- О, я не верю, что это было настоящее убийство, и не думаю, что ты сам в это веришь. Ты просто злишься, что они не придумали более благородную причину твоей смерти.
- Да, ты права. Они могли бы выдумать другую историю, которая не выставила бы меня в таком свете перед всеми моими родственниками.
- Не тревожься, Айвор, - сказала Сорча, чувствуя его боль и отчаяние. - Я верну тебе твое доброе имя. Ну во всяком случае, постараюсь это сделать.
- Я знаю, моя девочка. И я никогда не смогу сполна расплатиться с тобой за твою доброту. Но я могу рассказывать тебе обо всем, что происходит в крепости. Например, о том, что тебе нужно приготовиться к скорому появлению тут моего племянника.
- Что ему здесь делать? - спросила Сорча, нахмурившись. Заметив ухмылку на лице Айвора, она все поняла. - Ага, значит, Руари надеется соблазнить меня. Хочет, чтобы я грела ему постель, пока буду жить в его крепости.
Айвор покачал головой и с серьезнейшим видом заявил:
- Я думаю, что это не совсем так. Ты знаешь, я иногда слежу за парнем. Так вот, с ним говорил Росс, и он пытался образумить его. Мне кажется, Руари наконец-то начал прислушиваться к словам друга.
- Что ты имеешь в виду?
- Тебе не нужно сразу укладывать его на лопатки. Сначала поговори с ним, Сорча.
Она хотела потребовать более подробного объяснения, но Айвор внезапно исчез, растворился в воздухе. Сорча же задумалась, пытаясь понять, что означал столь двусмысленный совет. Обычно Айвор вел себя лучше, чем Крейтон, старался говорить просто и понятно, но на сей раз его слова прозвучали очень уж туманно. Они могли означать, что Руари наконец увидел в ней нечто большее, чем женщину для постели, но Сорча боялась поверить в это. Ведь она рисковала слишком многим - своим сердцем и своим счастьем. И если Руари и на этот раз переспит с ней, а потом бросит, то она уже никогда не сможет оправиться от такого удара.
Руари стоял перед комнатой Сорчи и смотрел на дверь. Он ужасно переживал, и это совсем ему не нравилось. Слишком уж он разволновался из-за этой женщины. Более того, чувствовал себя неуверенно. Но если так, то Росс, наверное, говорил правду. Похоже, он действительно боялся тех чувств, которые пробуждала в нем Сорча. Возможно, именно из-за этого он и злился на нее. В таком случае он должен образумиться, должен изменить свое отношение к Сорче.
Собравшись с духом, Руари постучался. Услышав за дверью осторожные шаги, он попытался придумать, что сейчас ей скажет. У него не хватало храбрости заявить, что пришел, чтобы разобраться в своих чувствах. Но он также не хотел, чтобы у Сорчи создалось впечатление, будто ему нужно лишь удовлетворить свою похоть. Это было бы для нее оскорбительно, и он таким образом только оттолкнул бы ее от себя.
Руари всегда был уверен в себе, когда имел дело с женщинами, знал, что сказать и как себя повести, чтобы доставить им удовольствие. Но сейчас, имея дело с Сорчей, он понимал, что должен вести себя как-то иначе. Вот только как именно?
Тут дверь наконец-то отворилась, и Сорча посмотрела на него вопросительно. И Руари вдруг решил, что должен говорить совершенно откровенно, даже если это означало, что ему придется сознаться в том, что он совсем запутался в своих чувствах и желаниях. Ему оставалось только молиться, чтобы Сорча проявила такую же откровенность и чтобы слова оказались теми самыми, которые он хотел от нее услышать.
Глава 18
- О, к нам пожаловал сам сэр Руари Керр, - проговорила Сорча, впуская его в спальню. - Чему я обязана такой чести?
- Я подумал, что, может быть, ты захочешь узнать, как прошла встреча с твоей родственницей, - ответил Руари.
Сорча ненадолго задумалась, потом кивнула:
- Да, конечно. Очень мило с твоей стороны… Но я уже знаю, как все произошло. Тебе это не понравится, но твой дядя Айвор уже побывал тут.
