спину верлианец спросил:
– А завтракать ты будешь?
– Вы мне покажите, что и как, – бросила, не оборачиваясь, на ходу, – а там я сама справлюсь. Не хочу мешать отдыху и дергать лишний раз.
В наступившей тишине звук захлопнувшейся двери прозвучал особенно громко. А что? Он сам говорил, что близость еще не повод для знакомства. Так и буду к нему относиться – как к начальнику, все свободное от выполнения непрямых обязанностей время. Тем более он сам упоминал, что на каждодневное внимание не рассчитывает, так что ночь прошла, а днем мы чужие друг другу.
Одевшись, вернулась в спальню. Никого. Орино, к счастью уже одетый в своеобразные широкие и короткие штаны и босиком, был на кухне. Я бодро вошла и огляделась. Уже знакомый мне водорослевый хлеб и кружки с напитками. Стараясь не упираться взглядом в обнаженную грудь верлианца, села за стол и сказала:
– Спасибо.
Он странно посмотрел на меня и молча сел напротив. Подхватив одну лепешечку, стала есть, запивая зеленым питьем. Орино тоже ел и тоже молчал. Он был какой-то хмурый и периодически кидал на меня задумчивые взгляды. Стараясь не подавиться под ними, быстро все доела и решила вернуться к обозначенному ранее вопросу:
– Значит, из этого сосуда можно налить попить, – я указала на емкость на полке за его спиной, – а хлеб лежит в шкафу. Еще что у вас принято есть? И можно ли пить из других сосудов?
Сразу почувствовала, что он напрягся. Рука с кружкой сжалась, заставив меня насторожиться. Может быть, зря я про остальные сосуды спросила? Выждав немного, он все же ответил:
– Пить можно из любого корала, но не все покажется приятным на вкус. Предварительно надо пробовать. А другую еду завтра принесу. – Отвечая, он отвел взгляд.
Вот в чем тут проблема?
– Орино, если вам моя помощь потребуется, вы говорите. Если за едой надо куда-то недалеко и по суше сходить, то можете это поручить мне. Ну и еще мало ли чем помочь по хозяйству надо. Если что – говорите, я готова, – самым бодрым тоном говорила я.
Надо же как-то налаживать конструктивное сожительство. Все эмоции и переживания удавим в зародыше, чувства возьмем в кулак и… будем жить дальше. А то кто из нас в отпуск отдохнуть приехал? Верлианец мне не ответил, просто перевел взгляд на свою кружку и принялся внимательно изучать ее дно. Не дождавшись от него вразумительного ответа, решила, что люди мы не гордые, если что, и сами сообразим. Вот прогуляюсь, осмотрюсь (раз здесь никого нет, то и не страшно), а вернусь и прикину, куда можно "руки приложить". Пыль протру, обед организую – не все же ему на стол собирать. Опять же как они с грязной посудой поступают, надо разобраться. Наметив план действий, решила подстраховаться:
– А гулять тут можно? Никаких растений или животных опасных нет?
– Я провожу, – тут же предложил верлианец.
– Нет, нет! – ужаснулась я: совсем из-за меня никакого отдыха у бедного! – Если тут не опасно, то я бы хотела одна. Ничего сверхъестественного – посижу, посмотрю на море, на солнце. Вы не беспокойтесь из-за меня.
И, решив больше ему не докучать, поднялась и, поблагодарив за завтрак, отправилась в спальню. Возьму полотенце, чтобы было на чем устроиться на берегу, и вперед – на прогулку!
Глава 17
Регина
Выскочив на улицу с ощущением небывалой легкости, огляделась вокруг. Сказка! На чем бы ни задержался взгляд – на бескрайнем океане, на цветущей разномастной флоре, на безоблачном глубоком небе, даже на почве под ногами, – все буквально пульсировало жизнью, дышало неудержимой естественностью, изумляло истинной красотой. Все прочее отошло на второй план, сейчас, распахнув душу, я впитывала в себя окружающий мир, понимая, что это останется со мной до конца, этого никто уже не сможет лишить меня. Я видела жизнь, я познала истину…
Ноги сами понесли меня вперед, к океану. Безумно, непередаваемо, невероятно потрясающее зрелище. И когда-то на Земле тоже было такое… Сколько воды! Ее казалось так много, что никто и никогда не представил бы, что придет время, когда ее не будет вовсе.
