"Мама больше не будет настаивать, чтобы я вышла за него замуж, наверное, не будет…" Из-под двери сквозило, Джейн зябко поежилась. Если бы знать это наверняка. Но они в безвыходном положении. Саймона нет, и некому о них позаботиться. Поместье нуждается в твердой руке и умелом управлении. Все свое состояние лорд Верей оставил Саймону, за исключением скромных средств, отписанных жене, да приданого Джейн. Мать так или иначе постарается выдать ее замуж как можно скорее и ради этого, возможно, заставит себя закрыть глаза на безобразное поведение лорда Филипа.
В коридоре раздался грохот. Это лорд Филип вышвырнул поднос, и все, что на нем было, с шумом полетело на пол, а следом вытолкал всхлипывающую Бетси. Джейн стиснула зубы, слушая, как горничная, рыдая, бежит по коридору. Все, хватит! Джейн взяла свечу и потихоньку скользнула в соседнюю дверь. Там когда-то была детская.
В комнате было промозгло и темно, пламя свечи отражалось к оконных стеклах. Дрожа от холода, Джейн прошла на цыпочках в дальний угол к большому старинному сундуку. Он стоял тут, всеми позабытый, уже несколько лет, с тех пор, как Джейн и Саймон повзрослели и перестали устраивать домашние спектакли. Джейн подняла крышку. Это должно быть тут… Да, вот оно, платье, в котором ее гувернантка мисс Тринг изображала зловредную - и толстую - мачеху. Из Софии получилась замечательная Золушка, а Джейн выбрала для себя роль одной из ее сестер-уродок - ей это больше понравилось. Сейчас же для ее целей как нельзя лучше подходил костюм мисс Тринг. К нему изнутри был подшит толстый слой ваты, что делало фигуру необычайно грузной. А еще имелись маленькие подушечки, которые следовало заложить за щеки, чтобы лицо стало толстым и некрасивым, и накладные веснушки. Джейн связала все в узел и поспешила обратно в спальню. До утра надо успеть многое сделать…
Ни свет, ни заря лорда Филипа Делагэ разбудил крик петуха под окном. Он со стоном перевернулся на другой бок и зарылся головой в подушку, однако это не помогло. В сонном мозгу промелькнуло воспоминание о миленькой горничной и большой бутылке портвейна… Чертыхнувшись, он повернулся на спину и вздрогнул от неожиданности - занавес, огораживающий кровать, раздвинулся, в глаза ударил яркий свет.
- Доброе утро, милорд! - резанул по ушам пронзительный голос. - Да вы, оказывается, соня-засоня. Мама велела дать вам поспать, но я хочу, чтобы вы немедленно встали и прогулялись со мной верхом, пока подоспеет завтрак!
Лорд Филип осторожно открыл глаза. До нелепости толстая фигура, стоявшая перед ним, казалось, явилась прямиком из кошмарных снов. Из-под громадного чепца торчали черные кудельки, лицо было испещрено веснушками. Лорд Филип уставился на нее в изумлении.
- Что за черт, ты кто?
- Ваша невеста, милорд! - Фигура хихикнула и перешла на другое место. Теперь солнце било ей в спину, оставляя в тени лицо, так что были видны лишь уродливые очертания. Лорд Филип испугался, ему показалось, что фигура угрожающе нависает над кроватью.
- Прошу вас удалиться, мэм! - пробормотал он, заикаясь. - О чем только думает ваша мать, позволяя вам заходить в спальню к джентльмену в такую рань…
- Да уже седьмой час, - проговорила невеста, назидательно качая пальцем. - Это ж надо, какой лентяй! Завтрак в семь, а потом мы займемся делом. Надо подоить коров и задать корм свиньям. У нас хозяйство, милорд, работы по горло!
Лорд Филип поморщился. При одной только мысли о завтраке к горлу подступила тошнота, а тут еще это неуклюжее хихикающее существо Что там говорил старший брат о мисс Джейн Верей?.. Алекс поставил ему условие - жениться на этой девице. Тогда он оплатит его долги и увеличит содержание. Филип, подумав, решил: почему бы и не жениться. Это не слишком стеснит его, если жена будет послушной и не уродкой. На что не пойдешь ради денег?