- Ах, Сорча!.. - Руари нахмурился. - Я пришел сюда, чтобы помириться с тобой. Но если ты будешь говорить о духах, то у нас ничего не выйдет. - Он прошелся по комнате, затем, остановившись, пристально посмотрел на девушку. - Если уж тебе надо обязательно общаться с какими-то привидениями в моем доме, то почему ты не выбрала какого-нибудь другого нашего родственника, того, по которому мы все скучаем и с которым и сами бы хотели поговорить? Почему ты выбрала пьянчугу, который выпал из окна, потеряв при этом свои исподние штаны?
Не успел Руари договорить, как по комнате пронесся холодный порыв ветра, ударивший ему в спину с такой силой, что он покачнулся. Этот ветер стих так же внезапно, как и возник. Руари выругался и осмотрелся. Потом, уставившись на узкий проем в стене, служивший окном, пробормотал:
- Похоже, погода начинает портиться…
Пожав плечами, Сорча с невозмутимым видом ответила:
- Что ж, ничего удивительного. Ведь для Гартмора это обычное дело, когда слабый ветерок проникает в окно, а затем вдруг начинает с такой силой гулять по комнате, не так ли?
- И чем же ты это объясняешь?
- Все очень просто. Ты оскорбил Айвора, а он, судя по всему, находился где-то неподалеку и услышал твои слова. Привидение не может избить тебя за оскорбление, поэтому ему приходится выказывать свое возмущение другими способами.
- Но если дух уже давно живет в замке, то к этому времени он должен был привыкнуть к оскорблениям. Тут часто смеются над его нелепой смертью.
Руари вздрогнул, когда тяжелая крышка сундука, стоявшего под окном, вдруг с грохотом захлопнулась, хотя в комнате не было никакого ветра. "Что же это? - подумал Руари. - Неужели действительно дух?" Приблизившись к кровати, он налил себе кружку сидра. Выпив ее залпом, повернулся к Сорче. Она смотрела на него так, как будто точно знала, о чем он сейчас думал.
- Нет-нет. - Руари решительно покачал головой. - Несколько хитроумных трюков не заставят меня поверить в эти глупости. Но я пришел сюда, чтобы поговорить о выкупе, а не о моем глупом дяде. - Табуретка, стоявшая в углу, внезапно опрокинулась и покатилась по полу. - Да, у него и при жизни был очень скверный характер, - проворчал Руари. И на сей раз он нисколько не удивился, когда по комнате опять пронесся холодный ветер.
- Может быть, тогда лучше вообще о нем не упоминать, - сказала Сорча и тут же подумала: "Интересно, понимает ли Руари, что он сейчас признался, что верит в привидения?" - Похоже, ты его очень уж разозлил. Так что лучше расскажи мне о моей тете и о Малькольме. Это правда, что твой родственник ею заинтересовался?
- Заинтересовался? - Руари рассмеялся и покачал головой. - Он прямо-таки очарован ею, даже на ногах едва держится. Конечно, Малькольм никогда не отличался ловкостью, но сегодня, когда он увидел твою тетю, он то и дело спотыкался.
- О Боже!.. - Сорча едва удержалась от смеха, представив себе описанную Руари картину.
- Да-да, все было именно так, - продолжал Руари. - Сначала я крепился, чтобы не рассмеяться, - не хотелось обижать Малькольма. А потом, когда они ушли, я серьезно задумался…
- Задумался? О чем же?
- Ну, я плохой знаток подобных дел, но все выглядело так, как будто твоя тетя может ответить Малькольму взаимностью. Она улыбалась ему, и в ее взгляде было что-то похожее на нежность. Это будет очень странная пара. Не могу представить себе столь разных людей…
Сорча с улыбкой кивнула:
- Да, верно. Вместе они будут выглядеть довольно странно. Но может быть, сами они видят друг в друге нечто такое, что незаметно нам с тобой. Моей тете не нравятся мужчины, которые пытаются вызвать у нее интерес, однако сейчас она явно отнеслась благосклонно к попыткам Малькольма поухаживать за ней.
