У него было такое выражение лица, словно он готов ударить ее. Вместо этого он отпустил ее руку.
- Вы ничего не знаете? О нет, кое-что вы знаете, но немного. Вас послал Тайрон? - Она отрицательно качнула головой, а он сунул руку в ящик письменного стола. - Я советую вам рассказать мне все, мисс Хант, если ваша фамилия действительно такова.
- Я дочь Уэнделла Ханта, - с достоинством произнесла Филадельфия. - Мне очень жаль, что я побеспокоила вас. А теперь я ухожу.
- Ну уж нет! - Он вынул из ящика стола пистолет. - Вы не можете уйти отсюда, зная то, что вы знаете обо мне. Если вас послал Тайрон, он поджидает вас. Если вы откроете ему, кто я, моя жизнь не будет стоить и плевка.
- Мистер Тайрон мне не друг, - сказала она со всей силой убеждения.
Макклод улыбнулся, увидев, как вспыхнуло от гнева ее лицо.
- Ладно, - сказал он, - мне кажется, что вы тоже хотите свести с ним счеты. Вы говорите, что не представляете интересы Тайрона. Но вы ведь не откажетесь вставить палку ему в колеса?
Филадельфия заколебалась. Макклод оказался далеко не тем человеком, как она ожидала. Его ярость напоминала ярость Тайрона.
- Каким образом?
Он угрожающе помахал пистолетом.
- Чем меньше вы будете знать, тем лучше. Вы только приведете меня к Тайрону, а я уж сделаю все остальное. Я давно жду возможности расквитаться с ним.
Она неодобрительно посмотрела на него.
- А если я не соглашусь помогать вам?
Его улыбка стала страшноватой.
- Я не все рассказал вам о Голубой Мадонне. С самого начала ваш отец больше всех нас хотел заполучить ее. Он удвоил сумму награды, когда никто не откликнулся на наше первое предложение. И только после того, как он узнал, что люди, которых он нанял, убили нескольких индейцев, чтобы добыть камень, он отказался от стремления обладать им. Он сказал, что, посмотрев на камень, он увидел в нем не Мадонну, а маску смерти.
Филадельфия почувствовала, как рушится ее мир. Макклод повторил то, что говорил Тайрон, обвиняя ее отца, что тот нанял убийц. Зачем им обоим говорить одно и то же, если это не правда?
- Как вы можете думать, что я поверю вам? - прошептала она.
Макклод удивился.
- Вы хотите знать больше? Семь лет назад мы узнали, что бандитов, которых мы тогда наняли, выследили и убили, но перед тем их пытали, чтобы узнать имена тех, кто купил Голубую Мадонну. Конечно, мы полагали, что в США в безопасности. Семь лет прошло с того дела. Я после войны сменил фамилию. Но в прошлом году Ланкастер получил несколько угрожающих писем. Когда его банк разорился, он умер, так что мы об этом больше не думали. Но потом ваш отец послал мне телеграмму за день до того, как рухнул его банк, и мы поняли, что они разыскали нас. Письмо, которое вы показали мне, подтверждает это.
Филадельфия отшатнулась, но слова Макклода пригвоздили ее.
- Тайрон - тот человек, который погубил вашего отца. Он преследует меня и, вероятно, будет преследовать и вас, когда узнает, кто вы.
- Он знает, - тупо сказала она.
- Святой Боже! Тогда скажите мне, где найти его, прежде чем он убьет нас обоих.
Филадельфия его больше не слушала. Она получила информацию, ради которой пришла, но ответ был горьким, очень горьким. Ее отец из алчности стал причиной ненужных смертей и осквернения священного храма. А когда его нашли, то он, охваченный стыдом и чувством вины, убил себя, оставив ее одну в этом мире. Эдуардо предупреждал ее, чтобы она не доискивалась до правды, говорил ей, что она может не захотеть узнать причину самоубийства ее отца. Почему она его не послушала? О Боже! Почему она не прислушалась к его словам?