Сельская жизнь нисколько не привлекала лорда Филипа. Он всем своим существом принадлежал городу с его клубами и карточными столами и терпеть не мог деревню и все, что с ней связано. Теперь понятно, почему Алекс практически ничего не рассказывал об этих Вереях. О них мало кто знал, а он вообще не слыхал об этом семействе, пока Алекс не назвал имя мисс Верей как предполагаемой невесты. Ну, теперь ясно, в чем дело. Нищие, как церковные мыши… дом вот-вот развалится… еда черт-те какая, а портвейн - настоящее пойло. Они так же нуждаются в деньгах Алекса, как и он сам!
Между тем мисс Верей принялась суетиться возле его постели, поправляя подушки и сбившиеся простыни и без умолку болтая, так что у Филипа ужасно разболелась голова. Он попытался отвлечься и думать только о деньгах Алекса и о том, насколько лучше станет жизнь, когда брат уделит ему малую толику своего состояния. Но жена должна, по крайней мере, достойно выглядеть, а… Филип внутренне поежился при мысли, как все будут хихикать, когда он приведет мисс Верей в один из модных магазинов на Бонд-стрит в надежде, что там с ней сотворят чудо. В его кругу внешность и приличие решали все. Он станет всеобщим посмешищем. Филип закрыл глаза, стараясь думать только о деньгах, но напрасно - безудержная болтовня Джейн не позволяла отвлечься.
- Да помолчите вы, наконец, мэм! - прикрикнул он. - И позовите моего камердинера! Немедленно!
Гибсон наверняка взбесится, он, как и его хозяин, привык вставать поздно. Однако сейчас было не до этого. Лорду Филипу стало ясно: надо убираться из Амбергейта, и поскорее.
Леди Верей, измученная событиями прошлой ночи, спала до десяти часов. Джейн приказала слугам не беспокоить ее. Первой, кого леди Верей увидела, проснувшись, была примостившаяся на краешке ее постели дочь, только что умывшаяся, с распущенными влажными волосами.
- Лорд Филип! - Леди Верей хотела вскочить с постели. - Ты проследила, чтобы все было в порядке? Он должен остаться доволен…
Джейн взяла мать за руку.
- Не беспокойся, мама. Я виделась утром с лордом Филипом, заходила к нему в комнату справиться, не нужно ли чего, но, увы, он сказал, что спешит обратно в Лондон. Как я поняла, у него там какие-то срочные дела.
Леди Верей зажала рот руками. На лице ее был написан ужас.
- Джейн! Ты хочешь сказать, что он уехал?
Джейн с огорченным видом кивнула.
- Мне очень жаль, мама. Он просил передать тебе свои извинения и наилучшие пожелания.
- А он не говорил, когда вернется?
Джейн покачала головой.
- Он об этом не упоминал, а мне, по правде говоря, не хотелось на него давить…
- Да, конечно. - Леди Верей слабо улыбнулась. - У тебя не тот характер, чтобы выведывать… - Лицо ее исказилось от отчаяния. - Ох, дорогая, какое несчастье! А как же помолвка? Он не говорил об этом? Может, написать ему… Но если он не заикнулся о том, что приедет снова…
Джейн поднялась и, пряча лицо, стала отряхивать с юбки несуществующие соринки.
- Мама, мне кажется, лучше ничего не предпринимать. Пусть все идет, как идет. Если лорд Филип захочет посетить Амбергейт еще раз, пусть приезжает, но мы не должны к нему приставать. Что же до помолвки, то… - она состроила грустную мину, - придется с этим смириться.
- Да, ты права. - Леди Верей взяла халат и встала. - Какая ты у меня разумница, Джейн. Скажи, тебе понравился лорд Филип?
- Я просто не успела составить мнение, - проговорила Джейн, тщательно подбирая слова. - Его сиятельство очень хорош собой, прекрасно одевается…
Леди Верей поджала губы. Джейн показалось, что мать скажет сейчас что-нибудь язвительное, но врожденная деликатность победила.
- И все-таки это так странно! Он ни разу не намекнул, что у него какие-то срочные дела, ведь так? Но, может быть, он освободится и приедет…
- Может быть, - откликнулась Джейн. - Может, и приедет.
Три недели спустя вернулся домой Саймон Верей.