Расстелив полотенце на каменистой поверхности, уселась на него и, поджав ноги, уставилась на воду. Отсюда, с безопасного расстояния, она казалась умиротворяюще спокойной, ласково безопасной и освежающе манящей. У меня даже мелькнула мысль подойти ближе, но я, резко опомнившись, решила, что это неблагоразумно.
– Тебе нравится? – Почему-то я даже не удивилась прозвучавшему вопросу. Было какое-то подспудное ощущение, что он придет следом.
– Безумно, – прошептала в ответ.
Орино присел рядом, вытянув одну ногу вперед и согнув вторую в колене. Скосив на него глаза, заметила, что он, откинувшись назад и опираясь на локти, тоже задумчиво уставился в бескрайнюю даль океана. Так мы просидели минут пятнадцать молча.
– Я тоже люблю отсюда наблюдать за океаном, – неожиданно поделился со мной верлианец. – Если смотреть снаружи, он кажется таким незыблемым, спокойным. Но при этом я знаю о том, что внутри, там, под этим небесным зеркалом, жизнь бьет ключом.
– Тебе повезло, – неожиданно испытав прилив зависти, сказала я, сама не заметив, как снова перешла на "ты", – тебе дано было пожить в двух мирах. Наверное, это какая-то высшая компенсация. Ведь во Вселенной есть те, кто лишен всего…
Орино молчал. И я чувствовала, что это было какое-то грустное молчание.
– Ты судишь поверхностно, не зная истинной ситуации, не понимая сути вещей. Но могу заверить тебя, что в гармонии с собой я находился только тогда, когда не думал о втором мире, – неожиданно признался он. И тут же сменил тему: – Хочешь завтра слетать в подводный город?
Он повернулся ко мне лицом, и я, удивленная неожиданным предложением, встретилась с ним взглядом. Всего на мгновение, но успела заметить там странное выражение. Надежда? Но почти сразу оно исчезло, сменившись насмешливым вопросом. Ведь знает, что невозможно устоять против такого предложения! Как невозможно было отказаться от полета на Верлинею. Как невозможно было противостоять его напору сегодня ночью…
Я задумалась, чувствуя, что он все так же всматривается в мое лицо, наверняка читая на нем все мои мысли. Получается, в очередной раз пойду у него на поводу, снова поддамся на искушающее предложение? Предложение, от которого именно я не в силах отказаться. А может быть, стоит преподнести ему урок? Взять и наступить на горло своему желанию и… отказаться? Ведь иначе все снова вернется к первоначальному состоянию. Я снова стану восторженной и на все ради него согласной. И совсем смирюсь с тем, что со мной вообще не считаются, потому что знают – при любом возникшем напряжении достаточно помахать перед моим носом очередным необычайно заманчивым предложением, и я… готова. Что бы ни было между нами, это все же какое-то взаимодействие, какие-то взаимоотношения, и очень бы хотелось ощущать себя хотя бы иногда равноправным партнером. А пока получалось… Русалка получалась, в общем.
– А какие они, подводные города? – решила я осторожно разведать что-то, в надежде, что это натолкнет меня на верное решение. Потому что в подводный город очень хотелось, но и отступать от собственного решения об отстраненной самостоятельности я не желала.
Орино еще несколько секунд сверлил меня взглядом, после, пожав плечами, усмехнулся:
– Это надо видеть. Как можно рассказать?.. Мы отличаемся от вас, у нас другой мир, другая цивилизация, другое… Да все почти.
– Да уж, – согласилась я, – одни детки там, на песчаной насыпи, чего стоят! Просто волшебство какое-то, как в сказке.
– Это для тебя необычно, для нас же вполне нормально и естественно. Это был выводок, отправленный на прогулку. Такое можно встретить на каждом шагу, – просто пояснил верлианец.
– А те, кто был рядом, взрослые? Охрана?
– В каком-то смысле можно и так сказать. Это те мужчины, что принимали участие в нерасте верлианки, которая наметала икру с этими мальками, – и на этот вопрос он ответил. – Хотя там, наверное, был не один выводок. Скорее всего, собрали мальков из трех или даже четырех выводков.
Я поразилась:
– Это сколько же тогда их рождается?