Она повернулась и вышла из комнаты, не обращая внимания на крики и угрозы Макклода. Он держал в руке пистолет. Может ли он застрелить ее здесь, в своей конторе? А если и сможет, то какое это имеет значение? Она не видела никаких причин оставаться в живых.
Филадельфия миновала дверь, спустилась по лестнице и вышла под солнечное сияние летнего дня Луизианы.
Тайрон большими шагами пересек двор своего дома и стал подниматься по задней лестнице с плеткой в руке. Он несколько часов ездил по городу в поисках Филадельфии только для того, чтобы, вернувшись, узнать от Полетт, что Филадельфия в своей комнате спокойно укладывает свои вещи.
Утром он проснулся с головой, полной планов. Он решил немедленно уехать из Нового Орлеана и увезти с собой Филадельфию. Они поплывут вверх по Миссисипи до Мемфиса или до Сент-Луиса. Он начнет новую жизнь. Деньги у него есть, много денег. Он купит ей дом - да нет, какого дьявола? - особняк. И тут он обнаружил, что она исчезла.
Тайрон остановился и сделал глубокий вздох. Вероятно, он в своей жизни бывал более рассержен, но не мог припомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя настолько задетым. Она приносила больше неприятностей, чем того стоила. И тем не менее ее исчезновение заставило его еще больше желать ее. Если это иррациональное желание не было любовью, то оно было весьма к ней близко.
Эта мысль его потрясла. Пройдя через эту пытку, когда он слушал, как Эдуардо занимался с ней любовью, он потом всю ночь лежал без сна, изнемогая от желания иметь ее, но сдерживал себя. Он до сих пор удивлялся, что не убил их обоих.
Она каким-то образом проникла ему в душу. Может быть, поворотным пунктом оказался тот момент ночью, когда он сказал, что ее отец был трусом. Она не поверила, и лицо ее утратило всю свою красоту. Никогда она не выглядела более ранимой, и никогда он не испытывал такой нежности к другому существу.
Она перевернула весь его мир, вызвала в нем совершенно нежелательные эмоции, и это делало ее опаснее любой пистолетной пули. Он начал задумываться о будущем, которого никогда не желал. Он должен избавиться от этой лихорадки, а для этого был только один путь.
Тайрон, не постучавшись, распахнул дверь ее комнаты. Она не отреагировала, только взглянула в его сторону без всякого удивления.
То, что она не испугалась, сильно задело его.
- Какого черта, где вы были?
Она какое-то мгновение молча смотрела на него, складывая юбку, которую держала в руках.
- Я все знаю о Голубой Мадонне.
Ее ответ поразил его, но он не подал виду. Неважно, кто был этим посланцем. Кем бы он ни был, даже самим Эдуардо, эта новость не помешала ей вернуться в его дом, а в настоящий момент только это и важно.
- Что вы узнали?
Ее голос звучал устало и слабо.
- Я узнала, что мой отец нанял людей украсть голубой топаз и что они убили невинных людей и осквернили святое место, чтобы добыть его.
- А Таварес? Что вы узнали о нем?
Филадельфия покачала головой.
- Ничего.
Тайрон нахмурился.
- Ваш информатор не сказал вам, что те люди убили родителей Тавареса?
Увидев ее потрясенное лицо, он выругался про себя. Какая женщина может быть не чувствительной? Ну что ж, она получит все сполна. Быть может, полная правда вытравит остаток ее чувств к Таваресу.
- Следующий раз, когда увидите Тавареса, спросите его о шрамах. Это ваш отец несет за них ответственность. - Его голос звучал насмешливо. - Бандиты изнасиловали, а потом убили его мать. А Эдуардо пытали, чтобы заставить его отца отдать им Голубую Мадонну. Когда отец в конце концов не выдержал и отдал им ее, они перерезали ему глотку. Вот она, эта история, которую он мог бы рассказать вам, если бы счел нужным.
- О Боже! - Филадельфия закрыла глаза от этого нового удара.
- Вы ведь совсем его не знаете, не так ли?
- Я думаю, что не знаю никого, даже себя. - Она смотрела на него, ничего не видя. - Я ходила к Макклоду.