- Ну, разве это не романтично?! - воскликнула София Марчмент, когда Джейн приехала к подруге в Пенистоун. - Твой пропавший брат словно восстал из небытия, чтобы спасти поместье от разорения! Я уверена, ты должна быть на седьмом небе от счастья!
Джейн сжала зубы, чтобы не рассмеяться. Восторженность и витиеватость речи всегда были присущи Софии, но лучшей подруги, чем она, не найти.
- Я ужасно счастлива, что Саймон вернулся, - подтвердила Джейн, - ведь мы с ним всегда были очень близки, и я даже представить себе не могу, что бы я делала, если бы мы его потеряли! Знаешь, София, он очень изменился, хотя, по-моему, это неудивительно. - Джейн нахмурила брови. - Война его изменила. Он такой взрослый, серьезный.
- Ох, Джейн! Он что, стал мрачным?
- Да нет. - Джейн улыбнулась уголками губ. - Но его просто не узнать! От прежнего сорвиголовы не осталось и следа! Говорит, что решил остепениться, представляешь?! Собирается в Лондон, чтобы найти себе жену!
София слегка покраснела. Уже лет десять, как она была не совсем равнодушна к Саймону Верею.
Джейн, коря себя за бестактность, торопливо продолжала:
- А знаешь, когда Саймон сказал, что собирается в Лондон, мама тут же решила, что мы поедем туда всей семьей на лето. Тетя Аугуста Монктон предложила нам остановиться в ее доме на Портмен-сквер. Это, конечно, не самый лучший район, но вполне приличный. Мама считает, если жить экономно, нам это по карману. Она теперь только и мечтает, что о поездке.
- Лондон! - София глубоко вздохнула. - Ой, Джейн! - Она окинула взглядом небогатую гостиную, мебель, обитую выцветшим бархатом и ситцем. - Сколько всего интересного тебе предстоит увидеть! Клянусь, ты самая счастливая девушка на свете!
Джейн улыбнулась.
- Знаешь, мне не очень-то хочется ехать туда, мне больше нравится здесь, хотя ты скажешь, что я ненормальная. А ты не хотела бы поехать с нами? Мама считает, что нам будет веселее вдвоем, да и я мечтаю об этом…
Когда, наконец, София перестала выкрикивать что-то невнятно-радостное и, расцеловав подругу в обе щеки, побежала искать родителей, чтобы сообщить им новость, Джейн с облегчением откинулась на спинку кресла.
Она не кривила душой, сказав, что ужасно рада возвращению брата. Однако его намерения удивили ее. Она ожидала, что после тягот и лишений военной жизни он захочет мира и покоя, а вместо этого его потянуло вдруг в шумный Лондон, к светской суете. У Джейн упало сердце, когда леди Верей с восторгом поддержала сына. Она и не предполагала, что окажется в ближайшем будущем в столице.
А мама наверняка надеется, что удастся привлечь внимание лорда Филипа и все-таки выдать ее замуж за него, ну а если не получится, может, Джейн приглянется какому-нибудь другому состоятельному джентльмену. Конечно, приезд Саймона несколько отодвинул угрозу полного разорения, и все же замужество оставалось для Джейн перспективой практически неизбежной. Не может же она бесконечно сидеть на шее у брата, при его-то скудных доходах.
Лондон. Интересно, как она там появится после того, что устроила лорду Филипу? Джейн нахмурилась. Впрочем, ее беспокоил не столько разыгранный ею спектакль, сколько то, что она скрыла это от матери.
Почему-то ей в голову не приходило, что она может встретить лорда Филипа снова, и сейчас она ругала себя за это. Будет очень трудно сколь-нибудь убедительно объяснить ему перемену в своей внешности.
Может быть, они и не встретятся в Лондоне. А если встретятся, тогда что?.. Джейн тяжело вздохнула.
Ночной сторож в доме на Беркли-сквер приветствовал лорда Филипа, сообщив заодно, что сейчас два часа без десяти минут и погода стоит прекрасная. Дворецкий уведомил его, что брат ждет в библиотеке. Филип Делагэ ограничился коротким "спасибо", не дав на чай ни тому, ни другому. Дворецкий посмотрел ему вслед и еле заметно покачал головой - его сиятельство шел, слегка пошатываясь.