Руари присел на край кровати и внимательно посмотрел на Сорчу, шагнувшую к столу, чтобы налить себе сидра. И в тот же миг он вдруг почувствовал столь сильное влечение к ней, что даже заболело в паху. Но Руари знал: на этот раз она пойдет к нему в объятия только в том случае, если он сможет предложить ей нечто большее, чем грубую страсть. Сорча ничего от него не требовала, но он чувствовал, что она все равно откажет ему. Ведь она была уверена, что ему от нее нужна одна лишь постель, что он без сожаления расстанется с ней, когда ее пребывание в Гартморе подойдет к концу.
- А что нужно делать мужчине, чтобы ты не отвергла его? - спросил Руари, вспомнив о своем решении говорить откровенно.
- Для этого недостаточно быть страстным и иметь красивые глаза, - ответила Сорча, взглянув на него пристально. Она видела, что Руари хочет поговорить с ней более откровенно, чем раньше.
Руари немного помолчал, потом спросил:
- Ты хочешь, чтобы я поклялся в вечной любви и попросил тебя выйти за меня замуж?
- Я хочу только одного - чтобы ко мне относились не только как к приятному развлечению на ночь.
- Но для меня ты всегда была гораздо больше, чем просто развлечение. Да-да, всегда.
- Руари, а почему ты задал мне этот вопрос?
- Я хочу узнать, что должен сделать, чтобы вернуть тебя в мои объятия.
- Но ты же не думаешь, что я лягу в постель к мужчине, который все дни напролет занят поисками жены? - Сорча подошла к нему поближе и заглянула ему в глаза.
Он решительно покачал головой:
- Уже не занят. Мой список невест подошел к концу. Последняя уехала так же внезапно, как и предыдущие две. - Он внимательно посмотрел на девушку. - Ты действительно не имеешь к этому никакого отношения?
Сейчас Сорча была твердо уверена лишь в одном: должно пройти еще очень много времени, прежде чем настанет тот день, когда она сможет сказать ему, почему все невесты так внезапно убегали. Если, конечно, такой день вообще когда-нибудь настанет.
- Но зачем же мне расстраивать твои планы? Какое мне дело до того, что ты ищешь себе жену?
- Я надеялся, что ты, может быть, не хочешь, чтобы я женился на одной из тех девушек, которых ты видела.
- И это потешило бы твое тщеславие, не так ли?
- Нет, это бы помогло мне решить, что сказать тебе дальше. - Руари поморщился. - Наверное, мне стоит просто выложить то, что я чувствую и думаю.
- Да, так было бы лучше всего. А то можно провести еще немало времени, выдавливая из себя по одному искреннему слову в час, задавая непонятные вопросы и получая уклончивые ответы.
- Именно так. Ты не можешь прочитать мои мысли, а я - твои. - Он едва заметно нахмурился и посмотрел на нее с подозрением. - Ты ведь не умеешь этого делать, не так ли?
Сорча рассмеялась и покачала головой:
- Конечно, нет.
- Ну, сейчас это, наверное, не имеет никакого значения. Даже если бы ты могла заглянуть мне в голову, моих мыслей ты бы не поняла - в голове у меня полнейшая неразбериха. Я и сам не очень-то понимаю, о чем думаю. Но в одном я абсолютно уверен. Я хочу, чтобы ты вновь оказалась в моей постели. - Руари улыбнулся и добавил: - Или я - в твоей. Но если понадобится, я могу обойтись и без кровати.
- Я все поняла, - кивнула Сорча. - И могу сказать, что я хочу того же. Я никогда не делала из этого секрета. Когда мы были в Данвере, я думала, что скоро мы расстанемся и я никогда больше тебя не увижу, поэтому страсть была достаточным оправданием тому, что между нами произошло. Я не хотела потерять шанс, понимаешь? Что ж, теперь я знаю, что такое страсть, но стала более осторожной и благоразумной. Теперь я не хочу отдаваться тебе… просто так.
- А ради того, чтобы пополнить мужское население Данвера? - спросил Руари и тут же мысленно обругал себя за эти слова.