- Святой Боже! - Он схватил ее за плечи. - Что вы рассказали ему?
- Что вы его ищете.
Он грубо начал ее трясти.
- Кто он? Говорите, или я выколочу это из вас!
Она посмотрела в его прозрачные безжалостные глаза.
- Я вам верю, но не скажу. Убейте меня.
Он отпустил ее, опасаясь собственной вспыльчивости.
- Я ненавижу мучеников! Мне не нужна ваша жалкая жизнь. - Его глаза странным образом потемнели. - Но вас я хочу!
Она даже не сопротивлялась, когда он грубо обнял ее. Она ничего не ощутила, когда его губы вобрали в себя ее губы. Она смутно понимала, что он сорвал с нее одежду, чувствовала его руки, рыщущие по ее телу. У нее не было сил сопротивляться, когда он потащил ее в постель и навалился на нее. Она почувствовала вкус крови у себя на губах, потом прикосновение его горячих рук к ее шее, затем ощутила, как он взял рукой ее грудь. Откуда-то издалека она слышала, как его голос настоятельно требовал от нее, чтобы она сопротивлялась, чтобы не дарила ему столь легкую победу, но она была слишком усталой, слишком слабой, чтобы что-то чувствовать. Она даже не поняла, когда его тело замерло на ней. Она ничего не понимала, пока его широкая ладонь не взяла ее лицо и не потрясла его.
Она открыла глаза и столкнулась с его угрожающим взглядом.
- Сопротивляйся, проклятая! - рычал он. - Дерись, кричи, но не уходи от меня!
- Зачем? - слабо прошептала она. - Чтобы вы могли причинить мне боль и чувствовать себя правым?
Он отпрянул от нее, словно она обнажила клыки. Она сказала правду. Он хотел наказать ее за любовь к Таваресу. Он сел на постели, отвернувшись от нее, и принялся методически ругаться на смеси франко-креольского и испанского.
Спрятав лицо в подушку, Филадельфия лежала, прислушиваясь к биению своего сердца, уверенная, что любое ее движение может спровоцировать его на то, чтобы завершить насилие, которое он начал.
- Какую фамилию носит Макклод?
Она заметила дрожь в его голосе и подумала, справился ли он со своей похотью?
- Зачем это вам?
- Вам не кажется, что для одного дня вы задаете слишком много вопросов? Вы уже узнали, почему Эдуардо сделал то, что он сделал. Вы узнали, почему он ищет Макклода. Вы не думаете, что этого достаточно, чтобы вы рассказали мне, где его найти?
- Эдуардо хотел расправиться с людьми, виновными в смерти его родителей. Вы тоже хотите убить Макклода. Почему?
- Если вы ожидаете, что я поведаю вам историю, похожую на историю Эдуардо, вас ждет разочарование!
- Вы наемный убийца?
Он ухмыльнулся и встал с постели.
- А что, если я такой?
- Вы убиваете за деньги?
Такой ледяной улыбки она в жизни своей не видела.
- Иногда я убиваю просто из удовольствия!
Он увидел ужас в ее глазах и обрадовался. Ее реакция на эту ложь облегчала задачу - уйти от нее, оторвать взгляд от этой прелестной обнаженной им груди. И тем не менее он не смог не задать вопрос, ответ на который хотел услышать.
- Вы все еще любите его?
Филадельфия не стала притворяться, что не поняла его. Она посмотрела в его дикое и все-таки неотразимое лицо.
- Да, но сейчас это не имеет значения. Эдуардо не вернется.
Тайрон ощутил, как вспыхнули его щеки, и удивился - с чего бы это? В чем причина? Гнев? Досада? Нет, и, хотя это чувство было чуждо его натуре, он разобрался в нем. Чувство вины. Ее ответ был именно таким, какого он ожидал. Но в нем прозвучало обвинение, предположение, что тут есть его вина. Он распознал чувства Тавареса к ней с того момента, когда впервые увидел их вместе. Из-за нее Таварес готов был отречься от их кровавой клятвы. Тайрон был разъярен и охвачен ревностью - болезненное признание для его гордости. И он разлучил их - первый раз в Саратоге и теперь вновь в Новом Орлеане. Он не рассчитал только одного - что сам влюбится в нее. Если бы он оставил их в покое, они, возможно, нашли бы способ перешагнуть через невозможное. Хотя, исходя из своего личного опыта, Тайрон сомневался в этом.