Библиотека освещалась огнем камина и одной-единственной свечой. Лорд Филип, остановившись в дверях, неуверенно позвал:
- Алекс?..
- Присаживайся, Филип.
Александр, герцог Делагэ, сидел у камина в кресле-качалке. Он отложил в сторону книгу, которую держал в руках.
- Выпьешь что-нибудь, братишка? Или тебе уже достаточно на сегодня?
В голосе сквозила легкая насмешка, что всегда выводило Филипа из себя.
- Черт тебя побери, Алекс, еще и двух часов нет! Я только-только приехал к Уотьерам…
- Не успел прикончить третью бутылку? Уж извини, что оторвал от дел, - сухо проговорил Алекс. - К сожалению, мне нужно… срочно поговорить с тобой кое о чем.
Воцарилось молчание. Филип угрюмо наблюдал, как брат подходит к столу и наливает бренди в два бокала. Он пробормотал слова благодарности, принимая один из них, и сел. В отличие от герцога, одетого по-домашнему, но с большим вкусом, лорд Филип красовался в щегольском вечернем костюме. Филип скорее почувствовал, чем увидел, что темные глаза брата задумчиво скользнули по нему, и ему стало не по себе. "Как получается, - подумал он, - что Алекс, как бы он ни был одет, всегда выглядит элегантно, а я провожу часы перед зеркалом - и все равно у меня так не выходит?"
Чтобы как-то восстановить душевное равновесие, он с ехидцей спросил:
- Почему ты не одет, Алекс? Развлекался с дамой?
- Нет, - равнодушно ответил герцог. - Ждал, когда ты объяснишь мне, почему оказался в городе, когда должен быть в Уилтшире и ухаживать за мисс Верей.
Лорд Филип с жадностью глотнул бренди.
- Я ездил в Уилтшир…
- Знаю. И на следующий же день вернулся обратно. Почему?
Лукавить смысла не имело.
- Девица - настоящая уродка, - с горячностью проговорил лорд Филип. - Огромная, толстая, конопатая, двух слов связать не может. Да я ни за какие деньги на ней не женюсь, как бы вы с леди Верей ни старались мне ее всучить! Лучше с голоду подохнуть!
- Так оно и будет, - все тем же ровным тоном произнес Алекс. - Ты что, забыл, что не получишь от меня ни гроша, если не женишься?
- Да я не прочь жениться… но на этой! - закричал Филип, резко опустив бокал на стол, так что расплескалось содержимое. - Ты-то сам видел ее? Неужели ты настолько меня ненавидишь, что готов обречь на такое?!
Алекс Делагэ поднял брови.
- В последний раз я видел ее, когда ей было пятнадцать лет. Должен признать, она была несколько пухлой…
- Пухлой?! Да она чудовищно толста! Не девушка, а просто кит какой-то, обтянутый розовым атласом!
Алекс поморщился.
- Ты всегда судишь только по внешности, Филип? Признаюсь, я не разговаривал с ней, но леди Верей заверила меня, что у девушки неплохой характер, с ней вполне можно ладить…
- Ха!
- И что она не против помолвки…
- Может, и не против, потому что кто ж ее еще возьмет? - Филип отправил в рот остатки бренди. - Не удивительно, что леди Верей все эти годы держала ее в деревне! И вот, пожалуйста, лорд Верей умер и вне досягаемости, а я должен жениться на этом страшилище!
Герцог порывисто вздохнул, и это было первым свидетельством его раздражения.
- Да, он умер, иначе тебе пришлось бы отвечать за оскорбительные слова в адрес его дочери! Послушай, Филип, я не собираюсь бесконечно финансировать твои похождения. Союз с Джейн Верей - наилучший выход.
- Ты хочешь, чтобы я образумился и остепенился. - Филип снова стукнул бокалом по столу. Обида и возмущение кипели в его душе. - Тебе-то хорошо - командуешь мной, как хочешь, держишь на коротком поводке, заставляешь упрашивать тебя оплатить мои долги. Конечно, у тебя такое состояние, столько поместий.