– Вылупляется. Мальки появляются из оплодотворенной икры, – поправил меня Орино. – И, к сожалению, выживает их гораздо, гораздо меньше первоначального количества икринок. Какие-то изначально нежизнеспособны еще на стадии икры, особенно если ее некачественно или недостаточно оплодотворили, много погибает в процессе давки после массового вылупливания, и еще потом по разным причинам гибнут на стадии головастиков. Отличным результатом считается, если до половозрелого состояния доживет процентов двадцать. Это наш вариант естественного отбора. Причем из этих двадцати женщин процента четыре.
От любопытства забыв обо всем, я уже не сводила с лица Орино изумленных глаз:
– А нераст – это как раз оплодотворение? – осторожненько, опасаясь напороться на культурный фактор, уточнила я. – И им занимаются сразу несколько мужчин? Одновременно?! Это как?!
Верлианец явно не видел в ситуации ничего такого, что бы оправдывало мое изумление.
– Да. Икры же немало, а если мечущая сильная, то очень и очень немало. Тут биологического материала одного мужчины не хватит. К тому же чем больше мужчин привлечет места, тем большее генетическое разнообразие получит для своих икринок, а это повышает вероятность выживаемости. У нас существуют специальные организации. Туда отправляется женщина, когда чувствует, что икра полностью созрела. Туда же подтягиваются заранее призванные ею мужчины и начинают сдавать необходимый для оплодотворения биологический ресурс. У вас, по-моему, тоже существуют такие банки-хранилища. Ну и потом в специальных резервуарах, в стерильных условиях, сотрудники организации смешивают икру с необходимой для оплодотворения мужской составляющей. Причем чей материал был задействован, строго фиксируется, и впоследствии отца обязательно уведомляют, что в выводке такой-то мечущей есть и его потомство. Тут все просто и естественно. Опять же удобнее растить мальков, ухаживая и заботясь о них группой, одному родителю с этим не справиться. Тем более что женщинам приходится думать о следующем нерасте. Но редко бывают месты, у которых он ежегодный. Это самые сильные мечущие, их сейчас не больше трех. Для большинства наших женщин проходит до десяти лет, прежде чем икра снова созреет и начнется нераст.
Я задумалась. Это все дико, конечно, для меня и невероятно, но кто знает – может быть, наш способ воспроизводства для них так же неприятен и противоестественен? В чужой монастырь…
– А места – это кто? – вспомнила я о зацепившем внимание незнакомом слове.
– Это та мечущая, что призывает на свой нераст, – охотно пояснил Орино.
– Получается, у каждого мужчины несколько мест или только одна? – Я совершенно запуталась в их системе межполовых взаимоотношений.
– Есть определенная группа мужчин, у которых места одна, – как-то поспешно отозвался Орино, – но для поголовного большинства мужчин ограничений нет, они могут участвовать в нерасте любого количества женщин. Главное, чтобы те пожелали их пригласить.
– А что надо для того, чтобы они пожелали? – Я уже с откровенным любопытством пыталась разобраться в вопросе.
– Есть кое-какие условия. – Верлианец явно ушел от ответа. Наверное, там или страшная тайна их расы, или мне точно это не осилить.
И тут посетила запоздалая мысль, которой следовало бы давно оформиться. С водными все понятно, но вот как быть с высшими верлианцами? Не знаю, как уж там у них с представлениями об естественности процесса размножения, но вот сегодня ночью я никакого пренебрежения в отношении земного варианта не заметила. Или тут тоже нет в его понимании связи между постельными забавами и детопроизводством? Вот попробуй в этом разберись…
– А ты? – отвернув порозовевшее лицо в сторону, робко уточнила я. – Ты тоже можешь принимать участие в нерасте? И у тебя тоже есть… э-э-э… дети?
Орино как-то недовольно выдохнул, но ответил. И его ответ меня удивил:
– Да, могу, если буду в этот момент на планете и места пожелает меня призвать. Все мои мальки уже выросли. Взросление у нас происходит быстро. Физически взрослого состояния мы достигаем через шесть лет после того, как вылупимся, а вот половозрелого – только через сорок.
Уф, тогда можно о контрацепции не беспокоиться? Раз детей он создает иначе. Не выдержав, я оглянулась и, смерив его пристальным взглядом, спросила:
– А почему есть верлианцы, которые обитают в воде, и те, что на суше? Как так происходит, если рождаетесь вы все из одной икры, я же верно поняла?