Но она ничего не значила для него. Он подозревал, что любовь редко поселяется навсегда в сердцах таких мужчин, как он. Эта мучительная боль, которую он испытывает, пройдет, как уходят камни из желчного пузыря. Вскоре он вообще забудет ее. Во всяком случае, он на это надеется. А до тех пор он будет прижигать с помощью единственного чувства, на которое он всегда рассчитывал, чтобы выжить, - ненависти.
Он посмотрел на нее, стараясь придать своему лицу выражение нечеловеческой безжалостности.
- Я не собираюсь больше просить вас и не хочу причинять вам вреда, но я не уйду из этой комнаты, пока вы не назовете мне новое имя Макклода.
- Макхью.
Когда он повернулся, чтобы выйти, она села, пытаясь прикрыться своим разорванным нижним бельем.
- Что вы собираетесь сделать?
- Вы знаете, на вашем месте я на время забыл бы о своей совести. Так вам будет легче.
Он повернулся и вышел из комнаты.
Филадельфия сидела у двери, прислушиваясь, как Тайрон ходит по своей комнате. Она предполагала, что он немедленно отправится искать Макклода. Когда он этого не сделал, она в конце концов догадалась, почему он тянет. Убийство, даже хладнокровное убийство, лучше всего совершать под покровом ночи. Несколько минут назад она услышала, как он приказал седлать ему лошадь. Значит, он скоро уедет, и тогда она покинет этот дом.
Когда он вышел на балкон, она увидела у него на боку пояс с кобурой. Лицо у него было бесстрастное, холодное, совершенно лишенное человеческой теплоты или человеческих слабостей. Ее проняла дрожь, когда он проходил мимо ее двери. Однако он к ней не вошел и не сказал ни слова. Она услышала, как он свистнул своей лошади. Спустя минуту до нее донесся стук копыт.
18
Она выждала минут десять после отъезда Тайрона, прежде чем начать действовать. Надела шляпку и завязала ленту под подбородком. Потом взяла дорожную сумку, в которой было все только самое необходимое, но даже это показалось ей лишним. Она чувствовала себя измученной и больной. Она послала человека убить другого человека.
- Нет! Я не должна так думать, - прошептала она, беря свою сумку и направляясь к двери.
У нее одна главная цель - бегство.
Двор был странно пуст. Она думала, что Тайрон может оставить одного из своих слуг сторожить ее, но с другой стороны - зачем ему это? Он получил он нее то, что ему было нужно, - новое имя Макклода. Она свободна и может идти, куда хочет.
Она пересекла двор и открыла калитку в воротах. Колокольчик наверху ожил и весело зазвенел. Она выскочила за нее и пустилась бежать по узкой темной аллее.
Филадельфия тут же услышала шаги у себя за спиной, но не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, кто ее преследует. Она бежала мимо темных ворот и частных экипажей. Она говорила себе, что будет в безопасности, как только добежит до главной улицы и окажется среди людей. Но как только она ступила на деревянный тротуар, ее кто-то схватил сзади и потянул обратно в темную аллею.
Она успела вскрикнуть, прежде чем чья-то рука зажала ей рот и другая прижала к твердой мужской груди.
- Ну и здорова ты бегать, милая, - рассмеялся Эдуардо. - Я весь день поджидаю тебя, чтобы…
Филадельфия услышала звук удара, прервавший слова Эдуардо, и тут же ей на голову набросили сзади толстую ткань, заглушившую ее крик. Она пыталась сопротивляться, но чьи-то руки подняли ее и понесли. Уже через несколько шагов она услышала фырканье лошади, и ее стали вталкивать в экипаж.
- Быстрее! - скомандовал чей-то голос около ее уха. В следующее мгновение она уже лежала на полу экипажа.