- И ответственности, - с некоторой горечью договорил за него брат. - Вот уж удовольствие я получил, устраивая судьбу пяти родственников и спасая от разорения три поместья! А еще прибавь к этому охотников за деньгами, преследовавших наших сестер, да не забудь про обязательства перед лендлордами…
- Один был лендлорд, один! - резко оборвал брата Филип. - И я никогда не обещал жениться на его дочери!
Алекс промолчал. Он вытянул длинные ноги к огню и вздохнул. Брат неприязненно посмотрел на него.
- Ты же сам был женат, - сказал он неожиданно. - И ты осуждаешь меня за то, что я не хочу жениться без любви?
Повисло напряженное молчание.
- Мне казалось, мой пример яснее ясного свидетельствует об отрицательных сторонах брака по любви, - сказал, наконец, бесцветным голосом Алекс. - Я хотел уберечь тебя от этого, братишка.
Филип коротко чертыхнулся. Его брат улыбнулся.
- Мне порой не верится, что ты старше меня всего на десять лет, - сердито проговорил Филип. - Ты прямо старик какой-то!
Алекс засмеялся.
- Положение обязывает, - сказал он веселым тоном, но в глазах его веселья не было.
- Но, черт тебя побери, Алекс, тебе же нравится такая жизнь! Ты сам ее выбрал! - Не отрывая гневного взгляда от брата, Филип потянулся за бутылкой. - Ты нигде не бываешь, не развлекаешься… Ты нарочно делаешь все, чтобы тебя считали затворником! А ведь до сих пор многие пытаются заманить тебя к себе: кто - знакомством со своей дочерью, кто - веселой вечеринкой, кто - винным погребом.
Алекс равнодушно пожал плечами.
- Предполагается, что при герцоге должна быть герцогиня. К несчастью для свах и сватов, я не хочу жениться! Так что дело за тобой.
- Будь я проклят, если понимаю, почему это я должен жениться ради твоего удовольствия! - вскипел Филип. - Я знаю, что Маделайн вела разгульную жизнь, и после ее смерти ты решил, что больше не женишься. Но если ты носишь герцогский титул, то сам рожай и наследника! Да о тебе мечтают сотни женщин!
Алекс Делагэ потянулся и положил ногу на ногу.
- Зря тратишь время, Филип! Деньги у меня, и я хочу, чтобы ты женился. Придется тебе возобновить ухаживания за мисс Верей…
- Я не могу!
- Потому что тебе не понравилась ее внешность? Но в браке симпатичное личико - далеко не главное, ты сам это поймешь, - холодно проговорил Алекс.
- Не только это. - Филип покраснел. - Я кое-кому уже рассказал про нее. Да меня просто засмеют!
- Кое-кому… это кому? - резко спросил Алекс.
- Понсонби и Малтерсу, да еще Черитону, - пробормотал Филип. - Мне это казалось забавным - как Верей обвел тебя вокруг пальца и вынудил согласиться, чтобы один из Делагэ взял в жены эту толстомясую девицу. Во всяком случае, их это повеселило…
- Не сомневаюсь, - с сарказмом произнес Алекс. Он встал и теперь возвышался над братом, сидевшим на стуле. - Мало кто из твоих собутыльников одарен мозгами и вкусом! Ну ладно. Выбирай, Филип! Или всеобщее посмешище, или пустой карман!
Филип вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с Алексом. Тот отошел и замер, положив руку на каминную доску. Он был выше брата, что давало ему преимущество, однако взбешенному Филипу было уже все равно.
- Будь ты проклят! Как ты смеешь диктовать мне, как жить! - Его голубые глаза пылали ненавистью. - Лучше бы ты умер вместе с родителями!
Какой-то миг они стояли неподвижно. Филип пошевелился первым.
- Я ухожу, - тихо сказал он, - и не вздумай навязывать мне кого-то в жены! Будь я проклят, если вообще когда-нибудь женюсь, ради твоего удовольствия или по другой причине!
- Посмотрим, - произнес без выражения Алекс. Он позвонил, вызывая дворецкого. - Тредпоул, мой брат уходит. Будь добр, запри за ним дверь. И иди спать. До утра ты мне не понадобишься.
Когда невозмутимый Тредпоул и Филип удалились, Алекс снова уселся в кресло-качалку, но читать больше не стал. Он просто сидел, задумчиво глядя на угасающие в камине угли.