Не в силах сдержаться, Сорча засмеялась. Но Руари посмотрел на нее так, что она тут же умолкла.
- Ты ведь не поверил в это, не так ли? Я бы оскорбилась, если бы ты принял мои слова за чистую монету.
- Но я не был польщен, когда мне сказали, что меня использовали как племенного жеребца.
- Ты заслужил эти слова, когда назвал то, что между нами произошло, неосмотрительным поступком. Сейчас в моих устах это звучит не так уж обидно, но тогда ты говорил так, как будто речь шла о каком-то ужасном преступлении, о котором будешь жалеть до конца дней.
Руари поморщился и взъерошил ладонью волосы.
- Итак, все это - просто злые слова. Когда мы с тобой произносили их, мы на самом деле вовсе так не думали. Потому предлагаю заключить мир.
- Хорошо, согласна. Однако этого недостаточно, мой храбрый рыцарь.
- Есть еще вопрос о выкупе?
- Я считаю, что эта проблема касается только тебя и Дугала. И так было даже тогда, когда я насильно держала тебя в Данвере. Потому что я пошла на это только ради брата. И тогда ты сам сказал, что наша страсть и эти дела с выкупом никак между собой не связаны. Я тоже так считаю.
- Да, конечно… - пробормотал Руари. Он не стал говорить о том, что ему очень хотелось бы вообще забыть о выкупе. - Так что же тебе нужно, Сорча?
- Гораздо больше, чем просто страсть. Я не могу выразить это яснее. Конечно, я не стану заставлять тебя говорить о нежных чувствах, если ты их на самом деле не испытываешь. И не стану заставлять тебя жениться на мне, если ты этого не хочешь. Тем не менее… Если штаны вдруг становятся тебе тесными, то это вовсе не означает, что я должна немедленно ложиться с тобой в постель.
Руари уставился на нее в изумлении, потом вдруг коротко рассмеялся. А Сорча улыбнулась ему в ответ. После чего надолго воцарилась тишина. Руари смотрел на нее и думал о том, что в ее прекрасных глазах не было ни намека на лукавство. Да, было совершенно очевидно: она говорила именно то, что думала. И она вовсе не требовала от него невозможного - требовала лишь того, что он сам хотел ей дать. Более того, она не собиралась загонять его в ловушку и тащить к священнику, так как знала, что он не хочет на ней жениться. Тут Руари вдруг понял, что вполне может общаться с Сорчей точно так же, как он общался со своими родственниками и друзьями. Возможно, она просила немного более высокую цену за свою страсть, но это было понятно и не вызывало у него возражений. И кроме того… Хотя она пока не предлагала что-то большее в обмен на его чувства, инстинкт подсказывал Руари, что именно так оно и было на самом деле. Не зря же она так боялась вновь становиться его любовницей.
- Что ж, Сорча, я испытываю к тебе не только одну лишь страсть. Я не знаю, как назвать мое чувство, но это правда. С тех пор как я уехал из Данвера, воспоминания о тебе постоянно преследовали меня. Я искал твои красивые глаза, твой ум и сильный характер во всех девушках, которых видел за это время. - Он протянул к ней руки, осторожно обнял за талию и привлек к себе. - Боюсь, что именно из-за этого я порой очень на тебя злился.
Она улыбнулась и провела ладонью по его волосам.
- Да, я тоже порой от всей души проклинала тебя.
Сорче казалось, что сердце ее билось так гулко, что даже Руари должен был слышать его биение. Он не сказал ей ничего особенного, но она не надеялась услышать даже те слова, которые услышала. Выходит, семя, которое она посадила в Данвере, все же дало росток, и пусть даже росток этот был пока очень слабым, у нее появилась надежда, что с ее помощью он окрепнет. Все, что говорил ей Руари, ясно свидетельствовало о том, что она все-таки оставила след в его сердце.