- К реке! - услышала она тот же голос и ощутила, как экипаж тронулся.
Ее похитили. А что с Эдуардо? Звук удара, который она слышала, отдавался в ее голове с десятикратной силой. Она попыталась сесть. О Боже! Его тоже везут, или он лежит в темной аллее, истекая кровью?
Нога в сапоге уперлась ей в спину и прижала к полу экипажа.
- Лежите тихо, - произнес грубый голос. - Никто не причинит вам вреда.
Слишком перепуганная, чтобы здраво рассуждать, она пыталась закричать, но толстая ткань не давала ей возможности вдохнуть воздух. Неужели это месть со стороны Тайрона? Он угрожал расправиться с ней, если она не будет помогать ему. Теперь, когда она дала информацию, нужную ему, она одна может назвать имя убийцы Макклода. Наверное, Тайрон оставил ее потому, что подготовил ее смерть. Она припомнила рассказы о людях, которых завязывали в мешок и бросали в реку.
Ее охватил безумный ужас, и она вновь попыталась закричать. Потом она ощутила навалившуюся на нее тьму, и больше ничего.
- Дурак! Она чуть не задохнулась до смерти! На кой черт мне нужна мертвая заложница?
Филадельфия попыталась глотнуть, но ее язык прилип к гортани и каждый вздох отдавался болью в легких. Она попыталась открыть глаза.
- Добрый вечер, мисс… Хант? Я сожалею о неудобствах, которые вам приходится испытывать, но вынужден спешить.
Филадельфия обнаружила, что видит перед собой лицо Макклода. Он протягивал ей стакан.
- Вам нужно выпить. Я прошу извинить меня за грубое обращение. Надеюсь, с вами все в порядке?!
Только теперь Филадельфия поняла, что ее развязали и она может двигаться. Она лежала на койке в маленькой каюте, прикрытая легким одеялом. Филадельфия медленно села, не глядя на него. Голова у нее гудела, но она старалась преодолеть боль.
- Где я? - спросила она, борясь с болью в горле.
Макклод протянул ей стакан.
- Сначала выпейте. Вам это необходимо.
- Почему я здесь?
- Вы гостья на моем пароходе, маленькая леди.
Правота его слов подтверждалась легкой вибрацией каюты. Теперь до нее дошло, что ее захватил не Тайрон, а Макклод. Он не настолько ее ненавидел, чтобы убить. Она метнула в сторону Макклода испепеляющий взгляд.
- Вы похитили меня.
Он улыбнулся и пожал плечами, ставя стакан на место.
- Я сожалею, что вынужден был прибегнуть к этому, но вы не оставили мне другого выхода. Ваш визит ко мне сегодня утром был для меня почти убийственен. Я не мог рисковать, чтобы Тайрон нашел меня раньше, чем я предприму кое-какие меры безопасности.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Я имею в виду вас. Вы живете в его доме. Да, да, за вами следили. Тельфур - Тайрон… Меня поразила эта ирония судьбы: мы занимались совместным бизнесом, не зная, кто мы оба на самом деле. Должен признаться, я преклоняюсь перед его вкусом в выборе любовницы. Он захочет получить вас обратно в целости и сохранности, и я готов пойти ему навстречу, как только буду в безопасности там, где ему не добраться до меня.
- То, что вы похитили меня, не защитит вас от него.
- Надеюсь, что вы ошибаетесь. - Его голос звучал искренне, почти радостно. - Я послал ему записку, в которой сообщил, что верну вас, когда буду уверен, что он не преследует меня. Я…
Крик с палубы прервал его, сообщая о готовности к отплытию.
- Ну вот мы и готовы, прекрасно! Путешествие вверх по реке в это время года - настоящее удовольствие.
Она не отреагировала на его слова, и он подошел к двери.
- Вы будете заперты в этой каюте, а в остальном вы свободны. Я советую вам отдохнуть. Вы пережили неприятные минуты.
Значит, она пленница. А Эдуардо тоже?
- А что с другим мужчиной, с тем, который первым заговорил со мной?
Брови Макклода полезли вверх.