Однако этого было недостаточно, чтобы она решилась обнажить перед ним свою душу и сказать, что любит его. Сорча не знала, насколько откровенной она может быть с ним сейчас. Руари не требовал от нее ответных признаний, но она подозревала, что он уже догадался о ее чувствах к нему, догадался, что именно эти чувства мешают ей вновь стать его любовницей. В конце концов она решила, что на все признания Руари, если, конечно, они последуют, будет отвечать точно такими же признаниями. Все, что он будет давать ей, она вернет ему в полной мере. И если Руари захочет большего, то и ему придется дать больше.
- Я пытался подавить эту мысль, но я всегда знал, что нас с тобой связывает не только страсть. Если бы это было так, я смог бы излечиться от воспоминаний, какими бы сладостными они ни были, смог бы избавиться от желания, которое мучило меня, как полученная в бою рана. Но вместо этого я лежу в своей постели без сна и думаю о тебе каждую ночь. Думаю о том, что никто, кроме тебя, не в силах утолить голод, терзающий меня с тех пор, как я покинул Данвер.
- Ты хочешь сказать, что с того момента, как ты покинул мою постель, у тебя не было ни одной женщины?
- Да, именно так. Хотя мне кажется, я выразил эту мысль более ярко.
- Да, твоя речь была великолепна. - Сорча посмотрела на него с улыбкой и подумала: "Понимает ли он, как много значат для меня его слова?"
- Ну а ты? Ты тоже была одинока?
- Конечно, нет! В моей спальне перебывала целая толпа мужчин. - Она едва сдержала смех, увидев, как потемнело лицо Руари. - Глупый, разумеется, я была одна.
- Будь осторожна с такими шутками. Есть вещи, к которым мужчины относятся очень серьезно. - Сорча улыбнулась в ответ, и Руари спросил: - Что ж, выходит, я дал тебе то, что ты хотела?
- Ну… да, хотя… - Она наклонилась к нему и коснулась губами его губ. - Хотя я думаю, что тебе еще предстоит изрядно потрудиться.
Он провел ладонью по ее щеке, потом начал расплетать ей косу.
- Изрядно потрудиться?
- О да. На это вполне может уйти вся ночь.
- Я согласен трудиться всю ночь напролет.
- Тогда я позволю тебе немного отдохнуть после этого.
Руари рассмеялся и откинулся на кровать. Волосы Сорчи упали ему на лицо, и он с наслаждением вдохнул их чудесный запах. Ему хотелось тотчас же сорвать с нее платье и овладеть ею, но он твердо решил, что будет делать все очень медленно, чтобы сполна насладиться ответной страстью Сорчи. Потянувшись к ней, он принялся развязывать шнуровку на ее платье. Когда же она предстала перед ним обнаженная, Руари замер на несколько мгновений, любуясь ее изящной и стройной фигурой, ее хрупкой красотой. Затем он одним движением сбросил с себя штаны и рубашку и заключил Сорчу в объятия. И в тот же миг Руари осознал, что его тоска по Сорче была даже сильнее, чем ему казалось. Опрокинув любовницу на кровать, он улегся сверху и принялся целовать ее и ласкать. Сорча же тихонько стонала и ласкала его в ответ. Когда Руари наконец почувствовал, что более не в силах сдерживаться, он медленно вошел в нее и содрогнулся от наслаждения, пронзившего все его тело. У него вдруг возникло такое ощущение, что он сейчас будто вернулся домой, оказался там, где ему и следовало находиться. Сорча обхватила его ногами, и они начали двигаться, стремительно приближаясь к сладостному завершению их страстного соития. Наконец оба содрогнулись в последний раз и почти одновременно выкрикнули имена друг друга. В изнеможении упав на грудь Сорчи, Руари подумал о том, что ему оставалось лишь молиться, чтобы никакая сила не смогла разорвать их связь.
Сорча приподнялась и, потянувшись, посмотрела на мужчину, лежавшего с ней рядом. За окном потихоньку занимался рассвет. Она осторожно провела ладонью по груди Руари, думая о том, что ночь прошла слишком быстро, ужасно быстро. Было невыносимо думать, что эта чудесная ночь подошла к концу, и успокаивало только то, что впереди у них было еще много таких дней и ночей. А то, что они накануне поговорили с полной откровенностью, добавляло их близости нечто новое, нечто такое, чему она пока еще не могла подобрать названия.